Помоги проекту - поделись книгой:
Наверное, в доме появился кто-то еще. Он прогнал нелепую мысль. Но едва слышный звук настойчиво лез в уши.
«Это чужой телевизор, мой выключен. Я чувствую, как пол слегка резонирует. Этот телевизор на другом этаже, на нижнем.
Я БОЛЬШЕ НЕ ОДИН В ЭТОМ ДОМЕ!»
Эта мысль едва не лишила его рассудка.
«Появился новый жилец, занял одну из пустых квартир. Эта квартира недалеко от моей, раз я слышу звук телевизора. Второй или третий этаж, не глубже. Так, посмотрим, — начал он лихорадочно соображать, — что нужно делать, если приехал новый жилец? Зайти, как бы случайно, и что-нибудь спросить, так?»
Такого с ним никогда не случалось. Люди уезжали, эмигрировали, но никто никогда не приезжал.
«Нужно им что-нибудь понести, — подумал Джон. — Стакан воды или, лучше, молока… да, молока… или муки… или яйцо… то есть, эрзац-заменитель…»
Заглянув в холодильник с давно сломавшимся компрессором, он отыскал сомнительной годности кубик маргарина. С этим кубиком в руке, испытывая радостный подъем, чувствуя, как бьется сердце, направился на нижний этаж.
«Надо успокоиться, чтобы он не догадался, что я — недоумок. Тогда он не станет со мной говорить. Так, почему-то, всегда случается. Интересно, почему?»
И он быстро зашагал по коридору.
3
По дороге на работу Рик Декард, как и Бог знает сколько еще других людей, остановился на минутку, чтобы поглазеть на витрину самого большого зоомагазина в Сан-Франциско. А именно, на отдел животных. В центре стеклянной витрины длиной в целый квартал в пластиковой прозрачной клетке с подогревом содержался страус.
Рик смотрел на страуса, страус смотрел на него. Птица, согласно табличке, только что была доставлена из зоопарка в Кливленде. Единственный страус на Западном побережье. Потом Рик опустил глаза и несколько минут мрачно рассматривал ярлык с ценой.
Прибыв к Дому Правосудия на Ломбард-стрит, он обнаружил, что опоздал на четверть часа.
Начальник, инспектор полиции Гарри Брайант, окликнул его, когда он возился с замком своего кабинета. Брайант был рыжеволосым мужчиной с торчащими ушами и внимательными глазами, подмечающими все, что имело хоть какую-нибудь ценность для дела. Костюм на нем сидел мешком.
— Встретимся в девять тридцать в кабинете Дэйва Холдена, — быстро проговорил начальник, перелистывая листки папиросной бумаги с печатным текстом на своем пружинном планшете. — Сейчас Холден находится в больнице «Гора Сион», — добавил он, возобновляя движение. — Ему лазером прошило позвоночник. Раньше, чем через три месяца, он оттуда не выйдет. Пока не приживется органопластиковая секция, вживленная вместо поврежденных позвонков.
— Как это случилось? — спросил пораженный Рик.
Еще вчера главный охотник на андроидов их департамента был совершенно здоров и в конце рабочего дня умчался в своем аэрокаре домой — в престижную густонаселенную часть города возле Нобхилла.
Брайант, пробормотал что-то нечленораздельное и умчался, оставив Рика в тревожном одиночестве.
Войдя в кабинет, Рик услышал голос секретаря. Энн Марстен.
— Мистер Декард? Вы знаете, что произошло с мистером Холденом? Его ранили!
Энн вошла вслед за Риком в душный кабинет и включила кондиционер.
— Да, — рассеянно ответил он.
— Должно быть, это один из новых сверх умных андроидов, которые запускает в серию «Розен Ассоусиэйшн», — рассуждала мисс Марстен. — Вы читали уже брошюру компании? Мозг типа «Узел-6», осуществляющий выбор из двух триллионов комбинаций, то есть десять миллионов независимых нейронных трактов. — Она понизила голос. — Вы пропустили звонок по видфону утром. Мне сказала мисс Вилд. Ровно в девять звонок передавали через общий коммуникатор.
— Нам кто-то звонил?
— Нет, от нас. Мистер Брайант звонил в Россию, в их управление милиции. Спрашивал, не согласятся ли они на составление совместной жалобы руководству «Розен Ассоусиэйшн». Мы направим жалобу представителям в нашем полушарии, а они — в своем.
— Гарри продолжает настаивать на удалении с рынка мозга типа «Узел-6»?
Удивительного в этом было мало. С момента появления информации об испытаниях и характеристиках этой модели большая часть полицейских, имевших дело с убежавшими андроидами, протестовала без устали.
— Русские могут столько же, сколько и мы, — сказал Рик. — С юридической точки зрения производители мозга типа «Узел-6» подчиняются колониальному законодательству, так как их предприятия находятся на Марсе. Лучше примириться с этими новыми андроидами, как с фактом реальности. Так всегда было. Всегда, когда появлялся мозг нового типа. Я помню, какой шум, когда люди Садерманна выставили старый «Т-14», еще в 89-м. Не было полицейского отделения в западном полушарии, которое бы заявило, что теперь ни один тест не выявит андроида с таким мозгом, если этот андроид нелегально проникнет на Землю. И, честно говоря, какое-то время они были правы.
Насколько он мог вспомнить, более пятидесяти андроидов типа «Т-14» тем или иным путем пробрались на Землю и некоторым из них удалось скрываться более года. Потом Павловский институт в СССР разработал эмпатический тест. И ни один из Т-14 пока не смог пройти этого теста.
— А знаете, что ответили русские? — спросила мисс Марстен. Ее веснушчатое лицо сияло. — Мне удалось выяснить!
— Это мне поведает Гарри Брайант, — сухо ответил Рик.
Его раздражали внутридепартаментские слухи, потому что правда всегда оказывалась менее привлекательной. Он сел за стол и принялся демонстративно рыться в ящике, пока мисс Марстен не поняла намек и не покинула кабинет.
Рик извлек из ящика древний потертый конверт из плотной коричневой бумаги, откинул спинку своего импозантного кресла последней модели и отыскал в конверте то, что было нужно: набор данных по мозговому устройству типа «Узел-6».
Ему потребовалось лишь несколько минут, чтобы убедиться — утверждение мисс Марстен имеет основания. «Узел-6» и в самом деле обладая двумя триллионами составляющих плюс способность выбора из десяти миллионов возможных комбинаций мозговой деятельности. За 0.45 секунды андроид с таким мозгом умел выбрать и осуществить любую из четырнадцати базовых реакций. Да, тест на умственные способности такого анди не расколет. Хотя, уже многие годы андроиды успешно проходили эти тесты, начиная с 70-х, когда было покончено с первыми неуклюжими моделями.
Андроид типа «Узел-6» по умственным способностям превосходил некоторые разряды людей. Иными словами, в терминах «утилитарных». «Узел-6» уже превзошел по своим возможностям большую (хотя и не самую выдающуюся; часть человечества. К лучшему ли? Слуга в некоторых отношениях переплюнул своего господина. Правда, имелись уже новые критерии оценок, вроде эмпатической шкалы Войт-Кампфа. Самый интеллектуальный андроид не в состоянии пойти на слияние, которое происходит во время сеансов эмпатии у всех последователей Сострадализма, и которое легко дается любому человеку, даже анормальному недоумку.
Рика, как и большинство людей, всегда интересовало, почему андроиды беспомощно проваливают любой тест на эмпатию. Очевидно, эмпатия, сопереживание, сочувствие присущи только человеческой природе, в то время как проблески интеллекта всегда можно обнаружить (в той или иной степени) в любом роде и виде, включая пауков. Очевидно, с одной стороны эмпатическое качество требует группового инстинкта. Одиночный организм, вроде паука, в нем не нуждается, даже наоборот — такой инстинкт уменьшил бы его шансы на выживание, заставив его осознать, что он старается выжить за счет жертвы. И все хищники, включая высокоразвитых, вроде кошек, умерли бы с голоду.
Эмпатия, думалось ему, должна ограничиваться травоядными или всеядными существами, способным отказаться от употребления мяса. Иначе этот дар начнет размывать грань между охотником и жертвой, между побежденным и победившим. Подобно тому, как в слиянии с Сострадальным от все вместе поднимались к вершине и, завершив цикл, смиренно погружались в могильный мир. Этот дар был обоюдоострым биологическим предохранителем. Если одно существо испытывало радость, то и все остальные получали свою долю радости. Однако, если страдал один, то и остальным не избежать было страданий. Стадное животное, вроде человека, получало, таким образом, дополнительный шанс на выживание. Сова или кобра погибли бы.
Наверное, робот-андроид является одиноким хищником.
Рику нравилось думать об андроидах именно так. Это примиряло его с работой. Отправляя на покой (или, как еще говорили, в отставку — то есть, убивая) андроида, он не нарушал Закона Жизни, провозглашенного Вилбуром Сострадальным — «Должно убивать только убийц». Так сказал Вилбур в тот первый год, когда появились генераторы эмпапии. По мере роста Сострадализма в полное теологическое учение усложнилась и концепции Убийц. В теории абсолютное зло было направлено на старого человека в жалком плаще, взбиравшегося по склону горы, но не было понятно, что или кто это было. Сострадалист
Равнодушие анди к животным заставило его вспомнить о страусе, которого он видел сегодня в витрине. Рик отодвинул в сторону документы, набрал в щепоть немного нюхательной смеси «Сиддонс № 3–4» и втянул носом воздух. Потом, подумав, сверился с часами. Время еще было. Он поднял трубку настольного видфона и вызвал мисс Марстен.
— Соедините меня с магазином «Счастливый пес» на Саттер-стрит.
— Минуточку, сэр.
Секретарша раскрыла телефонную книгу, а Рик снова углубился в размышления.
Они не могут на самом деле просить такую сумму за страуса. Они наверняка должны сбавить, как это всегда делалось в старые добрые времена, например, когда торговая машинами.
— Зоомагазин «Счастливый пес», — объявив радостный мужской голос в сопровождении лая, рева и прочего, ласкающего ухо, шума. Лицо с экрана приветливо улыбалось.
— Я по поводу этого страуса у вас в витрине, — сказал Рик, небрежно поигрывая керамической пепельницей. — Сколько нужно внести за него сразу?
— Минутку, — ответил продавец, доставая карандаш и бумагу.
— Сразу выплачивается одна треть. — Он быстро произвел подсчет. — Позвольте спросить, сэр, вы намерены покупать?
— Я еще не решил, — сдержанно произнес Рик.
— Допустим, мы заключим на страуса тридцатимесячный контракт, — сказал продавец. — С очень низким комиссионным сбором — всего шесть процентов в месяц. Тогда месячный взнос составит, после первой выплаты…
— Вы должны понизить цену, — потребовал Рик. — Сбавьте две тысячи — и я выложу наличные, все сразу.
«Дэйв Холден сошел со сцены, — лихорадочно крутилось у него в мозгу. — Заданий в этом месяце будет много…»
— Сэр, — сдержанно сказал продавец, — но наша цена и без того на тысячу ниже каталожной. Сверьтесь по вашему каталогу Сидни, я подожду. И вы поймете, что мы запрашиваем разумную цену.
«Боже, — подумал Рик. — Они и не подумают уступить».
И все же, уже из спортивного интереса, он вытащил из кармана свой потрепанный экземпляр каталога, нашел раздел «страус» (самка, самец, молодой-старый, больной-здоровый, бывший в употреблении, новый) и сверил цены.
— Не бывший в употреблении, самец, молодой, здоровый, — отбарабанил продавец. Тридцать тысяч долларов. Наша цена ровно на тысячу долларов ниже. Итак, ваш первый взнос составит…
— Я подумаю, — перебил его Рик, — и позвоню.
Он уже хотел повесить трубку, но лицо продавца снова озарилось профессиональной улыбкой.
— Ваше имя, сэр?
— Фрэнк Мерриуел.
— Позвольте узнать ваш адрес на случай, если вы позвоните, а меня не будет.
Рик назвал первый пришедший в голову адрес и опустил трубку в гнездо.
«Такие деньги, — подумал он. — Такие деньги! Однако, люди покупают. У некоторых такие суммы есть.»
Рука его снова потянулась к трубке, а голос прозвучал излишне сурово:
— Дайте городскую линию, мисс Мартен. И не подслушивайте — это секретный разговор.
Слова были подкреплены свирепым взглядом.
— Да-да, сэр. Пожалуйста, набирайте.
И она отключилась, оставив Рика лицом к лицу с действительностью.
Он по памяти набрал номер эрзац-зоомагазина, в котором покупал свою электроовцу. На маленьком экране появился человек в халате ветеринара.
— Доктор Мак-Ре слушает.
— Звонит Декард. Сколько стоит электрический страус?
— Гм… Мы могли бы подобрать вам приличного страуса за восемьсот долларов. Куда его доставить? Нам придется делать заказ — страусов запрашивают редко…
— Я позвоню позже, — перебил Рик, бросив взгляд на часы (было уже 9.30). — До свидания.
Через пару минут он стоял перед дверью инспектора Брайанта, миновав первую секретаршу (молодую, привлекательную, с серебряными волосами до талии), а потом вторую (немолодую, напоминающую коварного монстра из юрских болот), которые не удостоили его словом. Впрочем, Рик с ними тоже не пытался заговорить. Он вошел в кабинет, кивнул инспектору, занятому разговором по видфону, сел, вытащил документацию на «Узел-6» и углубился в чтение.
В его ощущениях почему-то присутствовала подавленность. Хотя, рассуждая логически, исчезновение с горизонта Дейва должно было привести охотника за андроидами в состояние осторожной, но радости.
4
«Может быть, — думал Рик, — я боюсь того, что сделали с Дейвом. Если анди смог подстрелить его, то пришьет и меня. Хотя, кажется, дело не в этом…»
— Вижу, ты притащил брошюру по новому мозгу, — сказал Брайант, опуская трубку.
— Да, — ответил Рик. — Слухи ходят… Сколько в деле анди и как далеко продвинулся Дейв?
— Восемь, — сказал Брайант, сверившись с листком на пружинном зажиме блокнота. — Двоих он отправил в отставку.
— Остальные шестеро находятся в Северной Калифорнии?
— Да, насколько нам известно. Дейв считает именно так. Вот его заметки, они лежали в ящике стола. Здесь — все, что он успел узнать.
Инспектор постучал ногтем по стопке листков, проявляя явное желание передать записи Рику. Тот сразу напрягся.
— У меня пусто пока, — стараясь говорить небрежно, произнес он. — Я мог бы заменить Дейва.
— При испытании подозреваемых, — задумчиво сказал Брайант, — Дэйв использовал тест Войт-Кампфа. Вы понимаете, конечно, что он не рассчитан на новый тип мозга. Нужного нам теста вообще не существует. Поэтому мы имеем только шкалу Войта, три года назад усовершенствованную Кампфом. — Он помолчал, размышляя. — Дэйв считает, что тест себя оправдывает. Может быть он и прав. Но хочу предложить тебе вот что: прежде, чем возьмешься за эту шестерку, — инспектор снова постучал ногтем по стопке, — слетай в Сиэтл и поговори с людьми из фирмы Розена. Пусть дадут тебе на проверку один экземпляр андроида с новым мозгом типа «Узел-6»…
— И я испытаю его по Войт-Кампфу, — с готовностью продолжил его мысль Рик.
— На словах это легко, — как бы самому себе сказал Брайант.
— Простите?
— Наверное, пока ты будешь в пути, я сам переговорю с представителями фирмы.
Он некоторое время смотрел на Рика, вздохнул, закусил ноготь и, наконец, решился:
— Я думаю обсудить с ними возможность включения в тест, наряду с андроидами, человека. Кто — человек, а кто — андроид, ты знать не будешь. Об этом не будет знать никто, кроме меня и представителей фирмы. — Посуровев, инспектор внезапно ткнул в Риса пальцем. — Вы впервые будете старшим охотником. У Дейва — годы опыта за плечами. Он очень многое знает…
— Я тоже, — напряженно сказал Рик.
— Ты получал задания, которые оставались после заполнения рабочего графика Дейва. Он всегда решал сам, какие задания передавать тебе, а какие — нет. Теперь у тебя шестеро анди. Анди, которых он собирался отправить на покои сам. И один из них отправил на покой его самого. Вот этот. — Брайант поднял лист, чтобы Рику было видно. — Макс Полоков. Так он себя называет. Конечно, если Дейв не ошибся. Все, что мы знаем, основано на его предположениях, весь этот список. Тест Войт-Кампфа был применен к троим. Двоих Дейв отправил на покой. С третьим все случилось во время теста — Полоков прошил Дейва лазером.
— что доказывает правоту предположения. Иначе у него не было бы причин стрелять.
— Отправляйтесь в Сиэтл, — задумчиво проговорил Брайант. — И ничего им не рассказывайте. Я все организую сам. Послушайте… — Он подошел к Рику и серьезно глянул ему в глаза. — Если во время проведения теста по Войт-Кампфу один из людей не выдержит…
— Этого не может быть, — быстро сказал Рик.
— Две недели назад мы говорили с Дейвом об этом. Он со мной согласился. Русские пустили в циркуляцию специальный меморандум. Группа психиатров из Ленинграда предполагает, что некоторые шизоидные типы могут давать реакцию «понижение аффекта» при составлении психопрофиля личности по методике Войт-Кампфа. Вы об этом слышали.
— Тест на это и направлен.
— Проблема не нова. Она возникла в момент нашего столкновения с андроидами, выдающими себя за людей. Мы опираемся на вывод известной вам статьи Лури Кампфа «Ролевое блокирование у шизофреников последней стадии». Кампф сравнивал снижение эмпатии у душевнобольных со сходной внешне, но по сути своей…
Поделиться книгой: