Показать отчаяние, непреходящую тревогу за будущее, тоску, разочарование, скуку, опустошенность и другие реальные состояния среднего человека, растянутые на многие часы, дни, недели, годы и десятилетия, невозможно. Как показать 30 лет жизни моего отца, которому ни днем и ни ночью, ни во время работы и ни во время отдыха не давала покоя мысль о кредитах, долгах, процентах, банкротстве?! Я всего два года был безработным. Два года какого-то оцепенения, окаменелого отчаяния. Попробуй покажи это! Если снять или описать правдиво, никто смотреть и читать не будет. Чтобы привлечь внимание, нужно изображать преступления, сексуальные оргии, драки, кошмары. А если в жизни все это выглядит совсем не так театрально?! А если этого вообще нет?! Я за эти два года ни разу не попал в такое театрально яркое положение. Ах, если бы это случилось! Была просто серость, пустота. Повторяю – было окаменелое отчаяние, опустошенность, скука.
Но существует ли вообще какой-то способ описать жизнь людей нашей эпохи и нашего общества адекватно? Да, существует. И этот способ – величины, безликие величины. Возьмем опять-таки мой пример. Как чиновник низшего ранга и самый низший сотрудник учреждения я имею доход 12 тысяч долов в год. Президент нашего учреждения получает миллион двести тысяч долов в год, то есть в 100 раз больше. Кроме того, он имеет столько же в других учреждениях, где он занимает какие-то посты. А сколько миллионов он имеет как держатель акций ряда крупнейших концернов! И всем с первого взгляда ясно, что я – 12 тысяч долов в год, а он – 12 миллионов. На меня не клюнет даже самая дешевая проститутка, будь я трижды гений. А он имеет особую охрану, защищающую его от атак со стороны самых красивых актрис, балерин, модельерш.
Наш мир есть мир величин, причем – величин огромных. Отдельный человек с его индивидуальной судьбой исчезает в этих величинах как безликая единичка не просто в нашем субъективном восприятии и описании реальности, а фактически, в самой объективной реальности. Тут не индивидуальные личности складываются в большие величины – в тысячи, миллионы и миллиарды, а безликие величины распадаются на столь же безликие единички. Личностей тут вообще нет. Даже те, чьи имена не сходят со страниц прессы и чьи лица ежеминутно смотрят на нас с экранов телевизоров, суть не личности в собственном смысле слова, а лишь олицетворения безликости больших величин, – как олицетворения различных категорий людей, исчисляемых большими величинами или процентами, скрывающими те же величины.
Когда наша литература и кино изображают людей с претензией на некую индивидуализацию, они выглядят чудовищным анахронизмом. Недавно Мозговой Центр опубликовал статистические данные обо всем на свете. Без ссылки на них теперь не выходит ни одна книга и статья, не произносится ни одна речь. Эти данные суть самое современное и самое увлекательное литературное произведение. Его персонажи суть большие величины. Если хочешь осознать себя как индивидуальность, достаточно установить некоторое множество больших величин, в каждой из которых ты есть безликая единичка.
Согласно упомянутым статистическим данным, например, 10 процентов работоспособного населения Западного Союза суть безработные, а имеющие работу граждане заняты 3 процента в сельском хозяйстве, 12 процентов в промышленности, 20 процентов в культуре, спорте, пропаганде и развлечении, 35 процентов в обслуживании, 30 процентов в сфере власти и управления. До недавнего времени я входил в общие 10 процентов безработных и в 40 процентов безработных «академиков», то есть людей с высшим образованием. Сейчас я прохожу испытательный срок в сфере власти и управления. Если выдержу его, буду в этих 30 процентах, а не выдержу – выпаду опять в 10 процентов безработных или в лучшем случае пристроюсь в 35 процентов занятых – в сфере обслуживания. А если пойти по пути еще более детального индивидуализирования, то в случае успешного прохождения испытательного срока я попаду в 10 процентов тех 30 процентов сферы власти и управления, которые относятся к низшему слою среднего класса, а в случае провала я попаду в 20 процентов тех десяти процентов безработных, которые относятся к категории временно неработающих, или в 30 процентов тех тридцати пяти процентов сферы обслуживания, которые включаются в низший слой среднего класса. С точки зрения больших величин, прячущихся за малыми процентами, я есть представитель величин хотя и безликих, но огромных. И зная это, ты сам ощущаешь себя величиной.
Но дело не только и даже не столько в том, что ты есть единичка в каких-то безликих величинах, сколько в том, что тебе противостоят безликие величины, причем величины огромные. Это – тысячи, миллионы и миллиарды людей, предприятий, учреждений, групп, организаций, соглашений. Это – мощности энергий и массы вещей, но сравнению с которыми ты есть исчезающе ничтожная величина. Это – миллиарды поступков и событий, в которых твои поступки и события твоей жизни не имеют размеров даже минимальной капли. Ты абсолютно бессилен перед этими космическими массами и силами. Знание о них растаптывает тебя и превращает в полное ничтожество. А мощный аппарат пропаганды неутомимо вбивает тебе в голову информацию об этих величинах. Все прочие средства пропаганды просто бледнеют перед этой информацией, которая даже не воспринимается как идеологический молот, бьющий тебя по голове.
Пути индивидуализации
Человечество уже в далекой древности открыло три пути выделения индивидуализированной личности из мира безликих величин: власть над другими людьми, богатство и выдающиеся личные способности. Благодаря им сравнительно небольшая часть индивидов возвышается над массой прочих индивидов на более высокий уровень социальной жизни. И еще меньшая часть поднимается на вершины этого уровня к исторической жизни – приобретает широкую известность, оказывает влияние на судьбы многих людей, оставляет след в истории, остается в памяти человечества навечно. Вырваться из мира безликих величин в мир социальной жизни и карабкаться вверх к вершинам жизни исторической стало важнейшим элементом жизни нашего общества.
Для меня были исключены первые два пути. Но я родился с головой Сократа. И ощутил это в раннем детстве. Это посеяло в моей душе семя надежды на третий путь.
Мое зачатие
Отец долго не женился, поскольку не было более или менее устойчивого источника дохода, чтобы заводить семью. Расчет делал, конечно, компьютер. Наконец компьютер, приняв во внимание до миллиарда факторов, включая состояние озоновой дыры и бум на бирже, дал осторожный совет подумать о возможности начать обдумывать проблему женитьбы в практическом плане. Отец поручил компьютеру составить текст о себе и своих брачных намерениях для брачной компьютерной сети. На другой день поступило более десяти тысяч предложений невест со всего ЗС. Компьютер отобрал десять из них оптимальных (согласно требованиям отца). После краткой беседы с невестами по видеотелефону отец выбрал одну, которая и стала его женой и моей матерью.
Зачали меня мои родители тоже по расчету в самом строгом современном смысле слова, то есть выбрав для момента зачатия наилучшее время с помощью опять-таки компьютера. К власти в это время рвались социалисты, бившие тревогу по поводу сокращения рождаемости коренного населения страны и сулившие во время выборной кампании всяческие льготы матерям. Компьютер отца принял обещания социалистов за чистую монету и подал сигнал к зачатию ребенка. У родителей долго ничего не получалось, как и у социалистов. Когда наконец-то мое зачатие произошло, социалисты с треском провалились на выборах. Но было уже поздно менять решение. Я уже появился на свет и, как иногда признавалась мать, уже начал отравлять ее существование, но не какими-то плохими чертами характера (такового у меня вообще не было), а необходимостью тратиться на меня и проявлять обо мне какую-то заботу.
Еще за год до моего зачатия мои будущие родители сделали заказ в «Центре проектирования детей», какого ребенка они хотели бы иметь. После изучения заказа и всесторонних данных о родителях в этом центре разработали режим жизни, систему питания, особые медикаменты и процедуры, благодаря которым проектируемый ребенок должен получиться максимально близким к желаемому идеалу. Не точно такой, как заказывают потенциальные родители, а лишь приближающийся к заказу. Если не выполнять предписания «Центра проектирования детей», расстояние между заказываемым ребенком и реальным было бы еще больше. Например, когда низкорослые родители заказывают сына на двадцать сантиметров выше отца, а рождается девочка на пять сантиметров ниже матери, то в центре говорят, что в случае несоблюдения предписаний родился бы вообще карлик неопределенного пола. Это убеждает, и в средних слоях мало кто избегает плодить детей без заказа. А это довольно дорого. Такие проектные центры поэтому входят в число наиболее прибыльных предприятий.
Мои будущие родители заказали сына с такими качествами, которые сводили к минимуму хлопоты о ребенке, по должны были обеспечить ему жизненный успех. Я родился в полном соответствии с первой частью заказа, но в вопиющем противоречии со второй. Я был тихим и послушным, не капризничал, не портил вещей, хорошо спал, аккуратно ел, не пачкал одежду, не ссорился с другими детьми, одним словом – был ангелом во плоти. Родители не могли нарадоваться этому и всячески прославляли «Центр проектирования детей». Их показывали по телевидению, о них писали в газетах, их случай вошел в рекламные проспекты центра. О том, что выполнение одной части заказа исключало выполнение другой, все помалкивали. А во второй части родители заказали такие качества, как практичность, деловитость, расчетливость, хладнокровие, способность быстро находить нужное решение, инициативность, настойчивость. Впоследствии я прочитал книгу одного крупнейшего психолога и педагога, из которой узнал, что человек с такими качествами, гарантирующими успех, в детстве должен быть крикливым, жестоким, своевольным, драчливым, капризным. Когда родители заказывали меня, это открытие еще не было сделано. Когда оно стало предметом сенсаций, родители и без него догадались, что из меня не получится ни миллиардер, ни знаменитый баскетболист, ни президент, ни в крайнем случае ловкий мошенник.
Недавно «Центр проектирования детей» опубликовал данные о том, каких детей заказывают и какие получаются на самом деле. Если взять все множество заказов и множество детей, рождающихся с соблюдением рекомендаций центра, то совпадение почти стопроцентное. Этот результат произвел ошеломляющее впечатление, и акции центра стремительно поднялись. Но я еще в школе установил, что без всяких заказов детей и разработанных на компьютерах процедур множество желаемых детей должно совпадать с множеством рождающихся по тем свойствам, которые фигурируют в бланках заказов, рассылаемых центром всем гражданам вместе с рекламными проспектами. Это совпадение рассчитывается заранее. Тут действуют априорные расчеты, подобные тем, какие лежат в основе деятельности страховых компаний. Я пытался объяснить мое открытие учителю математики, но он отмахнулся от меня как от назойливой мухи, пробурчав что-то вроде: «Ты вечно мудришь, лучше бы занялся спортом!»
В заказах и проектировании детей меня поразило одно обстоятельство, которое я заметил лишь благодаря тому, что специализировался по XX веку и изучал коммунистические страны. Обстоятельство это заключалось в том, что никто из потенциальных родителей не заказывал детей с такими способностями, как самопожертвование, бескорыстие, правдивость, доброта, доверчивость, заботливость о ближнем, откровенность. И в инструкциях, справочниках и рецептах «Центра проектирования детей» не было ни слова о том, какие процедуры необходимы, чтобы такие дети появлялись.
Западоиды и прочие
Ученые-генетики установили, что все современное человечество произошло от одной женщины, жившей 300000 лет назад в Северной Африке. Отличается эта новая теория от библейской сказки тем, что эта женщина (наша прародительница «Ева») была не первым человеком в мире. До нее, одновременно с нею и после нее жило множество других женщин. Только ее потомки пережили потомков всех прочих женщин. Неизвестно, кто был отцом ее детей, – один и тот же мужчина или несколько. По всей вероятности, дети этой женщины скрещивались с детьми других женщин. Но так или иначе гены этой нашей прародительницы обнаруживаются во всех народах планеты. Генная картина всех ныне живущих людей такова, что должна быть допущена эта единственная прародительница.
Для пропаганды это «открытие» оказалось очень кстати: миллиарды нищих и голодающих людей на планете могут утешать себя мыслью, что все мы – одной крови, что все мы – братья. При этом наша пропаганда как-то позабыла о том, что Каин убил Авеля и что эти 300 тысяч лет дети одной всеобщей матери занимались в основном тем, что убивали друг друга и драли три шкуры с кровных родственников.
Еще в XX веке ученые открыли, что различия между людьми и высшими обезьянами с точки зрения генотипа ничтожны. И почему-то устроили по сему поводу ликование. При этом замолчали тот факт, что в эволюционном процессе ничтожные различия ведут к колоссальным расхождениям, когда вступает в силу такой фактор, как историческое время – века, тысячелетия, миллионы лет. Наши (человеческие) пути в результате миллионов лет эволюции настолько разошлись с обезьянами, что никакое генетическое родство уже не может нас сблизить. Да и зачем?! Для развлечения?!
Я вспомнил об открытии XX века в связи с тем, что сходная ситуация возникла теперь. Признав единство рода человеческого на основе единства генотипа, ученые поспешили открыть штуковины еще более мелкие, чем гены, – протогены. И эти-то протогены оказались носителями проторасовых различий. В исторически исходном пункте они исчезающе малы. Но прошли миллионы лет, и эти ничтожные различия породили колоссальные различия человеческих типов. О них помалкивают, ибо они не соответствуют нашим громогласно пропагандируемым идеологическим установкам. Но в практической жизни с ними считаются. Ученые изобрели тесты, позволяющие в течение нескольких минут устанавливать, к какой проторасе принадлежит данный индивид. Эти тесты оказались в удивительном соответствии с тем делением людей, какое сложилось без них. Собственно говоря, тесты и были изобретены для того, чтобы освятить фактическое деление авторитетом Науки.
Основное население ЗС образуют западоиды – человеческая общность, сложившаяся в результате эволюции народов западных стран. Западоиды завоевали лидирующее положение в огромной массе человечества, создали ЗС, установили мировой порядок и объединили человечество в ГО. Они являются носителями современной цивилизации и ее оплотом. Господствующее положение западоидов на планете общепризнано, считается чем-то само собой разумеющимся. Все прочие народы подражают западоидам, завидуют им, стремятся попасть в их число и, само собой разумеется, ненавидят и презирают их.
Помимо западоидов, в ЗС живет большое число явных незападоидов. Это – пришельцы из других стран, не слившиеся с западоидами, не идентифицирующие себя с ними или не допускаемые до этого самими западоидами. Таковых в ЗС около двадцати процентов. И к третьей категории жителей ЗС. относятся смешанные типы, которые еще не ассимилировались западоидами полностью и сохраняют какие-то черты нсзападоидов. Процент таковых установить трудно. По одним данным – двадцать пять, по другим – тридцать. Раньше такое деление считалось расизмом и преследовалось, когда его так или иначе принимали в расчет практически. Но постепенно оно было признано де-факто. Это явилось следствием нашествия в страны ЗС миллионов беженцев из других, незападных стран. Избежать этого деления стало невозможно. А заодно оно коснулось и тех, чьи предки давно поселились в странах ЗС, но не ассимилировались с коренным населением полностью.
Конечно, западоиды, живущие постоянно во Франции, Германии, Италии и т.д., считают себя французами, немцами, итальянцами и т.д., хранят какие-то традиции и память о прошлом. Но перед лицом постоянной угрозы со стороны незападоидной части человечества эти различия отступают на задний план.
Западоиды разделяются на натуральных и искусственных в зависимости от того, формируются они из зародышевых клеток в младенцев в чреве матерей или в искусственных устройствах. Первых для краткости называют натами, вторых – исками. Поскольку искусственное чрево стоит довольно дорого, иски производятся в зажиточных слоях. Наты же производятся в семьях, не имеющих средств на искусственное чрево, а также бедными одинокими женщинами, которым за это выплачивается какое-то пособие. Многие из таких одиноких матерей живут за счет таких пособий, производя детей регулярно и потом продавая их бездетным зажиточным женщинам. Поскольку такие производительницы детей не очень-то привлекательны с сексуальной точки зрения, возникла особая категория мужчин-производителей (наподобие быков-производителей), которые оплодотворяют их.
Наты и иски различаются весьма заметно, так что некоторые антропологи считают их даже разными видами. И у них есть для этого основания, так как признаки исков передаются по наследству. Иски выше натов ростом, лучше сложены, способнее в спорте, красивее. Они также сдержаннее натов, менее эмоциональны, можно сказать – черствее и бездушнее, расчетливее. Голова у них меньше, чем у натов, зато пенис значительно больше. Интеллектуально они примитивнее натов, зато организованнее. Они более рационально и эффективно реализуют свои интеллектуальные и прочие потенции, чем на-ты. Они лучше натов преуспевают в руководящей работе и в служебной карьере, в военной и полицейской профессии, в политике и дипломатии. Одним словом, они ближе к идеалу западоида, чем наты.
Мне повезло: я родился западоидом. Иначе меня на работу в МЦ не взяли бы. Но мне не повезло в том отношении, что я родился как нат, причем ниже среднего роста, с большой сократовской головой и с мизерным (по нынешним понятиям) пенисом Аполлона Бельведерского, но, увы, без его фигуры. Впрочем, сейчас сложение такого типа считается устаревшим. Сейчас хорошо сложенный мужчина имеет мощную нижнюю часть тела и напоминает популярных во второй половине XX века динозавров. В одной медицинской книге я прочел, что мой случай принадлежал к числу рецидивов прошлого.
Раса господ
В XX веке, когда задавались вопросом, кто фактически правит человечеством, обычно называли какое-то сравнительно небольшое число богатейших семейств или какую-то тайную организацию. Немецкие национал-социалисты выдвинули идею высшей расы в качестве господ человечества. Германия была разгромлена во Второй мировой войне, расизм запрещен. Но опыт истории показал, что нацисты были правы в одном: править человечеством может лишь достаточно большая человеческая общность, возвысившаяся над прочими, а не какое-то число мультимиллиардеров или тайная организация. Такой общностью волею истории стали мы, западоиды, объединившиеся в Западный Союз и создавшие под своим руководством Глобальное Общество.
Это не означает, что все западоиды стали господами над прочими и живут лучше их. Многие из пас живут плохо, на уровне нищеты. Большинство вообще ничем и никем не распоряжается. В высших слоях много незападоидов. Вне Западного Союза имеется огромное число богатых незападоидов. Это означает лишь то, что организация западоидов в единое целое стала основой и высшей силой, управляющей всем десятимиллиардным человечеством.
Хотя у нас официально отвергается и даже осуждается расизм, фактически признание превосходства западоидов над прочими является одной из неоспоримых догм пашей идеологии. Под нее подведена и «научная» база, о которой я уже упоминал. Причем в мире уже никто не оспаривает нашу гегемонию. Более того, все убеждены в том, что именно наша роль в мировом обществе является гарантией его устойчивости, что, если мы эту роль утратим, произойдет мировая катастрофа, которая кончится гибелью всего рода человеческого.
Сейчас тревогу в мире вызывает не усиление нашей роли господ и правителей человечества, а сокращение числа западоидов, причем как относительное, так и абсолютное. В конце XX века число западоидов превышало 600 миллионов при общей численности человечества около 6 миллиардов. А теперь число «чистых» западоидов сократилось до 500 миллионов, а численность населения планеты выросла до 10 миллиардов. Правда, оптимисты утверждают, что в XX веке не было точных тестов на западоидность, так что в число западоидов попадали и частичные запало иды, которых теперь насчитывается более 300 миллионов, так что в абсолютном исчислении сокращение числа западоидов не произошло.
Вспомнили открытый в XX веке метод производства однояйцевых близнецов путем искусственного деления зародышевой клетки. Этим методом можно было производить любое число самых первоклассных западоидов, причем совершенно одинаковых по всем показателям. Различать их можно было бы только номерами. Многие считали, что это чрезвычайно удобно для армии и для административного аппарата. Но в XXI веке началась против этого ожесточенная борьба, и всякие эксперименты в этом духе запретили. Тайно они, надо думать, продолжались, так как отмечались многочисленные случаи, когда в каких-то операциях принимало участие по нескольку двойников. Были зафиксированы также случаи двойников в преступном бизнесе. Но запретили вовсе не из моральных соображений и не из страха перед преступностью, а по очень прозаическим причинам: слишком мало оказалось желающих адаптировать таких детей в обычных семьях, такие двойники оказались по интеллектуальным данным ниже минимального уровня, они производили деградирующее потомство или не производили совсем.
Теперь специалисты заявили, что все дефекты такого рода размножения западоидов можно устранить, – значит, тайные эксперименты все-таки велись и ведутся! Никто почему-то не вспомнил о том, что десятки миллионов обычных западоидов не имеют работы, живут на уровне нищеты, живут в трущобах или совсем не имеют жилья. Мне этот феномен раньше казался иррациональным. В самом деле, число работающих в ЗС незападоидов из других стран превышает число безработных западоидов – граждан ЗС. Почему бы не выслать первых из ЗС и дать работу вторым?! Во время учебы в университете и в годы моей безработицы я понял, что это сделать невозможно. Тут переплетается множество уже неустранимых препятствий: выгодность иностранных рабочих для ЗС, нежелание и неспособность массы западоидов заниматься тем, чем занимаются незападоиды, организации незападоидов, отношения ЗС с другими регионами, борьба политических и экономических сил. Далеко не все подвластно силе разума и воле людей.
Социальные различия западоидов
Западоиды неоднородны. Они разделяются на различные социальные категории по многим линиям (во многих измерениях). Суммарный результат этих линий – иерархия социальных слоев, которую заметили социологи и писатели уже в XX веке. Сейчас у нас принято различать три слоя (или уровня) – высший, средний и низший. Каждый из них разделяется на три подслоя. Кроме того, выделяют суперуровень и уровень «отбросов». В первый из них включают один процент сверхбогатой элиты, во второй – нищих, бездомных, выпавших из нормальной жизни и опустившихся людей. Число выпадающих в отбросы колеблется между пятью и десятью процентами. Время от времени оно переваливает за десять процентов. И тогда проводятся «очистительные» кампании: от «отбросов» очищают общественные места. Что с ними делают – неизвестно. И никто этим не интересуется. Пропорции «нормальных» слоев тоже колеблются, главным образом – в зависимости от общего жизненного стандарта в данное время и от критериев классификаторов. Но более или менее устойчивые величины – десять процентов высший слой, сорок – средний, сорок – низший.
Мои родители принадлежали к низшему подслою среднего слоя, пока содержали мелкое частное предприятие. К этой категории сейчас принадлежу и я, поскольку имею работу. После банкротства отец оказался в низшем слое, где-то в самом низу среднего подслоя. Когда я был без работы, я относился к низшему подслою низшего слоя, близко к уровню «отбросов».
Семья
Наша семья может служить классическим примером для социологических теорий, причем – для любых, как критических, так и апологетических в зависимости от интерпретации одних и тех же фактов. Мой отец был мелким предпринимателем, но не из жажды наживы, не из любви к частной собственности и частному бизнесу, а просто в силу необходимости как-то заработать на жизнь.
Когда я появился на свет, произошел очередной крах теории и практики регулирующей роли государства в экономике и начался очередной подъем теории и практики свободного предпринимательства, свободного рынка, свободной конкуренции. В очередной раз в средствах массовой информации стали поругивать и затем совсем опускать имена Кейнса и кейнсианцев и превозносить и упоминать к месту и не к месту имена Хайека и хайекианцев. Все заговорили о Невидимой Руке, якобы управляющей свободным рынком. Потом я узнал, что ее выдумал Адам Смит еще в XVIII веке. Я узнал об этом именно потом, когда наступил очередной крах теории и практики свободной экономики и начался очередной расцвет теории и практики регулируемой экономики. Но это – потом. А когда начало пробуждаться мое сознание, эта Невидимая Рука владела моим воображением. Я ее видел в кошмарных снах. Она гонялась за мной, хватала за горло и душила. Это хватание за горло, как я узнал опять-таки потом, я выдумал не сам, а услышал от взрослых, которые постоянно говорили об этом. Меня удивляло, почему эта рука называлась невидимой, так как я ее видел очень отчетливо. Я постоянно рисовал ее. Я показывал мои рисунки. Невидимой Руки взрослым. Они переглядывались, качали головами, называли меня новым Пикассо и сулили будущее великого художника. Но я ничего, кроме этой Невидимой Руки, рисовать не умел. И как только о ней перестали говорить взрослые, я бросил рисовать и ее. Но ее власть над собою ощущал потом всю жизнь и ощущаю до сих пор. Я живу с таким ощущением, как будто Невидимая Рука управляет не только свободной экономикой, но и всеми прочими явлениями на свете. И моей жизнью тоже.
В деле отца было занято два наемных работника. Но родители сами работали вдвое больше, чем любой из них. Всю жизнь родителей можно описать словами «деньги», «кредиты», «проценты», «налоги», «долги». Раз в год две недели на курорте ниже среднего сорта. Раз в месяц посещение родственников, друзей, партнеров, зрелищных предприятий, врачей, одним словом – «выход в свет». Разумеется, не все перечисленные мероприятия каждый месяц, а лишь какое-то одно или от силы два из них. Ничего из ряда вон выходящего. Никаких светлых надежд впереди. Лишь бы удержаться на этом уровне, скопить что-то на старость и «зажить в свое удовольствие».
Вся жизненная философия отца сводилась к тому, что на планете шесть миллиардов человек живут еще хуже, чем мы, и потому мы должны быть счастливы. Жизненная философия матери была еще проще: экономить на всем и копить на старость. Я не усвоил ни ту, ни другую, так как с голодающими шестью миллиардами никаких контактов не имел, а экономить и копить мне было просто нечего.
Я остался единственным ребенком в семье – явление тоже характерное. Уже в конце XX века коренное население Запада достигло численного предела, и прирост стал происходить за счет притока иммигрантов из окружающего мира и незападных людей, уже прочно поселившихся на территории западных стран. Дети для коренного населения стали слишком дорогим и хлопотным удовольствием. Кошки, собаки, птицы и даже рыбы стали предпочтительнее для удовлетворения прирожденной людям любви к детям и заботы о них. Не помогали никакие меры, поощряющие рождаемость и препятствующие избавлению от нее. Проблема запрещения или разрешения абортов, породившая грандиозные баталии в парламентах, шумиху в средствах массовой информации, бесчисленные судебные процессы и уличные демонстрации, отпала сама собой вследствие прогресса медицины (противозачаточные средства), а также вследствие распространения СПИДа и других массовых болезней, предохранение от которых означало и предохранение от беременности. Большинство коренного западного населения стало заводить детей уже в довольно зрелом возрасте, когда появлялась какая-то уверенность в будущем. Так и я появился на свет, когда моему отцу было уже за сорок, а матери – за тридцать.
Родителей отца я не видел совсем. Родители матери еще были живы, но я видел их редко. Я не испытывал по отношению к ним никакой привязанности, так же как и они ко мне. Они изредка появлялись у нас, делали грошовые подарки, пили кофе, ели какую-то ерунду, которую ни в коем случае не стали бы есть дома, и говорили о деньгах, налогах, кредитах, процентах, долгах. Мы изредка навещали их, делали грошовые подарки, пили кофе, ели такую же ерунду и говорили о деньгах, налогах, кредитах, процентах, долгах. У матери был брат. Иногда он с женой и двумя детьми навещал нас. Было очень скучно. Говорили о деньгах, налогах, кредитах, процентах, долгах. Мы вздыхали с облегчением, когда они наконец-то убирались восвояси, сожрав все съедобное, что было в доме. Изредка мы тоже навещали их. И все было точно так же, как было, когда они навещали нас. Критики нашего общества усматривают в таких отношениях признак крушения семьи, апологеты же – признак подлинной свободы личности. Я воспринимал это как объективную реальность и относился к ней без всяких эмоций. К тому же родственные отношения тут ни при чем, так как все точно повторялось, когда нас навещали просто знакомые родителей и когда мы навещали знакомых родителей.
Никакой особой привязанности к родителям у меня не было, как и у них ко мне. Думаю, что это общее явление в нашей среде. Во всяком случае, я не встречал ни разу за всю мою жизнь людей моего возраста, которые любили бы свою семью и держались бы за нее. Всем нам прививали с рождения мысль, что мы должны научиться сами за себя постоять и сами о себе заботиться. Конечно, родители оплачивали образование и обучение, если имели на то средства. Но это делалось не из какой-то отвлеченной любви к детям, а в качестве вполне практичной инвестиции средств. Вообще деловые, практичные, расчетливые отношения преобладали и в семьях. В фильмах и в романах изображали счастливые семьи. Но они выглядели таковыми, поскольку брались вне делового аспекта жизни. Глядя со стороны, и наши реальные семьи могли выглядеть такими. Но это – лишь внешне. Впрочем, этого и было достаточно. К чему еще какие-то скрытые и глубинные интимные отношения, если того, что мы имели, было достаточно. С какой-то точки зрения, так было предпочтительнее. Что лучше – с интимностями, глубокими привязанностями, взаимным проникновением и души друг друга, но со злобой, ненавистью, завистью и прочими негативными страстями, которые являются неизбежными спутниками хороших «душевных» отношений, или без всего этого, но с вежливостью, сдержанностью, улыбками, формальным этикетом?
Впрочем, особой сдержанности, вежливости и улыбчивости в отношениях между родителями я не замечал, зато ненависти и злобы было более чем достаточно. Они не разводились только потому, что развод разорил бы их. К тому же они не могли договориться насчет меня, что тоже было связано не с чувствами, а с какими-то материальными расчетами. Так что они дотянули семейную жизнь до моего окончания школы и совершеннолетия и развелись. В результате развода отец потерял все: женщины в нашем обществе имеют во многих жизненно важных отношениях преимущества. Мать я после этого ни разу не видал. Отец с трудом нашел самую низкооплачиваемую работу на местном Кладбище Душ.
Первая школа западоидности
Иногда в средствах массовой информации появляются материалы об общем состоянии семейных отношений. Согласно этим материалам, две трети семей западоидов распадаются, причем половина – до десяти лет, другая половина – после. Многие семьи распадаются даже после двадцати и тридцати лет совместной жизни. Больше всего разводов падает на период, когда подрастают дети. В большинстве случаев инициатива исходит от женщин. Семейная жизнь уже через несколько лет для большинства превращается в ад. Вся грязь, которая накапливается в душах людей в их общественной жизни, выплескивается на ближних в интимной жизни.
В отношениях с прочими людьми западоиды должны держаться в рамках социальных норм поведения, а дома эти ограничения ослабевают. Дети в семьях проходят первую жизненную тренировку на качества западоидов – на заглушение человеческих чувств и выработку способности притворства и выдержки.
Дети воспринимают обстановку в семьях как норму, ибо у них нет образцов для сравнения, а привычка к семейному «теплу» не вырабатывается достаточно прочно. Больше половины детей вырастает вообще без нормальной (в старом смысле) семьи. Образцовые семьи, изображаемые в фильмах и книгах, воспринимаются детьми либо как сказки, либо вообще не замечаются, как скучное и лживое зрелище.
Частыми (если только не обычными) являются внутрисемейные преступления, в особенности – избиения родителями детей, сексуальные злоупотребления и даже убийства. Когда я рос, в средствах массовой информации несколько месяцев буквально смаковали случай изнасилования отцом годовалой дочери. Девочка умерла. Отца посадили в сумасшедший дом. Но тысячи специалистов и энтузиастов с серьезным видом обсуждали всякого рода пустяковые, банальные и нелепые проблемы в связи с этим случаем, зарабатывая деньги и паблисити. А развратным родителям были даны бесплатные уроки изощренного разврата с гарантией неразоблачаемости и ненаказуемости. Этот случай был, конечно, крайностью. Но характерной. Согласно данным социологов, в тридцати процентах семей родители совершают морально порицаемые и уголовно наказуемые поступки в отношении детей.
Детство
Насколько я могу судить по другим семьям и по рассказам родителей, мое младенчество было стандартным для большинства представителей среднего слоя. Бабушка и дедушка отказались нянчиться со мной. Они предпочли быть свободными и жить в свое удовольствие, лишив себя радости общения с внуком. Они, как и прочие старики, высчитали, что неприятные хлопоты из-за внука в десять раз превышают радости от него. Хлопоты реальны к тому же, а радости сомнительны. Нянька моим родителям была не по карману. Так что мать должна была одновременно возиться со мной и работать. А я должен был расти так, чтобы давать жить и работать родителям. Это означало, что я рос в основном в помещении. Прогулки были редкими, короткими, торопливыми. Это были полезные для здоровья мероприятия. Вечно плохая погода давала удобное оправдание: в солнечную погоду, что бывало в порядке исключения, было вредно чрезмерное излучение, а в пасмурную – радиоактивные осадки. Питание было готовым или почти готовым. Основным средством воспитания были телевидение и медицинские изобретения, благодаря которым я много спал, никогда не плакал, не требовал общения с другими детьми.
Тем более такие общения были небезопасны с точки зрения инфекций и увечий со стороны более взрослых детей.
В четыре года меня устроили в детский сад. Это было довольно дорого, но по крайней мере тут имелась Какая-то защита от посторонних нападений. Тут с нами обращались в соответствии с господствовавшими в текущий момент новейшими теориями. По одним теориям нас предоставляли самим себе, заботясь только о том, чтобы родители аккуратно платили деньги. По другим теориям нам прививали упорядоченное поведение, которое мало отличалось от беспорядочного, еще более тщательно заботясь о своевременной плате. При всех вариантах нас обучали операциям с детскими компьютерами и компьютерным развлечениям, которые примитивизировали наше поведение, по сути дела создавая видимость ускоренного интеллектуального развития, якобы превосходившего даже среднее образование прошлых веков. «Если это так, – задавали психологи и социологи, иногда исследовавшие состояние молодежи, вопрос, – то откуда берется такой высокий процент идиотов и полуидиотов в нашем лучшем из миров?!
Школьные годы
Незадолго до моего зачатия жестокой критике подвергалось частное образование и прославлялось общественное. Считалось, что первое не способно идти в ногу с требованиями времени и что лишь второе может спасти общество от краха. Когда пришло время мне идти в школу, произошли радикальные перемены. Острейшим нападкам стали подвергаться общественные школы как якобы неспособные идти в ногу с требованиями времени и прославляться частные школы как единственная надежда предотвращения краха общества. Началась оргия приватизации во всей системе образования. В чем конкретно она заключалась, никто толком объяснить не мог. Или, вернее, не хотел. Мы ощутили этот перелом очень просто. Общественные («народные») школы оставили в самом примитивном виде для самой неимущей части населения и для низших слоев среднего класса, то есть для большинства детей. Их наполовину роботизировали и ликвидировали всякую упорядоченность образования, подведя под это новейшие педагогические теории. Частные школы не стали лучше, в них лишь стали брать за обучение вдвое больше денег, чем раньше. Тем не менее они предоставляли лучшие возможности дальнейшего образования, поскольку были свидетельством более высокого социального статуса родителей.
Мы, дети, чуть ли не с пеленок понимали сущность принципа равных возможностей. Он вовсе не означает, будто все люди начинают жизнь с некоего нулевого старта и движутся независимо друг от друга по параллельным дорожкам, подобно бегунам на стадионе. Он означает, что все имеют равное право использовать преимущества своего рождения и положения. Если сравнить реальную ситуацию с соревнованием бегунов, то картина должна выглядеть так. Люди начинают бег из разных мест, бегут по различным дорогам, из которых одни ровные, а другие изрыты ухабами, бегут в различных направлениях и т.д. Но в таком случае принцип равных возможностей имеет силу всегда и в любом обществе, в том числе – в одинаковой мере для детей королей и детей рабов.
Мои родители не имели средств устроить меня в привилегированную частную школу, окончание которой само по себе открыло бы мне лучшие перспективы жизненного успеха. Я должен был начинать почти с нуля.
Плюс к тому – генная инженерия. Ко времени моего рождения младенцам стали поголовно устраивать генные тесты. Результаты их потом преследовали всю жизнь, если они были недостаточно высокими. А тесты эти делались опять-таки в больницах различных уровней и типов. Мне такой тест устроили в самой дешевой больнице. Неудивительно, что согласно ему я был рожден без особых способностей к интеллектуальной деятельности и творчеству. Таким образом, мне с рождения был закрыт доступ в учебные заведения, открывающие доступ к жизненному успеху.
В начальной школе нам вообще не ставили отметки за выполнение заданий. Да и заданий-то в строгом смысле слова не было. Учились мы хаотично, кому как заблагорассудится. Кто из нас обладал лучшими и кто худшими способностями, во внимание не принималось. Никаких наград за успехи, никаких порицаний за неуспехи. Это считалось признаком демократизма и гуманизма. Никакой конкуренции у нас не было. Никакой конкурентоспособности нам не прививали. Конкуренция проходила в каком-то ином разрезе жизни. И заключалась она в том, что большего успеха добивались не те, кто способнее, умнее, прилежнее и нравственнее, а те, кто богаче, ловчее, изворотливее, нахальнее, хладнокровнее, беспощаднее. Мы нигде и никогда не видели примеров честного соревнования взаимно независимых конкурентов. Мы видели бесчисленные примеры тому, что каждый стремился помешать своим конкурентам всеми доступными средствами в достижении цели. Уже в десять лет я был предоставлен самому себе, а другие дети в моем окружении и того раньше. Родители и воспитатели очень скоро переставали быть для нас авторитетами. Нашими главными воспитателями становились комиксы, мультфильмы, обычные фильмы наравне со взрослыми. Я начал смотреть взрослые фильмы в четыре года. Родители не мешали. Наоборот, они были рады, что меня не слышно. Потом вступали в силу все прочие средства развлечения молодежи, включая видео, кино, дискотеки, порнографию, уличные компании. Большинство моих сверстников с десяти – двенадцати лет начинали курить, употреблять алкоголь и наркотики, пробовать сексуальные развлечения. Многие имели оружие. Избиения учеников и учителей, изнасилования и ограбления были заурядными событиями. Короче говоря, у нас были все пороки, о которых время от времени начинали вопить средства массовой информации, только не в таких ярких красках, как их изображали в фильмах и книгах, а в сером, унылом, грязном, омерзительном и… скучном виде.
Способности
Лучшие представители рода человеческого в прошлом мечтали о таком общественном устройстве, в котором получат всестороннее развитие заложенные в людях способности. Коммунисты даже предсказывали такое общество, в котором будет реализован принцип «От каждого – по способности». Мыслители и гуманисты прошлого умолчали только о том, о любых способностях шла речь или только об избранных. К числу человеческих способностей относятся не только способности петь, сочинять музыку, рисовать, сочинять стихи, доказывать теоремы и т.п., но и способности притворяться, обманывать, развратничать, насиловать, воровать, грабить, делать карьеру и т.п. Как быть с ними?! А главное – мыслители и гуманисты прошлого полностью игнорировали тот закон бытия, согласно которому реальность осуществленной мечты имеет мало общего с мечтой до ее реализации, – согласно которому осуществление мечты влечет за собой последствия, о которых никто не мечтал и которые сводят на нет достоинства и соблазны мечты.
Мечты гуманистов прошлого у нас осуществились, но в соответствии с законами бытия, а не пожеланий мечтателей. Они осуществились в отношении способностей, на которые есть спрос и реализация которых служит источником жизненных благ. Они осуществились для масс людей в целом, а не для каждого человека но отдельности. Реализация способностей стала инвестицией капитала, причем доступной лишь состоятельным слоям. Для большинства молодых людей это осталось делом случая.
Я появился на свет со способностями, на которые не было спроса, которые не были очевидны с первого взгляда, для развития которых моя семья не имела средств и желания.
Роботизированная школа
После начальной школы я попал в полностью роботизированную среднюю школу. В пропаганде такие школы изображают как выдающийся прогресс системы образования. Возможно, изобретатели этих школ руководствовались лучшими намерениями. Но ни для кого не было секретом, что их стали создавать не от хорошей жизни, а в силу необходимости. Причин для этого было больше чем достаточно. Дефицит учителей. Несмотря на безработицу, желающих работать учителями не так уж много из-за низкой зарплаты, тяжелой работы и опасных конфликтов с учениками. Низкая квалификация учителей. Невозможность сохранять порядок в школе обычными («мирными») методами. А роботы-учителя не требуют повышения зарплаты, не устраивают забастовки, беспристрастны в оценке знаний и способностей учеников, не боятся нападений со стороны учеников. Ученики в классах занимаются в изолированных кабинах. Их отношения во время перерывов и после уроков никого не интересуют. Они предоставлены самим себе. Полиция, администрация школы и родительские комитеты вмешиваются лишь в случаях уголовно наказуемых преступлений. Роботы как воспитатели лучше людей – они последовательны и в заданных пределах справедливы.
Возникла особая роботопедагогика. Вот самые фундаментальные ее постулаты. Человек есть искусственное существо. Надо исходить не из того, каков он по биологической природе, а из того, каким он должен быть с точки зрения требований нашего общества. Не воспитание должно приспосабливаться к природным качествам человека (эти качества в большинстве выдуманы мыслителями и моралистами), а наоборот, природные качества человека должны приспосабливаться к требованиям воспитания. Какие бы теории воспитания ни выдвигались в прошлом и теперь, в практике жизни люди всегда следовали и следуют этому постулату. Надо отбросить все словесные нагромождения по этому поводу и признать суть дела с полной откровенностью. Роботы-воспитатели иначе функционировать не могут. Им не нужен идеологический бред. Для них важны лишь те прирожденные свойства людей, которые проявляются очевидным образом в процессе обучения и воспитания в рамках априорной программы. Роботы-педагоги сами программу воспитания и обучения не изобретают.
Второй постулат роботопедагогики определяет отношение между внешним поведением человека и его внутренним («духовным») миром. Я уже упоминал этот постулат выше. Внутренний мир человека с точки зрения роботопедагогики есть лишь аппарат, закрепляющий правила его внешнего поведения. А внешним правилам поведения человек должен быть обучен не путем слушания абстрактных нотаций и чтения безмерно болтливых философских сочинений, а посредством образцов поведения, специально отобранных и обработанных для этого, и тренировок по этим образцам. Этот постулат точно так же обнажает практику человечества на этот счет. Люди за редким исключением суть существа подражательные, а не творческие. Философские учения лишены смысла потому, во-первых, что не имеют практических приложений достаточно серьезного значения, и потому, во-вторых, что они бессмысленны и с точки зрения их понимания. Попробуйте, например, проанализируйте более придирчиво принцип «категорического императива» Канта! Не говоря уж о том, что ему никто не следует в мало-мальски серьезных делах, вы не найдете двух людей, которые были бы единодушны в установлении того, какие действия других людей они не хотели бы в отношении к ним. Объем класса таких действий зависит от индивидуального опыта людей. Отвлеченно же от этого опыта тут остаются либо примитивные нравоучения, либо бессмыслицы.
Третий постулат касается функционирования внутреннего мира человека. Он гласит, что у социально здорового человека не должно быть никаких переживаний, выходящих за рамки практического расчета. Всякие «естественные порывы» суть болезненные явления, слабости, пробелы в воспитании. Человек может позволить себе так называемые человеческие чувства (страдание, сострадание, сочувствие, горе, радость, любовь, ненависть и т.п.) лишь в таких ситуациях, какие специально признаны и предназначены для этого, и в такой мере и форме, какие соответствуют общественно одобренным образцам. Опять-таки в том постулате выражена банальная истина человеческого бытия, известная всем по опыту, но скрываемая всеми под влиянием ложных моральных учений.
Роботизированное образование
Роботизирован не только процесс образования, но и само содержание его. Нас учат не столько понимать что-то, сколько оперировать с интеллектуальной техникой. Это касается прежде всего точных наук (математики и математизированных отраслей науки) и наук в высокой степени информативных (насыщенных фактическими данными, результатами измерений, таблицами, схемами, моделями и т.д.). Выпускники школ за редким исключением абсолютно не понимают сущности математических операций и алгоритмов вычислений, в совершенстве овладевая техникой использования их при решении конкретных задач с помощью интеллектуальных устройств. Тут положение подобно управлению автомобилями, самолетами, ракетами, сложными бытовыми приборами и вообще всякого рода изобретениями, в которые в течение многих веков вкладывался гений человечества, но использовать которые способны миллионы посредственных и даже интеллектуально неполноценных людей. Для понимания содержания паук на уровне их творцов на всю планету теперь достаточно сравнительно небольшого числа исключительных личностей. Трудно сказать, каков механизм их отбора из сотен миллионов невежд и тупиц, выпускаемых нашими школами. Но они так или иначе отбираются, попадают в элиту человечества и где-то делают свое дело поддержания интеллектуально-творческого потенциала нашего Глобального Человейника. Функции понимания в старом (докомпьютерном) смысле отняты у девяноста девяти целых и девяноста девяти сотых людей и переданы «думающим» машинам.
Футурологи прошлого сулили человечеству безграничный интеллектуальный прогресс, а каждому средне-нормальному (посредственному) человеку – овладение интеллектуальной техникой, которая позволила бы ему в десятки, сотни и тысячи раз превзойти уровень ума самых выдающихся гениев. Трезвомыслящие специалисты (а они встречались во все времена) предупреждали, что овладение самой интеллектуальной техникой потребует определенного уровня развития интеллекта, более того – иерархии уровней, поскольку для решения огромного числа задач потребуется многоступенчатая иерархия интеллектуальных устройств-посредников. Так оно и получилось. После школы лишь пятьдесят процентов поднимается на самый примитивный (первый) уровень интеллектуальной техники, а из них лишь десять процентов оказывается способными подниматься на второй уровень. На более высокие уровни поднимаются единицы. В результате ЗС сейчас испытывает дефицит молодых людей на высоких уровнях интеллектуальной сферы.
Секс и любовь
Согласно социологическим обследованиям, 10 процентов женщин начинают сексуальную жизнь до 12 лет, а мужчины – до 14; 40 процентов женщин – от 12 до 14 лет, мужчины – от 14 до 16; 40 процентов женщин – от 14 до 20 лет, мужчины – от 16 до 22; 10 процентов женщин – после 20 лет или не начинают совсем, мужчины – после 22. Первые и последние 10 процентов считаются уклонением от нормы.
Согласно тем же данным социологов, первый сексуальный опыт люди приобретают от старших по возрасту, от знакомых, от развратников, от насильников, от сексуально ненормальных. В шестидесяти случаях из ста это делается из любопытства, за вознаграждение и потому, что так принято. Лишь в тридцати случаях из потребности и стремления к удовольствию. В десяти случаях люди испытывают отвращение.
Обычное дело, когда родители сами совращают своих детей. Этому даже найдено научное обоснование. В ЗС ежегодно до миллиона несовершеннолетних детей покидает семьи. Большинство из них становятся поживой бизнесменов за счет секса и развратников. Впрочем, вместо разврата теперь говорят о сексуальной культуре, а сексбизнес называют трудоустройством и профессиональным обучением.
На основе таких исследований был принят закон о сексуальном образовании в средней школе. В программу образования входят не только теоретические, но и практические занятия. Обучают на манекенах, охраняя мораль несовершеннолетних. Причем определяют, кто является прирожденным гомосексуалистом. Таких просвещают и в этом отношении. В результате люди с детства настолько хорошо узнают все, что касается любви и секса, что уже никогда потом не испытывают ни какого ощущения тайны, возвышенности, божественности любви.
Изобилие секса, однако, является кажущимся. На самом деле тут имеет место такое же неравномерное распределение, как и в отношении прочих благ. Одним достается изобилие, и они, пресыщаясь, кидаются в самый изощренный разврат. Другим достается мизер, а кому совсем ничего. Проституток полно, но им надо платить. Для «любви» у них есть постоянные партнеры. Потому изнасилования, половые извращения и гомосексуализм суть привычные явления нашей жизни с раннего детства. К тому же, как установила сексология, происходит снижение сексуальных потенций западоидов. Западоиды выделяют в два раза меньше спермы во время полового акта, чем незападоиды, и число живых сперматозоидов в пей в два раза меньше. Сокращается потребность в половых актах, так что ее приходится стимулировать искусственно. А это, в свою очередь, способствует росту сексуальной патологии. И тоже с детства.
О своих первых сексуальных опытах не хочу вспоминать – стыдно. Способность стыдиться западоидам чужда, так что наличие ее у меня есть отклонение от нормы. В университете у меня возникла связь, типичная для западоидов моего возраста и положения. Мы заключили юридический контракт относительно наших сексуальных отношений, в котором были учтены все возможные ситуации (в контракте было 500 пунктов).
Дружба
Через фильмы, романы и телевидение нам усиленно навязывают культ дружбы. Но в реальности мне за всю жизнь так и не довелось наблюдать ни одного случая настоящей дружбы. То, что у нас называют дружбой, есть лишь сообщничество в каком-то деле. Дружбу в старом смысле у нас заменяют отношения предпочтения и вынужденность общения с более или менее устойчивыми партнерами. Социологи ввели свое понятие дружбы на этой основе и свои критерии измерения. Они установили, что даже в этом смысле продолжительность дружбы у западоидов в среднем не превышает пяти месяцев, а процент случаев многолетней дружбы близок нулю.
Мои попытки заиметь дружеские отношения с другими детьми не удались. Один раз этому помешали мои родители, другой раз – родители кандидата в мои друзья. Один раз «друг» начал вымогать у меня деньги, а когда у меня таковых не оказалось, ударил меня. Другой «друг» сделал попытку завести со мной сексуальную связь. Я воспротивился, и «дружба» оборвалась.
Религия
С первых же шагов нашей жизни нам стараются привить религиозные чувства и убеждения. Это – тоже школа на развитие в нас качеств западоидности.
По опросам социологов и по официальным статистическим данным подавляющее большинство западоидов считает себя верующими и принадлежит к какой-то Церкви. Очень немногие безразличны к религии и не причисляют себя ни к какой Церкви. Число убежденных атеистов ничтожно. Хотя среди демократических свобод есть свобода вероисповедания, практически она означает свободу выбора религии и Церкви, а не свободу от них. Убежденный открытый атеизм вызывает враждебное отношение общества. Он воспринимается почти что как коммунизм, который у нас запрещен во всех формах и проявлениях. Если бы я заявил себя атеистом, на работу меня не взяли бы не то что в МЦ, но в любое захудалое государственное и частное предприятие. Более того, если бы я здесь, в МЦ, не соблюдал религиозные обязанности, как все, и не платил бы церковный налог, меня на работе тут не оставили бы ни в коем случае, а скорее всего уволили бы под каким-нибудь предлогом.
Вместе с тем, если судить об отношении к религии не по этим формальным признакам, а по фактическому поведению западоидов в жизненно важных ситуациях, то легко заметить и без специальных социологических измерений, что западоиды никогда не поступают как искренне религиозные существа. Религия для них является элементом формальной (официальной) идеологии, а церковь – элементом государственно признанного и общеобязательного идеологического механизма.
Можно ли считать западоидов фактическими атеистами? Ответить на этот вопрос однозначно невозможно. Вряд ли найдется хотя бы один более или менее образованный западоид, который верил бы в содержание религиозных текстов как в научные истины. Но можно ли тут говорить о некоем фактическом атеизме? Атеизм у нас есть определенная идеология, а не признание истин науки о происхождении человека, о его психике и т.д. Когда-то в прошлом наука противопоставлялась религии как атеизм. Теперь это противопоставление исчезло и стало фактически запретным. Мракобесие, поддерживаемое учеными и массмедиа, пропагандируется у нас во много раз сильнее, чем результаты науки в исследованиях тех явлений, которых касается религия. Тебя никто не будет порицать за то, что ты будешь открыто признавать и пропагандировать шарлатанские учения о жизни души после смерти тела. Но ты сразу же ощутишь негативные последствии, если где-то публично заявишь, что религиозные учения о человеке – вздор.
Перманентная война
Официально считается, что мы сто лет живем без войн и что наш ЗС стоит на страже вечного мира. Те. наши операции в странах Четвертого Мира, а порою – и в ЕАС и ВС, которые уносят сотни тысяч и даже миллионы людей, войнами не считаются. Это полицейские операции по наведению порядка или по наказанию преступников, а также гуманные операции по борьбе с эпидемиями и голодом. И тем более не считаются войнами те сражения, которые у нас в самом ЗС постоянно ведутся с молодежными бандами и бунтами. Эти банды порою достигают многих сотен человек и хорошо организованы, а в бунты вовлекаются десятки тысяч, так что специальным вооруженным силам приходится вести с ними настоящие сражения. Солдаты и офицеры этих сил награждаются орденами и медалями и повышаются в чинах и званиях.
Позднее я узнал, что эти банды и бунты вовсе не являются полностью стихийными и неподконтрольными. Они связаны с миром организованной преступности и в какой-то мере манипулируются правящими силами, а порою даже провоцируются специально. Десять лет назад, например, такой «стихийный» бунт был спровоцирован определенными кругами власти ЗС с целью оказать давление на Верховный Конгресс, который должен был утвердить бюджет на пятилетие. Предполагалось при этом основательно увеличить расходы на армию и специальные полицейские силы. Противники этого были достаточно сильны, чтобы устроить публичный скандал, и подоплека бунта на миг вылезла наружу.
Большинство участников таких банд и бунтов – незападоиды. Но и западоидов среди них немало. Я не попал в эту среду, но и не поднялся над нею настолько, чтобы игнорировать ее как неизбежное зло наподобие загрязнения окружающей среды и плохой погоды.
Жизненные уроки
Итак, никаких глубоких семейных привязанностей, никакой любви, никакой дружбы, никакой веры – таковы исходные принципы нашего бытия. Состояние душевной опустошенности, черствости, подавленности, изолированности и одинокости с детства становится обычным для большинства западоидов. Люди не осознают это состояние и даже избегают осознавать. Они стремятся любыми путями заглушить его и уклониться от мучительного самонаблюдения и самоанализа. Это – необходимая мера самозащиты. Но я не смог ею воспользоваться.
Я не выделялся из среды своих сверстников ни силой, ни красотой, ни отвагой, ни претензиями на лидерство, ни стремлением к популярности, ни предприимчивостью, ни успехами в спорте, ни в обладании девочками. Я был самым заурядным мальчиком и юношей с точки зрения всех тех, кто окружал меня. То, что во мне было исключительным, не замечал никто. Да я и сам лишь потом заметил, что в чем-то выпадал из общего правила, а именно – в том, что имел прирожденную страсть и способность к познанию человеческого бытия.
Я еще в школе сделал два открытия, определившие всю мою последующую жизнь. Первое – что картина нашего общества, которую нам навязывали по всем каналам идеологии, пропаганды, образования и культуры, имела очень мало общего с реальностью. Позднее я узнал, что и другие молодые люди делали аналогичные открытия. Но в их жизни это играло иную роль, чем в моей. Они это принимали как естественное условие, с которым надо просто считаться, чтобы добиться успеха. Для меня же это стало объектом страсти познания.
Второе открытие я сделал, читая книги XVII-XX веков. Заключалось оно в следующем. То, что считалось высшим достижением прогресса человечности (доброта, любовь, дружба, сострадание, верность, бескорыстие, самоотверженность и т.п.) и казалось вечной ценностью, на самом деле было исторически преходящим явлением. Это были лишь яркие и благоухающие цветы прогресса человека. Они отцвели и опали – окончился период человечности. На их место пришли бесцветные и зловонные плоды – начался период сверхчеловечности. На место поэзии пришла проза плодов.
Развивая мое второе открытие, я установил, что многое из того, что считалось признаками детства и юности, на самом деле было качествами взрослых, передаваемыми детям какими-то незримыми путями. Если взрослые не приобретают такие качества, они не могут появиться и у детей. Мы утратили фактически способность к детскости и юности. Мы развили колоссальную культуру для детей и сферу индустрии, производящую всевозможные средства развлечения, воспитания и образования детей, основанные на достижениях науки и техники. И именно этим самым мы убили детскость, так как подлинная детскость была порой творческого открытия человеком мира с минимальными средствами. Палка с сучками, перевязанная тряпкой, есть в неизмеримо большей степени детская игрушка, если она изобретена ребенком, чем в совершенстве сделанная индустриальным способом и набитая электроникой вещь, ведушая себя почти как живое существо. Изощренные фильмы и книги, в которые вложен огромный интеллект и фантазия взрослых профессионалов, не оставляют места для творческой деятельности самих детей, потребляющих в изобилии эту продукцию.
Мир искусственности
Мы с рождения живем в мире сдержанных, заниженных, подавленных и вообще не возникших эмоций. В лучшем случае – в атмосфере холодного и расчетливого любопытства. И вместе с тем – в мире искусственно раздутых, показных, театральных и извращенных внешних проявлений внутренне заниженной или вообще рационально допускаемой эмоциональности. Все то, что, по идее, должно было бы образовывать наш внутренний мир и его внешнее проявление, у нас разложено на мельчайшие части, описано в бесчисленных научных и псевдонаучных сочинениях, изображено в еще более многочисленных произведениях искусства и псевдоискусства, превращено в источники бытия для столь же многочисленных специалистов. В нашем мире нету никаких тайн. Все открыто. Все объяснено. Для всего есть средства и наставники. Если ты начал, например, чихать, то стоит нажать кнопку, как тебе на помощь приходит целая наука – чихология, целая область медицины – чихотерапия, целая армия целителей, готовых завалить тебя советами и обобрать до липки.