Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Атлантиды моря Тетис - Александр Михайлович Кондратов на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

В 1882 году вышла книга Игнатиуса Донелли «Атлантида, мир до потопа», сразу же ставшая бестселлером. Донелли не только давал реконструкцию культуры атлантов, но и сводил к ней происхождение всех других древних цивилизаций с их монументальным искусством, иероглифическим письмом, кастой жрецов и т. д. По мнению Донелли, к счастливой жизни на Атлантиде восходят легенды о золотом веке и рае земном, а легенда о всемирном потопе является отражением реальной катастрофы, погубившей Атлантиду. Быть может, не пройдет и столетия, писал Донелли, как драгоценности, статуи, оружие, утварь из Атлантиды украсят лучшие музеи мира, а в библиотеках появятся переводы текстов атлантов, которые прольют новый свет на прошлое человечества и на все великие вопросы, перед которыми останавливались лучшие мыслители нашего времени.

Но пока что, признавал Донелли, не удалось найти ни одного памятника, ни одной пылинки, которая говорила бы нам о затонувшем материке. Если бы удалось отыскать хотя бы одно здание, одну статую, одну-единственную табличку с письменами атлантов, то они поразили бы человечество: ибо это была бы находка, куда как более ценная, чем все золото Перу, все памятники Египта, все глиняные книги древних библиотек Двуречья.

Столетие, указанное Донелли, прошло. За это время было названо несколько десятков «адресов» легендарного материка, как на суше, так и на дне морском. Потомками атлантов объявлялись самые различные народы Средиземноморья, Африки, Америки, Северной Европы и Передней Азии. Но все эти гипотезы так и остались гипотезами, веских доказательств в пользу того, что именно в данном регионе находилась платоновская Атлантида, не привел ни один исследователь.

В 1943 году в газете «Иджипшн Мейл» («Египетская почта») появилась статья некоего Никольса, в которой говорилось, что некто Мотт открыл Атлантиду, направляясь в столицу Багамских островов — город Нассау. Атлантида находится в районе подводной горы Торо, к востоку от Бермудских островов. Мотт учредил «империю Атлантиды» с собственным флагом небесно-голубого цвета, на фоне которого сиял золотой солнечный закат, выпустил треугольные почтовые марки и приглашал всех желающих — естественно, за приличную плату — посетить его «империю». Когда деньги с доверчивых туристов были собраны, авантюристы тотчас же скрылись.

Летом 1973 года мировую печать облетело сообщение о том, что в районе испанского порта Кадис (находящегося, кстати, «по ту сторону Геракловых столпов»), обнаружены руины затонувшего города — по всей видимости, поселения атлантов…а вслед за этим открытием Атлантиды последовало ее закрытие. Оказалось, что мадам Мэксин Эшер из Калифорнии, организовавшая экспедицию, заранее сфабриковала «зарисовку руин» Атлантиды, ибо Эшер твердо была уверена, что такие руины возле Кадиса имеются — именно здесь она ощущает «самые сильные вибрации»!

Еще раньше, в конце 60-х годов, появились сообщения о загадочных сооружениях, которые обнаружили на мелководье, окружающем острова Багамского архипелага Бимини и Андрос. О них писал орган ЮНЕСКО журнал «Курьер»; подобие древней мостовой, заснятой под водою, показывал по всесоюзному телевидению «Клуб путешественников», и автор этих строк комментировал находку, выражая пожелание, чтобы будущие исследования дали наконец-то ответ на вопрос о том, является ли «мостовая» «игрой природы», которая способна создавать не только подобие мостовых, но и целых городов, или же это — дело рук человеческих.

Со времени открытия загадочных сооружений возле Бимини и Андроса прошло около двух десятков лет, о них много писали и спорили… Но никому пока что не удалось доказать, что под водой лежит творение рук человеческих, а не природы — и тем более, что руками этими были руки атлантов, воевавших с греками за 9000 лет до Платона.

В марте 1979 года крупнейшие информационные агентства Запада распространили сенсационную весть: Атлантида найдена советскими океанологами, работавшими на борту научно-исследовательского судна «Витязь»! Вот, например, что передало из Лиссабона агентство Рейтер: «Советские ученые недавно получили фотографии, которые, возможно, подтвердят существование между Португалией и островом Мадейра легендарного исчезнувшего континента Атлантида, заявил здесь видный советский океанолог. Доктор Андрей Аксенов сообщил, что на восьми фотографиях, которые в скором времени будут переданы прессе, видны подводная гора с руинами стены и огромной лестницей».

Но, как сказал позднее сам Аксенов, первым недоразумением, которое необходимо разъяснить сразу, было сообщение о том, что «открытие» Атлантиды совершено с борта «Витязя», — на пресс-конференции, которая давалась в Лиссабоне, советский ученый упоминал о восьми подводных фотографиях вершины горы Ампер, которые были сделаны с судна «Московский университет» сотрудником Института океанологии АН СССР В. И. Маракуевым задолго до нынешней экспедиции «Витязя». И «так как у меня не было этих фотографий, еще не публиковавшихся, я ограничился указанием, что на двух из них ясно различимы остатки искусственных сооружений, по-видимому, разрушенные стены». Однако «ни в коем случае нельзя считать, что с помощью этих фотографий можно заявить, будто бы открыта Атлантида в Атлантическом океане».

Таким образом, следов Атлантиды на дне морском найти никому не удалось. Нет никаких памятников атлантской цивилизации в музеях мира. Ни одного упоминания об Атлантиде нет в записях, оставленных жрецами Древнего Египта (а иероглифы мы научились читать более полутора веков назад, и литература египтян хорошо известна ученым). Не обнаружены сведения о затонувшем материке «по ту сторону Геракловых столпов» и в других древних источниках, будь то хроники Китая или труды античных авторов. По существу, мы располагаем одним-единственным достоверным источником — диалогами «Тимей» и «Критий» Платона. Естественно, встает вопрос: насколько же можно доверять этим источникам?

Атлантида… или «Платонида»?

Платон был философом, а не историком или географом. Он не записывал преданий и легенд, как это делали, например, Геродот, Тацит и ряд других античных авторов. Диалоги «Тимей» и «Критий» образуют единый цикл с третьим диалогом — «Государство». В нем — со ссылкой на Сократа — повествуется история человека по имени Эр. Этот Эр, по национальности армянин, рассказал Сократу о том, как он погиб в бою и попал в загробный мир, а затем вновь вернулся в мир живых. Описание загробного мира дается реалистически и подробно… а в следующем диалоге, «Тимей», — со ссылкой на Солона и египетских жрецов — поведана история об Атлантиде и борьбе афинян с войсками атлантов! Наконец, третий диалог, «Критий», описывает государство атлантов, устройство их столицы, общественный строй, религию и т. д.

Имена Сократа и Солона упомянуты неспроста: Сократ считался самым авторитетным философом Эллады, а Солон почитался за «мудрейшего из семи мудрецов». И атланты, и афинское государство, с ними воевавшее, и загробный мир описаны с одинаковой степенью «достоверности». Диалоги «Государство», «Тимей» и «Критий» взаимосвязаны, в них беседуют одни и те же лица. В «Государстве» дан своеобразный «репортаж из загробного мира», в «Тимее» — описание афинского, точнее, праафинского государства девятитысячелетней давности, в «Критии» описана Атлантида. И все описания в равной степени реалистичны, все они ссылаются на «первоисточники» — армянина Эра и египетских жрецов, которые подкреплены авторитетами Сократа и Солона.

Мог ли на самом деле Эр путешествовать в загробный мир? На этот счет сомнений ни у кого не возникает. Данные истории и археологии говорят о том, что афинское государство, устройство которого точь-в-точь соответствует устройству идеального государства, о котором мечтал и идею которого всеми силами пропагандировал сам Платон, существовавшее, по его словам, 12 тысяч лет назад, также является выдумкой. Появление людей на территории Аттики датируется ныне V–VI тысячелетиями до н. э. И не могущественный город с величественным акрополем, а лишь стоянки людей каменного века находились в ту пору на территории нынешних Афин. Многие критически мыслящие атлантологи считают, что рассказ Платона о войне с атлантами является всего лишь патриотической фантазией. Таким образом, и загробный мир, и Афины, воюющие с атлантами, — все это искусная выдумка Платона, наподобие позднейших фантастических стран Утопии, Лилипутии, города Глупова и т. п. Но почему же тогда надо считать не вымыслом, а истиной описание самой Атлантиды в тех же самых платоновских «Диалогах»?

«Если сообщение о том, что Афины существовали 9 тысяч лет назад, сказка, то почему же тогда не считать сказкой такую же древность самих атлантов? — резонно задает вопрос известный советский историк и лингвист Ю. В. Кнорозов. — Если описание Греции, данное в диалогах Платона, — плод фантазии, то почему же описание Атлантиды можно считать правдоподобным? Если не верить тому, что афинское войско провалилось сквозь землю, то почему нужно верить в то, что в «одну бедственную ночь» погрузилась в море Атлантида?»

И действительно, рассказу Платона об Атлантиде не верили многие его современники, начиная с величайшего ученого и философа античности Аристотеля, ученика Платона. По мнению историков античной литературы, платоновские «Диалоги» — это блестящее литературное произведение. История об Атлантиде является одним из его компонентов и служит великому философу иллюстрацией его социально-политических взглядов. (Кстати сказать, в диалоге «Государство» Платон прямо указывает на пользу лжи, «уподобленной истине», если мы «не знаем, как это все было на самом деле в древности».)

«Если взглянуть теперь под этим углом зрения на диалоги «Тимей» и «Критий», то становится очевидным, что оба они, в сущности, посвящены защите и развитию тех принципов, которые Платон выдвигал в «Государстве» («Тимей» — частично, «Критий» — полностью). Хорошо видно, что в сюжетах, посвященных Атлантиде, не она занимает важнейшее место, а древние Афины. Псевдоисторические сюжеты этих двух диалогов определяются следующим фактором: в древних Афинах существовал тот строй, который Платон пропагандировал как идеальный. Афины в союзе с Египтом (и другими народами и государствами) вели жестокую «тотальную» войну с Атлантидой и, несмотря на всю мощь последней, благодаря доблести афинян (а доблесть — следствие того строя, который тогда существовал в городе) разбили пришельцев. Функция Атлантиды в диалогах Платона ясна и определенна: это антитеза идеальному городу глубокой древности, воплощение всего отрицательного, всего того, что решительно осуждается Платоном как источник моральной деградации общества, — пишет советский археолог Г. А. Кошеленко, известный не только раскопками античных поселений в Причерноморье, но и одними из первых в нашей стране подводно-археологическими исследованиями. — Атлантида — противник Афин, и этим определяется все… В Атлантиде воплощено все, что Платон считал пагубным для человеческого общества. И хотя некоторые исследователи называют миф об Атлантиде утопией, правильнее было бы назвать его антиутопией.»

Атлантида — морская держава, идеальный же «полис» Платона — это отгораживающаяся от «моря купцов и пиратов» земледельческая страна. Атлантида утопает в роскоши, а это, с точки зрения почти всех греческих философов, включая Платона, пагубно и для самого человека, и для общества. Атлантида — монархия, причем ее правитель может нарушить данный свыше Закон, а это, по мнению эллинов, является попранием всех человеческих и божественных норм. Атлантида, начавшая захватническую войну, — страна-захватчик, наподобие Персидской державы, которой противостоят афиняне, отстаивающие свою родину и свой демократический строй. «Таким образом, если взглянуть на Атлантиду под этим углом зрения — а только такой угол зрения здесь оправдан, ибо нельзя решать проблему Атлантиды (информация о которой содержится в творчестве Платона) вне общих идей философа, — то мы неизбежно должны будем признать, что большая часть информации, содержащейся в этих диалогах, имеет не реально историческое, а чисто идейно-литературное происхождение», — совершенно справедливо заключает Г. А. Кошеленко.

Давая описание Атлантиды, Платон приводит точные данные и цифры. Но, если проанализировать их внимательно, нетрудно убедиться в том, что все цифровые данные — всего лишь определенные символы тех или иных качеств. Например, Платон говорит, что главный остров, на котором расположена была столица Атлантиды, имеет форму четырехугольника со сторонами в 1000, 2000, 3000 и 4000 стадиев. Периметр такого четырехугольника равен 10 000 стадиев. Некоторые атлантологи на основе этих данных вычисляют площадь Атлантиды и определяют плотность населения главного острова. Размеры, приводимые Платоном, дают пропорции 1:2:3:4, сумма чисел которых равна 10. Это типичный образчик мистики чисел, которой увлекался Пифагор, Платон и другие античные философы (число 10 почиталось ими совершенным и священным, тем более, что в данном случае оно образовано суммой четырех первых, «начальных» чисел).

Впрочем, как может убедиться любой внимательный читатель «Диалогов» Платона, сведения о размерах Атлантиды неоднозначны. Помимо того, что центральная равнина имела форму четырехугольника с периметром в 10 тысяч стадиев, два раза в тексте «Диалогов» упоминается о том, что остров Атлантида был больше Ливии и Азии вместе взятых. Во времена Платона Ливией называли Северную Африку (без Египта), под Азией подразумевали Малую Азию. По периметру это составит около 4000 километров, и размеры Атлантиды будут сопоставимы с размерами Австралии. Такой массив суши мог бы поместиться лишь в Атлантическом океане, а не в Черном, Эгейском и даже Средиземном морях. Если считать Столпами Геракла скалы Гибралтара, то Атлантида, «больше Ливии и Азии вместе взятых», на севере могла достигать берегов Норвегии, на северо-западе Гренландии и Ньюфаундленда, на западе — Саргассова моря и Бермудских островов, на юге — Гвинейского залива. Остатками ее могут быть любые острова от Исландии на севере до островов Зеленого Мыса на юге и Бермудского архипелага на западе. Такой остров — едва ли не материк — ленинградский ученый К. К. Шилик, посвятивший статью Атлантиде Платона, опубликованную в 1985 году в журнале «Природа и человек», предлагает называть «Великой Атлантидой».

«Мы не знаем точно, каким стадием пользовался Платон, — пишет Шилик в статье «Где искать Атлантиду?» — Если аттическим, который равен 177 м, то центральная равнина острова имела размеры 354×531 км, если же олимпийским (193 м), то 386×580 км… Платон сообщает, что весь остров был разделен на 10 уделов и что царский удел был самым большим. Если считать, что вся центральная равнина целиком принадлежала царю, то даже в этом случае размеры острова не могли превышать размеров центральной долины более чем в 3 раза. Это значит, что длина острова не могла быть больше 1593–1740 км… Если исходить из такой длины острова, то его остатками могут быть лишь Канарские острова, остров Мадейра и юг Англии. Остров таких размеров можно назвать «Большой Атлантидой». Но на этом путаница с размерами острова не кончается.»

Окраина острова, удел одного из правителей Атлантиды, вытягивалась в длину, согласно Платону, примерно на 100 км. Если считать, что все уделы, кроме царского, были примерно равны, «то периметр острова будет равен 900 км, а его длина (при соотношении сторон 2:3) — 270 км, а диаметр (если остров круглый) — 290,— пишет Шилик. — Остров такого размера мог целиком поместиться в заливе, который расположен к западу от Гибралтарского пролива, между Португалией и Марокко. Такой остров можно назвать «Средней Атлантидой». Но это еще не все. В «Критии» Платон говорит о том, что столица Атлантиды была расположена в середине центральной равнины, а также приводит размеры столицы и расстояние от нее до моря. Из этого описания следует, что остров был не вытянутым, а либо квадратным, либо округлым и имел размер в 127 стадиев (22,5 км или 24,5 км). Такой остров мог целиком разместиться в западной части Гибралтарского пролива (за Геракловыми столпами). Этот остров можно назвать «Малой Атлантидой».»

Очевидно, что приписывая Атлантиде — со ссылкой на Платона — различные размеры, ее можно помещать в различные места.

Атлантофилия, атлантомания, атлантофобия…

Трудно найти культурного человека, который бы не читал или не слышал об Атлантиде. Затонувшему материку посвящали свои стихи Валерий Брюсов и Николай Заболоцкий. О нем писали фантастические романы Алексей Толстой и Пьер Бенуа. Да и в наши дни появляются симфонии и живописные полотна, стихи и рассказы об атлантах. Не так давно на экранах нашей страны, к великой радости детишек, появился английский фильм «Вожди Атлантиды», где представлен, так сказать, полный набор тайн: тут и Бермудский треугольник, и прирученный гигантский спрут, и живые динозавры, и левитация, и предвидение будущего — проскопия, и золотая статуя из Атлантиды, и, наконец, — сама затонувшая страна, население которой здравствует и поныне, приспособившись к жизни в глубинах океана…

Все мы — в душе — атлантофилы. Нам хочется верить, что рассказ Платона — не вымысел, а правда, что рано или поздно Атлантида будет все-таки найдена. Ибо «рассказ Платона так прост, подробности так увлекательны, ссылка на борьбу предков так убедительна, что невольно начинаешь верить в Атлантиду и искать это загадочное царство, исчезнувшее за десять тысячелетий до нашей эры, хотя критически вооруженная фактами история об этом молчит», — как в простоте душевной пишет один из уверовавших в платоновскую легенду. Но вера, как известно, не есть доказательство. Напротив, как это прекрасно сформулировал датский философ XIX века Серен Кьеркегор, вера относится к доказательству как к своему врагу. И тогда атлантофилы превращаются в атлантоманов.

«Мы никогда не откажемся от идеи Атлантиды только для того, чтобы доставить этим удовольствие геологам и ботаникам, — заявили фанатически верящие Платону атлантоманы на Ванкуверском конгрессе в 1933 году. — Атлантида завоевала в литературе слишком почетное положение, чтобы его могли поколебать нудные научные аргументы.» Текст «Тимея» и «Крития» является для атлантоманов своего рода священным писанием, каждая фраза которого — непогрешимая во всех инстанциях истина, а сам Платон предстает в облике пророка, наподобие Мухаммеда или Заратуштры. Вести дискуссии с атлантоманами бесполезно, да в этом и нет нужды: они, как иронически заметил американский археолог Роберт Уокоп в книге «Затонувшие материки и исчезнувшие племена», считают себя как бы гражданами Атлантиды и готовы защищать легендарную страну «до последней капли крови».

Мании порождают фобии. И наряду с современной атлантоманией существует ее антипод — атлантофобия, боязнь затронуть в серьезной научной работе вопрос об Атлантиде. Атлантофобы безапелляционно объявляют вопрос просто-напросто «снятым» с повестки дня. Причем с такой уверенностью, будто сами были очевидцами событий, происходивших 12 тысяч лет назад (атлантоманы с той же уверенностью очевидцев утверждают, что Атлантида была).

«Если бы собрать все версии об Атлантиде, такой сборник стал бы неоценимым историческим вкладом в науку о человеческом безумии и фантазии», — сказал еще в прошлом столетии переводчик и комментатор Платона Ф. Сумезиль. Число этих фантастических версий в наши дни значительно увеличилось… И в это же самое время археологи, этнографы, фольклористы, историки, а в последнее время и представители наук о Земле, тщательно анализируя древние легенды и предания, делая поправку на призму мифа, сквозь которую преломлялись события действительности, приходят к выводу о том, что рассказ об Атлантиде не был чистым вымыслом Платона. До классической античной культуры на территории Эллады существовала цивилизация, причем носителями ее были также греки. Была — за много веков до Троянской войны — война греков с могучей морской державой. По всей вероятности, имела место и катастрофа, в результате которой этой державе нанесен был смертельный удар…

Но здесь мы от собственно атлантологии переходим, если можно так выразиться, к эгеидологии. Ибо речь пойдет об Эгеиде, о геологической истории Эгейского моря и лежащих в этом море островов.

Часть вторая:

Загадочный мир Эгеиды

«Все, что ведала Эллада,

Только память, только тень,

Только отзвук Дома — Града;

Песнь Гомера, гимн Орфея —

Это голос твой, Эгейя,

Твой, вторично вставший, день!»

В. Брюсов. «Женщины Лабиринта»

Это — Эгеида

Со времен глубокой древности дошла до нас легенда Тесее, который отправился на Крит, чтобы убить Минотавра сказочное чудовище, и освободить Афины от тяжкой дани, наложеннои критянами на эллинов. Тесей благодаря помощи царевны Ариадны победил Минотавра и поспешил с этой радостной вестью на родину, позабыв сменить свои черные паруса на белые — знак победы. Для отца Тесея, которого звали Эгей черный парус был знаком того, что его сын погиб. В отчаяньи бросился Эгей в море и утонул. С тех пор это море зовется в честь отца Тесея Эгейским.

Это, конечно, миф. По мнению ряда филологов, название Эгейского моря восходит к древнегреческому слову «айгос» что значит «волна». Еще более вероятно, что название морю дали не греки, а более древние народы, населявшие берег Эгейского моря много тысячелетий назад. В древней Эгеиде колыбели европейской цивилизации, с давних пор звучало множество наречий и языков. Различные народы вторгались в пределы Эгеиды и оседали здесь навсегда: земли, расположенные в бассейне Эгейского моря — побережье Малой Азии, Греция, Крит Киклады, Спорады и другие острова, — с древнейших времен привлекали людей и своими природными условиями и своим положением в древнем мире. Они лежали на пересечении торговых путей Малой Азии, Египта, Палестины, Финикии вблизи земель, омываемых лежащим к северо-востоку Черным морем и земель, расположенных к западу, — Италии, Сицилии, Мальты Испании, Ливии, Карфагена. Эгеида, по сути дела, являлась центром мира древних. Здесь, на берегах Эгейского моря, родилась античная культура, которой мы обязаны математикой и физикой, традициями классического искусства и западноевропейской философии. Здесь, в Эгеиде, родилось, по всей видимости, искусство мореплавания: археологические раскопки показывают, что на островах Эгеиды и омываемых водами Эгейского моря берегах материковой Греции и шесть, и семь, и восемь тысяч лет назад жили мореходы.

На полуострове Пелопоннес, неподалеку от древних Микен и Аргоса, найдена пещера, где в течение более чем десятка тысячелетий обитали люди. Древнейший слой, открытый археологами, относится к XX тысячелетию до н. э., самый поздний — к III тысячелетию до н. э. Археологи, таким образом получили возможность исследовать в одном и том же месте древнекаменный век — палеолит, среднекаменный — мезолит и новокаменный — неолит. И в слое, относящемся к VIII тысячелетию до н. э., были найдены изделия из вулканического стекла — обсидиана. В районе Средиземного моря есть одно единственное месторождение черного обсидиана — оно находится на острове Милос (том самом, где была найдена прославленная Венера Милосская), лежащем в Эгейском море в 140 километрах от материковой Греции. А это значит, что жители Эгеиды уже за 10 тысяч лет до наших дней могли преодолевать водные пространства!

Столь раннему развитию мореходства способствовали природные условия. Берега Эллады, омываемые Эгейским морем так же как и острова, лежащие в нем, имеют изрезанную береговую линию. Весь восточный берег Греции состоит из мысов и выступов, далеко вытянувшихся в море. «С каждого из этих концов суши всегда виден какой-нибудь остров или несколько островов, — пишет известный русский историк Р. Виппер в книге «Древняя Европа и Восток». — Доехав до одного из островов, мореход видит еще ряд других, а скоро перед ним открывается на востоке берег Малой Азии, которая вытягивает, точно навстречу Греции, свои мысы и выступы. Острова, которые лежат ближе к Греции, называются Киклады (т. е. лежащие в круге), острова у берегов Малой Азии — Спорады (т. е. разбросанные).»

Эгейское море, продолжает далее Виппер, закрыто со всех сторон: на севере Фракией, на юге островом Крит. «Выезжать из этого моря приходится через проливы: на севере через Геллеспонт (нынешние Дарданеллы), ведущий к Босфору и Черному морю, и на юге по обе стороны Крита: восточный проезд ведет мимо Малой Азии к Египту и Сирии, западный, мимо Пелопоннеса, к Италии, Сицилии и Африке. Похожее на озеро, это море большую часть года покойно, только зимою бывают бури: моряк держит в это время свои лодки в глубоких бухтах, куда не доходит морская непогода.»

Эгеида — колыбель мореплавания и колыбель западноевропейской цивилизации, Эгеида — центр, где пересекаются пути из Европы в Азию… Быть может, истоки легенды об Атлантиде надо искать не за тридевять земель, а в непосредственной близости от Эллады, в бассейне Эгейского моря?

Первым исследователем, кто задал этот вопрос — и постарался найти положительный ответ на него, — был академик Авраам Сергеевич Норов, представитель того племени удивительных людей, которыми так богата Россия.

Гипотеза академика Норова

Норов родился на четыре года раньше Пушкина в дворянской семье. Отечественная война застала его семнадцатилетним прапорщиком, лишь несколько месяцев назад произведенным из юнкеров. Командуя полубатареей, состоящей из двух пушек, юный прапорщик принимает участие в своем первом и последнем бою — Бородинской битве. Он получает тяжелое ранение картечью и лишается обеих ног. Госпиталь, в котором находился Норов, захватывают французы. К счастью, военные нравы прошлого столетия были более гуманны, чем нынешнего. По приказу самого Наполеона за юношей, ставшим инвалидом в семнадцать лет, ухаживает лейб-медик… А вслед за тем в душе Норова происходит переворот, он, по его словам, «становится совсем другим человеком» и решает посвятить свою жизнь не войне, а миру.

Норов пишет стихи и публикует их в журналах. Но на фоне звезд поэтов пушкинской поры его поэтическая звезда сияет не очень ярко. Тогда Норов начинает заниматься иностранными языками. В совершенстве овладев итальянским и древнегреческим, он переводит Данте, Петрарку, Леопарди, Анакреонта. В 1821 году Норов совершает свое первое путешествие в Германию, Францию и Италию — родину поэтов, которых он переводил. Он осваивает, помимо итальянского, древнегреческого и французского (который для него, как и для других дворян начала XIX века, был не иностранным, а вторым языком), немецкий, английский, испанский, древнееврейский, чешский, польский и другие славянские языки. Вернувшись из вояжа, Норов выпускает двухтомный труд о своем путешествии.

«В 1827 году он состоит чиновником особых поручений при министерстве внутренних дел, откуда прикомандировывается к эскадре адмирала Синявина как человек, в совершенстве владеющий английским языком и способный вести переписку и переговоры с британскими властями, — пишут биографы Норова известные советские африканисты Ю. М. Кобищанов и Л. Е. Куббель. — Следующие пять лет А. С. Норов безвыездно живет в России, в основном в Петербурге… В этот период укрепляются связи Норова с лучшими представителями русской культуры. В годы безвременья, духовного застоя, жандармского сыска, николаевской реакции, после подавления восстания декабристов (со многими из них он был близко знаком) Авраам Сергеевич часто встречался с А. С. Пушкиным, В. А. Жуковским, П. А. Чаадаевым, О. И. Сенковским, В. Ф. Одоевским, П. А. Вяземским.»

Осенью 1834 года Норов отправляется в длительное путешествие через страны Восточной Европы в Египет, Нубию, Палестину, Сирию и Малую Азию. По возвращении он публикует о своих странствиях обстоятельный труд. В 1839 году он назначается на должность члена комиссии по подаче прошений на высочайшее имя, десятью годами позже его выбирают в члены «Императорского человеколюбивого общества» и в Сенат. В течение пяти лет, с 1854 по 1858 год, Норов является министром просвещения Российской империи. И в том же году, когда Норов становится министром, выходит на русском и немецком языках его труд «Исследования об Атлантиде».

В начале своей работы Норов приводит слова античного натуралиста Плиния Старшего о том, что Кипр некогда соединялся с Сирией и островом стал лишь после землетрясения. Он ссылается на свидетельства арабского географа ибн Якута о том, что некогда «море затопило многие обитаемые земли и могущественные царства и пролилось даже на Сирию и Грецию. Таково начало образования островов Греции и Египта» Рассмотрев свидетельства других древних авторов, Норов приходит к мысли, что между Сицилией и Сирией, Босфором и Египтом мог произойти катастрофический «потоп», опускание суши, ибо здесь, как по данным старинных источников, так и наук о Земле, несомненно «существование вулканического элемента».

Затем Норов переходит к анализу текста Платона — и к поиску «адреса» легендарной Атлантиды. «Что понимали жрецы египетские, беседовавшие с Солоном, под именем моря Атлантического? В каких местах земного шара находим мы имя Атласа?» — задается вопросами Норов. И отвечает на них так: «Во времена исторические встречаем народ, называемый атлантами, в Ливии. Знаменитые горы Атласа находятся в Берберийских владениях; гора Юръюра близь Алжира есть тот олицетворенный мифический Атлас, поддерживающий свод небесный. Тцетцес говорит, основываясь на преданиях еврейских и греческих, об Атласе Египетском, гораздо древнейшем, чем Атлас Ливийский. Это лицо, по его словам, сообщило египтянам познания в теогонии и астрономии. Павсании упоминает об Атласе Беотийском, приписывая ему те же познания. Плиний также говорит, что древняя Эфиопия называлась прежде Аэрия, потом Атлантия. Египет, по свидетельству Евсевия, именовался тоже древле Аэрия. Древнейший основатель храма Венеры на Кипре, по Тациту, был Аэрий, и даже само божество острова Кипра называлось тем же именем Аэрия. У Гомера нимфа Калипсо принимается за дочь царя Атласа, которому были известны таинственные глубины морские. Это ведет к предположению, что Средиземное море некогда называлось Атлантическим».

В рассказе Солона, продолжает далее Норов, море, окружающее Атлантиду, названо словом «пелагос», а не «океанос», которое «должно бы было употреблять, если б место действия происходило в океане Атлантическом». Главною причиной всех недоразумений, связанных с «адресом» Атлантиды, полагает Норов, был вопрос о местонахождении Столпов Геракла. «Греки и римляне времен положительно-исторических разумели вообще под этим именем живописное образование Гибралтарского пролива. Ским Хиосский говорит о проливе Гибралтарском, что это место называется у некоторых Геркулесовыми столпами: стало быть не у всех? — пишет Норов. — Вспомним, что в отдаленнейшую эпоху Столпами Геркулесовыми называли также западное главное устье Нила, прозванное устьем Иракла, т. е. Геркулесовым, где был город Ираклеум и храм в честь Геркулеса. Храм в честь Геркулеса, весьма знаменитый в древности, находился также в Тире против острова Кипра. А еще с большим вероятием можно принять за Геркулесовы столпы, о которых упоминается в рассказе об Атлантиде, те скалы Босфора Фракийского, находящиеся при входе в Понт Евксинский (Черное море. — А. К.), о которых Страбон говорит следующее: «Иные полагают, что скалы, называемые Планкта и Симплегада, суть те столпы, о которых упоминает Пиндар, называя их вратами Гадиритскими, и что они суть «предел странствия Геркулесова».»

Норов ссылается на свидетельство Дионисия Милетского, из которого явствует, что путь Геракла был не из Европы в Ливию (то есть Африку), а наоборот, из Ливии в Европу, и Геракл, если он существовал, мог принадлежать к могучему роду атлантов. Норов полагает, что первоначально Гадиром назывался пролив Босфор Фракийский, а позднее это название финикийские мореходы перенесли на запад, к Гибралтарскому проливу, где воздвигли крепость-порт Гадес, или Гадир.

«То, что Солон называет собственно Понтом, есть Понт Евксинский, а собственно море («пелагос») — море Средиземное, древле носившее имя острова Атлантиды, которого народ владел частью Европы и Азии, — делает вывод Норов. — Атлантида, по нашему предположению, занимала все пространство Средиземного моря от острова Кипра до Сицилии, возле которой на север было Тирренское море и Тиррения (Италия. — А. К.). Это пространство совершенно соответствует тому, которое Платон определяет для Атлантиды.»

Норов отмечает, что остров Кос, лежащий в Эгейском море, некогда носил название Мероп, а жители его именовались меропами. Вместе с тем сохранилось сообщение Феопомпа о стране меропов, или атлантов; дочь по имени Меропа имел Атлас. Исполинский род меропов, побежденный Геркулесом, помещает на берега Эгейского моря Пиндар. Диодор Сицилийский, называя братом Сатурна (Кроноса) Атласа, говорит, что он царствовал над Сицилией, Ливией и Италией, — теми же землями, которые, по словам Платона, покорили атланты.

Одно целое с Атлантидой, по мысли Норова, должны составлять острова Крит, Кипр, Родос и даже Лесбос. В древности они имели наименование Счастливые острова — а «известно, что древние писатели часто разумели под этим названием Атлантиду». Правда, Плиний помещал Счастливые острова в Атлантическом океане. Однако в другом античном источнике Счастливые острова помещаются рядом с Сицилией, Корсикой и Сардинией. «Тождество Счастливых островов, или Гесперии, с Атлантидой подтверждается указанием Максима Тирского. Он причисляет Гесперию к Ливии, говоря, что Атлас был там в особенности чествуем, что Гесперия есть земля узкая, что ее протяжение более в длину, чем в ширину, и что море окружает ее со всех сторон. Это топографическое обозначение поразительно сходно с рассказом Платона», — констатирует Норов.

Царство атлантов, пишет он далее, судя по рассказу Солона, состояло из главного острова или, правильнее, большого полуострова, и из других меньших островов или полуостровов — нынешних островов Эгейского моря. Но в ту пору они, «более или менее сближенные и даже соединенные, достигали до Столпов Геркулесовых, или Босфора Фракийского. Остров Лесбос, который, как мы сказали, можно причислить к так называемым Счастливым островам, мог составлять северную оконечность владений атлантов. Война афинян с атлантами, при таком предположении, становится понятной; иначе могли ли афиняне иметь что-либо общее с жителями островов океана Атлантического? Притом не сам ли Платон говорит нам, что большая часть древней Аттики подверглась в одно время той же участи, какой и остров Атлантида: следовательно, Аттика была в смежности с Атлантидою».

Таким образом, Норов доказывал, что легендарный остров Платона должен был находиться в районе Эгеиды.

Минуло не так уж много времени, как на земле Эгеиды была открыта цивилизация, неведомая прежде, возраст которой намного древнее античной культуры. Открытие это сделал человек не менее замечательный, чем академик Норов. Его звали Генрих Шлиман. В двенадцать лет начался его нелегкий жизненный путь. Сначала он был мальчиком для поручений, потом приказчиком в деревенской лавочке, корабельным юнгой, посыльным и т. д. В 1863 году Шлиман становится миллионером и, бросив все дела, посвящает остаток жизни науке. Вернее, решает исполнить мечту своего детства: отыскать гомеровскую Трою, которая в те времена считалась не менее легендарной и мифической, чем платоновская Атлантида.

Раскопки Шлимана, начатые в 1870 году, привели к открытию Трои в Малой Азии. Однако, как показали дальнейшие раскопки археологов, на месте Трои стояло девять городов, последовательно сменявших друг друга. Древний город, который Шлиман посчитал гомеровской Троей, на добрую тысячу лет был старше знаменитой Троянской войны. Сам же Шлиман был твердо убежден, что он открыл Трою Гомера. Он начинает раскопки на земле Эллады, надеясь и там отыскать вещественные доказательства реальности героев Гомера — ахейцев, участвовавших в Троянском походе.

Златообильные Микены

Телеграмма была адресована Георгу, королю Греции. Гекст ее гласил: «С беспредельной радостью сообщаю вашему величеству, что я открыл могилы, в которых, по преданию, лежат тела Агамемнона и его спутников, убитых на пиру Клитемнестрой и Эгистом. В этих могилах я нашел сокровища, которых достаточно, чтобы наполнить большой музей, этот музей будет самым замечательным на свете и в течение будущих столетий привлечет в Грецию тысячи иностранцев».

Телеграмма, подписанная Генрихом Шлиманом, послана была из древних Микен, где, согласно преданию, жил могучий царь Агамемнон, предводитель Троянского похода, злодейски умерщвленный своей женой Клитемнестрой и прелюбодеем Эгистом. Начав раскопки в Микенах, Шлимаи следовал не только указаниям Гомера, но и свидетельствам известного античного географа и путешественника Павсания, посетившего Микены около 170 года н. э. Уже тогда город был в руинах — его разрушили в 468 году до н. э. во время греко-персидских; ойн. Но, по словам Павсания, «до сих пор еще сохранились от Микен часть городской стены и ворота, на которых стоят львы».

Восемнадцать веков минуло со времен Павсания, но и поныне в Микенах возвышаются монументальные стены, сложенные из каменных глыб (толщина стен доходит до десятка метров, а общая длина городской стены около километра). Сохранились и знаменитые «Львиные ворота», составленные из четырех огромных камней, верхний из которых весит двадцать тонн. В эти ворота мог, не сгибаясь, проехать всадник, настолько они были высоки. Ширина же их была достаточна, чтобы пропустить колесницу. Четыре камня, составляющие ворота, образовывали огромную раму. «Такая огромная рама, — замечают специалисты, — представляла надежный центр, способный выдерживать напор боковых стен и упирающихся в них крыльев коридора, а также тяжесть верхних рядов у бастиона. Однако, чтобы избежать напрасной тяжести, микенские инженеры нашли гениальный способ облегчения силы давления: они оставили над камнем, перекрывающим вход, пустое треугольное пространство, направив, таким образом, тяжесть не по линии высоты треугольника, но по сторонам косо срезанных камней.»

Это треугольное пространство было закрыто огромной плитой известняка серо-коричневого цвета. На ней-то и были высечены изображения двух львиц, давших название всему сооружению — Львиные ворота (или, правильнее, Ворота Львиц). Каждая из львиц положила лапы на столики-алтари. Когда-то у хищниц, символа власти правителя и правительницы Микен, были приставные головы из мягкого камня стеатита. Повернув головы, грозно смотрели звери на неприятелей, угрожавших Микенам. Но не только геральдические львы охраняли город. По обе стороны ворот выступали вперед стены: с них было удобно метать стрелы и камни во врага. Здесь-то в скале, у подножия крепости, и раскопал Шлиман в декабре 1876 года пять гробниц.

«Тела усопших, — писал он, — были буквально усыпаны драгоценностями и золотом… Разве обыкновенным смертным положили бы такие драгоценности в могилу? На лицах умерших лежали великолепно исполненные золотые маски. Кроме того, в погребениях найдены были пояса из золота, золотые украшения, сделанные из золота лавровые венки, диадемы, поножи, пояса. Орнамент с изображением медуз, осьминогов и сухопутных животных украшал золотые пластинки. Дельфины были великолепно отчеканены на золотом кубке. Из золота были изготовлены трубочки и бусы, нагрудники и скульптура. осьминога. Сотни золотых пуговиц лежали в погребениях… Разве такое обилие золотых изделий не подтверждает правоту Гомера, постоянно применявшего к Микенам эпитет «златообильные»?»

«Все музеи мира, вместе взятые, не обладают и одной пятой частью этих богатств», — заявляет Шлиман. Он решает, что обнаружил погребение Агамемнона и его друзей. Ведь Павсаний сообщал именно о пяти могилах в Микенах. Огромный рост и молодость одного из усопших, в чьей могиле находилось множество богатого оружия, — разве это не верный знак того, что он является самим Агамемноном?

Но проходит всего лишь год, и греческий археолог Стаматаки открывает шестую гробницу, не менее богатую, чем шлимановские. Значит, Павсаний ошибался, говоря всего лишь о пяти погребениях. А спустя многие десятилетия другой греческий археолог, Пападеметреус, в 1952 году открывает в Микенах 24 могилы, подобные гробницам, обнаруженным Генрихом Шлиманом!

За тысячу лет до Гомера

Неподалеку от Микен расположен город Тиринф, именуемый Гомером «крепкостенным». Павсаний считал его мощные стены, толщина которых достигает двадцати метров, одним из чудес света, заслуживающих удивления не меньше, чем египетские пирамиды. Стены эти, согласно античным легендам, сооружены были циклопами: ведь вес отдельных камней, заложенных в кладку, достигает 100, 120 и даже 125 тонн (отсюда и пошло название «циклопическая кладка»).

Стены Тиринфа, как и Львиные ворота Микен, сохранились до наших дней. Раскопки в «крепкостенном Тиринфе», легендарной родине Геракла, были начаты Шлиманом в 1884 году, затем их продолжили другие археологи. В результате был открыт величественный дворец, настоящий шедевр архитектуры, стены которого были украшены фресками. Подобная же живопись, правда, гораздо хуже сохранившаяся, найдена была и в других древних городах Эллады — Микенах, Орхомене, Фивах. Сходны по архитектуре и дворцы Микен и Тиринфа, сходен стиль росписи ваз, обнаруженных в этих городах, — но вместе с тем он не имеет ничего общего с классическими расписными вазами Эллады. Маленькие статуэтки, в большинстве своем изображающие женщин и коров, также непохожи на прославленную, греческую скульптуру. Становится ясно — и это начинает понимать незадолго до своей смерти Шлиман, — что на территории Греции существовала более древняя, а во многих отношениях и более развитая цивилизация.

Колумб искал путь в Индию — и открыл Америку. Шлиман искал гомеровскую Трою, погребения и дворцы героев «Илиады» в земле Эллады — и открыл мир, таинственный и удивительный, цивилизацию, которая на доброе тысячелетие старше событий, описанных в эпосе Гомера. Быть может, именно эту культуру имел в виду Платон, когда говорил, со ссылкой на Солона и египетских жрецов, что у эллинов когда-то было мощное государство? Или, может быть, это культура атлантов?

В 1897 году в «Научном обозрении» появилась статья русского минералога А. Н. Карноржицкого «Атлантида», в которой была сделана попытка объяснить легенду Платона как в свете новейших археологических открытий, так и в свете данных наук о Земле.

«Атлантида лежала между Малой Азией, Сирией, Ливией и Элладой в пределах открытого моря средиземноморского бассейна и притом вблизи главного западного устья Нила (Столпы Геркулеса)», — писал Карноржицкий. Норов принимал за Геракловы столпы Босфор. По мнению Карноржицкого, этими «столпами» было западное устье Нила. Ведь и город Саис, откуда Платон, по его словам, узнал легенду об атлантах, и город Гераклея, по преданию, основанный самим Гераклом, лежал совсем недалеко отсюда.

«Если известие Платона не есть сказка, если его Атлантида не могла быть на месте нынешнего Атлантического океана или в пределах Ледовитого, то где же мог находиться этот загадочный остров, некогда несомненно существовавший и впоследствии несомненно исчезнувший?» — задавал вопрос Карноржицкий и отвечал на него так: «Единственный ответ на этот вопрос дал Норов, а именно: Атлантида Платона находилась в восточной части современного Средиземного моря». Только, в отличие от Норова, Карноржицкий помещал затонувший остров не на всем пространстве Восточного Средиземноморья, от Кипра до Сицилии, а на более ограниченной территории.

Геологическое строение островов Родос и Крит, разделенных Эгейским морем, сходно. Видимо, это обломки былой суши, опустившейся на дно. Эгейское море образовалось — по масштабам геологии — недавно. В третичном периоде на его месте простиралась суша. Другой мост суши соединял Африку и Европу через Мальту и Сицилию, третий мост находился на месте Гибралтарского пролива. Таковы данные геолога М. Неймайра, изучавшего средиземноморский регион. Карноржицкий в подтверждение этих данных приводит и такой интересный факт. Перелетные птицы пересекают Средиземное море в трех местах: через острова Крит и Кипр, через Сицилию и Мальту и через Гибралтар. Традиционные же пути перелетов птиц сложились в давние времена: видимо, птицы в наши дни продолжают следовать маршрутами, некогда пролегавшими над сушей.

Опускание суши в Восточном Средиземноморье началось в современный, четвертичный период. Последним под воду ушел остров Атлантида — его гибель произошла в исторические времена, на памяти человечества. И если под праафинянами Платон подразумевал создателей «златообильных Микен» и «крепкостенного Тиринфа», то их противники, атланты, по мысли Карноржицкого, обитали на затонувшей земле… Однако прошло всего три года после публикации статьи Карноржицкого, как была получена сенсационная весть: на острове Крит найдена культура, еще более древняя, чем та, что Шлиман обнаружил в Элладе. Не она ли и описана в «Диалогах» Платона как цивилизация атлантов?

Остров есть Крит…

Об острове Крит, «людьми изобильном», где «разные слышатся языки» в «девяноста великих городах», повествует Гомер в XIX песне «Одиссеи». Еще более древние греческие мифы рассказывают о том, что отцом первых царей Крита был владыка богов, хозяин Олимпа великий Зевс. Приняв облик прекрасного мощного быка, он похитил дочь финикийского царя красавицу Европу и, переплыв море, доставил ее на своей спине на остров Крит, где и сделал своей женой. Дети Зевса и Европы — Минос, Сарпедон и Радамант — стали правителями Крита.

Не только мифы, но и труды античных авторов, таких, как Геродот, Диодор, Аристотель, Платон, Фукидид, говорят о правлении царя Миноса на Крите. Древние авторы изображают Миноса мудрым и дальновидным правителем, строившим города и дворцы, издавшим первые писанные законы. Здесь, согласно легендам, творил великий мастер Дедал, ставший учителем античных скульпторов, художников и умельцев. По приказу Миноса Дедал воздвиг в столице Крита, городе Кноссе, удивительное сооружение — Лабиринт где обитал Минотавр («бык Миноса») — чудовище с бычьей головой и телом человека, питавшееся человечьим мясом.

Минотавр жил в центре Лабиринта. Человек, попавший в Лабиринт, либо погибал от голода и жажды, заблудившись в его ходах, либо становился жертвой чудовища. Каждые девять лет, повествует легенда, семь прекраснейших девушек и семь сильнейших юношей покидали родные Афины и плыли на Крит, чтобы стать там жертвой ужасного Минотавра. Это продолжалось до тех пор, пока Тесей не избавил мир от чудовища, убив его в поединке.

Раскопки Шлимана блестяще доказали, что в античных мифах и преданиях можно отыскать рациональное зерно. «Шлиманом Крита» стал выдающийся английский археолог Артур Эванс. Его отец был знатоком и собирателем различных древностей, и он с детства увлекся трудами античных авторов. Неудивительно, что Эванс решил посвятить свою жизнь изучению прошлого. Он стал хранителем музея в Оксфорде, но это было лишь началом его научной деятельности. В музей попала редкая печать, подарок одного англичанина, путешествовавшего по Греции. Эванс приехал в Афины, где обнаружил еще несколько подобного же рода печатей, покрытых изображениями фантастических существ и непонятными знаками. Все владельцы печатей единогласно утверждали, что добыли их на острове Крит. Сюда-то и направился Эванс. И с той поры вся его долгая жизнь (а прожил он 92 года) была связана с Критом.

Сначала он собрал множество предметов, относящихся к эпохе воспетого Гомером царства Миноса. Древние печати и геммы, за которыми он охотился, были любимыми украшениями и амулетами крестьян и крестьянок, живущих на Крите. Эванс понимал, что необходимо заняться раскопками, они дадут гораздо больше, чем случайные находки на острове. В марте 1900 года он начал раскопки древней столицы Крита — города Кносс… и открыл легендарный Лабиринт царя Миноса!

Руины этого монументального сооружения, имевшего несколько этажей, и сегодня поражают великолепием своей архитектуры. Дворец состоял из большого числа помещений, выбраться из которых, не зная дороги, как из огромной ловушки, было нелегко — отсюда и родилась легенда о лабиринте. Гигантский дворец царей Кносса был главным центром могучей Критской державы, средоточием ее административной, хозяйственной, художественной и политической жизни. Площадь дворца-лабиринта равна 16 тысячам квадратных метров — недаром же для описания его Эвансу понадобилось четыре объемистых тома.

Во дворец вела широкая каменная лестница, по бокам ее располагались колонны своеобразной и очень красивой формы: они расширяются не книзу, а кверху. Во дворце имелись тронный зал, парадные помещения, комнаты для отдыха, бассейны, хозяйственные помещения и водопровод, первый в Европе. Стены украшали изумительные по мастерству исполнения фрески, воскрешающие картины жизни и быта подданных царя Миноса — своеобразное окно в удивительный мир, исчезнувший более трех тысяч лет назад. Имелись в Лабиринте и кладовые, где хранились когда-то зерно, оливковое масло, вино. Огромные сосуды, пифосы, достигали роста человека. Найденные при раскопках дворца вазы, кубки, чаши из камня, металла, глины были не просто предметами домашнего обихода: их украшали великолепные красочные росписи. Большое внимание уделялось и самой форме сосуда: вазы, как правило, делались в форме цветка на стебле, чаши имели вид раскрытых бутонов. Неподалеку от Лабиринта располагались монументальные гробницы владык Крита, а также жилища знати, которые в миниатюре повторяют царский дворец, подобно тому, как египетская знать стремилась повторить пирамиды фараонов.

И еще в то время, как велись раскопки на Крите и готовилась к публикации монография Эванса в четырех томах, посвященная их итогам, возник вопрос: а не открыл ли Эванс на Крите ту самую культуру атлантов, о которой писал Платон? Ведь черты сходства критской цивилизации и той, которую описывал Платон, несомненны.

Талассократия, тавромахия, теократия

Древнейшие цивилизации планеты — египетская, месопотамская, протоиндийская — родились в долинах великих рек Нила, Тигра и Евфрата, Инда. Цивилизация Крита, названная в честь легендарного царя Миноса минойской, возникла на острове. И главное ее отличие от трех древнейших цивилизаций мира (а также от древнекитайской цивилизации, родившейся в долине великой реки Хуанхэ) — это то, что она была не земледельческой, а морской державой.

Строительство судов и плавание по Эгейскому морю началось в Эгеиде в глубочайшей древности, 7000–8000, а то и 10 тысяч лет назад (кстати сказать, черный обсидиан с острова Милос, по мнению многих исследователей, был доставлен на материк критянами; систематически же добывать обсидиан на Милосе жители Крита начали в V тысячелетии до н. э.). Во времена расцвета державы Миноса флот правителей Кносса не имел себе равных во всем древнем мире. Весельные и парусные корабли бороздили воды Эгейского и Средиземного, морей. Они достигали берегов Сирии и Испании, выходили в Черное море через Босфор на северо-востоке и в Атлантику через Гибралтар на западе. Весьма вероятно, что критяне первыми из европейцев побывали на Мадейре и Канарских островах за 4000 лет до эпохи Великих географических открытий. Мореходы и торговцы Крита поддерживали тесные контакты с Египтом (Кефтиу — Крит — очень часто упоминается в египетских папирусах), с Двуречьем (на Крите найдены характерные месопотамские печати-цилиндры), а может быть, и с третьей великой цивилизацией Востока, протоиндийской, где мореходство и торговля также были развиты.

Расположенный на равном расстоянии от Европы, Азии и Африки, остров Крит занимает прекрасную стратегическую позицию. «Кажется, — пишет в своей «Политике» Аристотель, — что остров создан для того, чтобы повелевать Грецией. Его местоположение — одно из самых счастливых: остров господствует над всем морем, по берегам которого расположились греки. Крит отстоит весьма близко от Пелопоннеса в одном направлении и от Малой Азии, поблизости от мыса Триопия и напротив Родоса, по другому направлению. Вот почему Минос овладел морским могуществом и завоевал острова, из коих он составил свои колонии.» Благодаря мощному флоту правители Крита, столицей которого был город Кносс, взявший главенство над другими городами-государствами острова, смогли распространить свое владычество на окружающие страны. Греция и Кикладские острова, часть Сицилии и Сирии платили дань «владыкам моря», как называли критян античные историки. Но в конце концов талассократии, господству на море, критян пришел конец, и остров попал под власть греков.

Цивилизацию Крита отличала еще одна характерная черта — культ священного быка. Тавромахия, бой с быком, как известно, и по сей день популярна в Испании и Латинской Америке. Корни же ее уходят в глубочайшую древность. Видимо, на Крите воплощением верховного божества считался бык, с ним были связаны ритуалы и жертвоприношения жрецов-минойцев.

На южном берегу Крита, в Айя-Триаде, найден саркофаг, покрытый изумительными росписями, изображающими священные обряды жителей Крита. На одной из украшенных бычьими рогами и орнаментом сторон саркофага изображен алтарь. Рядом с ним на подставке стоит «лабру» — широко распространенный на Крите двойной топор-секира. На топоре сидит птица — видимо, символическое изображение души умершего. На нее пристально смотрит жрица, протянув руки над чашей, стоящей на алтаре. На этом же алтаре лежит связанный бык с перерезанным горлом. Кровь жертвенного животного стекает в сосуд. Под алтарем прижались два теленка, очевидно, также приготовленные для жертвоприношения. А за алтарем проходит ритуальная процессия женщин, которую возглавляет флейтистка…

Бычьи рога, украшающие саркофаг, можно найти почти во всех древних святилищах Крита. Они увенчивали жертвенники, их рисовали на столах для ритуальных приношений. Бычьи рога воздвигали на крышах многих храмов. В одной из комнат Лабиринта Артур Эванс обнаружил черепа быков с длинными и мощными рогами, лежащие перед жертвенниками. Изображения быка есть и на печатях, и на сосудах, и на фресках минойского Крита. Одна из самых знаменитых фресок запечатлела акробатическую (и вместе с тем, несомненно, ритуальную!) игру с быком, которую ведут критские юноши и девушка (она совершает сложный прыжок через быка).

Орудием заклания быка служил двойной топор-секира, или «лабру». Его изображение стало священным символом, а само название дало название дворцу царя Миноса — Лабиринт, «дом секиры лабру» (в Кносском дворце есть целый зал, колонны которого испещрены изображениями двойного топора-секиры) Несомненно, что с культом быка был связан и культ священного царя, бывшего главным жрецом на Крите. Подобно тому, как фараон Египта считался земным воплощением божества, так и царь Крита считался, видимо, воплощением верховного бога. Имя Минос, так же как тысячелетиями позже имена Цезарь и Карл, стало нарицательным, и владыки островной державы назывались «миносами», как и «цезари» Рима и «короли» средневековой Европы. Крит был не просто монархией, а теократией, верховный царь считался одновременно и земным воплощением бога, и главным жрецом.

Эгеида и Атлантида

И талассократия, и культ быка, и теократия — все эти черты, как вы помните, Платон приписывал легендарным атлантам. Быть может, под видом Атлантиды философ просто-напросто описал минойский Крит?

19 января 1909 года в английской газете «Тайме» появилась анонимная заметка «Погибший материк», в которой Атлантида Платона и цивилизация Крита — ее памятники продолжал открывать на острове Эванс — отождествлялись. Четыре года спустя в «Журнале эллинистических исследований», крупнейшем печатном органе археологов и историков античности, появилась статья профессора Дж. Фроста, который был и автором первой заметки. Профессор Фрост считал, что такое крупное и катастрофическое событие, как падение минойской державы и разрушение дворца в Кноссе, не могло не остаться в памяти поколений. Оно-то и дало Платону материал для его легенды о гибели Атлантиды. А ее описание, данное в диалоге «Критий», поразительно напоминает ту картину минойского Крита, которая реконструируется на основании археологических раскопок (статья Фроста так и называлась — ««Критий» и минойский Крит»).

Англичанин Э. Бейли в книгах «Морские владыки Крита» и «Жизнь Древнего Востока» поддержал профессора Фроста, считая, что, описывая Атлантиду, на самом деле Платон описывал гавань Кносса, Лабиринт и т. д. На фресках Крита можно увидеть сцены из жизни платоновских атлантов — например, жертвенное заклание быка. Вопрос же о том, почему Атлантида помещалась Платоном «за Столпами Геракла», Бейли решал следующим образом: согласно представлению древних египтян, небо покоилось на четырех столбах, которые были символами высоких гор. Видимо, в оригинале рассказа, слышанного Солоном в Саисе, египетские жрецы говорили о «столбах» метафорически и к Гибралтарскому проливу они отношения не имеют.

О том, что Атлантида Платона — это минойский Крит, писал в 1912 году и Д. А. Маккензи. «В то же время американский географ Е. С. Балч, который вел раскопки на Крите, разработал и представил Американскому географическому обществу свою гипотезу, — пишут А. Г. Галанопулос и Э. Бэкон в книге «Атлантида. За легендой — истина». — По мнению Балча, рассказ Платона, несмотря на множество противоречий, которые трудно примирить, сводится к тому, что Атлантида была островом, являющимся центром могущественного государства. Платон, по его убеждению, имел в виду Крит и Крито-Минойскую державу. Балч утверждал, что Критская империя могла быть разгромлена около 1200 года до нашей эры афинянами и их союзниками, египтянами, и что легенда о Тезее и Минотавре не что иное, как мифическое повествование об этой войне. Гибель же Атлантиды в морской пучине он считает аллегорией гибели Критской империи и ее исчезновения как торгового и культурного центра, а Геракловы столпы, по его мнению, это лишь проливы между безымянными скалистыми островами Эгейского моря.»

Археологов и географа поддержал литературовед. В 1925 году вышла книга А. Риво ««Тимей» и «Критий», или художественная литература», в которой доказывается, что «Диалоги» Платона являются образцом того жанра, который впоследствии стал именоваться «роман». Все элементы описания Атлантиды, по мнению Риво, взяты Платоном из греческого мира или из воспоминаний эллинов о минойской цивилизации. Храм Посейдона, описанный Платоном, это лишь увеличенная в размерах копия подлинных греческих храмов — например, храма Зевса в Афинах или храма Артемиды в Эфесе. И описание статуи Посейдона отвечает реальной статуе Зевса в Олимпии. Ритуал жертвоприношения, тавромахия и культ быка взяты из преданий, в которых запечатлелось былое могущество минойской державы. Нет ничего оригинального, по мнению Риво, и в описании фауны и флоры Атлантиды (например, слоны водились в Северной Африке вплоть до первых веков нашей эры). В «геометрической» планировке столицы атлантов, полагал Риво, можно увидеть много общего с проектами Гипподама из Милета, архитектора, жившего в первой половине V века до н. э., изобретателя правильной планировки городов.

Однако далеко не все исследователи приняли доводы сторонников тождества Атлантиды и Крита. Минойцы, говорили они, могли быть наследниками цивилизации атлантов, но вовсе не самими жителями затонувшей земли. В 1928 году журнал «Природа» опубликовал статью президента Географического общества академика Льва Семеновича Берга — Атлантида и Эгеида». В начале статьи он обращал внимание на «забытую статью нашего соотечественника, академика Авраама Сергеевича Норова (1795–1869), дающего, по моему мнению, единственно правильное разрешение этой загадки, волнующей человечество уже более двух тысяч лет». Далее Берг, в самых кратких чертах передав «то, что рассказывает Платон об Атлантиде», переходил к соображениям Норова и Карноржицкого, причем взгляды Норова представлялись ему. более правдоподобными, хотя и требовали некоторых уточнений.

«Я бы поместил Атлантиду не в области между Малой Азией и Египтом, а в Эгейском море — на юг от Крита, — писал Берг. — Как известно, в настоящее время признают, что опускания, давшие начало Эгейскому морю, произошли, говоря геологически, совсем недавно, в четвертичное время, — быть может, уже на памяти человека. Платон рассказывает о войне между «греками» (т. е. обитателями Балканского полуострова) и жителями Атлантиды, Эта война (допуская, что сведения о ней не есть плод фантазии) могла происходить в том случае, если Атлантида находилась в непосредственной близости с Балканским полуостровом.» Если брать на веру описание Атлантиды, которое дает Платон, то там, по мнению Берга, «нет ничего, что противоречило бы нашим сведениям о природе материка Эгеиды, насколько об этой природе можно составить себе представление по обломкам этого древнего материка — современным островам Эгейского моря — Хиосу, Кикладам, Криту и пр.»

Берг заканчивал свою статью такими словами: «С Критом у египтян были оживленные сношения, и от критян, носителей древней, эгейской культуры, египетские жрецы могли заимствовать предания о катастрофе, которая на заре истории приключилась с Эгейским материком, некогда соединявшим Малую Азию с Балканским полуостровом».



Поделиться книгой:

На главную
Назад