Чудовищный эксперимент

— Кого? — Джоинн нахмурила брови.

— Я имею в виду усатого полковника.

— А, Барно, тупоголовый сукин сын с непомерными амбициями, он никогда не считается с чьим-либо мнением.

— Меткое словцо. Мне теперь надо упасть на дно, и не высовываться, иначе они сразу найдут.

Джоинн ничего не ответила, склонив голову набок и прислушиваясь к окружающим звукам.

Некоторое время они шли молча, думая о будущем.

Олег разглядел впереди несколько разрозненных белых построек из синтетического материала, довольно удаленных друг от друга. Как ни странно, вокруг не было ни души. Попадись сейчас кто-либо им навстречу, пришлось бы туго.

— Конечно, дела обстоят неважно. Надо торопиться, пойдемте быстрее, попытаемся распилить эти наручники, — задумчиво и тихо прожурчал ее голос.

Вскоре Джоинн привела Олега в свой дом, маленький, но очень аккуратный, с остроконечной, сказочной крышей и большими светлыми окнами. Ее длинные ресницы легонько коснулись глазка, компьютерный опознаватель по радужной оболочке узнал своего владельца, и дверь в ответ на код послушно приоткрылась.

Прихожая встретила ласковым домашним уютом, ухоженностью и запахом красок.

Комнаты она обставила скромно, но со вкусом — самый необходимый минимум. Чувствовалось, что здесь хозяйка живет не очень давно — нет утомляющего обилия различных предметов. Внимание Олега привлекла висевшая на стене строго выписанная картина.

Настоящим украшением был дивный морской пейзаж, на котором красовалась старинная ладья. Под потолком висели компьютерные часы, которые заинтересовали Олега своим необычным видом. Они показывали и произносили вслух время, кроме того, запоминали весь распорядок дня, управляли работой электронной аппаратуры.

Обклеенная светлыми обоями, комната скорее напоминала рабочий кабинет: компьютерная система, рядом столик, диван, кресло и парочка стульев. В углу до самого потолка выстроилась профессиональная аппаратура в работающем состоянии модульная стойка с маленькими съемными модулями, мерцающая разноцветной индикацией. — Чуточку терпения. Сейчас я постараюсь найти, что-то подходящее, — Джоинн скрылась во второй комнате и вернулась с плазморезкой, с виду напоминающей обычную электрическую зажигалку.

Тонкий, как игла, рубиновый луч, словно масло, разделил толстую стальную цепь.

Олег сидел уже без наручников и растирал покрасневшие следы от горячего металла, на душе стало легче.

— Мне просто чудо на голову свалилось, в такую счастливую случайность я бы никогда в жизни не поверил, не случись подобное со мной. С другой стороны когда-то и хроническое невезение должно закончиться. Джоинн, ты необыкновенно добрый человек. Ведь ты меня совсем не знаешь, — Олег громко кашлянул и поморщился.

— Не надо бояться делать добро, — не задумываясь, ответила она.

Джоинн принесла йод, вату, бинт и, сжав губы, старательно обработала глубокие, кровоточащие раны.

— Спасибо, я очень рад, что встретил настоящего человека. Ты способна на риск и самопожертвование, очень ценное, редкое качество. Если быть честным, я никому не сделал ни добра, ни зла, так все по долгу. Просто никогда не подворачивалась такая возможность по-настоящему проверить себя, кто я такой на самом деле и чего в этой жизни стою.

Она схватила его руки и принялась обрабатывать раны. — С оценкой совсем просто, человек должен жить, прежде всего, ради остальных. Каждый человек должен быть нужным другим, постоянно жить в надобе. В этом и состоит человеческое счастье, если он помогает, тем, кому нужна его помощь, значит, он прожил жизнь не зря, — Джоинн подняла голову и встретилась взглядом с Олегом.

Она потянулась к пульту и нажала кнопочку, задернулись светло-серые шторы.

— У меня в жизни такие моменты никогда не встречались, — хрипло ответил он и прокашлялся.

— Все еще впереди, я верю, ты способен на многое.

— Странно, я о себе так не думал, — Олег задумчиво почесал затылок.

— Скромность украшает человека.

— Психолог, — мотнул головой Олег.

— Работа у меня такая. А теперь надо переодеться, правда нет ничего подходящего, моя одежда не совсем подойдет, — Джоинн осмотрела почти двухметрового атлета, который был на голову выше, и закусила нижнюю губу.

— Да ну, ерунда, высохнет и на мне, не раз приходилось сушить на себе одежду, — Олег энергично потер свои израненные плечи и грудь.

— Никаких самосушилок. Знобит ведь, я постараюсь подобрать какую-то одежду. Сначала надо обязательно прогреться, иначе можно простудиться, — девушка удалилась в соседнюю комнату.

Олег постарался войти в свое привычное состояние: все в порядке — ему удалось спастись, мало того, он встретил замечательное создание.

Не успел он обдумать свои дальнейшие действия, как Джоинн вернулась и протянула ему большое розовое полотенце, брюки и рубашку.

— Сейчас же в душ! Можно не торопиться. Отмойся, как следует за все дни, и после надень вот это. А я тем временем сбегаю в магазин и куплю кое-что, Джоинн посмотрела внимательно на Олега, кивнула ему и помахала белоснежной ручкой. — Слушаюсь, — Олег постарался улыбнуться и незамедлительно удалился, заглянув в ванную.

В ванной приятно пахло хвоей и горела бактерицидная лампа. Олег разделся, бросил белье в корзину и залез под душ.

После приятной горячей ванны, которая сняла многодневную усталость, Олег неторопливо оделся, разглядывая себя в зеркале. Он долго стоял и не мог отойти, не веря своему отражению: лицо его напоминало подгнивший помидор.

На туалетной полке стояли ряды флаконов, коробки с гигиеническими принадлежностями, тюбики с пастами и мазями.

Затем тщательно причесал свои лохматые волосы и сзади завязал излишек резинкой. Он надел чистую рубашку, правда, женскую и брюки, которые ему были немного малы, и стал расхаживать по комнате и внимательнее ознакомился с интерьером.

Чудесная девушка, подумал Олег, просто фея, случайно сошедшая с небес. Он поймал себя на мысли, что с самого начала их встречи он чувствовал с ней себя спокойно и уютно, как будто рядом находился давно знакомый и бесконечно близкий человек, которому доверял как самому себе.

Вернувшись, Джоинн снабдила Олега, только что купленными, бритвенными принадлежностями и новой одеждой. Олег вышел из ванной, гладко выбритый, благоухая терпким одеколоном.

Она его узнала с большим трудом. Восторженная улыбка приятно украсила ее миловидное личико.

— Ну, надо же, а я сначала подумала, что возраст как минимум лет сорок, а теперь можно смело сбросить десяток.

— Угадала, мне тридцать, — сознался Олег.

— Ботинки я положила сушиться на обогреватель, не представляю, как можно носить на ногах такие гири.

— Не знаю, даже как благодарить, я должник, Джоинн, — Олег улыбнулся как-то беззащитно и немного по-детски, глаза смотрели открытым взглядом уставшего человека, с красными прожилками от бессонницы.

— Не возражаешь, если я что-нибудь приготовлю поесть, — звонко и ненавязчиво предложила Джоинн.

— Съел бы целого быка, наверное, — пробасил Олег, втягивая носом воздух, представил себе, что скоро он будет есть еду, достойную человека.

Внезапно ему показалось, что он сейчас рухнет. Силы предательски покидали, изможденное тело искало точку опоры поустойчивее, чем ноющие ноги. В голове пульсировала режущая боль — он сильно устал, Олег осторожно присел на край дивана.

— Вот и ладненько, я люблю готовить, а ем мало и всегда остается. Мне очень обидно, что мои кулинарные способности некому оценить, — звонко и весело ответила она.

— Люблю хорошо поесть, — радостно потер ладони Олег, сглатывая слюну.

Они ели на кухне за овальным столом, покрытым вышитой скатертью белым по белому.

Ужин был невероятно вкусным, жареное мясо с луком и томатами, а так же салат из свежих овощей. Еду с удовольствием запивали терпким красным вином домашнего приготовления.

— Олег, — Джоинн произнесла серьезным голосом и взглянула прямо в глаза. Да, вполне можешь рассчитывать на меня и остаться у меня. Если надумаешь остаться, здесь тебя никто не обнаружит. Только не выходи никуда: у меня можно не беспокоиться за свою безопасность. Конечно, если захочешь незаметно уйти отсюда, позже я могу показать вполне надежный и всеми забытый выход из этой крепости.

— Спасибо Джоинн, действительно если человек добр, то доброта поистине не имеет границ. Впереди у меня длинная дорога, я не могу жить спокойно и тихо, хотя с удовольствием бы остался. Надо идти, я должен найти и спасти своего брата, мне нужно добраться до Айкона.

Олег плотно поужинал и немного захмелел от крепкого вина: стало жарко, щеки запылали. — Айкон! — вскрикнула Джоинн. — Да, — удивленно ответил он. — В этот закрытый город нельзя попасть, все дороги, ведущие туда, проверяются. Это же невыполнимая задача. Многие люди даже не знают о его существовании, а кто и слышал название этого города, для них оно не более чем абстрактное понятие, набор букв. ю — выражение лица Джоинн при этом сильно изменилось, как будто упомянули не столицу мира, а какое то ругательство или проклятье.

— Джоинн, я все равно выберусь хоть на край света, чего бы мне это не стоило. У меня нет выбора, понимаешь, я не могу смириться с исчезновением моего брата. Как это так? Был у меня один единственный брат, а теперь его не стало. Где он, что с ним? Я не знаю, и знать не хочу, кому и для каких целей он понадобился, но я хорошо знаю одно — никто не имеет право распоряжаться чужими судьбами и мне угрожать. А раз они посмели это сделать, то их ждет жестокое наказание, — его сильный голос прозвучал как из другого времени — холодный и нездешний. На мгновенье ей показалось, что звучит голос не обыкновенного человека, а грозного демона.

— Кто ваш брат? — спросила она. — Компьютерщик, программист. Он с компьютером одно-единое целое. Это настоящий фанат своего дела. Ему ничего не стоит взломать любые коды и пароли, составить сложнейшие программы. Он очень любил свое дело, до безумия. По четырнадцать часов в день работал за дисплеем. Спокойно мог бы стать богатейшим человеком, занявшись компьютерным бизнесом. Заказчиков к нему обращалось очень много, хоть отбавляй. Но брат работал над каким-то новым направлением в программировании и старался не отвлекаться на такое пустое занятие, как банальное зарабатывание денег. Он довольствовался малым — на еду хватает, да и ладно. Для него компьютер был самым лучшим другом. Сантор просто получал огромное удовольствие от одного факта его существования.

Олег откинулся на пружинящую спинку кресла и уперся подбородком в ладонь правой руки, в глазах отразилась бездонная грусть.

— Мне очень жаль, конечно. К сожалению, ничем не могу помочь, очень хотелось бы это сделать, — она развела руками.

Джоинн принесла фрукты: персики, груши, абрикосы, апельсины и положила большую корзину на стол. Она очистила от кожуры оранжевый плод и протянула Олегу. — Спасибо, Джоинн. Что ж, мир устроен по принципу: чем хуже, тем лучше, только не понятно либо эти сложности людям как бы на пользу, школа закалки характера так сказать. Либо мы просто ничего не в состоянии понять, если первое утверждение неверно.

Олег отломил от апельсина пухленькую дольку и заботливо протянул Джоинн. Вторую отправил себе в рот и стал медленно и с наслаждением разжевывать. — Скорее всего, правда на твоей стороне, здесь жить трудно, вдобавок неинтересно. В закрытой местности я оказалась просто потому, что осталась совсем одна. Раньше мне помогали родители, братья и сестры. Но жизненный водоворот закрутился так, что я осталась без каких-либо средств к существованию, без жилья и пришлось отправиться на поиски работы. Вот нашла здесь приют, по запросу в службе трудоустройства. Платят не так уж и много, чтобы дорожить своим положением. Моя работа связана с обработкой специфических данных. Я наблюдаю за прохождением пси-информации. Иногда могу выполнять служебные обязанности на домашнем компьютере, а чаще всего на своем рабочем месте, в маленьком незаметном помещении на вершине скалы, у основания которого мы сегодня встретились. Работы много и я все свое время отдаю компьютеру. Занудная рутина, конечно же, не приносит никакого удовлетворения. Функционально я подчиняюсь только центру, который находится в ста километрах от базы. Раньше этим занималось целое отделение, теперь все выполняет компьютерная система. Я только слежу за всем этим комплексом, и когда возникает необходимость, корректирую, а затем передаю сгруппированные сведения.

— Джоинн, а что можно делать на берегу моря, установив на высоте какую-то загадочную лабораторию? Насколько я понял, местечко, где я побывал, скорее всего, засекреченный медицинский полигон для военных, где испытывают воздействие новых видов оружия, — он посмотрел на нее прямо, любуясь неописуемой красотой, не скрывая своего чувства.

— Да, ты как я вижу, довольно осведомленный человек. Да, мы находимся на территории секретной военной базы — полигона. А люди, которые здесь живут и работают с виду важные и серьезные, а на самом деле они слишком распущены. Эти люди не могут себе ни в чем отказать и ни с кем не считаются, поэтому я и выбрала работу на берегу, что бы находиться одной. Иногда одиночество надоедает, но ничего, это все же лучше чем работать с этими людьми, участвовать в их пьяных оргиях и, в конце концов, из-за какой-нибудь мелочи распрощаться с жизнью, а жизнь я люблю, это прекрасный подарок.

— Одиночество возвышает душу, — глубоко вздохнул Олег и посмотрел ей в глаза, она смущенно отвела взгляд.

— Вообще-то я работаю оператором специальной установки по заземлению волн пси-диапазона.

Джоинн встала и удалилась на кухню, не прошло и двух минут, как она принесла два высоких бокала с розовым молочным коктейлем, и вставила в них по трубочке.

— Спасибо, — Олег взял бокал, долго рассматривая необычный цвет, — а зачем же его заземлять, если эфир должен летать?

— Дело в том что, каждый человек излучает в пространство волны определенной частоты, когда он думает.

— Если бы на нашей планете научились бы это делать, то жизнь выглядела бы несравненно лучше, — на его лице появилось недовольство.

— Не важно, пусть даже они повторяют в уме стереотипы или чьи — то чужие мысли, все равно происходит перетрансляция в общее поле.

— И что же дальше?

Олег посмотрел на Джоинн. У нее был несколько высокий лоб и пытливый внимательный взгляд. Олегу очень понравилась ее искренняя улыбка и манера держаться: свободно, непринужденно и в то же время грациозно.

— А то, что любая наша мысль, возникшая в голове, излучается в поле планеты и пополняет мировую копилку мыслей, новых идей, эмоций, страстей, все это очень ценный жизненный продукт. Так вот, неизвестно как плоды человеческих усилий вернутся обратно к населению. В одном случае может все пойти на пользу, а может взбудоражить чей-то спящий разум и привести к каким-то непредсказуемым действиям. Ход мыслей, логическую цепочку контролировать непросто. У каждого человека он проходит по-своему и зависит от огромного числа факторов. Задать условия, в которых будут рождаться заранее известные мысли и выдаваться их в качестве своих, намного проще. Вот эта новейшая экспериментальная установка принимает все без исключения мысли человеческого происхождения. Сигналы животного и технического происхождения, а также зомбирование и команды кодирования, не подлежат обработке, они проходят на другой частоте.

Далее вся накопленная и витающая в пространстве информация полностью заземляется. То есть уничтожается самое ценное — мысли — они варварски сжигаются. В нашем мире остается один источник духовной пищи — искусственно созданный. Он подает тщательно отфильтрованный и умело приготовленный продукт. Как поведет себя любой человек — предугадать уже не трудно. Вся работа построена по жесткой схеме: силовое воздействие и гарантированный результат, никаких вольностей и неожиданных поворотов в поведении. Думать по настоящему, не говоря уже о философии, все равно, что совершить преступление. Деградировать пожалуйста, сколько угодно, хоть опустись до скотского состояния. Ведь никакого наказания за это не последует.

Кроме всего прочено, эдесь неподалеку расположена еще одна секретная база, где военные проводят испытание новых видов оружия, связанных с изменением пространства. Это сопровождается странными явлениями — ночной радугой и всевозможными световыми эффектами, местное население принимает их за НЛО.

— Да, к сожалению, наша история — сплошная полоса войн, конфликтов, вспышек терроризма и насилия, а в последнее время беспощадный тоталитаризм, — Олег сжал кулаки, закусил нижнюю губу и выдохнул.

Джоинн немного помолчала, внимательно рассматривая Олега, поправила свои непослушные волосы и добавила:

— Вообще-то я знала, что ты должен выйти живым, поэтому я и пошла навстречу, здесь трудно скрыться, за всем следят. Если не уследят военные, то электроника точно никого не пропустит.

Округленные от удивления глаза встретились с улыбающимися. Олег перевел смущенный взгляд в сторону.

— Выходит, что ты прочитала мои мысли, когда я попал под воду, и дальше тебе все уже стало известно, — басом проговорил Олег, разглядывая на стене довольно занятную, световую картину. Картина все время менялась, в зависимости от включенных в данный момент многочисленных микроскопических источников света. В бесчисленном потоке абстрактных сюжетов прорисовывались различные пейзажи, портреты, символы.

— Нравится? — она перехватила его взгляд.

— Да, — кивнул он.

— Довольно забавный синтез традиционного искусства с современными компьютерными технологиями, главное никогда не надоедает, да и нервы здорово успокаивает. Это моя последняя работа и одновременно первая в этом жанре: все остальное реализм.

— Мне это очень нравится, ну так на чем мы остановились? — Олег с любопытством рассматривал поток фигур и символов.

— Да, здесь весь пси диапазон заземляется и такая сильная мысль человека, которого убивают, отчетливо воспринимает вот эта чувствительная аппаратура, Джоинн указала в сторону пульта, который вдобавок ко всему принимает и усиливает мысли.

— Наверное, страшно и жутко читать последние предсмертные мысли обреченных людей, в то время, как ни чем не можешь помочь этим несчастным.

— Все умирали очень быстро, в считанные минуты, их я насчитала ровно двадцать, честно говоря, подслушивать запрещено. Но я предпочитаю смотреть опасности в лицо, знать, что творится на самом деле, когда знаешь реальную картину, пусть даже ужасающую, то значительно проще найти решение как поступить в дальнейшем.

— А дышать военные не запретили?

— Нет, — не задумываясь, ответила Джоинн.

— Странно.

— Что же здесь может быть странного.

— В этом и есть их главная ошибка.

— Мне не понятно, что ты хочешь этим сказать.

— При определенной системе дыхания человек полностью контролирует свой организм, все физиологические и психологические процессы. Он получает возможность выйти на связь с Вселенским Разумом, и здесь нельзя внушить ему, что черное это белое, а белое это черное. Просветленный разум не так то легко обмануть гипнозом, зомбированием. Надеюсь я понятно объясняюсь?

— Согласна. Но все эти занятия официально запрещены. — Можно запретить человеку все. Но думать, анализировать, сравнивать, делать свои выводы — это его собственное право, и если кто и пытается отнять его у людей, того ждет страшная кара. Вся Вселенная подчиняется этому закону.

— Те, кто командует нами не верят ни во что, для них главное заполучить побольше: все и сейчас.

— Это их проблемы, все в мире идет в согласии с Законом Жизни, никто не может его нарушить, нет ничего выше, чем свобода выбора, каждый вправе ошибиться и выбирать по убеждению, но не вправе ограничивать другого.

— Олег, я очень хочу тебе помочь, и если я и делаю свою работу, которая идет вразрез с Законом Жизни, то не по убеждению, а по приказу, иначе я просто умру с голоду.

— Я не хотел обидеть, Джоинн. Я же не тебя виню, не ты же это все придумала, ну не будь тебя, так другой человек занял бы твое место. Другой человек заземлял бы информацию и контролировал бы пространство.

— Есть только одна настоящая дорога на Айкон, но она ограждена от посторонних непреодолимыми препятствиями.

— Очень хотелось бы узнать, где она, — в его глазах вспыхнули огоньки.

Олег стал чувствовать себя намного хуже и пересел на диван, удобно откинувшись на спинку. В голове все сдавливалось, ему неудержимо хотелось лечь и уснуть, обо всем на свете.