Мир смерти

Глава I

Лейтенант Таленк опустил электронный бинокль и негромко выругался. Потом, подкрутив окуляры, он снова поднес бинокль к глазам. Приближался вечер, и яркое белое солнце уже скрылось за облаками у горизонта. Равнина по-прежнему казалась совершенно безлюдной — океан травы и больше ничего…

— Простите, сэр, но я ничего не видел, — неохотно сказал часовой. — Все, как обычно.

— Зато я видел. Мне этого достаточно. Там что-то двигалось, и я должен выяснить, что это такое, — он отложил бинокль и взглянул на часы. — До темноты часа полтора, времени хватит. Сообщите дежурному офицеру, куда я пошел.

Часовой хотел что-то сказать, но передумал и промолчал: не его это дело — давать советы офицеру.

Лейтенант взял лазерный пистолет, пристегнул к поясу сумку с гранатами и, дождавшись, пока откроются ворота в заграждении, решительно двинулся вперед. Он не испытывал никакого страха или беспокойства. Профессиональный солдат, ветеран многих войн, опытный боец, владеющий всеми средствами обороны и нападения, — Таленк знал себе цену. Вряд ли в этих просторах ему встретится что-то такое, с чем он не сможет справиться. Но что-то там двигалось — это абсолютно точно. Лейтенант был уверен, что видел слабое, едва заметное глазу движение. Может, животное, а, может, и еще что-нибудь… Им двигало не столько чувство долга, сколько элементарное любопытство и жажда действия, порожденная скукой караульной службы.

Таленк спокойно шагал по хрустящей заиндевевшей траве. Только один раз он обернулся, и его взору открылись горстка низких зданий и навесов, скелет буровой вышки рядом с ними, и над всем этим — похожая на утес громада космического корабля. Лейтенант никогда не был человеком сентиментальным, но даже он ощутил всю ничтожность маленького лагеря, затерянного среди необъятной пустынной равнины. Удивившись таким мыслям, он фыркнул и отвернулся. Наплевать! Если здесь действительно таится какая-то опасность, он ее обнаружит и уничтожит.

Метрах в ста от изгороди начинался небольшой овраг, прикрытый естественным валом: незаметная из лагеря складка поверхности. Таленк взобрался на гребень и осмотрелся.

Увидев в овраге отряд вооруженных всадников, он мгновенно отпрянул назад, но это его не спасло. Ближайший наездник всадил длинное копье лейтенанту в ногу и, повернув его в ране, рванул вниз. Падая, Таленк выхватил пистолет, и тут же другое копье вонзилось ему в ладонь. Еще не почувствовав боли, он попытался включить рацию, но третье копье, пробив запястье, пригвоздило к земле вторую руку. Раненый, оглушенный, прибитый к земле — Таленк хотел закричать, но даже это ему не дали сделать… Всадник нагнулся, вытягивая из ножен меч, и короткий удар разрезал рот от уха до уха. Хлынула кровь. В агонии лейтенант дернул ногами, хрустнула обледеневшая трава, — и это был единственный звук, сопровождавший его смерть.

Всадники безо всякого интереса смотрели на труп; их верховые животные, похожие на лошадей, спокойно помахивали хвостами.

— В чем дело? — спросил дежурный офицер, застегивая оружейный пояс.

— Лейтенант Таленк, сэр. Он ушел туда. Сказал, что что-то заметил. Прошло уже пятнадцать минут: его не видно, и рация не отвечает.

— Не думаю, что здесь может быть какая-то опасность, — сказал офицер, глядя на темнеющую равнину. — Но все равно, лучше его поискать. Сержант, возьмите отделение и найдите лейтенанта Таленка.

В «Джон компани» служили профессионалы. Они заключили долгосрочные контракты и отлично знали, что на новых планетах их подстерегают всевозможные опасности.

Рассыпавшись цепью, солдаты осторожно двинулись по равнине.

— Что-нибудь случилось? — спросил геолог, выходя из пристройки у буровой вышки. В руках он держал лоток с образцами породы.

— Не знаю, — ответил офицер.

В этот момент из оврага появились всадники, и произошло невероятное: меньше чем за минуту прекрасно обученные, вооруженные до зубов наемники были смяты и уничтожены. Всадники пронеслись сквозь цепь, оставив за собой девять трупов.

— Сейчас они будут здесь! — закричал геолог и, отшвырнув лоток, бросился бежать.

Заревела сирена, и из палаток выскочили солдаты, расхватывая на ходу оружие.

Атакующие обрушились на лагерь, как землетрясение, — внезапно и сокрушительно. Еще секунду назад это была лишь отдаленная, смутная угроза — и вот они уже здесь… Все произошло настолько внезапно, что многие солдаты и офицеры погибли, не успев даже поднять оружие.

Лошади лавиной неслись прямо на проволоку. Передняя на полном скаку врезалась в заграждение, пробив его своим весом. Ярко вспыхнула электрическая дуга, и мертвое животное растянулось у ног дежурного офицера. Тот с ужасом глядел на оскаленную морду, не в силах сдвинуться с места. Секунду спустя вылетевший из седла наездник всадил стрелу ему в глаз.

Смерть была повсюду. Всадники мчались вдоль изгороди, посылая тучи стрел из своих коротких луков, и даже в полутьме безошибочно поражали цель. Вокруг падали на землю убитые и раненые. Одна стрела попала в сирену, и та замолчала.

Всадники исчезли так же внезапно, как и появились, буквально растворились в сумерках. В наступившей вдруг тишине явственно слышались стоны и проклятья.

Свет дня совсем померк, и темнота еще больше усилила панику. Вспыхнувшие лампы осветили кровавый хаос в лагере. Только когда Бардов, начальник экспедиции, начал отдавать распоряжения через громкоговоритель, порядок немного восстановился: медики занялись пострадавшими, а солдаты тем временем подготовили к бою орудия.

Прожектор осветил темную массу всадников у оврага.

— Огонь! — яростно закричал командир. — Уничтожить их!

Его последние слова потонули в грохоте залпа. К небу поднялись клубы дыма и пыли, и орудийный гул разнесся по бескрайней равнине.

Защитники лагеря так и не успели понять, что стремительная лобовая атака была лишь отвлекающим маневром. Основной удар всадники нанесли с противоположной стороны, обрушившись на лагерь, как цунами…

— Закрыть люки! — приказал дежурный пилот, нажимая на кнопку включения пневмозамков. В рубке космического корабля он находился в относительной безопасности, но, видя на экранах, что происходит внизу, продолжал бессознательно давить на кнопку.

Ревущая лавина нападавших перехлестнула через заграждения. Некоторые животные упали, и их затоптали вместе с всадниками. Но следом накатывались новые и новые волны атакующих: они затопили весь лагерь, сея смерть и разрушение.

Пилот включил корабельную связь.

— Говорит второй офицер Вейкс. Я спрашиваю, есть ли на корабле кто-нибудь старше меня по званию? — он вслушался в молчание, а когда заговорил снова, голос его звучал приглушенно и неясно. — Отзовитесь все по очереди, офицеры и рядовые, начиная с машинного отделения. Радист, записывайте.

Нерешительно, один за другим, отзывались голоса, а Вейкс, включив главный экран, смотрел на бушующую внизу ярость.

— Семнадцать! Это все, — радист не верил сам себе. Он протянул список пилоту, и тот, бегло взглянув на него, потянулся к микрофону.

— Я принимаю командование. Приготовиться к взлету.

— Мы не можем помочь им? — робко спросил кто-то.

— Помогать некому, все погибли. Оставлять здесь корабль, к тому же почти без экипажа — самоубийство. Один из экранов вышел из строя… и второй… Они разбивают камеры и привязывают что-то к опорам. Не знаю, смогут ли они нас задержать, и проверять не собираюсь. Старт через 65 секунд!

— Они все сгорят в огне наших двигателей, — радист сжал кулаки.

— Нашим уже все равно. А что касается этих, то чем больше — тем лучше.

После взлета корабля остался дымящийся круг. Но как только раскаленная почва немного остыла, по пепелищу двинулись всадники. Казалось, их бесчисленным полчищам не будет конца — из темноты появлялись новые и новые отряды…

Глава II

— Глупо позволить птице-пиле ранить себя, — сказал Бруччо, помогая Язону динАльту стянуть через голову металлизированный свитер.

— Глупо стараться принести мир на эту планету! — ответил Язон приглушенным голосом и, сняв свитер, поморщился от боли. — Я как раз наливал суп, и тарелка помешала мне вовремя выстрелить.

— Всего лишь поверхностная рана, — определил Бруччо, осматривая красную царапину на боку у Язона. — Пила прошла под ребрами, не задев их. Твое счастье.

— Ты имеешь в виду — счастье, что я не убит? Ты когда-нибудь слышал о птице-пиле в кают-компании?

— На Пирре всегда следует ожидать невероятного. Даже дети знают это.

Бруччо принялся смазывать рану обеззараживающим средством, и Язон крепко стиснул зубы.

Раздался щелчок, и на экране появилось обеспокоенное лицо Меты:

— Язон, я слышала, ты ранен.

— Умираю!

Бруччо громко воскликнул:

— Ерунда. Поверхностная рана, 14 сантиметров в длину, яда нет.

— И все? — спросила Мета.

— Да, и все, — с огорчением подтвердил Язон. — Литр крови и килограмм мяса: ничего особенного — обычная заусеница. Что мне надо сделать, чтобы заслужить хоть немного сочувствия? Лишиться ноги?

— Если ты лишишься ноги в бою, можешь рассчитывать на сочувствие, — холодно сказала Мета, и экран потемнел.

— Хватит! — резко сказал Язон, надевая свитер. — Не нужно понимать меня так буквально. Да, я знаю о теплых чувствах, которые питают ко мне пирряне. И я улечу с этой милой планеты, не раздумывая и пяти минут.

— Ты улетаешь? — спросил Бруччо с некоторым проблеском интереса. — И по этому поводу сегодня собрание?

— Не делай вид, что ты расстроился. Постарайся сдержать свое нетерпение до трех часов, когда соберутся все остальные. Я не признаю любимчиков, кроме себя самого, конечно, — и, прихрамывая, Язон вышел.

«Приходит время перемен», — подумал он, глядя сквозь высокое окно в периметре на смертоносные джунгли за стеной. Очевидно, несколько ячеек уловили его движение, ветки ближнего дерева наклонились вперед, и шквал ядовитых шипов ударил в прозрачный металл окна. Язон настолько привык ко всему этому, что даже не моргнул.

Приходит время перемен. Каждый день на Пирре — еще один поворот колеса… Выигрыш — всего лишь жизнь, а когда выпадает твой номер — это всегда смерть. Сколько людей погибло с тех пор, как он прилетел сюда?.. Кажется, он становится таким же равнодушным к смерти, как и сами пирряне.

Если на Пирре возможны какие-то изменения, то он — единственный человек, который способен их осуществить. Однажды ему показалось, что он решил проблемы этой смертоносной планеты, доказав пиррянам, что безжалостная и бесконечная война неминуемо закончится их поражением.

Но война все еще продолжалась…

Знание истины вовсе не означает согласия с ней. Пирряне, способные примириться с планетой, покинули город и ушли далеко в джунгли, чтобы избавиться от злобы, бушующей вокруг периметра. Оставшиеся, хотя и убедились, что войну породили их собственные чувства, в глубине души не верили в это, и каждый раз, бросая полный ненависти взгляд на джунгли за периметром, побуждали врага к новым нападениям.

Думая о неизбежном конце, ожидающем город, Язон чувствовал себя подавленно. Оказалось, что здесь слишком много людей, неспособных отказаться от насилия. Они стали частью этой войны, полностью к ней приспособились и не желали никаких перемен.

Но перемены необходимы. Вот только способны ли пирряне осознать их неизбежность?..

Язон вошел в кабинет Керка в 15.20, его задержало срочное сообщение, полученное по джамп-связи. На лицах у всех собравшихся было написано одно и то же выражение холодной ярости. Пиррян, вообще, отличало полное отсутствие терпения, не говоря уже о терпимости.

Пирряне… Такие одинаковые и в то же время такие разные.

Керк — бесстрастный седовласый гигант. Он лучше других умеет контролировать свои чувства, и это, несомненно, следствие частого общения с жителями других планет. Его надо убедить в первую очередь, потому что если воинственное пиррянское общество в принципе способно признать какого-либо вождя, то таким вождем может быть только Керк.

Бруччо… его ястребиное лицо никогда не покидает выражение недоверия и подозрительности. Врач, исследователь и эколог в одном лице; единственный авторитет в области пиррянских форм жизни — он просто обязан быть подозрительным. Но, в конце концов, Бруччо ученый, и его можно убедить фактами.

Рес — вождь корчевщиков, людей, успешно приспособившихся к жизни на смертоносной планете. Язон рассчитывал на поддержку этого человека, хотя бы потому, что Рес не испытывал той ненависти к Пирру, которая переполняла остальных.

Мета… Родная и любимая. Женщина, не уступающая по силе любому мужчине. Страстно обняв, она может ненароком сломать какую-нибудь кость. Знает ли она, что такое любовь? Или ей просто нравится обладать инопланетником Язоном динАльтом? Он обязательно выяснит это, но не сейчас. Сейчас Мета так же нетерпелива, как и все остальные, а ее реакция так же непредсказуема, как реакция любого пиррянина.

Язон прикрыл дверь и натянуто улыбнулся.

— Всем привет, — сказал он. — Надеюсь, вы не думаете, что я нарочно заставляю ждать себя?

Он быстро прошел на середину комнаты, не обращая внимания на хмурые лица собравшихся.

— Я уверен, вам будет приятно узнать, что я разбит, разорен и тону.

Их лица прояснились — они обдумывали услышанное: только одна мысль одновременно — в этом весь пиррянин.

— У тебя миллионы в банке, — сказал Керк. — И нет никакой возможности их проиграть.

— Когда я играю, я выигрываю, — с достоинством сообщил ему Язон. — Я разорен, потому что потратил все свои деньги. Я купил космический корабль, и сейчас он находится на пути сюда.

— Зачем? — вопрос Меты выразил общее недоумение.

— Я покидаю эту планету и беру с собой тебя и всех, кого смогу.

Язон отлично понимал, что сильно рискует. Хорошая или плохая (а на самом деле — худшая в Галактике), эта планета — их родной дом; дом неуютный и опасный, но все-таки свой, и другого у них нет. Он должен подать свою идею в самом выгодном свете, если хочет убедить этих людей. Необходимо увлечь их и заставить забыть обо всем остальном.

— Я нашел планету, еще более смертоносную, чем Пирр.

Бруччо засмеялся с холодным недоверием, остальные закивали, соглашаясь с ним.

— Предполагается, что это должно нас привлечь? — спросил Рес, единственный из присутствующих пиррян родившийся за пределами периметра, и поэтому не разделявший их любви к насилию. Он угадал, и, ободренный этим, Язон подмигнул ему.

— На этой планете обитает самая опасная из всех известных форм жизни. Представьте себе существо еще более быстрое, чем шипокрыл; еще более злобное, чем рогатый дьявол; еще более упорное, чем когтистый ястреб — и перечню этому нет конца. Я нашел планету, где постоянно живет это создание.

— Ты говоришь о человеке? — спросил Керк, как обычно сообразивший быстрее других.

— Да, я говорю о человеке. Я говорю о людях, у которых жажда насилия и разрушения в крови, потому что на протяжении тысячелетий они не знали иного занятия, кроме войны. Что вы скажете о таком мире? Что вы скажете о людях, живущих там?

Пирряне помрачнели: похоже, идея не очень пришлась им по душе, но мысленно они уже готовились к встрече с новым врагом.

Язон решил продолжать; может быть, удастся убедить их…

— Я говорю о планете под названием Счастье. Назвал ее так, наверное, какой-нибудь молокосос из первопоселенцев. Несколько дней назад я слышал о ней в новостях — небольшое сообщение о том, что уничтожен отряд геологоразведчиков. В это трудно поверить: геологоразведочные команды отлично подготовлены и способны справиться с любыми трудностями. А «Джон энд Джон минералз компани», которая послала этот отряд, известна как наиболее мощная среди всех. Кроме того, и это, пожалуй, самое главное, «Джон компани» никогда не играет по мелочи. Поэтому я связался со своими друзьями, отправил им деньги и попросил поподробней разузнать об этом деле. Они сумели разыскать одного из выживших. Раздобыть эту информацию было очень не просто, но игра стоит свеч. Вот… — он сделал драматическую паузу и развернул листок бумаги.

— Ну так начинай. Хватит махать этой бумажкой, — раздраженно проворчал Бруччо, постукивая по столу.

— Имей немного терпения, — сказал ему Язон. — Это доклад инженера, написанный в чисто техническом стиле, но с большой долей энтузиазма. Из доклада видно, что на Счастье имеются большие месторождения урановой руды, залегающей очень близко к поверхности. Это дает возможность производить добычу открытым способом. Руда настолько богата тяжелыми элементами, что реактор может работать даже на неочищенной руде…

— Это невозможно! — прервала его Мета. — Уран в свободном состоянии не бывает настолько радиоактивен, чтобы…

— Ради всего святого! — воскликнул Язон. — Я всего лишь немного преувеличил. Тем не менее руда действительно богата, это надо признать. Самое интересное, что несмотря на качество руды, «Джон компани» не вернулась на Счастье. Они очень сильно обожглись там и решили, что можно открыть шахты на какой-нибудь другой планете. Возможно, это потребует несколько больших затрат, зато там не будет этих дьяволов верхом на драконах, которые появляются, будто из-под земли, и катятся бесконечными волнами, уничтожая все на своем пути.