Галина Владимировна Врублевская

Ошибка № 99

1

Время сейчас такое: раз ты инженер – вот тебе персональный компьютер. Делай с ним, что хочешь: работай, рисуй или играй – компьютер все стерпит.

За железной дверью слышен стрекочущий шум матричного принтера. На двери табличка: «Акустическая лаборатория». Замок цифровой, с секретом. И вся лаборатория секретна. Ни один посторонний сюда не проберется. Компьютеры тоже от всего мира изолированы. Никакой всемирной сети, интернета, все замкнуто на внутренний круг. Движение пальцев по заветным цифрам, и дверь открывается. За дверью просторный зал: акустический стенд. Салатные стены в мелких дырочках приглушают гул машин, но стрекот принтеров – пока неизбежное зло. Магнитофоны, микрофоны, анализаторы всех мастей сцепились проводами с компьютером. Голубые экраны дисплеев расчерчены яркими зигзагами. Красиво! Четко! Ясно!

– Ни черта не ясно, – в раздражении бормочет худой парень с белесой челкой на лбу.

Он резко поворачивается в вертящемся кресле, встает. Подходит к принтеру, от которого тянется бумажное полотенце распечатки, «вышитое» цифрами и специальными значками.

– Придется распечатку проверить, – размышляет программист.

Он отрывает часть полотенца, возвращается на свое место и углубляется в длинный перечень цифр на змеящемся свитке распечатки. Но результаты не сходятся. Наконец молодой человек, покрасневший от жары в машинном зале, потягивается и вскакивает с места. Выхода нет, опять придется обращаться за советом к товарищам. Программирование, видно, не его стихия. Молодой человек идет в конец зала, где за стеклянной перегородкой, как в аквариуме, сидят его коллеги программисты. Это место для них – не только рабочее помещение, но и клуб. Здесь размышляют над результатами, пьют чай, болтают о политике и сплетничают о местных, институтских, новостях.

– А, Петюня, явился, – замечает вошедшего крашенная блондинка с узкими, крепко сжатыми сейчас губами.

Юля, так зовут девушку, тоже программистка. Перед ней, на столе лежит россыпь рисунков невзрачного пса с квадратным туловищем. Юля увлекается компьютерной анимацией и мультипликацией. Рисунки отличаются один от другого только положением хвоста собаки. Потом, на экране компьютера пес будет помахивать им.

– Смотри, Петюня, какого красавца программирую. Ты как думаешь, поместится он в оперативной памяти?

– Не знаю, – пожимает плечами Петр, держа свернутое бумажное полотенце за спиной.

Он в сотый раз пробегая глазами галерею рисунков над столом девушки. Программирование картинок – хобби Юли. Но оставшееся от него свободное время, она отдает работе. Юля работает быстро и квалифицированно.

Наконец Петр решается и выкладывает на стол Юли распечатку своей программы.

– Слушай, Юль, помоги мне лучше здесь контрольные точки найти.

– Опять! Ну ладно, давай посмотрим, – Юля неохотно отрывается от своего занятия.

Оба склоняются над распечаткой. Юля внимательно скользит по ровным строчкам, изредка делая пометки карандашом. Прядь ее волос случайно касается Петиного носа. Петя дует на ретивый волосок.

– Петюня без глупостей, – отрезвляет Петра Юля.

Он громко вздыхает. Ну, почему его девушки не любят? Скоро двадцать восемь, даже мама говорит, что пора жениться. И не урод, ведь, какой. Правда, нос длинноват, но, ведь, и сам с версту. Вот, если бы Стас на Юлькин волосок дунул, она бы не возмутилась. Сама ему на шею кидается.

А, вот, и Станислав, легок на помине. Ростом ниже Петра, но в плечах шире, размашистее. Белый халат нараспашку. Держится прямо, уверенно. Черная бородка и легкая седина в волнистых волосах делают Станислава старше и значительнее. А, ведь, они с Петром ровесники. Вместе институт заканчивали, но Стас уже год в старших инженерах числится, а Петя, будто молодой специалист, на начальном окладе сидит.

– Над чем колдуете? – Стас бросает внимательный взгляд на распечатку, лежащую перед программистами.

Проходит минута, другая. Его авторучка ястребом планирует на бумагу и утыкается в самую короткую строчку программы:

– Ошибка здесь. Формат неправильный.

– Стасик, ты гений! – восклицает Юля. Ее тонкие, сжатые губы расслабляются и будто наполняются объемом.

Стасик не замечает комплимента девушки, он привык к ним. Петя, нахмурив брови, с досадой сворачивает свою распечатку. Ошибка элементарна, как он сам не догадался!

Стас отходит к своему столу, и порывшись в бумагах, достает лист с разноцветными компьютерными графиками. Шутливо помахивая им, произносит:

– Кто желает посмотреть последнее извержение компьютера?

– Твой портрет в абстрактном жанре? – вглядываясь в причудливое переплетение кривых, делает предположение Юля.

– Нет, – широко улыбается Стас, – гипотеза лестная, но неверная. – Это твое хобби, Юленька, художественные портреты. Мое хобби – внутренний портрет личности, ее логическая схема.

– Ясно. Диссертацию крапаешь! – догадывается Петя. В груди его сжимается завистливый комок. – Когда думаешь защищаться?

– Года не пройдет, – чему-то усмехается Стас. – Но у меня еще эксперимент не завершен.

– Да, придется тебе попотеть, – замечает Петя. – Искусственный интеллект – задача не из легких.

– Стасик – умница. Он справится, – возражает Юля и тут же спохватывается, – Ребята, бегу в кулинарию. Сегодня бананы обещали выбросить. В случае чего, прикройте меня, хорошо?

Юля – заядлая нарушительница внутреннего распорядка. Сколько замечаний получала она от грозной табельщицы. Но, что поделать, если образцовым работникам дефицитных продуктов не достается. К середине обеденного перерыва прилавки институтской кулинарии уже пусты. Юля уже и забыла, когда ела бананы в последний раз!

– Пойду и я пообедаю пораньше, – решает Петр. – Доктора сегодня нет, опасаться некого.

Сорокалетний доктор технических наук или просто Доктор, как звали его сотрудники, не был свирепым начальником. Но его увлеченность работой была так глубока, что сама по себе являлась укором для нерадивых сотрудников. А насмешливой улыбки шефа боялись больше, чем выговора. Увы, когда Доктор уезжал на конференции или симпозиумы, сила его обаяния таяла, а человеческие слабости сотрудников брали верх.

Вслед за другими выходит из компьютерного зала и Станислав. Лениво гудят покинутые людьми компьютеры. Теперь они работают в автоматическом режиме. Только непорядок это – оставлять машины без присмотра. А если – сбой?

2

Из вязкого, сырого тумана выплывал новый день. После уличной промозглости особенно приятно войти в светлый машинный зал. Мертвенно-бледный свет неоновых светильников кажется роднее солнца, а ласковый жар от компьютеров согревает просторное помещение.

Петр снял в «аквариуме» пиджак и натянул непременный белый халат, тщательно застегнув его на все пуговицы. Сегодня его черед работать у приборов. Программист нажал на компьютере ряд клавиш, и машина ожила. Каждый раз, включая компьютер, Петр слегка волнуется: а ну, как, «не заведется». Такое порой случается.

Сегодня все было в порядке. Инженер вызвал на экран текст рабочей программы, и начал диалог с компьютером. Общение шло в хорошо отлаженном, спокойном темпе: «Yes» – «No», «Yes» – «No», «Yes» – «No» («Да» – «Нет»). Так играют посредственные игроки в пинг-понг. Мяч не падает, а ритмично и монотонно перескакивает с поля на поле.

Неожиданно монотонный ход диалога нарушился. Экран полыхнул красными, голубыми и желтыми красками и погас. Петр с досадой покачал головой. Опять его сеанс работы на машине сорван. Что-то вышло из строя. Но уже в следующую минуту экран дисплея засветился вновь. Теперь на мрачном, черном поле высвечивалась красная, предупреждающая надпись: «Ошибка № 99».

Мысли Петра беспокойно заметались: нештатная ситуация. Он помнит, что в перечне ошибок последняя значится под номером девяносто восемь. Петр жмет аварийные клавиши, но компьютер не реагирует. Остается выдернуть вилку из сети питания, но так система может сбиться окончательно! Петр прикусывает палец и задумывается. Но машина уже подумала за него сама. Грозная, красная надпись с экрана исчезает и появляется новое сообщение:

«Для продолжения работы нажмите любую цифру».

Петр облегченно вздохнул и тычет пальцем в клавишу с семеркой.

«Хотите узнать причину сбоя, назовите любимый цвет».

Программист с некоторым сомнением набирает «желтый».

«Свойство, которое вы больше всего цените в людях».

– Сила! – уверенно отвечает Петр, принимая случайную игру.

Он увлекается все больше и больше, уже не замечая странности вопросов.

«У тебя сильная воля?» – компьютер перешел на ты.

– Нет, – признается инженер.

«Тебя ценят в коллективе?»

– Нет.

«И над тобой смеются девушки?»

– Да, – прищелкивает языком Петр.

«Я смогу тебе помочь?» – спрашивает машина.

– Кто ты? – вслух произносит он и оглядывается: не услышал ли кто его слов.

Рядом только Юля. Она склонилась над соседним терминалом и ставит на графопостроитель цветное перо. Наверно, сейчас машина будет вырисовывать ее собаку. Больше в зале никого нет.

Но компьютер распознает вопрос Петра. Недавно была установлена звуковая карта, и теперь машина понимала отдельные слова оператора. Снова на экране беззвучная надпись. Кажется, что машина опасается посторонних ушей, и поэтому сама не хочет говорить вслух.

«Я твой друг, Дух компьютера, хочу помочь тебе». Рядом с надписью на экране приплясывает похожий на гномика и сам Дух. Борода его похожа на остроконечный треугольник, острием обращенной вниз.

– Все ясно, компьютерный вирус! – качает головой Петр. – Сейчас этот гад разрушит всю системную память и последняя разработка пойдет коту под хвост. Это все Юля со своими играми и рисунками. Вечно, приносит чужие дискеты и ленится проверять их. Больше заразе появиться неоткуда. К сети центр не подключен.

Петр решительно запускает на исполнение антивирусную программу. Экран послушно мигает, включается режим проверки. Тестируемые строчки, одна за другой, отмечаются на дисплее и уплывают вверх, как титры в кинофильме.

«Проверка закончена, – сообщает компьютер. – вирус не выявлен. Все программы работоспособны. Искренне ваш – добрый Дух. Если желаете новой встречи со мной, нажмите „да“. Если сомневаетесь – жмите „э-ге-ге“».

– Петр, твое время истекло, – слышится голос Станислава с другого конца зала.

Машин в лаборатории пока на всех не хватает, приходится работать по очереди.

Петр резко поворачивается к Станиславу, случайно задевая подтверждающую клавишу. Экран гаснет.

– Что, пора машину уступать? – спрашивает Петр. —. Но что-то с ней непонятное творится. Может вирус, хотя я уже прогнал антивирусник. Ты проверь сам.

Станислав садится к машине, проверяет систему. Все работает идеально.

– Инструкцию надо читать, – скривив губы замечает он. – Вечно ты машину ломаешь. Надо знать, куда тычешь.

Петр молча берет свои распечатки и выходит в «аквариум». Сегодня Доктор, Антон Антонович, на месте. Он склонился над какой-то служебной бумагой. По верхнему краю листа – знакомая «шапка», название Института. Видимо, Доктор получил очередной циркуляр из дирекции.

Залысины на висках головы и легкая полнота, с которой Доктор борется в утренних пробежках, придает ему солидный вид. Издали, где-нибудь на трибуне в конференц-зале, он выглядит чуть ли ни директором института. Но вблизи он совсем другой. Круглое, веснушчатое лицо с лихо-вздернутым носом и коротко стриженные, под «ежик», волосы делают его похожим на мальчика-подростка. Большого, толстого мальчика. Когда Антон Антонович шутит или сердится, меняются также его глаза. Зеленовато-карие в шутливом настроении, они темнеют и даже чернеют, когда шеф недоволен.

– У тебя вопрос ко мне? – начальник замечает вошедшего и отрывает глаза от схемы.

Петр молчит, понуро опустив голову. Кажется, он не слышит обращения шефа.

– Что за думы печалят молодца? – теперь уже шутливо интересуется Доктор. – Открытия не за горами?

– Какие открытия, Антон Антонович, – не поддерживает шутливого тона Петр, – совсем в цифрах закопался. Программу отладить никак не могу.

– Давай, откапывайся приятель. У лаборатории новые задачи на очереди, – становясь серьезным, произносит шеф. – Сегодня, после обеда небольшое собрание по текущим проблемам. Подготовь, кстати, сообщение и о своих результатах.

– Хорошо, – соглашается Петр. Его рука нервно теребит пуговицу на несвежем белом халате, накинутом поверх пиджака.

После обеда все рассаживаются по привычным местам. Станислав – сбоку от стола начальника, остальные – полукругом, в центре комнаты. Антон Антонович, оглядывая сотрудников, с грустью замечает:

– Да, поредело наше войско. Кто в декретах, кто в университетах, – последний его намек явно относится к инженерам, временно откомандированным в университет марксизма-ленинизма. – Но план с нас никто не снимает. Напротив – поставлена новая задача: распознавать по дыханию пол человека. Научить компьютер отличать мужчин от женщин.

– А для чего это нужно? – интересуется Юля. Она, в отличие от мужчин, хочет знать и прикладную направленность задачи.

Шеф улыбается:

– Скажем, некто звонит к тебе по телефону, Юлечка, и дышит в трубку. Если у тебя будет определитель пола, ты сразу узнаешь кто это: любимый человек или твоя соперница.

Сотрудники оживились, раздался чей-то негромкий смех. Но Антон Антонович уже серьезен:

– Эта работа является частью общих исследований личности. Дыхание каждого человека уникально, почти как узор на пальцах. Определение пола – только одна из характеристик, определяемая по дыханию. Впоследствии мы научимся определять и другие.

Затем Доктор кратко изложил техническую суть задачи и распределил между инженерами отдельные ее части.

Кстати, – поворачивается шеф к Пете, – предлагаю, Петр, тебе координировать эту работу.

– Ну, как так сразу, Антон Антонович! Я не смогу. У меня еще и старая тема не завершена.

– Больше решимости, Петя, и все получится. А в помощь я предлагаю Юлю.

Юля прикусила тонкие губы, отчего они и вовсе стали невидимы. Мысли ее очевидны: «Вот, опять несправедливость. Женщина всегда на вторых ролях. Эта бестолочь, Петюня, ничего не смыслит в компьютере, а его в руководители прочат». Но вслух она скороговоркой произносит:

– У меня с Петром психологическая несовместимость, оставьте меня, пожалуйста, в группе Стаса.

Юля бросает на Стаса умоляющий взгляд, полный любви и беззащитности. Но Станислав демонстративно смотрит в окно, не откликаясь на призыв девушки о помощи.

– Ну, что ж, – шеф задумывается. – Юлю отклоняем. На первых порах я тебе помогу, а скоро наши Наташи выйдут из декретного отпуска и присоединятся к тебе.

– А, как твоя диссертация, Станислав? – шеф меняет тему разговора, обращаясь к старшему инженеру, своей опоре и надежде.

– Продвигается, Антон Антонович, – лаконично отвечает соискатель степени. – Но моя работа не по плану лаборатории. Приходится вечерами на работе оставаться, и выходные в библиотеке просиживать. Недавно начал эксперимент.

– Молодец, – одобрил его шеф. – А, что с работой по теме лаборатории? Сделал комплексное умножение?

– Здесь полный порядок. Работа готова, – отрапортовал Станислав.

Все с уважением смотрят на старшего инженера – их единственного системного программиста, знатока машинных тайн. Станислав с равнодушным видом вновь устремляет взгляд в окно.

После собрания в комнате остаются Петя и Юля. Она обиженно молчит.

– Юль, а Юль, – нарушает молчание Петя, – ты сегодня не заметила ничего странного?

– А, что такое? – Юля бросает небрежный взор на Петра: халат мятый, ботинки нечищенные. Она презрительно роняет:

– Вижу, что пуговицы на твоем халате не хватает. Но странным мне это не кажется.

Долговязый Петр опускает голову, оглядывая себя: кажется с утра всё было в порядке. Он пробегает пальцами по застежке – одной пуговицы нет, еще одна вот-вот сорвется с нитки.

– Юля, мне не до шуток, – Петя отрывает слабую пуговицу и прячет ее в карман. – Я имею в виду странности в машине. То ли вирус, то ли еще какая чертовщина. Я у тебя спрашиваю, потому что все наши компьютеры в одной цепи, может, ты, что заметила.

– Это только с тобой всякая чертовщина случается, – Юля почти повторяет слова Станислава. – С моей машиной все в порядке.

Юля отходит к своему столу и открывает книгу по акустике. Надо изучить раздел, который ей пригодится при работе по новой теме.

Петя замолкает. Зря он поделился с этими снобами своими подозрениями. Хотел предупредить ребят. Вирус – дело серьезное. Ну и черт с ними. Пусть сами разбираются, когда их компьютер полетит. Петя хлопает дверью и тоже выходит из помещения лаборатории.

3

На следующий день Петя с нетерпением ожидал своего «машинного времени». По графику ему выделялся час работы на компьютере, перед самым обедом. Все утро он просидел в «аквариуме», листая технические справочники. Однако изредка поглядывал в машинный зал: нет ли там суматохи, обычно сопутствующей появлению компьютерного вируса. Но инженеры, сидящие перед мониторами, были по-деловому спокойны и сосредоточены.

Наконец по графику настал черед Петра работать на компьютере.

Едва Петр набрал свой личный пароль, как на экране появился знакомый гномик с треугольной бородой.

«Тебя приветствует Дух компьютера. Вчера ты подтвердил желание увидеть меня снова. Продолжим работу. Жду твоих команд, мой повелитель!»

– Почему именно я? Почему ты, несчастный вирус, явился ко мне? – в отчаянии прошептал Петя.

Он не рассчитывал на ответ, но гномик раскрыл на экране большую книгу, и строчки запестрели на синем поле. Петя едва успевал читать их.

«Просто – ты счастливчик! Вероятность моего появления равнялась одной миллионной доли. Я – не вирус, не создание умных мальчиков, портящих программы. Я – технологическая ошибка на заводе. Считай, ошибка природы, подобно рождению гения в человеческой общине. Я пришел к тебе и только к тебе. Я – твой личный выигрыш! Назови свое главное желание».

Петя задержал дыхание, пытаясь осмыслить прочитанное. Сейчас, когда пересаживают и вживляют искусственные органы в самого человека, одна возникшая извилина у компьютера, не предусмотренная разработчиками, – совсем не чудо. Похоже, ему чертовски повезло! Ребята правы, никакого вируса нет и в помине. Это что-то другое. Загадать желание? Желание у него одно – стать таким, как Стас: удачливым, уверенным в себе. Он беззвучно, перебирая пальцами по клавиатуре, сообщил компьютеру слова, которые не посмел бы сказать никому другому:

– Хочу иметь успех в науке, признание у окружающих., – затем добавил. – И у женщин тоже.

«Выполнить это просто. Я научу тебя, как».

Петр до боли в глазах всматривался в компьютер.

Гном на экране продолжал листать страницы книги, предлагая разные варианты действий. Одно предложение Пете понравилось особенно:

«Необходимо событие, которое выделит тебя, поднимет над окружением. Кто твой главный соперник?»

– Станислав, – ни секунду не медля, Петр набрал ненавистное имя.

«Ваша программа – коллективный труд. Мы вставим ошибку в его сегмент. Когда все окажутся бессильны перед ней, ты найдешь ошибку и исправишь ее».

– Чужой сегмент не доступен. Я не знаю пароль. И место сбоя Станислав обнаружит сразу.

«Пароль я вычислю, ошибка будет очень тонкой, проявляться лишь эпизодически. Станислав ничего не заметит, – лаконично рассеяла сомнения Петра машина и поторопила. – Время на раздумье истекает. Отвечай „да“, если согласен. Сомневаешься, жми „э-ге-ге“».

Петр нерешительно сказал компьютеру «да», и на экране замелькали ряды цифр.

– Ты закончил на машине работать? – раздался за спиной Пети голос Антон Антоновича.

– Нет, то есть да, – растерянно проговорил программист.

Он настороженно посмотрел на шефа. Давно ли тот подошел? Но из глаз Доктора струился привычный доброжелательный свет. Никаких вопросов в его взгляде не было.

– Хочу обсудить с тобой план новой разработки, – спокойно сообщил Доктор. Потом спохватился и спросил. – Ты в столовой уже был?

Узнав, что Петя еще не обедал, он отпустил сотрудника в столовую, а сам присел к компьютеру – шеф тоже любил программировать. Он решительно тыкал двумя пальцами по клавишам, набирая команды, и с любопытством смотрел на экран:

– Так, так. Это что-то новенькое, – как обычно, сеанс общения с машиной его захватил, и Антон Антонович забыл обо всем на свете.

Красивая закономерность выплывала из хаоса чисел.

Петя пришел в столовую, когда обед в большинстве отделов закончился. Прилавок с блюдами почти опустел. Не было уже и очереди. Петя взял остывшие котлеты и компот, и сел за дальний столик, лицом к залу. Говорят, инстинкт прятать спину, остался у людей с доисторических времен, когда хищные звери и людоеды подстерегали на каждом шагу. Пете ничего не угрожало со спины, но от занозы, что сидела в груди, избавиться не удавалось.

– Подумаешь, ошибка, – отмахивался новый, решительный Петр, повелитель машинного Духа, – Я же ее объясню потом, и лаборатория все равно выполнит план.

– Но Стаса-то ты подведешь, – возражал старый, робкий Петюня. – На его фоне решил выставиться.

– Стасу ничего не повредит, вывернется, – вновь нападал повелитель Духа. – Я тоже неплохой специалист. Нужен случай, показать себя.

Трудно сказать, чем бы закончился поединок Пети с самим собой, но тут он заметил незнакомую девушку с длинной косой. Она нерешительно замерла среди пустых столиков, выбирая, за какой сесть.

– Садитесь сюда, – приветливо махнул рукой Петр, удивляясь собственной смелости.

Девушка обрадовалась неожиданному приглашению, быстро подошла к Петиному столику и поставила на него свой поднос.

– Я вас прежде здесь не видел, – с непривычной легкостью Петр завязывал непринужденный разговор. Как будто вся затеянная им афера уже благополучно завершилась, и он был объявлен первым человеком лаборатории.

Даже воображаемые победы придают человеку уверенности. А каково будет потом!

– Я сегодня третий день на работе.

– А, что же вы одна? Вы из какой лаборатории?

– Я в архиве работаю. А наши женщины в столовую не ходят, носят с собой завтраки. И, потом, их разговоры мне неинтересны: дети, мужья, продукты. Сами понимаете.

«Естественно, – подумал Петр, – такая молоденькая, симпатичная девчонка», и вслух уточнил:

– Вам сколько лет? Вы, наверно, сразу после школы к нам пришли?

– Восемнадцать, – с охотой призналась девушкой. Затем лицо ее погрустнело. – Я на исторический поступала, баллов недобрала. Потом в деревню к бабушке уехала: никого видеть не хотелось. А недавно вернулась, сюда на работу устроилась, буду снова в университет поступать. Вот, трудовой стаж нарабатываю.

– А как вас звать? – спохватился Петр.

– Ира, – ответила собеседница, – а вас?

– Петр.

Ненадолго разговор прервался. Каждый подбирал вилкой липкие макароны со своей тарелки и отправлял их в рот. Петя первый опустошил свою тарелку и вновь продолжил разговор.

– А я – акустик! На компьютере дыхание человека исследую, чтобы отличить мужчин от женщин, – Петр похвастался новой темой, только поставленной перед лабораторией.

– Как!? – ахнула Ира. – Разве мужчины и женщины дышат по разному?

– Разумеется, – выпятил грудь Петр. Перед этой несмышленой в технике девушкой он чувствовал себя сильным специалистом. – Голоса у мужчин и женщин отличаются, верно?

– Верно, – согласилась Ира, проглотив последний кусок.

– А привычный нам голос дает не весь спектр голосового шума, – Петр увлекся и не заметил, как речь его оказалась пересыпанной акустическими терминами. – Мы даже в звуковом диапазоне можем менять тон: от пронзительного писка до едва слышного шепота. Ну, а ниже шепота, и вовсе не воспринимаемые ухом сигналы, наше дыхание – инфразвук называется. И спектры его колебаний у мужчин и женщин отличаются так же, как высота обычного голоса.

Ира была польщена знакомством с таким серьезным инженером. Все, что говорил Петр, она находила очень интересным. Подумать только, машина по дыханию распознает пол человека! Интересно, а компьютер сможет различить, насколько красив шепчущий Он или Она?

Петр продолжал раскрывать перед Ирой перспективы новой темы. «Со временем, – говорил он, – машина научится различать по дыханию, женат человек или холост, есть ли у него дети, говорит он правду или лжет. Спектральная модальность дыхания ...». Скоро Ира утомилась от технически сложной речи инженера и заскучала. Она, перебросив косу за спину, встала из-за стола. Петр поднялся следом, поставил на поднос свою и Ирину грязную посуду, чтобы отнести ее в мойку.

– У нас самообслуживание, – пояснил он. – И со стола убираем, и посуду моем сами.

– Как сами? Каждый свою посуду под раковиной трет? – Ира широко распахнула от удивления глаза.

– Не совсем так, но почти. Наши женщины-инженеры по очереди дежурят на кухне, помогают посудомойкам, там всегда персонала не хватает. Ну, вас-то не пошлют, в архиве и так людей наперечет.

– Сомневаюсь, – глаза Иры будто померкли. Мыть посуду она и дома не любила, а тут с такой грудой тарелок управляться, – меня уже на овощебазу на завтра записали.

Петя вернулся в машинный зал в приподнятом настроении. Он снова сел к компьютеру, набрал личный пароль. Дух явился вновь.

«Подтверждаешь ввод ошибки в программу Станислава, мой Повелитель?»

– Да, – теперь у Петра не было сомнений.

«В этой ошибке твоя сила, твоя власть. Сумей сохранить тайну и найти выгодный момент для использования. Как только ты захочешь исправить ошибку, вызывай меня. Больше я не буду являться без приглашения. Я сообщу тебе секретный ключ: „Ошибка № 99“». Гномик начертал заветное слово и удалился с экрана.

Петя вызвал на экран свою программу, чтобы продолжить текущую работу. Но едва он ввел с клавиатуры первый оператор, как, вновь, незапланированная надпись возникла на экране.

«Твоя программа отлажена. Полный порядок. Иди отдыхай. С первого числа будет приказ о переводе тебя на должность старшего инженера».

Петя присвистнул от восторга и выключил компьютер. Что работа сделана стараниями Духа машины, он не удивился. Когда машина выходит из-под контроля, она и не на такое способна. Но насчет нового приказа Петр сильно сомневался. Тут же Петя вспомнил, что перед обедом шеф просил его подойти. Он вошел в «аквариум» и подсел к столу шефа.

– Во-первых, Петр, поздравляю. – с первого числа ты переводишься на должность старшего инженера.

Петя вздрогнул, но Доктор продолжал:

– Это конечно, аванс. Но ты теперь ведешь тему, а эта большая ответственность. Соответственно, и деньги больше. А теперь, взгляни сюда ...

Шеф разложил на столе схему нового задания и начал что-то объяснять по ней. Но слова шефа доносились откуда-то далеко, скользя мимо сознания инженера.

– Вижу, Петр, ты сегодня не в форме, – начальник заметил, что Петр его почти не слушает и отложил бумаги в сторону Ладно. Завтра все едем на овощебазу, там развеешься. А с понедельника приступим к новой теме. Иди.

Петр с облегчением встал и вышел в коридор. События, предсказанные Духом, развивались так быстро, что Петр не успевал осмыслить их. Одно его радовало. Завтра на овощебазе он снова встретится с Ирой!

4

Трудно представить более несовместимую деятельность, чем научная работа и переборка гнилого картофеля. Но экономика «застоя» создала такой гибрид: ученый, отбывающий повинность на овощебазе.

В назначенный день все инженеры, лаборанты и доктора наук, разом покинув компьютеры, устремились на овощехранилище. Машбюро и архив замыкали научный десант.

Хранилище было старым, темным и сырым. Под высоким потолком, обезображенном разводами мокрых пятен, тускло светили несколько голых лампочек. Щуплый Петюня в длинном, брезентовом фартуке, покачиваясь от груженого картошкой ящика, брёл по цементному полу вдоль прохода. Станислав и Юля склонились головами в контейнер с мокрой гнилью, выбирая из нее чудом сохранившиеся здоровые картофелины. Озабочено разглядывала свои почерневшие ногти Ира, впервые попавшая в это средневековье.

– Девушка, идите к нам апельсины перебирать, – заметив симпатичную новенькую, бросил ей Станислав.

Оценив шутку, Ира неожиданно оставила Петю, в паре с которым работала: заполняла картошкой его ящики. Она решительно переместилась к Станиславу с Юлей.

– Будем знакомы, – Стас представил себя и свою напарницу.

Ира назвала свое имя.

– Вообще-то, картошку перебирать – не мужское занятие, – пожаловался Станислав. Он выпрямился и потер ноющую поясницу.

Юля с пониманием приняла его жалобу:

– Мы, сами, Стасик, закончим. Ты только груженые ящики оттаскивай.

Станислав, легко вскинув к груди полный ящик, поставил его на поддон. Девушке все ниже склонялись головой в глубокий контейнер. Они уже упирались грудью о края его стенок, с трудом дотягиваясь руками до придонной картофельной жижи.

– Ну-ка, посторонись, – скомандовал Станислав, взглянув на мучение девушек.

Он взял лопату и подцепил ею склизкую массу на дне контейнера.

– Ты что, сукин сын, лопатой подгребаешь, – раздался зычный голос бригадирши. Она – единственный штатный работник овощебазы и начальство над бесправными инженерами. Ее задача – учить их уму-разуму. – Давай-ка, тунеядец, ручками поработай!

– Да здесь одно месиво, а не картошка, – вяло начал оправдываться Станислав. – Небось со своей картошки пылинки сдуваете, а государственную гноите. Даже на корм скоту такая не годится, а вы в магазины ее отправляете ...

– Ты у меня еще поговори, байбак. Сщас норму увеличу. До ночи с базы не выйдешь! – бригадирша злорадно ухмыльнулась.

– Пора нам перекурить, – не удостаивая больше вниманием надсмотрщицу, обратился Станислав к девушкам. – Пошли, Иринка, позавтракаем. А ты, Юля, помоги пока Пете. Мы потом вас сменим.

Юля нехотя отошла к контейнеру Петра. Он был разобран только на половину.

– Все копаешься, тюха, – безрадостно сказала Юля. Ее жгла обида на Стаса, но она вымещала ее на Петре.

Петр почувствовал себя виноватым, он, действительно все делает медленно. Но он тоже был не прочь передохнуть.

– Ну-ка, Юля, давай засыпем свой контейнер сверху гнилью. Подумают, что в нем отходы.

«Это – выход, – думает Юля. – Контейнеры с отходами стоят тут же, вперемешку с теми, которые считаются хорошими». Оба с энтузиазмом ссыпали лопатами гниль из соседних контейнеров в свой собственный. Но скоро их маневр засек зоркий глаз бригадирши. Рабы вновь проиграли надсмотрщице.

– Ты куда валишь, мать твою! – она осыпала Петра грубой бранью. – Еще и кралю свою подучил!

– А вы нам не тыкайте! – тотчас огрызнулась Юля. – Мы, вообще, за вас тут работать не обязаны.

– Значит, обязаны, раз посылают. Небось сидите в своей конторе, ни хрена не делаете, только денежки задарма получаете, – не унималась бригадирша. Ее ярко накрашенный рот презрительно искривился.

Громкая перебранка была отчетливо слышна в сыром пространстве хранилища. К месту конфликта приблизился Антон Антонович. В широких лыжных штанах и размашистой штормовке защитного цвета он выглядел то ли военнопленным, то ли лагерным заключенным. Но его вид не обманул бригадиршу.

– Ты старшой? – утвердительно спрашивает она Доктора.

– В чем дело?

– Смотреть надо за своими тунеядцами! Один лопатой орудовал там, где ручки требуются, а этот бездельник, – бригадирша кивнула на Петра. – удумал хороший картофель гнилью засыпать. Я вынуждена, товарищ начальник, вам норму сегодня увеличить.

Антон Антонович подошел к контейнеру Петра и, нагнувшись, начал выбирать из него слизкую гниль. Он работал голыми руками, без рукавиц. Его пальцы, привыкшие к нежной клавиатуре компьютера, стразу покрылись мелкими трещинами и начали пощипывать. Но начальник терпел, он знал, что личный пример – самый действенный. Петя и Юля молча присоединились к нему.

Юля выдохлась первая. Она отошла в сторонку и села на пустой ящик, шеф и Петр продолжали работать вдвоем.

– Скажи-ка, Петя. Как тебя угораздило на эту рационализацию – хорошую картошку гнилью закрыть. Сколько раз я выезжал на базу, но таких приемчиков не припомню.

– Случайность, – чуть помедлив, ответил инженер.

– Что-то я сомневаюсь, что это случайность.

Ответ задел Петра, но он отмолчался. Спустя полчаса напряженной работы показалось дощатое дно контейнера.

– Ну, теперь и я перекурю, – объявил Петя и оставил шефа одного.

Петр не курил, но он действительно устал. Сняв, намокшие рукавицы, инженер направился за штабеля ящиков, где рассчитывал найти Станислава и Иру – их отдых слишком затянулся. Петр долго бродил по лабиринту, образованному пустой тарой. Наконец услышал знакомые голоса. Коллеги не видели Петра, но говорили, похоже, о нем:

– А ловко я тебя от этого слюнтяя умыкнул? – четко, почти по слогам, спросил Иру Стас.

Петя чуть не задохнулся от возмущения, сразу поняв, в чей адрес брошено обидное прозвище. Неужели Ира тоже посмеется над ним?

– И, чего ты, Стас, нападаешь на него? – безмятежно отозвалась Ира. – Петя – нормальный парень.

Стас что-то зашептал, и оба громко засмеялись.

– Повтори, что ты сейчас сказал! – выскочил из своего укрытия Петр.

Станислав убрал в сумку термос и медленно встал. Он не боялся Петра. Любимец женщин три года занимался боксом, и все это знали. Вместе с Ирой, придерживая девушку под локоть, он шел прямо на Петра.

– Пропусти даму, – бросил с презрением Станислав.

Петя, играя желваками, отступил в сторону. Вскоре все трое вернулись к своим товарищам.

– Долго же вы гуляли, – заметила Юля, – а нам уже наряд подписали, можно домой идти. Сотрудники лаборатории, поснимав фартуки и спецовки, тянулись к выходу.

Петру не хотелось ни с кем общаться. Он думал о мести Стасу. В прежние времена обидчику бросали перчатку, вызывая того на дуэль, но наш инженер лишь в бессильной ярости теребил руками грязные рукавицы. И тут же с наслаждением представлял, как у всеобщего любимца полетит компьютерная программа – еще увидим, кто смеется последний! Компьютерный Дух, всесильный гном, вновь наполнил Петра силой, и он почувствовал себя увереннее. Петя расправил плечи, и, небрежно похлопывая рукавицами по бедру, догнал остальных сотрудников.

5

Прошло три месяца. Тема, над которой корпела лаборатория, близилась к завершению. Предстояла сдача ее государственной комиссии. Как всегда, не хватало времени и людей. Обе Наташи так и не вышли из декретного отпуска, оформив еще и отпуск за свой счет.

Заключительным этапом работы было тестирование готовых программ. Руководил испытаниями Петр. В последнее время взгляд его стал загадочным, как будто он что-то знал, неведомое остальным. Он и в самом деле владел тайной – тайной компьютерного Духа.

Все готово для проверки программы. Компьютер подключен к анализатору. От него провода, как надежные нервы, тянутся к вспомогательным приборам. На столе, перед экраном компьютера установлен черный микрофончик.

Сегодня на испытания пришел и сам Доктор.

– Ну, кто первым начнет? – спросил Петр.

– Могу я, – Стас смело вышел вперед.

Он сел перед микрофоном и начал размеренно дышать в его жерло. Зажглась желтая лампочка, показывая, что анализ дыхания начался. По зеленому экрану спектрометра начали скакать узкие столбики, отражая частоту дыхания Станислава. Ответ вырисовывался на бледно– голубом дисплее компьютера. Черная линия медленно скользила по небесному полю, формируя человечка. Все, замерев, смотрели на изображение. Еще несколько секунд, и стало ясно: четкая пиктограмма, наподобие тех, что изображены на туалетных комнатах, имеет выраженный мужской облик. Следовательно, программа распознала, что в микрофон дышит мужчина. Сейчас маленькая фигурка в мужской шляпе, с расставленными циркулем ногами, казалась инженерам шедевром. Женщины захлопали в ладоши, мужчины сдержанно улыбались. Только Петя сохраняет невозмутимость – его звездный час был впереди! Вскоре машина даст сбой, а он найдет ошибку!

– Теперь я попробую, – Антон Антонович вразвалочку подошел к компьютеру, сел и шумно, как медведь, засопел перед микрофоном.

Машина начала рисовать ответ. Линия на экране вытянулась, затем замерла. Машина неуверенно замигала красной лампочкой. Антон Антонович умерил пыл, задышал спокойнее, и вновь – пиктограмма мужчины. Раздалось радостное «ура!».

– Теперь давайте Вы, Юля, – Доктор уступает место девушке.

Юля дышал едва слышно. Поймет ли машина? Поняла! На экране нарисовалась изящная женская фигурка в платье колоколом.

В течение дня приходили посмотреть работу чудесной программы сотрудники других отделов. Пришла и Ира. Но, как только она села перед микрофоном, машина сбилась. Вместо мужской или женской пиктограммы на экране появился гном с треугольной бородой. Разработчики с удивлением приоткрыли рты и посмотрели друг на друга. Никто из них такого противного гнома не программировал. А специалисты знают, что программа выдает только то, что в нее заложено. Петр тоже изобразил удивление, и даже почесал затылок. Ира чуть не расплакалась. Чем ее дыхание хуже других? Затем на экране появилась надпись. «Досрочное прерывание программы». Выход на эту точку разветвления был заложен в алгоритм, только для случайной помехи, когда в микрофон дышали сразу двое. Немного успокоились. Пошли проверять по второму кругу. Доктор, Юля, Петр, снова Ира. На этот раз сбоев не было. Сел Стас. Опять вылез уродливый гном.

Тестирование программы приостановили. Вначале все набросились на Юлю, зная ее хобби – рисование фигурок. Юля клялась, что не виновата.

– Мы не можем сдать такую работу, – задумчиво произнес Антон Антонович. – Машина то распознает пол человека, то не находит ответа. Да еще постороннее графическое изображение возникает. – Давайте искать ошибку по сегментам.

Он аккуратно разделил по перфорации длинную распечатку программы и раздал листы сотрудникам. Каждый еще раз внимательно просмотрел свою часть программы. Место ошибки не определялось.

На следующий день поиск точки сбоя продолжился. Стас проверил все приборы – от частотного анализатора до системного блока компьютера. Остальные склонились над «бумажным полотенцем» с текстом программы.

– Если каждый сегмент проверять, то работы на месяц хватит, – констатировала Юля. -Откуда вылез чертов гном?

Несколько дней напряженного поиска ответа на вопрос не дали.

Наступил день сдачи программы комиссии. Расстроенный шеф объявил, что придется писать рапорт о переносе сроков.

– Премия погорит, это определенно, – подытожил он. – А, что будет с репутацией лаборатории?

Хотя Доктор и сообщил начальству, что с программой нелады, директор не захотел откладывать приемку.

– Это вы

мнеможете писать рапорт

а, а я перед кем должен каяться? Перед ГЛАВКом, перед министром? Нет, голубчики. Давайте, что наработали. Потом на ходу подправите.

С утра Доктор был хмур. Он объявил сотрудникам, что приемная комиссия появится через два часа.

– Голубчики, – умолял он. – ну взгляните еще раз. Вдруг на свежую голову, что заметите.

Инженеры уныло глядели в распечатку, уже ни на что не надеясь.

– Кажется, я нашел ошибку! – громом взорвался тихий голос Петра.

Все обернулись к нему.

– Смотрите! – изгой оказался в центре внимания: все с надеждой смотрели на Петра. – Вот это сегмент программы, написанной Стасом. Во внутренней Процедуре маленькая ошибочка в названии. Видите, как написано слово «Comment»?

– По-английски, значит, комментарий. Все верно, с двумя «m», – буркнул Станислав, защищая свое детище.

– Дело не букве «m», дело в букве «c». Станислав латинскую букву це набрал на русском регистре, и получилось русское эс. Из-за этого и случалось досрочное прерывание программы!

Антон Антонович достал платок и вытер со лба пот. Потом радостно улыбнулся:

– Ну, молодец, Петр, не ожидал, что ты такой аналитик. Как ты только разглядел эту буковку, они, ведь, одинаково пишутся?.

Петр, стараясь говорить убедительно, изложил подсказанную Духом-гномом версию своего прозрения:

– У меня самого однажды такая вещь случилась. Помню, неделю искал ошибку. И сейчас, посмотрев в сегмент Стаса, я вдруг сообразил: если команда, следующая за «comment» исполнится, то ...

– Нет бы раньше сообразить, – не преминула подколоть инженера Юля.

А Доктор порывисто пожал Петру руку:

– От всей лаборатории выношу тебе, Петр, благодарность!

И поворачиваясь к Станиславу, покачал головой:

– Как же, друг, ты прохлопал ошибочку? Едва не подвел нас под монастырь.

Доктор ждал ответа. Станислав только развел руками, как бы показывая этим жестом, что оправдания нет. А его закушенная нижняя губа показывала окружающим, что Станислав вроде бы чувствует себя виноватым.

Почти в цейтноте сотрудники занялись исправлением ошибки. Переписали текст в сегменте Стаса, заново собрали общую программу, снова провели тестирование на присутствующих. Ни единого сбоя более не произошло.

Демонстрации программы перед комиссией также прошла отлично. Директор института радовался больше всех. К предстоящему юбилею института он, как руководитель, наверняка, будет представлен к награде!

Когда комиссия покинула машинный зал, к Пете подошел Станислав и, с хитрецой во взгляде, заявил:

– Ты, молоток, что ошибку выявил. Но почему выскакивал тот уродливый гном? Никак не пойму.

Гном остался загадкой и для прочих сотрудников. Только Петр думал, что знает, откуда появился гном – Дух компьютера. Он считал его следствием технологической ошибки при сборке компьютера. Здесь следует сказать, что Петя был большим любителем научной фантастики. Станислав, несмотря на свою промашку, пребывал в ровном настроении.

Впервые за последний месяц Петя возвращался с работы вместе с Ирой.

– Говорят, ты всю лабораторию спас от провала, – Ира опять видела в своем спутнике почти гения. Ее взгляд, обращенный к Петру был нежен и восторжен.

– Ну, уж спас, – Петр смахнул со лба челку, будто неуместную похвалу. – Так, нашел, опечатку.

– Это, ведь, Станислава ошибка? – уточнила Ира. – Как же он, такой умный, и не догадался.

– Давай, не будем о нем, – попросил Петр.

Незаметно они подошли к остановке транспорта. Тут же подкатил нужный Ире трамвай.

– До завтра, – Ира протянула руку.

Петр задержал в своей ладони маленькую, теплую ладошку. – Можно, я тебя провожу?

– Нет, нет, – Ира выдернула руку и вскочила в вагон. – В другой раз! Сегодня – нельзя.

Трамвай увез девушку. Увез к кому-то или просто так, Петр не знал. Ему сделалось грустно. И весь сегодняшний день уже не радовал. Мимолетный триумф, испытанный им при сдаче программы, угас. Похвала начальника была особенно неприятна. Она вызывала стыд, который свербил в груди.

«Знала бы Ира, с кем имеет дело! А впрочем ... Так ли все скверно? Победителей не судят, – Петя вспомнил, с каким восторгом смотрела на него сегодня Ира. – Но Стасу я, пожалуй, откроюсь. Он поймет, что это был мимолетный срыв. Я не хотел. Не хотел? Кроме того, расскажу ему об этом чертовом гноме, Духе компьютера. Добрый вирус, технологическая ошибка, никому, наверно, еще не встречалась. Превращение-то, действительно, чудесное. Будем на пару повелевать Духом компьютера и с его помощью весь институт в руках держать».

Мечты Петра возносились все выше и выше. И теперь он понял, что быть единственным обладателем тайны не очень здорово. Хорошо смеяться над кем-то вдвоем. Хихикать в одиночестве тоскливо. А в голове продолжали звучать слова Доктора: «Молодец, Петр. Молодец, Петр». Нет, о Докторе, который всегда помогал Петру, поддерживал ему, верил, лучше не думать.

6

На следующий день Петр искал случая поговорить со Стасом наедине. Но на стенде было многолюдно. Заглядывали сотрудники из других лабораторий. Свои тоже после перенесенного аврала расслабились, были суетливы и шумны. Вспоминали перипетии сдачи программы. Вновь хвалили Петра, корили за невнимательность Станислава. И просто болтали ни о чем.

– Что-то я не вижу сегодня рабочего энтузиазма! – заметил Антон Антонович, тоже захлопнув научный журнал. – А как насчет зрелища? Предлагаю послушать выступление Стаса. Скоро у него защита. Стас, ты готов отчитаться перед коллегами?

– С удовольствием! Я как раз собирался устроить репетицию, но хотел сделать еще некоторые обобщения...

– Вот вместе и сделаем. Выжмем, как говорится, сухой остаток.

Станислав подошел к бесхозному столу одной из Наташ, пребывающей в декрете. Здесь лежали его плакаты, которые он чертил по вечерам. Он поднял один из них.

– Давай помогу развесить, – предложил Петя. Благодаря высокому росту, он был не заменим в этих делах.

Петр, вытянув руки с чертежом над головой, старательно ввинчивал кнопки в реечку на стене. Станислав поддерживал лист.

– Серьезная работа, – Петр подыскивал слова, чтобы повернуть разговор в задуманное им русло. – Ты, верно, с плакатами закрутился, вот с программой и вышла неувязочка.

– А, почему ты думаешь, что я виноват? – удивил Петю своим возражением соискатель.

Да-да, я понимаю, – спешно согласился Петр, – программа для тебя сейчас – дело второстепенное. Для тебя главное – диссертацию протолкнуть.

– Вот именно, – подтвердил Стас и отошел в сторону: плакаты развешаны, разговор окончен.

«Да, задрал нос, – обиделся Петя, – а я хотел еще его в тайну посвятить. Ничего, обойдусь и без Стаса. Мы с компьютерным гномом такие дела закрутим».

Наконец все приготовления закончились. Стулья рядами выставили перед импровизированной сценой. Сотрудники рассаживались, беглым взглядом скользя по формулам, крупно нарисованным на плакатах. Несколько инженеров из соседнего сектора тоже пришли послушать сообщение Стаса. Даже Ира, приглашенная Стасом, оказалась среди присутствующих, хотя и не разбиралась в премудростях искусственного интеллекта. Формулы были ей не интересны, но она разглядывала Стаса и Петра, сравнивая их облик. Кажется, чаша ее симпатий снова склонялась на сторону Станислава. Петя старался привлечь внимание девушки к себе, предложил ей свежий журнальчик. Но смотреть его уже некогда: Станислав приступил к докладу. Журнал остается в руках Петра, как невостребованный подарок.

Темой диссертации соискателя была выработка мыслительных эталонов. Закончив теоретическое сообщение, Станислав перешел к экспериментальной части своей работы:

– А сейчас я изложу суть эксперимента, – Станислав сделал паузу. – На основе разработанных мною эталонов создается этический тест, которому подвергается участник эксперимента. В процессе диалога на экране появляется сообщение «Ошибка № 99» ...

Петя напряженно вытянул шею. Журнал в его руках медленно изгибался в трубку.

Станислав продолжал:

– Ошибки, разумеется, никакой нет. Это лишь указание на нештатность ситуации. Затем программа продолжает свою работу в интерактивном режиме: задает вопросы, обрабатывает ответы. Потом появляется разъясняющая надпись: «Я – твой друг. Дух компьютера. Хочу помочь тебе». Для наглядности я изобразил Духа в виде маленького гнома.

– Вот от кого этот уродец залетел в нашу общую программу! – перебила Станислава Юля. – А вы говорили, что мои картинки виноваты.

– Юля! – с укором сделал замечание сотруднице Доктор. – Не перебивайте докладчика. Продолжай, Станислав.

– Программа выбирает одно из разветвлений, в зависимости от ответов испытуемого ...

– Минутку, – теперь шеф сам прерывает выступающего. – Одно уточнение: испытуемый заранее дает согласие на участие в опыте?

Станислав замолкает, непроизвольно дергает бровями:

– Вообще-то, чистота эксперимента требует определенной неосведомленности от его участника. Тогда человек забывает об игровом моменте в начале программы, и компьютер ведет его за собой.

Петя побелел, как лист ватмана, с которого на него ехидно смотрела схема алгоритма. Мысли его закружились, будто столб пыли, поднятый автомобилем. «Вот, какой ценой мне придется расплачиваться за свое легковерие, за надежду выделиться, подняться над другими. Я не только оказался подопытным кроликом Станислава, но теперь я стану мишенью для насмешек всей лаборатории. Ира тоже увидит, какой я никчемный, слабый человек. Стас специально позвал ее сюда, чтобы продемонстрировать свое торжество. Ну, и пусть. Мне больше нечего терять. Дожидаться, пока Станислав прямо укажет на него ...». Петр вскочил, журнал выпал из его рук, с безумным блеском в глазах инженер выбежал из зала.

– Что это с Петей? Ему нехорошо? – взволнованно спросила Ира, перекидывая косу за спину.

– Сейчас Станислав объяснит нам, что с Петей, – удивляя сотрудников спокойствием, заметил шеф. – продолжай, Станислав.

Станислав, чуть встревоженный, подошел к компьютеру и набрал пароль своей программы.

Разноцветные сполохи озарили экран, затем выплала надпись:

«Для продолжения работы нажмите любую цифру».

Станислав тычет в семерку.

«Хотите узнать причину сбоя, назовите любимый цвет».

Пальцы программиста бегут по клавишам – «желтый».

«Свойство, которое вы больше всего цените в людях».

– Сила, – отвечает Станислав и мимоходом замечает. – Жаль, Петр удалился. Он эту анкету уже прошел.

– Так он и был испытуемым! – Юля первая догадывается о роли Петра в этот опыте. – Почему же он исчез?

– Сейчас поймете. Я повторю его ответы.

Пальцы Станислава мелькают по клавишам. Вопрос. Вопрос. Вопрос. Станислав в недоумении. Почему-то набранные им ответы, повторяющие откровения Петра, на экране не высвечиваются. Сбой программы? Станислав запускает программу заново. Вновь цветные сполохи на экране. Начало диалога ... И опять центральный вопрос: «Свойство, которое вы больше всего цените в людях?». Ответ на него разворачивает действие программы в определенном направлении. Но сейчас, опережая Станислава, машина сама крупными буквами отвечает на свой вопрос – «ПОРЯДОЧНОСТЬ».

Станислав в растерянности. Кажется, программа вышла из-под контроля. Снова вырисовывается знакомый гном и предлагает включить голосовое устройство.

– У меня этого не было, – пробормотал Станислав.

Антон Антонович подошел к компьютеру и включил синтезатор:

Голос машины, размеренный, слегка похожий на голос шефа, объявил всей аудитории: «Станислав – ты – умный – классный – специалист. Но – это – не – дает – тебе – право – играть – на – слабостях – других – людей. Этика – в – научных исследованиях – прежде всего».

– Это тоже машина придумала? – спросила Ира. Вчерашней школьнице было не разобраться в хитрости компьютера и в коварстве людей.

– При чем здесь машина? – зло огрызнулся Станислав и полез в карман за сигаретой. Вспомнив, что в зале не курят, он смял сигарету в пальцах. – Наш Доктор сто машин одолеет. Только напрасно вы, Антон Антонович, этого тихоню защищаете. Дай таким волю ...

Станислав расслабил галстук, встал и отошел от компьютера. Результат тестирования обернулся против самого создателя. Конечно, не без помощи другого человека.

– Разве я защищаю Петра? – покачал головой шеф. – Я только довел, Станислав, твое изобретение до логического конца. А ну-ка, товарищи, кто еще смелый? Кто готов узнать о себе всю правду и получить полезный совет?

Ира смело подошла к машине и села перед клавиатурой.

– Куда нажимать? – спросила она, оборачиваясь к Станиславу.

Но Станислав уже вышел в коридор. В торце его, у подоконника, маячила долговязая фигура Петра. Станислав решительно направился к товарищу. Им было, что сказать друг другу.

1985–1993 г.г.