Шань

Эрик ван Ластбадер

Шань

Даже исчезнувь вновь,

Он будет продолжать сиять

Лунный свет на воде

Чо Шу

Слава или собственная персона,

Что из двух люблю более?

Потеря себя или обладание вещами,

Что является большим злом?

Лао-Цзы

От автора

В буддизме санскритское слово кальпаимеет несколько значений. Во-первых, это почти неисчислимый период времени. Кроме того, так называется эпоха между созданием и воссозданием мира. Каждая великая кальпаделится на четыре части. Точно так же из четырех частей состоит и книга, предлагаемая вашему вниманию.

Читатели, знакомые с моим романом “Цзян”, знают, что китайская интерпретация этого слова ки.Мастера вэй ци,древней настольной игры, требующей знания военного искусства и стратегии, в которую Джейк, Ши Чжилинь и Даниэла Воркута играют в “Шане”, пользуются этим термином для обозначения ситуации, когда противоборствующие силы попадают в патовую ситуацию.

Однако знатокам вэй цихорошо известно, что Цзян — человек, достигший высшей степени мастерства в этой игре, — способен выбрать тактику, позволяющую найти выход из ки.Этот выход — Шань (Гора).

* * *

В соответствии с имеющимися сведениями нет и не было в высшей степени законспирированной организации (создание которой было санкционировано президентом Джоном Фицджеральдом Кеннеди) под названием Куорри. Точно так же, как в 1945 году у посланника в Китае генерал-майора Дж. Харли не было помощника по имени Росс Дэвис. Однако как первая, так и второй могли существовать в действительности.

Джейк, — промолвил Роджер Донован, не оборачиваясь. Внешне он оставался совершенно спокойным, несмотря на то что ситуация сложилась критическая. — Похоже, у тебя жизней как у сказочного героя. Я знал, что нам не удастся покончить с тобой.

— Что, однако, не мешало вам пытаться сделать это.

Тон собеседника заставил Донована поморщиться.

— Разумеется, нет. За кого ты нас держишь? За профанов?

— Хватит болтать, — отрезал Джейк, — Веди меня к Вундерману.

— А-а, старина Вундерман! Воображаю, как ему хочется узнать, что ты сделал, чтобы прорваться сквозь нашу систему охраны.

— В таком случае его ждет разочарование. Ну же, пошли.

* * *

В далеком Гонконге Джейк Мэрок спал, и ему снился сон о событиях, происходивших в другое время и в Другом месте. Это было воспоминание об одном дождливом дне девятилетней давности. Он прилетел в Вашингтонский международный аэропорт, после того как они вместе с Блисс в результате многочасовой работы дешифровали-таки документы, попавшие им в руки. Ради обладания ими немало людей отдали свои жизни, и среди них ближайший друг Джейка — Дэвид Оу. Документы однозначно подтверждали, что Генри Вундерман — нынешний руководитель тайной разведывательной организации Куорри, на которую некогда работал сам Джейк, — являлся двойным агентом, сотрудничавшим с генералом КГБ Даниэлой Воркутой. В советской разведке его знали под кличкой Химера.

Из документов следовало, что генерал Воркута и Химера совместно разрабатывали и готовили план покушения на Энтони Беридиена, основателя и первого директора Куорри, который погиб всего несколько недель назад.

Джейк, едва добравшись до Вашингтона, пересел в автомобиль и помчался в сторону Грейт Фолса, где среди изумрудных холмов уютно расположилась вилла девятнадцатого века Грейсток. Там в своем кресле, точно на троне, восседал новый директор Куорри Вундерман, заявивший во всеуслышание, будто именно Джейк убил Энтони Беридиена, сведя, таким образом, счеты с человеком, изгнавшим его из рядов организации. Резонно опасаясь за свою жизнь, Вундерман позаботился о создании целого ряда новых постов охраны вокруг виллы.

Вот это и снилось сейчас Джейку: тот день, когда он вступил в единоборство с отцом и нанес ему смертельный удар.

Не то чтобы Генри Вундерман был ему настоящим отцом. Однако, затаившись в густой траве на границе Грейстока, Джейк вспоминал времена, когда он, молодой и буйный беспризорник, ссутулив плечи под бременем глухой злобы на весь свет, бродил по грязным закоулкам Гонконга.

Генри Вундерман перевернул всю его жизнь. Он прибыл в Гонконг, словно для того, чтобы отыскать Джейка. Отыскать и впоследствии сделать агентом Куорри, Вера Вундермана в юношу спасла того от внутренней опустошенности и, быть может, даже от самоубийства. Благодаря ему Джейк обрел цель в жизни и с тех пор стал считать Генри Вундермана своим духовным отцом.

И вот теперь... теперь Джейку предстояло убить его.

Для выполнения такой задачи он нуждался в ба-мааке.В буквальном переводе с китайского ба-маакозначает “чувствовать пульс”. Фактически же под этим понимается такое состояние душевной готовности, когда человек способен “чувствовать” любые, едва уловимые источники энергии вокруг себя. Иными словами, ба-маакдает возможность узнать многое из того, что скрыто от обычных пяти чувств. В этом состоянии можно легко разгадывать намерения противника и пресекать их осуществление еще в зародыше.

Не удивительно, что Джейк решил воспользоваться ба-мааком,перед тем как вступить на “минное поле”, покрытое сетью охранных ловушек, сплетенной изобретательным Вундерманом, Джейк расслабился и вошел в ба-маак.Он привычно ощутил, как он переходит в совершенно иной мир. Он преобразился, став едва ли не чистым духом, или, как говорят китайцы, ки. Ки —это внутренняя энергия, наполняющая всякое живое существо. По сути, сама жизнь. Отсутствие киозначает для человека паралич силы, отсутствие внутренних ресурсов и свидетельствует о том, что он не может жить в гармонии с самим собой или окружающим миром.

В ба-маакесила духа, или, что то же самое, ки, Джейка резко возросла. Подобно кругам на поверхности воды от брошенного камня, необычайно могучее киДжейка распространялось во все стороны, чутко реагируя на малейший признак опасности. Вначале оно засекло инфракрасные излучатели, торчавшие из земли под видом сухих стебельков травы и почти неприметные для глаз. Затем наступил черед умело запрятанных между корней деревьев ультразвуковых датчиков, на вид мало чем отличавшихся от мухоморов.

С помощью ба-маакаДжейк раскрывал секреты внешних рубежей охраны Грейстока и с легкостью огибал стороной или переступал через замысловатые электронные устройства, создававшие ему не больше проблем, чем легкий ветерок, раскачивавший кроны деревьев.

Очутившись внутри двойного внешнего кольца, Джейк остановился, чтобы сделать передышку, и потом вновь погрузился в ба-маак.Он испытал блаженное ощущение возвращения в свой, скрытый от посторонних глаз мир, где он без помех мог чувствовать, впитывать в себя пульсацию жизни необъятного космоса. Он сознавал всю глубину не только наслаждения, получаемого от погружения в ба-маак,но и свою зависимость от этого универсального оружия, явившегося источником его побед. Побед, одержанных в начале под знаменем Куорри, а затем уже и во имя себя и своего подлинного отца Ши Чжилиня.

Он знал, что благодаря ба-маакусделался особенным, непохожим на других человеком. Ба-маакстал для него путеводной звездой в избранной им жизни, полной смертельных опасностей. Ну и, разумеется, только с его помощью Джейк мог пробраться через Грейсток...

Следующим препятствием были сторожевые собаки. Страшные доберманы были способны учуять даже самый слабый запах человека и были натасканы, чтобы в доли секунды лишить его способности не то что сопротивляться, но и вообще пошевелиться. Ба-маак“учуял” их издалека, и Джейк благополучно миновал злобных псов с подветренной стороны.

Во сне он опять преодолел все охранные рубежи. Как и тогда, девять месяцев назад, ему снова казалось, что им не будет конца. Попытка проникновения в Грейсток чем-то походила на партию в вэй ци,древнюю китайскую настольную игру. Бессмысленно было стараться преодолевать охранные посты по очереди, ибо прохождение через один в большинстве случаев означало попадание в ловушку на другом. Однако ба-маакпозволял Джейку “чувствовать” несколько рубежей одновременно.

Вот таким манером он в конце концов вышел на Роджера Донована, вундеркинда и человека помер два в Куорри, который, ничего не подозревая, ковырялся в моторе своей “Корветты” 1963 года на подъездном пути к вилле перед знаменитым грейстокским розовым садом.

Донован лично провел Джейка в дом, святая святых директора Куорри, где Джейк наконец встретился лицом к лицу с Генри Вундерманом.

Блудный сын вернулся домой, чтобы предстать перед разгневанным отцом. Произошло событие поистине космического масштаба. Не хватало разве что соответствующих предзнаменований: громовых раскатов и вспышек молний. Напротив, хмурое небо навевало вялость и coil, а вокруг царила тишина, нарушаемая лишь назойливым жужжанием жирных шмелей, жадно собиравших в саду нектар с пышных роз.

Аромат цветов доносился даже сюда, в кабинет директора, расположенный на втором этаже. И лишь благодаря этому обстоятельству окончание сна Джейка в точности соответствовало реальному ходу событий. В его подсознании поединок с Генри Вундерманом, на который Роджер Донован взирал со стороны с безразличием сфинкса, был неразрывно связан с тяжелым, густым запахом розового масла.

Вундерман выхватил пистолет. По всем канонам он обязан был застрелить Джейка, стоявшего всего в двух шагах от него. Однако благодаря ба-маакутот мгновением раньше разгадал его намерение. Джейк успел нырнуть вперед — и пуля просвистела у него над головой.

Этим выстрелом Вундерман подписал себя приговор. Смрад смерти вполз в комнату, смешавшись с благоуханием роз. Сдавленные крики сцепившихся противников раздавались время от времени под мирное жужжание шмелей.

Подсчитывал ли кто-нибудь, сколько легенд сложили племена и народы в разных уголках земного шара о том, как блудный сын возвращается домой, чтобы убить отца? Обуреваемый праведным гневом, Джейк еще раз воспользовался волшебными свойствами ба-маака,чтобы пробить брешь в последнем оборонительном редуте Вундермана. Смертельный удар в печень оборвал жизнь директора Куорри — за Дэвида Оу, за Марианну, жену Джейка, за его единокровного брата Ничирена! Ведь Химера прямо или косвенно был виновен в смерти каждого из них.

Защищенный ба-маакомот понимания всего ужаса содеянного, Джейк был непоколебим. Смерть стучала ему в виски, смерть струилась из его пальцев, смерть переполняла его сердце. Вырвавшееся пламя мщения затмило чистый свет звезд, сияющих на вечном небосводе.

Но вот через мгновение неуловимо все преобразилось. Вместо радости возмездия он ощутил лишь дыхание смерти, отталкивающей и необратимой. Сознание вины и безутешное, невидимое никем горе невыносимым бременем легли ему на душу, навсегда слившись с ароматом роз и жужжанием шмелей.

Книга первая

Разрушение

Самватра

Зима — весна

Гонконг — Пекин — Вашингтон — Москва

Джейк и Блисс сидели в “Hope”. Как сквозь туман, до них доносился приглушенный гул ночного Гонконга. Неумолчный плеск воды у причала напоминал о близости порта. К нему то и дело примешивался пронзительный писк крыс, разгулявшихся за стенами прогнивших досок, присыпанных снаружи утрамбованной землей.

Впрочем, шум за игровыми столами заглушал все остальные звуки. Он олицетворял собой дух, внутреннюю сущность “Норы”, этого подземного лабиринта из соединенных проходами комнат. Игра. Из азартных развлечений в Гонконге официально были разрешены только скачки. Однако никакие запреты не могли остановить китайцев, поистине ненасытных игроков.

В “Hope” всегда царил полумрак. Джейк не любил это место, но ему назначили здесь встречу, и он терпеливо ждал.

— Ты его хорошо знаешь? — спросила Блисс.

Джейк бросил на нее испытывающий взгляд. Он понял, что она имела в виду.

— Он один из тех немногих, с кем я имел дело за последние полгода, — сказал on. — И я ему доверяю.

Блисс слегка поежилась.

— Не нравится мне это место, — заметила она, словно прочитав его мысли.

— Но все-таки он, наверное, не зря назначил мне встречу именно здесь.

Блисс осмотрела полутемное помещение.

— Тут запросто можно угодить в какую-нибудь историю.

— И так же запросто можно исчезнуть и обрубить хвост, — в тон ей ответил Джейк, — Не волнуйся.

— Просто мне немного не по себе, — едва заметно улыбнулась она. Джейк lie сводил глаз с восхитительного изгиба ее шеи. — Мне не нравится сидеть под землей.

— Ты могла остаться дома. Я же говорил тебе.

— Могла бы если б не знала, на что намекает твой связной. Джейк, ты думаешь, он и в самом доле так расколол того шпиона, который к нам пролез?

Джейк всматривался под низкие своды темного коридора. Его внимание привлекло какое-то движение в его глубине.

Со всех сторон раздавалось щелканье фишек из слоновой кости: игра в маджонг ни на мгновение не прерывалась.

— Я уже сказал тебе, что проверял его лично. В синем свете лампочек сигаретный дым походил на густой сизый туман. Местные жители, кантонцы, по мере того как страсти за игорными столами накалялись, все менее сдерживали свой темперамент.

В тускло освещенном коридоре промелькнула чья-то тень.

— Я доверяю ему всецело. Иначе я сейчас бы просто не сидел здесь.

Блисс повернула голову, и Джейк почувствовал, как его подруга насторожилась.

— Это он?

Джейк перевел взгляд на худого китайца с гладко зачесанными назад волосами. Он выглядел, пожалуй, слишком молодо для “Норы”. Обычными посетителями здесь были люди постарше, еще помнившие те славные времена, когда в этих туннелях регулярно собирались контрабандисты.

— Нет, — покачал головой Джейк, все еще глядя на китайца, следившего за ходом игры на одном из столов.

Партия закончилась, и китаец стал перекидываться шутливыми замечаниями с игроками. Джейк отвернулся.

— Твой связной что-то опаздывает, — заметила Блисс.

— Придет.

— Ведь все ниточки к разгадке были уже у тебя в руках.

— Что толку! Все они вели в никуда, — Джейк смотрел за спины игроков. — Всякий раз, как только мои люди начинают выходить на след, они точно натыкаются на глухую стену.

— Значит, надо изменить тактику.

Джейк задумался над ее словами, Он знал, что Блисс бесспорно умна. Кстати сказать, отчасти из-за этого он и любил ее. Возможно, она права,— подумал он. — Возможно, пора...

Вдруг он поднялся с места.

— Наконец-то.

Джейк вышел на свет, чтобы его легче можно было увидеть. Коренастый усатый китаец пристально осмотрел помещение и уверенно двинулся к Джейку. В это время за ближайшим столом оживленно загалдели — игра подходила к концу, и на стол выкладывались последние костяшки.

Ловко лавируя среди яростно жестикулирующих игроков, связной проходил мимо столика. Внезапно он, коротко вскрикнув, споткнулся и упал лицом вперед, коротко вскрикнув, угодив прямо в группу игроков. Дряхлый стол рухнул, не выдержав его тяжести, костяшки рассыпались, и игроки с негодованием вскочили со своих мест.

Почти тотчас Джейк заметил, как молодой китаец с прилизанными волосами мотнулся в коридор, по которому только что проходил связной.

Джейк рванулся к столпившимся игрокам. Блисс стремглав пронеслась мимо, а он, присев на корточки, перевернул на спину связного. Кровь залила все вокруг. Джейк увидел нож, и в его голове пронеслось: Точно в сердце. Работа настоящего профессионала.

Глаза коренастого китайца остекленели. Его жизнь оборвалась мгновенно, подобно тому как гаснет свеча, задутая порывом ветра. Переход из бытия в небытие произошел мгновенно, без предупреждения.

Не обращая внимания на крики игроков, Джейк бросился вслед за Блисс и убийцей. Надо было глаз с него не спускать,— стучало у него в голове. — Я должен был догадаться. Как же это я не почувствовал?

Но, пожалуй, хуже всего было то, что теперь и Блисс угрожала смертельная опасность.

* * *

Тем временем Блисс, стремглав свернув за угол, успела заметить промелькнувшего впереди молодого китайца и бросилась за ним. Густой, сладкий запах опиума был здесь настолько силен, что почти заглушал едкие испарения. Воздух от едкого запаха потных тел сделался плотным и вязким, как в подземелье. По дороге она налетела на кучку тощих стариков, увлеченно игравших в фань тянь.Они обернулись, посылая ей вдогонку проклятия. Что эта баба делает в “Норе”? Пусть убирается отсюда домой,на кухню, чистить креветки. Вот самое подходящее для нее занятие, С какой стати она мешает мужчинам заниматься важным делом?

Блисс пропустила их замечания мимо ушей. С такими оскорблениями ей приходилось сталкиваться всю жизнь. Она научилась не обращать внимания на яд, заключенный в них. Она заметила, что молодой китаец метнулся влево, и, расталкивая игроков, парящих в клубах опиумного дыма, на всем ходу влетела в закуток, где царил полумрак.

Убийца поджидал ее. Неожиданно резкий удар обрушился на нее сверху. Девушка вскрикнула, ощутив острую боль в ключице и позвоночнике. Ноги ее подкосились, и она рухнула на земляной пол.

Наполовину оглушенная, Блисс почувствовала, как ее затаскивают в небольшую комнату, пропитанную омерзительным запахом. Вокруг себя в этом мраке она скорее угадывала, чем различала ленивые, замедленные движения курильщиков опиума. Кое-где неясно вырисовывались безжизненно лежащие изможденные тела, похожие на тени. Крошечные красные огоньки в маленьких чашечках на концах длинных трубок были здесь едва ли не единственными источниками света.

Блисс почувствовала жар, исходивший от тела ее противника. Она знала, что ему не составит труда прикончить ее в два счета.

Всего несколько мгновений он в раздумье стоял над ней, но их хватило Блисс, чтобы понять, что ей следует предпринять. В ее мозгу продолжали звучать гневные крики картежников: Что эта баба делает в “Норе”?Ее враг не отличался от других мужчин, и она знала, как обратить это против него.

Его громкое сопение отдавалось у нее в ушах. Оно разительно выделялось на фоне размеренного, глубокого дыхания курильщиков, валявшихся на полу.

Лежа на спине, Блисс обхватила убийцу рукой за шею и притянула его голову вплотную к своему лицу. В щелочках глаз, уставившихся на нее, она увидела желтые искры отражавшегося света. От китайца исходил резкий мужской запах. Блисс доводилось слышать, что некоторые убийцы испытывают сексуальное возбуждение, приканчивая жертву.

Ей нужна была передышка, чтобы прийти в себя и выработать план действий. Разведя ноги, она резко выпятила грудь, в то время как ее рука медленно скользила вдоль его шеи. Ей удалось ограничить движение его рук, и в тот же миг она нащупала большим пальцем нужную точку на его шее. Блисс боялась сделать неточное движение и позволить врагу разгадать ее намерения.

Она понимала, что у нее только один шанс уцелеть. Стоит ей ошибиться хоть на миллиметр, и для нее все будет кончено. Она не питала никаких иллюзий на сей счет и поэтому сосредоточилась целиком на своих действиях.

Сонная артерия. Блисс знала, куда следует надавить, чтобы пережать ее, и все же медлила. Слишком многое зависело от ее следующего шага. Смерть открыто стучалась в ее двери.

Она вдруг остро ощутила физическую близость его тела и решила, что пора действовать. Собрав всю свою энергию, ки, в тонкий луч, подобный лазерному, она направила его в точку, где се палец соприкасался с пульсирующей артерией. Широко открыв рот, она испустила пронзительный крик, как ее учил Джейк, и одновременно надавила на сонную артерию.

Ее действия имели поистине ошеломляющий эффект. Убийца дернулся, точно рыба, попавшаяся на крючок. Глаза его широко распахнулись, и Блисс стали видны круглые белки, становившиеся все более выпуклыми, по мере того как кровь отливала от его щек.

Лишь теперь, с опозданием разгадав замысел Блисс, китаец сделал ответный, чисто инстинктивный ход. Его кулаки, подобно двум железным молотам, обрушились на ее грудь. От страшной боли слезы выступили на ее глазах.

Ухмыляющийся, точно пьяный, китаец нанес еще удар. Он смеялся Блисс в лицо, несомненно получая удовольствие от происходящего. У нее мелькнула мысль, что, возможно, она ошиблась, и ей только показалось, будто силы начали покидать его.

Она отпустила сонную артерию и ударила его справа по ребрам. Два из них, самые нижние, сломались с отвратительным хрустом.