Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: СБОРНИК РАССКАЗОВ - Дмитрий Сергеевич Кружевский на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

Они нехотя поднялись. Болело все тело, а исцарапанные руки при каждом движении вспыхивали огнем. Все семеро собрались в круг. Т-7 с унылым видом оглядел оставшихся от их группы людей.

— Надо принять решение, — начал он. — Не сегодня, завтра Чистильщики до нас доберутся, блокировка связи с СЕИПом не помогают, похоже у них другие системы поиска.

— Что же нам делать? — всхлипнула К-98.

— Не знаю, — Т-7 покачал головой. — Мне точно уже поздно возвращаться, я уже долго отключен от СЕИПа, да и сделал много чего нехорошего для Корректоров. А вам… впрочем, решайте сами, впереди ночь, так что до утра время подумать есть.

Он поднялся и пошел по поляне, на ходу срывая верхушки травы. Двести тридцать четвертый с удивлением посмотрел ему в след, еще никогда он не видел Т-7 таким подавленным, к тому же в первый раз он заметил, что седьмой стар. Еще не сильно, но уже морщины избороздили его лицо, а в волосах начала пробиваться седина. Значит, правду говорят, что «отсоединившиеся» лишаются долголетия и молодости, он задумался.

Ночь была теплой и спать в густой, ароматной траве было бы одно удовольствие, если бы не назойливые насекомые, буквально атаковавшие двести тридцать четвертого. Он вздохнул и, прихлопнув очередного кровопийцу, поднялся. Все спали. К-98 свернулась клубочком, прижавшись к Б-19.

— Древние инстинкты, — пробормотал У-234 усмехнувшись.

Спать не хотелось. Подхватив плазер, он побрел в сторону, куда ушел седьмой. Луна светила так, точно пыталась походить на маленькое солнышко, вокруг видно было почти так же отчетливо как днем. Побродив по поляне и не найдя седьмого он неожиданно наткнулся на каменные ступени. Практически утонувшие в земле они были едва видны в густых зарослях травы. Заинтересовавшись, У-234 направился по ним вверх по горе. Идти пришлось около получаса. Ступени часто терялись в зарослях кустарника, и ему приходилось продираться сквозь них, невзирая на горящие огнем руки.

Неожиданно заросли кончились, он вышел на открытое пространство и замер. Перед ним возвышался огромный человек, высеченный из камня. Двести тридцать четвертый несколько минут рассматривал странное изваяние, чувствуя что-то непонятное внутри. Заныла голова и точно сотни маленьких молоточков застучали в висках. Он опустился на землю и сел, прислонившись спиной к нагретому за день камню, поставив рядом плазер. Небо вдруг заволокло тучами, подул сильный ветер.

— Эй, малой, ты кто? И где это я? — раздалось неожиданно из темноты.

У-234 нехотя повернул голову на голос, та заболела еще сильнее. Из темноты выступила фигура одетая в странную мешковатую одежду.

— Ты кто? — повторил свой вопрос незнакомец.

— Я У-234.

— Кто? — человек, казалось, не понял. — Черт, куда это меня занесло, вроде отошел недалеко.

Он огляделся и задрав голову непонимающе уставился на изваяние.

— Вот ведь как, — пробормотал он, опускаясь рядом с двести тридцать четвертым.

— Странно все это парень, не находишь? — он снял с головы странную металлическую шапку и покосившись на плазер примостил рядом странную штуковину похожую на длинную палку.

Голова у двести тридцать четвертого буквально раскалывалась, молоточки барабанили все сильнее, а внутри начала звучать какая-то незнакомая мелодия.

— Курить будешь? — спросил незнакомец.

У-234 не понял вопроса, но на всякий случай отрицательно мотнул головой.

Человек кивнул и достав что-то из кармана несколько минут возился в темноте, вдруг вспыхнул небольшой огонек на мгновение осветив усталое лицо незнакомца. А ветер тем временем усиливался, У-234 мог об этом судить по клонящимся веткам деревьев. К счастью, за широкой каменной стеной, на которой стояло изваяние его совсем не чувствовалось, зато чувствовался неприятный запах который принес дым идущий со стороны незнакомца.

— А ты братишка откуда?

— Из города.

— А… — потянул человек. — А из какого?

У-234 не ответил, голова уже не просто болела, она взрывалась мириадами бомбочек и мелодия уже звучала вовсю заполняя его сознание.

— Что с тобой? — незнакомец встал и, подойдя к скорчившемуся двести тридцать четвертому, присел перед ним.

— Голова, — простонал он.

Неожиданно отпустило. У-234 вздохнул и разогнувшись сел обессилено оперевшись спиной о теплый камень и вдруг стал рассказывать, рассказывать все, что произошло с ним за последние месяцы. Незнакомец не перебивал, лишь иногда зажигал маленький огонек и подносил его ко рту.

— Вот значит как, — пробормотал он, едва У-234 закончил свой рассказ. — Значит и вас тоже зажали в угол.

— В угол?

— Ну да, — человек вздохнул. — Нас ведь тоже заперли на той высоте. Фрицы обложили со всех сторон и давят и давят.

— Вы тоже хотите сдаться?

— Сдаться? — в голосе незнакомца послышалось удивление. — Нет, не хотим. Родина-то у нас одна и если мы все будем сдаваться, что-же тогда останется? Нет, мы вгрыземся в эту высоту и фрицы еще пожалеют о том, что полезли на нас.

У-234 непонимающе посмотрел на говорившего. Голова вдруг взорвалась вспышкой новой боли, бросив его на колени.

— Но вас всех уничтожат, — пошипел он сквозь зубы, корчась от боли.

— Я знаю, — раздался голос незнакомца. — Но если не мы, то кто?

Двести тридцать четвертый слезящимися от боли глазами посмотрел на незнакомца, чья фигура вдруг особенно четко обрисовалась в темноте и вдруг поплыла сизым туманом и растаяла.

У-234 почувствовал, что теряет сознание и автоматически нажал на кнопку соединения «конектора».

Все так же сияла сетка защитной решетки, за которой светящимися потоками текла информация. Вспыхивали и гасли прекрасные миры создаваемые другими подключенными. Он перевел дух. Говорят, если тело умрет в том мире, он навсегда останется здесь, освободившись от бремени плоти. Может оно и к лучшему.

Его виртуальное тело содрогнулось.

«Не может быть, — подумал он. — Я в СЕИПе, а значит, не могу чувствовать боли»

Но он чувствовал. Боль вернулась и вернулась музыка. Она вихрем врывалась в его сознание, пронзала его насквозь, носилась по защитной клетке. И слова, он вдруг понял, что слышит слова и понимает их и помнит их…

Белеет ли в поле пороша, Пороша, пороша. Белеет ли в поле пороша Иль гулкие ливни шумят, Стоит над горою Алёша, Алеша, Алеша, Стоит над горою Алёша, В Болгарии русский солдат.

Влад выпрямился и посмотрел на защитную сеть. У-234 тающий внутри его сознания попробовал легко возразить, но вздохнув — испарился, превратившись в легкую дымку памяти. Мановением руки он смел защитную сеть, выпуская песню наружу. Музыка, крутанувшись серебристым вихрем, унеслась в виртуальный мир.

И песня рванулась, сметая все преграды. Неожиданно привычная виртуальная реальность померкла перед его глазами, и он очутился на пыльной дороге, по которой шли люди. Влад в изумлении отступил на обочину. В пыльных гимнастерках и потертых шинелях и без них, в выцветших от солнца афганках и прожженных камуфляжах шли солдаты, четко печатая шаг, сквозь прошедшие века. Не сдавшиеся, не побежденные, выстоявшие в горниле тех далеких войн. Они пели, и та песня летела, руша все преграды на своем пути.

Влад не понимал, почему именно эту песню пели эти люди.

Вдруг один из солдат оглянулся и помахал ему рукой, а затем, сказав что-то впереди идущему, подбежал к замершему в изумлении Владу.

— Привет, дружище.

Влад непонимающе посмотрел на подошедшего к нему парня. Молодой, загорелый с шапкой выцветших от солнца русых волос, он был одет в изодранную гимнастерку. Поправив сползший ремень трехлинейки, он дружелюбно улыбнулся ничего непонимающему Владу.

— Не узнаешь? — спросил он. — А я вот тебя сразу узнал, хотя в ту ночь перед боем, ненароком подумал, что совсем с катушек съехал, когда тебя увидел.

— Вы, ты тот с кем мы встретились у памятника?

— Точно.

— И как, как там?

— Там? — солдат грустно усмехнулся. — Там война. Но знаешь, мы выстояли, слышишь, выстояли. Фрицы так и не взяли эту высоту.

Мир вновь дрогнул перед его глазами, потонув в новом приступе боли.

Влад замотал головой, пытаясь разогнать розовый туман перед глазами и дрожащими руками нащупал кнопку отключения.

— Слышишь, парень, передай всем, что мы выстояли, — донесся, неведомо откуда, голос солдата.

Влад замер, а затем обернулся и несколько минут смотрел на величественный памятник. Годы, как ни странно, пощадили каменного солдата и он, как и сотни лет назад, стоит на этой высоте точно зная, что отступать некуда, ведь Родина одна.

Медленно, точно боясь, он прислонился рукой к теплому камню и склонил голову, затем решительно наклонился и подхватил стоящий у подножия монумента плазер.

— Передам, конечно, передам Солдат, — прошептал он. — Но нам придется вспомнить, нам придется вспомнить многое.

Программа СЕИПа сбоила. Тысячи людей по всему миру отключались от сети и непонимающими глазами смотрели друг на друга.

Корректировщик бессильно опустил руки и подавленно смотрел на поступающие на экран строчки сообщений.

А песня все летела, врываясь в виртуальные мирки людей забывших кто они. Рушила искусственно созданные преграды и сметала пытавшиеся блокировать ее программы. Несокрушимый СЕИП умирал. А песня все звучала, звучала голосами миллионов солдат, тех, кто не сдался, не отступил, тех, кто в те далекие года подарил нам надежду. И шли по дороге солдаты, привычно меся сапогами пыль дорог. Шли как всегда за Родину, за любимых и родных, за детей, внуков, за тот маленький домик, что стоит у реки, за любимую березку, где впервые поцеловался с девушкой. И точно гимн звучал «Алеша» — гимн человеческой стойкости, храбрости, отваги и не было ему преград.

И сердцу по-прежнему горько, По-прежнему горько. И сердцу по-прежнему горько, Что после свинцовой пурги Из камня его гимнастёрка, Его гимнастёрка, Из камня его гимнастёрка, Из камня его сапоги.

Диктатор

Он должен был спасти свой мир, но…

Пять шагов вперед, пять шагов вбок и опять пять шагов назад. Вот и вся его нынешняя резиденция. Маленькая комнатка с откидывающейся кроватью и санузлом в небольшом углублении в стене. Сквозь небольшое окошко, закрытое высокопрочным стеклом, которое выдержит даже прямое попадание снаряда, равнодушно смотрят холодные звезды. Последняя его ночь.

Он остановился и подойдя к окну посмотрел вниз где на большой площади около здания уже собирали эшафот. Точно сейчас не двадцать седьмой век, а какое-то раннее средневековье. Несколько минут он внимательно смотрел как роботы монтажники стыкуют металлопластиковые щиты, превращая их в помост, и тяжело вздохнув резко отвернулся.

Пять шагов вперед, пять шагов вбок и опять пять шагов назад. Как же долго тянется эта ночь, его последняя ночь. Его, недавно самого влиятельного человека на Земле, да нет, единственного влиятельного человека, правителя Земли, всей Солнечной системы — ее Диктатора. А сейчас? Сейчас он просто маленький, толстенький, лысоватый человечек, мечущийся по камере. А ведь, еще практически вчера, он командовал всеми оккупационными войсками, жил в огромном дворце, построенном специально для него ведущими дизайнерами, распоряжался человеческими жизнями, чувствовал себя богом. Он грустно усмехнулся. Хотя, на самом деле, был всего лишь облеченным властью холуем. А настоящие хозяева были далеко, они лишь изредка навещали своего ставленника, да спускали приказы и распоряжения. Хозяева — Горгувы.

Горгувы напали неожиданно. Человечество, колонизировавшее к двадцать четвертому веку около двух десятков миров и встретив в космосе около десятка цивилизаций, с которыми находилось в активных торговых и дипломатических отношениях, тем не менее, оставалось разобщенным. Каждая колония мечтала скорее выйти из-под протектората Земли и объявить независимость, постоянно вспыхивали внутренние и внешние конфликты. И когда враг нанес удар, человечество оказалось к нему неготовым. Умело пользуясь жаждой колоний к самостоятельности, разогревая внутрирасовые противоречия, используя жадность и продажность чиновников, горгувы подминали под себя одну колонию за другой. Правда, надо сказать, что, захватив колонию, пришельцы не сильно лезли во внутренние дела. Поставив верного человека во главе правительства и оставив некоторое количество войск они покидали планету. Однако в дальнейшем на колонию накладывалась контрибуция, которую та обязана была платить. В эту дань мог входить какой-либо ресурс или товар или даже люди, которые использовались горгувами в качестве дешевой рабочей силы. Неуплата даже малейшей части каралась крайне жестоко. Они просто уничтожали любое человеческое поселение на планете на их выбор, вырезая всех жителей до единого и транслируя это в прямом эфире на все покоренные планеты.

Но и это не все. Помимо вышесказанного, горгувы ограничивали количество людей, которым разрешалось проживать в колонии. Незаконное рождение ребенка каралось смертной казнью обоих родителей. И количество разрешений на рождение с каждым годом уменьшалось. Кроме того, людям запрещалось производить и строить новую технику, а тем более космические корабли, вести научные исследования и, уж тем более, были запрещены препараты, продлевающие человеческую жизнь. В результате человечество постепенно начало деградировать и вырождаться, за столетие, скатившись в своем развитии практически к уровню двадцатого века. К тому же, население колоний резко сокращалось, а на их место прибывали переселенцы с других, порабощенных горгувами миров, которые были более лояльны к своим хозяевам. Но и в этих условиях в порабощенных мирах появилась своя элита. Люди пошедшие в свое время на сотрудничество с захватчиками, часто — предавшие своих соотечественников, ставшие их слугами и наместниками. Именно из них формировалось новое правительство колоний, ее армия и полиция. Не все эти люди были плохими, многие пошли на это ради того, чтобы обеспечить лучшие условия жизни своим родным, многим было просто все равно кому служить, но были и такие, которые наслаждались своим положением, измываясь над своими соплеменниками.

Надо сказать, что Земля пала последней. Горгувы, почти полсотни лет после падения последней земной колонии, не могли сломить непокорную планету, а когда это произошло, они в гневе уничтожили большую часть мирного населения планеты. А во главе правительства поставили его — Андре Августа. Вернейшего последователя и сторонника великой экспансии расы Горгувов. Бывшего во время той войны рядовым, который помог захватить не сдающуюся орбитальную крепость «Леонардо» и награжденного за это «Звездой Алатиса», не последней наградой в военных кругах Горгува. И все же, даже ему его хозяева долго не доверяли, утыкав его резиденцию различными устройствами наблюдения и приставив в качестве советников нескольких своих чиновников. Вообще эти, похожие на чешуйчатых обезьян двухметрового роста, существа были очень подозрительны. Даже, проведенные по его приказу, массовые зачистки, отловы мятежников и дальнейшие казни не избавили его от навязчивых надзирателей. Но это было все неважно, главное — власть, а ее он получил достаточно. Власть давала ему все: господство над людьми и их судьбами, богатство, обеспеченность, ему поклонялись, его восхваляли и боялись, но, увы, и ненавидели. Он знал, что даже его соратники за глаза называют его «толстым фюрером», однако он не обижался, а когда те зарывались, просто казнил парочку и ехидные смешки за спиной сразу стихали, превращаясь в шепоток почтения.

Его каменные и золотые изваяния украшали главные площади всех городов Земли. Под его железной рукой Земля всегда вовремя выплачивала контрибуцию и даже сверх того. Обладая до войны прекрасной технической базой, Земля была обложена не просто добычей минералов или производством еды, на ее заводах производились детали для вооружения Горгувской армии. Хозяева им были довольны, на его груди уже висело несколько высоких наград Горгувской империи, а он сам и его ближайшие соратники были вхожи к самому императору. Ему стали безгранично доверять и даже позволили содержать собственную армию и несколько кораблей, правда, с легким вооружением. А еще ему разрешили применять продлевающие жизнь препараты и к нынешнему моменту ему перевалило уже далеко за двести лет. Он частенько устраивал парады, с гордостью наблюдая за марширующими мимо трибун солдатами и демонстрантами с плакатами в его честь.

Но были еще и ночи — те ночи, когда он не мог толком уснуть от ночных кошмаров, и тогда, скорчившись под одеялом и впившись зубами в подушку, он старался забыть. Забыть всех тех: взрослых и детей, женщин и мужчин, матерей, отцов, жен, мужей, сестер и братьев уничтоженных, замученных и расстрелянных за время его правления. А еще были призраки. Они приходили уже под утро и молча стояли около кровати, смотря на него пустыми глазницами. Призраки тех солдат и офицеров станции «Леонардо», которые умерли на своем посту, до конца исполнив свой долг.

Он обхватил голову руками и опустился на откинутую кровать. Внутри была странная пустота и почему-то полная безмятежность.

Неожиданно дверь с шипением отворилась, пропуская в камеру облаченного в черные одежды священника. Охранник, маячивший за его спиной, бросил на заключенного взгляд полный презрения и плюнув в пол затворил за батюшкой дверь.

— Уже время?

— Да сын мой, — кивнул святой отец. — До рассвета всего час и пришло время исповедоваться.

— Хорошо.

Он опустился на колени и перекрестившись заговорил.

— Отец прости меня, ибо я грешен…

Он говорил и пристально смотрел на священника, а тот смотрел на него.

" Как же он постарел, — подумал бывший диктатор. — Похоже, даже лекарства уже не помогают и все же он дожил.»

Командующий секретного отдела безопасности Земли внимательно смотрел на вытянувшегося перед ним капитана.

— Ледянцев Иван, тридцать два года, капитан разведки, операции на Магнусе шесть и при Альдебаране, два креста мужества и орден славы третьей степени.

Он захлопнул папку и кинув ее на стол жестом указал на стоявшее рядом со столом кресло.

— Садитесь, разговор будет долгим.

Подождав, пока тот усядется, командующий включил карту Солнечной системы.

— Положение у нас крайне тяжелое. Горгувы прорвали первую и вторую линию обороны, к сожалению, у нас нет больше сил их сдерживать. Первый флот полностью уничтожен, от второго и третьего осталось меньше половины, надо признать, что эту войну мы проиграли.

Он отвернулся к окну и тихо спросил:

— Капитан, вы представляете, что ждет Землю?

— Да Командующий.

— Вы хотите такой судьбы своим родным, близким?

— Нет, но…

— Я тоже, — командующий резко обернулся. — Там, — он ткнул пальцем себе под ноги. — На глубине в десятки километров уже созданы огромные жилые комплексы и заводы, куда прямо сейчас, в обстановке полной секретности, отправляются лучшие ученые и их семьи. Рабочие, техники, солдаты и офицеры, те, кто будет готовить нам победу. Такие же убежища есть и на ближайших планетах.

— Значит, и я?



Поделиться книгой:

На главную
Назад