Помоги проекту - поделись книгой:
Борис Кагарлицкий
Сборник статей и интервью 2006г.
СПОР СЛАВЯН МЕЖДУ СОБОЮ
Парадоксальным образом, с точки зрения международного разделения труда, Украина и Россия, как и в советское время, составляют единое целое. После распада CCCР Россия с её огромными минеральными ресурсами превратилась в поставщика сырья и энергоресурсов для Запада. Однако все ресурсы вывести невозможно, а с точки зрения экономических интересов европейских стран разумнее, чтобы часть энергии потреблялась на месте, превращаясь в трудоемкую, энергоемкую и экологически грязную продукцию, которую потом можно вывозить дальше на Запад. В этом и состоит специализация Украины.
Без России украинская промышленность не имеет смысла, но для российской сырьевой экономики Украина представляет собой не только транзитный коридор, но важный плацдарм, форпост на пути в Европу. Это, а не мифическое родство крови или единство языка предопределяет неизменно пророссийскую ориентацию Востока и Юга Украины.
В Киеве по-русски говорят лучше, чем в Донецке, где изъясняются больше на «суржике». Но не чистота русской речи, а экономические интересы определяют политику. Так что основной ущерб от политики Москвы понесли русскоговорящие регионы Украины. Они потребляют большую часть импортного топлива. Здесь сосредоточена большая часть промышленности, здесь более урбанизированное население, которое больше зависит от централизованной поставки топлива. А собственные украинские источники топлива находятся как раз на западе республики и там есть возможность продержаться автономно.
Требование платить 230 долларов за газ вместо 50 долларов равнозначно требованию закрыть украинскую экономику и уволить население. Причем в Москве это понимали не хуже, чем в Киеве. Другое дело, что больших выгод от экономического краха западного соседа российская промышленность не могла бы получить. Российская металлургия не завоевала бы новых рынков после прекращения производства на Украине - у нас и так производственные мощности используются «под завязку». А на строительство новых объектов нужны немалые инвестиции. Рискуют пострадать интересы российских компаний, уже вложивших средства в Украину.
По всей видимости, в Кремле рассчитывали надавить на Киев со стороны Евросоюза. Даже заранее радовались перспективе столкнуть лбами украинцев и западноевропейцев. Но для такой игры хозяевам Кремля потребовалась бы куда более крепкие нервы и изрядная степень независимости от Запада. Политика Москвы была бы эффективна лишь в том случае, если бы «Газпром» наотрез отказался бы компенсировать европейцам снижение поставок: мол, мы свои обязательства выполнили, а если газ не доходит - все претензии к Украине. Но, объявив о намерении компенсировать Западу пропавший на территории Украины газ, Москва тем самым признала ответственность за происходящее.
Прошло всего несколько дней, и обнаружилось, что возможности воздействия на западного соседа Россия исчерпала, ничего не добившись. А недовольство европейцев обратилось против Кремля, в котором видели основного виновника кризиса. Как и следовало ожидать, почувствовав давление Запада, Москва тут же дала задний ход, прикрывшись красивым компромиссным решением. Украина удержала цену на пределе рентабельности - 95 долларов за 1000 куб. метров газа - максимум, что местная промышленность может платить.
Возникает вопрос: что это было? Только, пожалуйста, не надо рассказывать нам сказки про «спор хозяйствующих субъектов». Решение начать войну было политическим, так же, как и решение срочно отступить на заранее подготовленные позиции. Нельзя, разумеется, сбрасывать со счетов бюрократическую некомпетентность кремлевских начальников и их приверженность рыночному фундаментализму. Но похоже, соображения внутренней политики сыграли в украинском конфликте не меньшую роль, чем экономические интересы.
Российская власть медленно и неуверенно пытается строить новую «национальную идеологию». Ей необходим образ врага. А Украина - такой враг, который вполне соответствует и масштабу современного российского государства и его идеологии. Вражда с Украиной закрепляет разрушение Советского Союза (не только формально политическое, но и экономическое и культурное), что является общей стратегической целью постсоветских элит в Москве и имперского руководства в Вашингтоне.
ЗАВИСТЬ К БОГАТЫМ
Читая журналы, слушая радио, то и дело наталкиваюсь на один и тот же бесконечный вопль: как жалко богатых! Какие они несчастные! Такая у них тяжелая судьба в России - никто их не любит.
Значит, что-то неправильно устроено в нашей стране и в нашем народе. Как можно рыночную экономику и капитализм строить, если богатых не любят? Все беды от зависти. Если бы бедные богатым не завидовали, тогда, конечно, мы бы хорошо зажили!
Несколько дней назад в англоязычном дайджесте южнокорейской прессы я натолкнулся на совершенно такие же сетования. Мол, никакое экономическое чудо не изменило отношения массы населения к богатым. Это очень плохой симптом, непонятно, как с таким народом развивать рыночную экономику!
Казалось бы, Южная Корея - образец успешного капитализма, страна, поднявшаяся за последние полвека. И вот те на! Такие комплексы, такая зависть!
Ну да бог с ними, с корейцами. Азиаты все-таки. И капитализм у них какой-то не совсем рыночный. Надо на американцев равняться. Но и тут облом получается: недавно целая группа местных миллионеров выступила с инициативой: начать масштабную пиар-кампанию, чтобы улучшить отношение граждан США к богатым в своей стране. Оказывается, среднестатистический американец терпеть не может «собственных» миллионеров, подозревая их во всех возможных грехах. Особенно ненавидят тех, кто разбогател недавно, - их обвиняют в жульничестве, злоупотреблениях, коррупции и непременно в нечестной игре против конкурентов. Султану Брунея его миллиарды еще могут как-то простить. Но Биллу Гейтсу и Дональду Трампу - никогда!
На самом деле зависть - чувство сугубо капиталистическое и демократическое. Психологический механизм зависти основан на сравнении: я ничем не хуже его… Нет, конечно, я лучше! Почему же тогда у него что-то есть, а у меня нет? Однако буду ли я сравнивать себя с королем Норвегии? Вы когда-нибудь видели, чтобы обыватель завидовал королям? Ни в коем случае! Обыватели обожают коронованных особ! Восхищаются их демократизмом или, наоборот, их царственностью. Видят в них символ нации. Точно так же не принято завидовать звездам кино и эстрады. Журналы, расписывающие их дорогие наряды и безвкусные интерьеры, раскупают миллионы восторженных девочек и скучающих домохозяек, пытающихся решить, «строить жизнь с кого». Нет, они не такие, как мы, а потому им все можно. Даже нужно. Если они не будут строить чудовищных размеров особняки и ходить на бессмысленные светские рауты, о чем тогда писать в глянцевых журналах? Что будут читать женщины в парикмахерских?
Зависть появляется там, где общество провозглашает формальное равенство и одновременно поощряет конкуренцию. Крестьянин в своей лачуге не завидовал хозяину замка. Он мог бояться его, мог ненавидеть, мог преданно, по-собачьи любить. Но не мог завидовать, ибо не способен был представить себя на его месте, не мог даже вообразить себе, какая там, в замке, жизнь.
Сталину тоже не завидовали. Хотел бы я посмотреть на того, кому пришло бы в голову выразить подобные эмоции в 1937 году. Да, если честно, стоит ли завидовать человеку, запертому в Кремле и обреченному ежедневно общаться с Берией, Молотовым и Кагановичем?
Блестящее описание зависти можно найти у Шекспира. Но кто кому завидует? В «Короле Лире» незаконнорожденный сын герцога - своему законнорожденному брату. В «Отелло» заслуженный офицер Яго - обошедшему его в карьере молодому лейтенанту Кассио. Они равны между собой, принадлежат одному кругу, получили сходное воспитание. Яго, кстати, кругом прав: отдав предпочтение его молодому сопернику, генерал Отелло совершил очевидную кадровую ошибку.
Так что зависть часто бывает обоснованна. Победившие, возвысившиеся - далеко не всегда лучшие. Если возвышение произошло у нас на глазах, мы не можем этого не видеть. Средний американский программист ненавидит Билла Гейтса, потому что знает: в Америке сотни тысяч людей, которые пишут программы не хуже, а лучше его. Почему же именно Гейтс становится миллионером, а сотни компьютерных гениев обречены теперь работать на него? Разумеется, ответ лежит на поверхности - успех Гейтса вызван не его талантом программиста, а совершенно иными качествами, не имеющими никакого отношения к основной профессии (умение оказаться в нужное время в нужном месте, завязать отношения с необходимыми людьми, оттеснить конкурента). Но именно этого-то и не могут простить коллеги!
Массовая зависть - движущая сила конкуренции. Между работниками на предприятии, между чиновниками в конторе, между лавочниками на рынке, между менеджерами крупных транснациональных компаний. Мелкий буржуа завидует крупному, маленький начальник - большому начальнику. Капитализм не мог бы развиваться, не подпитывая ежедневно это чувство и не поддерживаясь им.
Зависть - одна из движущих сил потребительского общества. Почему я должен купить новейшую модель пылесоса, автомобиля, соковыжималки? Потому что я без нее жить не могу? Да увольте! Я и со старой-то не знаю, как справиться! Но я должен быть не хуже соседа. Как допустить, что «у всех уже есть, а у нас нет»? Что мы, хуже других?
Нэповская Россия спровоцировала мощные взрывы зависти. Революция уравняла советских граждан, а рыночные реформы открыли перед ними горизонты потребительского общества. Правда, ненадолго. И все же в 1920-е годы мещанин внезапно оттеснил пролетария - вспомните Эллочку Людоедку, вступившую в соревнование с Вандербильдшей, «Клоп» Маяковского, «Зависть» Олеши.
Для мелкого буржуа зависть становится основной страстью, стержнем его жизни. А к классовой вражде это чувство никакого отношения не имеет. Потому что завистник пытается поставить себя на место того, кому он завидует. А идеолог классовой борьбы призывает уничтожить само это место. Будет оно уничтожено вместе с тем, кто его сейчас занимает, или можно обойтись без подобных эксцессов - это уж как получится. Но соперничеством, завистью здесь даже не пахнет.
Классовая ненависть, впрочем, присуща не только борцам за интересы пролетариата, но в еще большей степени - защитникам идеалов буржуазии. Сколько злобных эпитетов найдете вы в статьях милейшего либерального журналиста, стоит зайти речи о рабочем движении или о деятельности левых! Моя любимая газета в этом отношении - The Wall Street Journal. Помню, как несколько лет назад на заседании американской социологической ассоциации пожилая исследовательница из Нью-Йорка читала доклад об идеологии классовой борьбы. Про Маркса и Ленина там не было ни слова - речь шла о том, как The Wall Street Journal предлагает разбираться с рабочими и профсоюзами.
Классовый конфликт неизбежно дестабилизирует систему. Зависть, напротив, ее стимулирует и поддерживает.
Так что не ругайте зависть, господа!
ПРОГУЛКИ ПО КИЕВУ
Поезд Кисловодск - Москва пересекал территорию Украины 4 января наступившего 2006 года. Настроение у всех было праздничным, включая и украинских таможенников. И тут случилось непредвиденное.
Кто-то из путешественников послал жену за покупками на перрон, крикнув ей вслед: «А минеральную воду купи без газа!»
Лица таможенников окаменели. Начался повальный обыск, чемоданы выворачивали, поезд задержали. Надо было газированную воду покупать. Конечно, далеко не все на Украине демонстрируют столь явное отсутствие чувства юмора. В новогоднюю ночь наши киевские друзья слали приятелям в Москву SMS-сообщения, рассказывая, как пьют украинское шампанское «без газу». И никто ни на кого не обижался.
Так получилось, что я оказался в Киеве как раз на старый Новый год. Лекции планировались заранее, когда никто и не думал о газовом конфликте. Вдобавок ко всему это была моя первая поездка в этот город. На Украине я бывал не раз, и в советское время, и позднее, но как-то получалось так, что судьба проносила меня мимо столицы. Теперь предстояло наверстывать упущенное.
В Киеве я должен был презентовать свою новую книгу «Марксизм: не рекомендовано для обучения», выпущенную издательством «Эксмо». Соответственно основную часть моего багажа составляли пачки с «печатной продукцией». При встрече с таможней это не предвещало ничего хорошего.
Российский таможенник был веселый, с придурью. Он радостно принялся листать книги, комментируя свои наблюдения. «Марксизм? Интересно, разве это кто-нибудь еще читает?» Затем, раскрыв страницу, где было написано про Сартра и Маркузе, он проявил неожиданную образованность: «А, так это про западный марксизм? Тогда понятно! Кстати, где Маркс родился?» - «В Трире». - «Точно, точно! Туда мой брат ездил пиво пить. Хорошее пиво. В общем, проезжайте!» - заключил он.
Украинский таможенник, напротив, был грустный. Сопровождала его гарная дивчина, все время поддакивавшая (в чем состояла ее служебная функция, я так и не уразумел). Взглянув на его пышные усы, я почему-то сразу подумал, что попаду на деньги.
В отличие от российского коллеги, он содержанием книг не заинтересовался. Оценивал он книгу на вес, смотрел корешок, рассуждал о качестве бумаги, только что на зуб не пробовал. Произведя все эти операции, он заявил, что груз стоит никак не менее 250 евро, и, следовательно, подпадает под украинские таможенные правила. Затем, вытащив здоровенный калькулятор, он насчитал какой-то фантастический штраф в гривнах и меланхолично подытожил: «У вас деньги какие? Рубли, евро? Дайте мне 50 евро без квитанции. Так и вам будет проще, и нам». Несомненно, так ему было гораздо проще. Получив деньги, он сразу потерял всякий интерес не только ко мне, но и к другим пассажирам и быстро покинул вагон.
«Воры!» - констатировала моя спутница, пожилая украинка, возвращавшаяся в родной поселок под Киевом. «Все воры. Вот потому-то у нас ничего хорошего на Украине и не будет».
Такое начало не внушало оптимизма. Вдобавок ко всему погода в украинской столице стояла хмурая, а у меня неожиданно разболелась нога. Прогулка по городу оказалась смазана, и в полной мере оценить красоту города на Днепре я так и не смог. Зато признаки политической борьбы бросались в глаза. На кустах вдоль дороги беспорядочно болтались какие-то цветные ленточки. «Коммунисты привязывают, - пояснил сопровождавший меня активист одной из местных левых организаций. - Или социалисты. Деньги на избирательную кампанию экономят, а как-то вести агитацию надо. Вот и посылают пенсионеров ленточки привязывать. Красные - у коммунистов, розовые - у социалистов. Только издали разницы не видно». Подойдя поближе, мы обнаружили, что ленточки розовые. За два дня в городе я еще несколько раз видел розовые флаги Соцпартии. Никаких проявлений политической агитации со стороны Компартии мне обнаружить так и не удалось.
Зато другие партии украсили город как могли. На каждом шагу попадались молодцы с желтыми флагами и надписью: «Европейская столица». Это такая местная партия, действующая в Киеве. В случае избрания в городскую Раду обещают организовать преуспевающий западный капитализм в одном отдельно взятом городе. Правда, как - не говорят. И про то, что будет с остальной Украиной, тоже.
Агитация других партий напоминает рождественские открытки. Собственно, она и посвящена исключительно Новому году и Рождеству, как будто предстоят не парламентские выборы, а конкурс на звание лучшего Деда Мороза. У Виктора Януковича открытка голубенькая, со снежинками и православной церквушкой. У сторонников Ющенко, ясное дело, оранжевая. Там даже подписи нет, одно только рождественское поздравление - и так понятно, кто послал. Юлия Тимошенко украсила город собственными портретами с подрисованными снизу сердечками и обращением, начинающимся со слов: «Дорогие мои!» Я один такой плакатик даже домой прихватил, уж больно трогательно!
Но превзошла всех, конечно, партия Социальной защиты (по-украински «Захисти»). Никита Хрущев на фоне «жовто-блакитного» флага размахивает кулаком под лозунгом «Есть такая партия!» На соседнем плакате еще какой-то странный тип на меня со стены смотрит. Подпись: «Денна Варта». Господи, так это же реклама «Дневного дозора»! Уже и до Киева добрались.
Хрущев под «жовто-блокитным» флагом - это уже явный перебор. «Что поделаешь, - объясняют мне. - Все ваши московские политтехнологи придумывают. Приезжают на новое место и такие рекламные кампании устраивают, что весь город смеется. Впрочем, русские все же лучше американцев. Русские в трех четвертях случаев прокалываются, а американцы - всегда». Почему же, спрашиваю, русских политтехнологов приглашают? Своих что ли нет? «Нет, есть, конечно. Но иностранные дороже».
Аргумент убедительный. Серьезный человек деньги на пиаре экономить не будет. Русские политтехнологи - это модно и круто. Потому чем серьезнее партия, чем больше у нее денег, тем нелепее и бессвязнее агитация.
Впрочем, у россиян есть еще одно бесспорное преимущество: они в местных делах ничего не понимают. Украинцы разбираются в происходящем, коллегам про дела заказчиков рассказывают, слить информацию могут, перебежать способны. А московские просто налетают, работу делают и с деньгами скрываются. Для заказчиков так спокойнее.
Самое удивительное было то, что вопрос о газе мне так никто и не задал. Всех уже волнуют новые проблемы. Отставка правительства Еханурова, выступление Виктора Ющенко, пообещавшего отменить назначенную на весну политическую реформу. Как все и опасались, президент решил «кинуть» своих партнеров - ведь именно под обещание перехода к парламентской республике он получил поддержку Верховного суда и Верховной рады. По поводу газа продолжает рассуждать только Виктор Янукович - на все лады ругает русских и объясняет, что, будь он президентом, не уступил бы Москве ни цента, разговаривал бы с Кремлем с позиции силы. Самое смешное, что, скорее всего, не врет.
На майдане Незалежности стеклом прикрыты настенные надписи, нацарапанные в дни оранжевой революции - для истории. Больше всего достается Януковичу. Кем только его не обзывают! Повторить страшно! Однако рука цензора уже оставила здесь свой след в виде зияющих белых пятен. «Все самое интересное стерли! - жалуется прохожий. - И все, что против Ющенко, убрали. Скоро и оставшееся удалят». Революционные граффити явно не красят помпезный центр города.
«Политики, как вареники, - констатирует пожилой усатый украинец, точно совпадающий с русским стереотипным представлением о «хохле», - то они снизу, то они сверху, но всегда в сметане».
Впрочем, есть в Киеве и другая политика. Та, что я увидел на собрании группы «Че Гевара», в редакции журнала «Против течения» и сайта «Контр-Инфо». Увидеть всех сразу, кстати, не сложно, вместе они собираются в одном и том же полуподвальном помещении, которое до сих пор числится секретной химической лабораторией. Счета за отопление и электроэнергию сюда не приходят: здания нет на плане города!
Здесь практически нет денег, нет наемных работников и профессиональных политтехнологов. Есть только молодые (и не очень) люди, которым смертельно надоела официальная политика, неотделимая от теневой коммерции. Люди, которые совершенно не разочарованы итогами оранжевой революции, потому что никогда не питали по ее поводу никаких иллюзий. Такая же молодежь набивается в аудиторию киевского политеха (alma mater Королева и Сикорского, с гордостью сообщают мне). Кто-то приехал из Могилева и Харькова, несколько человек пришли даже из Киево-Могилянской академии, где преподавателям и гостям запрещают выступать на русском языке. Они спорят про то, как эффективнее противостоять Системе, допустимо ли с моральной точки зрения ходить на превращенные в фарс выборы, обмениваются своими газетами и журналами, жадно слушают новости про забастовку на заводе «Форд» в Ленинградской области, оценивают сходство и различие между прошлогодним бунтом российских пенсионеров и оранжевой революцией. Это такая же аудитория, какую я находил в Лондоне или Париже. Ничуть не хуже, только значительно меньше. Пока.
В общем, в Киев захотелось вернуться. И не только потому, что весной, когда потеплеет и зазеленеют деревья, вид на город будет лучше, но и потому, что политические перемены здесь только начинаются. Люди, собирающиеся в химической лаборатории, завешанной радикальными плакатами и заваленной «подрывной» литературой, пока составляют незначительное меньшинство общества. Но официальные политики делают все, чтобы таких людей стало больше.
Может быть, именно проводимые в этой лаборатории эксперименты окажут влияние на будущее Украины?
НАШ ЛЮБИМЫЙ ВРАГ - УКРАИНА
Не прошло и десяти дней после того, как Москва и Киев договорились относительно цены на природный газ, как появилась новая тема для противостояния: маяк в Ялте. Собственно маяк сам по себе большой ценности не представляет. Светит и украинским и российским кораблям одинаково. Но с точки зрения российского Черноморского Флота это неотъемлемая часть его картографической службы. А с точки зрения украинских властей - объект государственной собственности, незаконно занятый иностранцами.
Если под Новый Год зачинщиками склоки выступали российские чиновники, то теперь инициативу взяли на себя украинцы. Маяк в Ялте захватили, и российскому флоту отдавать отказывается. Российский флот, понятное дело, поднялся в ружье и выставил охрану на другие объекты. Вдруг, не удовлетворившись маяком, украинцы и ещё что-нибудь заберут.
В дело вступила тяжелая артиллерия. Пока, к счастью, только дипломатическая. Министр иностранных дел Украины Борис Тарасюк заявил в субботу, что речь идет о законном процессе возвращения в собственность республики маяков на территории Крыма: «Россия незаконно удерживала все объекты навигационной гидрографической службы. В данном случае идет законный правовой процесс в русле законодательства Украины», - заявил министр. «Нет никаких правовых оснований, чтобы Россия могла утверждать, что эти объекты имеют какое-то отношение к Черноморскому флоту».
Россияне в долгу не остались. Помощник Главкома ВМФ РФ капитан первого ранга Игорь Дыгало заявил, что ВМФ России не допустит захвата или проникновения на другие объекты гидрографической службы флота. «С этой целью усилена охрана этих объектов, в случае попыток проникновения на них охрана будет дополнительно усилена в соответствии с Уставом гарнизонной и караульной службы».
Короче, обе стороны, во что бы то ни стало, настроены продолжать склоку. В Киеве считают, что Москва должна ответить за газовый базар крымской недвижимостью. А в Москве твердо убеждены, что газовые горелки - отдельно, а ялтинские маяки - отдельно. Кстати, в этом, по крайней мере, формально, они правы.
По странному совпадению на той же неделе президент Виктор Ющенко пообещал отменить проведение в стране политической реформы. Как известно, в драматические дни президентских выборов Верховная Рада и Верховный Суд Украины поддержали требование о переголосовании в обмен на обещание Ющенко провести весной 2006 года политическую реформу, передающую власть в руки парламента. В тот момент сторонники Ющенко были твердо уверены в поддержке большинства избирателей, а так же в том, что эта поддержка после их прихода к власти только увеличится. Случилось иначе. Мало того, что население разочаровано в результатах «оранжевой революции», но и сам «оранжевый блок» раскололся. Ющенко теперь предстоит либо мириться с Юлией Тимошенко, либо договариваться со своим недавним врагом Виктором Януковичем. Второе, кстати, с точки зрения реального расклада сил и интересов более вероятно, но зато до чего унизительно! А там ещё крутится куча более мелких игроков - социалисты, спикер Верховной Рады Владимир Литвин, да и ещё мало ли кого изберут в следующий парламент! И со всеми придется торговаться, на всех оглядываться. Не жизнь, а кошмар.
Говоря бытовым языком, президент решил своих партнеров по договоренностям попросту «кинуть». Но нужно же хоть какое-то политическое обоснование!
Ослаблять власть в условиях внешнеполитического кризиса нельзя. А кризиса как назло нет! Драку приходится заказывать.
В качестве способа не проводить политическую реформу, президент Ющенко обещал организовать всенародный референдум. Но что, если граждане республики возьмут, да и проголосуют против президента? Как будут киевские элиты выпутываться, если население не отреагирует должным образом на очередной эпизод в бесконечном и всё менее увлекательном сериале «Борьба Москвы и Киева»? В случае с газом поддержка народа была более или менее обеспечена, да и Москва выглядела не слишком привлекательно. Но история с маяком какая-то уж слишком мелкая. Даже менее мобилизующая для народных масс, чем конфликт по поводу злополучной дамбы в Тузле.
У российской власти пока подобных проблем нет. Никто политической реформы не требует, да и вообще, кроме администрации президента политические инициативы выдвигать некому. Правда, проводить согласованную политику в рамках этой администрации не легче, нежели формировать коалиции на Украине.
Но поругаться с соседом Москва всё равно готова в любой момент. Национализму нужен враг и Ющенко любезно предлагает Кремлю свои услуги в этом качестве. Грешно же отказываться! I love to hate you!
В общем, если на кого-то президент Ющенко и может в своих планах рассчитывать твердо, так это на Кремль.
Специально для «Евразийского Дома».
УКРАИНА - НЕИЗВЕСТНАЯ СТРАНА
Драматические события последних полутора лет на Украине имели по крайней мере одно положительное последствие. Западноевропейский обыватель обнаружил существование этой страны.
Удивительным образом одно из крупнейших - по территории и населению - государств Европы совершенно не привлекало к себе внимания на Западе. Речь, разумеется, не идет о политиках, военных и прочих людях, которым помнить про существование Украины полагается по должности. Они прекрасно отдавали себе отчет в том, что такая страна есть, равно как и сознавали ее стратегическое значение. Другое дело - массовое сознание.
Все прекрасно знают, что в процессе распада Советского Союза возникло полтора десятка новых государств. Но заставьте среднего западного гражданина пересчитать их по памяти, и он непременно сломается, не дойдя до дюжины. Причем, к моему изумлению, когда я проводил подобные эксперименты, Украина почему-то чаще всего оказывалась где-то за пределами «оперативной памяти».
«А как же Украина?» - недоумевал я. «Ах да, ну конечно, Украина! Как я мог забыть!» - неизменно отвечал очередной собеседник, устыженный собственной рассеянностью. И тут же забывал снова.
Россию, ясное дело, забыть невозможно. И не потому только, что очень большая. С Россией связано для западного человека очень много в культуре и истории. Ее могут любить или бояться, могут считать загадочной, удивительной и манящей, но в массовом сознании она так или иначе присутствует.
Белоруссию вспоминают обязательно в связи с «диктатурой Лукашенко». Надо признать, минский «батька», как бы к нему ни относиться, свою маленькую республику прославил.
А вот Украина никак в западное массовое сознание не вписывается. Ее история связывается с Российской империей или с Советским Союзом, а потому механически приписывается нам, даже если место действия находилось где-то под Киевом или Полтавой. Как-то одна моя знакомая из Южной Африки, известный общественный деятель и экономист, поймав меня в кулуарах очередной конференции, начала рассказывать про то, как она мечтает посетить Россию - родину своих предков. Уточнив географические детали, я заметил, что родина ее предков находилась на Украине в еврейской «черте оседлости», так что теперь это уже не Россия, а совершенно другое государство. После чего она, к изумлению моему, повторила, что посетить хочет все-таки Россию. Бабушки и дедушки, сбежавшие от погромов, твердо ассоциировали свое прошлое с империей со столицами в Москве и Петербурге.
Даже присутствие в Западной Европе огромного числа украинских гастарбайтеров не меняет дела. Их упорно называют русскими. Говорят они между собой преимущественно по-русски, даже если приехали с Западной Украины, поскольку критической массы украиноговорящих людей в Европе все же нет. Для англичан, голландцев или немцев между ними, белорусами и русскими нет никакой разницы, да и сами гастарбайтеры к такой ситуации быстро привыкают.
Но в конце позапрошлого года Украину наконец заметили. Оранжевая революция оказалась событием слишком большого масштаба, чтобы не оставить никакого следа в массовом сознании. Закрепить успех призван был общеевропейский песенный конкурс в Киеве, к которому приурочили и решение о временном режиме безвизового въезда для граждан Евросоюза. Однако по-настоящему Украина вернулась на страницы западных газет только под конец уходящего года. Сперва все основные издания послали в Киев своих корреспондентов в связи с годовщиной оранжевой революции. Корреспонденты вернулись, единодушно написав статьи о всеобщем разочаровании, царящем в республике, - что, в общем, правильно. Затем случился газовый спор между Москвой и Киевом, и это уже действительно стало главной общеевропейской новостью.
Австрийские, немецкие и итальянские газеты публиковали сообщения о «газовой войне» на первых полосах, предыстория вопроса и прогнозы развития событий занимали значительную часть международных страниц. Однако интерес к происходящему был какой-то единообразно шкурный: приведет ли отключение Украины к перебоям в снабжении Запада?
Знакомый венский юрист, твердо поддержавший позицию Москвы, заявил, что продавец имеет законное право требовать за свой товар любую цену и отключать кого угодно. «А не жалко Украину? - спросил я. - Промышленность остановится, миллионы людей без работы окажутся». Мой собеседник изумился. «Ну и что? Почему я должен их жалеть? Какое мне вообще до них дело?» А вот когда снижается подача топлива в Австрию, это, конечно, нехорошо. «Мы же заплатили!»
В большинстве случаев, однако, комментаторы были настроены к Москве негативно. Во-первых, повторялось, что давление в трубопроводах падает не только из-за «несанкционированного отбора газа» украинцами. Большинство экспертов были твердо уверены, что невозможно понизить давление в одной части системы без последствий для другой ее части. Так что за недополученный газ ругали именно русских. Даже неизменно ратующая за рыночные цены Financial Times писала, что украинское дело нанесло «серьезный удар» по репутации Газпрома (serious blow to the company’s image. - FT Europe, Jan. 14/15 2006). Подозрения в адрес Москвы еще больше усилились, когда в середине января поставки газа в Западную Европу снова резко упали. На сей раз Украина уже точно была ни при чем: из-за морозов топлива не хватало нам самим.
Когда «газовая война» миновала, бюргеры вздохнули с облегчением и перевели взгляд в другую сторону - на сей раз всех волнует Иран и политика США на Ближнем Востоке. Надо сказать, что американские власти имеют в Европе репутацию еще худшую, чем российские. Если на русских смотрят с подозрением, то про администрацию Дж. Буша европейский обыватель твердо знает, что они безумные, crazy. И в частных разговорах это повторяют не только левые, но и вполне лояльные к западным ценностям бюргеры. Так что у России еще не самая худшая репутация.
Разница, однако, еще и в том, что Вашингтон, как бы плохо к нему ни относились, воспринимается как объективная сила, с которой нельзя не считаться. Иное дело мы. То, что в случае США оценивается как «агрессивная политика», в случае с русскими воспринимается как бытовое хамство.
Украинским чиновникам легче. Не то чтобы им прощали то, что не прощается россиянам. Просто их с Запада просто почти не видно! Захват маяка в Ялте европейская пресса не заметила. Слишком мелкое событие. Если наши газеты выдвинули крымскую «войну маяков» на основное место в международных разделах, воспринимая ее как продолжение «газовой войны», то западная пресса об этом почти не писала. Даже The Moscow Times уделила крымской склоке минимум внимания, отводя основное место событиям вокруг Ирана. И, в общем, правильно.
Другое дело, что мелкие склоки не раз оборачивались серьезными конфронтациями с тяжелыми международными последствиями - вспомним хотя бы Фолклендскую войну между Англией и Аргентиной. Склока между Россией и Украиной слишком многим в обеих странах выгодна, а потому будет продолжаться. И репутация Кремля в Европе от этого не выиграет.
Что думать про Украину, европейский обыватель толком не знает. А вот про Россию у него есть определенное мнение, и мнение это по большей части не слишком позитивное. Потому все, что происходит между Москвой и Киевом, рассматривается на уровне массового сознания не через призму отношений двух государств, а скорее как результат деятельности Кремля. Украина воспринимается скорее как некий пассивный объект, над которым московские чиновники совершают какие-то не всегда понятные и уж точно опасные действия. Что это за объект, никто толком сказать не может, но лица чиновников хорошо знакомы, а потому вся ответственность автоматически падает на них.
НАСЛЕДНИК НА ГОД
Политологи обожают делать прогнозы.
Поделиться книгой: