Рыцарь Серого Кота

Златко отчаянно махнул рукой.

— Мог бы, да только куда?! В какой год, в какой город?

Но тут он остановился и пристально посмотрел на Петину бабушку. Не такой она была человек, чтобы не понять ситуацию с полуслова. Вопрос свой она явно задала неспроста. И на лице Златко вновь проявилась несмелая надежда:

— Для этого энергии в моем блоке хронопереноса вполне достаточно. И нескольких скаковых лошадей найти нетрудно. С помощью копиризатора можно сделать доспехи и вооружение. Но все-таки, Александра Михайловна, я пока не совсем…

— У вас в двадцать третьем веке сейчас какой год? — поинтересовалась Петина бабушка.

— Две тысячи двести шестьдесят восьмой, — оторопело ответил Златко, не ожидавший такого вопроса. — Но…

— Значит, — невозмутимо сказала Александра Михайловна, — мы отправимся в тысяча сто шестьдесят восьмой год. — Скорее всего, Бренк выбрал именно его. По законам психологии, в таких случая обычно принимаются самые простые решения. И он просто-напросто отсчитал от вашего года ровное число веков. В данном случае одиннадцать. Интересно, а месяц у вас сейчас какой? Не май ли случаем?

— Май, — растерянно отозвался Златко. — Как и у вас сейчас.

— Ну вот видишь, — молвила Петина бабушка.

Петр восхищенно даже ударил в ладоши.

— Здорово! — воскликнул он. — Все правильно! Лично я бы так и поступил!

— Есть другой вариант, — продолжала Александра Михайловна, бросив на внука неодобрительный взгляд, — отсчет он вел от года своего рождения. Тоже психологически оправдано. В наше время, например, на вокзалах в автоматических камерах хранения люди обычно ставят шифром именно свой год рождения. Но для нас предпочтительнее все-таки первый вариант. Начнем поиски с тысяча сто шестьдесят восьмого года.

— Почему предпочтительнее? — не понял Костя. — Второй вариант тоже вполне логичен.

Доктор педагогических наук поправила очки.

— Да потому что, даже если он вел отсчет от года своего рождения и, значит, был в прошлом на десяток с лишним лет раньше, слава рыцаря Белого Кота наверняка окажется столь велика, что о его подвигах будут помнить и в тысяча сто шестьдесят восьмом году, когда мы там появимся. И мы все равно выясним, в каких турнирах он принимал участие, перенесемся, как я уже говорила, в то время и место и найдем Бренка живым и невредимым.

В комнате, похожей на музей из-за множества экзотических сувениров, привезенных Петиными родителями из дальних стран, воцарилась тишина. У Петра от восторга горели глаза. Костя восхищенно покачивал головой. Вновь, как случалось уже множество раз, Петина бабушка явила поразительную мудрость и прозорливость. Не было никаких сомнений в том, что она абсолютно права и, значит, спасение Бренка теперь только дело техники.

Златко тоже невероятно обрадовался; он изо всех сил хлопнул Петра по плечу. Но все-таки пробормотал с сожалением:

— Как же это я сам не догадался? Должен был догадаться…

— Нет, не догадался бы, — убежденно сказал Петр. — Это только так кажется, что решение лежит на поверхности. А на деле самые простые решения труднее всего находить, не каждому это дано.

Костя вежливо добавил:

— Тем более, тебе в твоем двадцать третьем веке и посоветоваться-то не с кем было. Не мог же ты кому-нибудь открыть, что Бренк исчез.

Златко согласно кивнул.

— Да, только одному Иммануилу… Но он тоже не смог догадаться!

Александра Михайловна обвела троих друзей испытующим взглядом.

— И есть, наконец, самый последний вариант, — сказала она. — На тот случай, если наши поиски окажутся безрезультатными. В этом крайнем случае придется тебе, Златко, во всем признаться. И тогда Бренка будут искать специалисты из двадцать третьего века. Что поделаешь, за безрассудство нередко приходится платить серьезную цену!

Златко опустил голову, его шоколадного цвета лицо опять заметно побледнело.

— Ну да, надеюсь, до этого не дойдет! — энергично закончила доктор педагогических наук. — Давайте-ка за дело! Петр, звони Лаэрту Анатольевичу. Пусть сейчас же идет сюда и Веру Владимировну захватит. Да смотри, в подробности по телефону не вникай, мы им здесь все объясним.

— Да-да, — согласно кивнул Златко. — Я и сам думал посвятить их в это дело.

— А мы их не только посвятим, — молвила Александра Михайловна. — Мы их возьмем с собой. Вера Владимировна нужна, как историк… не зря же в конце концов она закончила московский университет. А Лаэрт Анатольевич, как-никак, единственный среди нас взрослый мужчина.

Костя почувствовал, что от предвкушения необыкновенных приключений у него чаще забилось сердце.

— Александра Михайловна, — замирая от радости, начал он, — вы говорили о лошадях, о вооружении… Значит, в прошлое мы отправимся без ЭКН? В доспехах, как рыцари?

— А иначе и смысла нет, — ответствовала Александра Михайловна. — Как ты будешь, скажи на милость, расспрашивать… э-э… местное население о славных подвигах рыцаря Серого Кота, если тебя никто не видит?

Петр, успев выполнить бабушкино распоряжение, уже вернулся в комнату. Последние слова доктора педагогических наук он услышал.

— Здорово! — воскликнул он. — Мы его обязательно найдем! А может, и сами в каком-нибудь рыцарском турнире поучаствуем?!

— А почему бы и нет! — ответила Александра Михайловна, тряхнув головой. — Будет потом, что вспомнить!

На миг трое друзей даже забыли о том, что им надо спасать бедолагу Бренка, во все глаза с восхищением глядя на доктора педагогических наук. И в самом деле: вид у Петиной бабушки был исключительно бравый, она словно бы помолодела на глазах, определенно напоминая в этот момент, как пришло на ум Косте, знаменитую героиню Жанну д'Арк или, как ее еще называли, Орлеанскую Деву.

С таким предводителем, ничего не опасаясь, куда угодно можно было отправляться. Но, конечно, нужна была еще кое-какая предварительная подготовка.

Взволнованные Лаэрт Анатольевич с Верой Владимировной объявились через десять минут. Верочка, увидев Златко, сначала обрадовалась, но потом лицо ее омрачилось тревогой: она тоже привыкла всегда видеть двух мальчишек из двадцать третьего века вместе. А Изобретатель, естественно, сразу же устремил жадный взгляд на светящийся экран «записной книжки», лежащей на столе, и, очевидно, приготовился задавать Златко всякие научно-технические вопросы.

Однако Александра Михайловна не склонна была тратить время попусту.

Она поманила Златко к себе и негромко отдала ему какие-то приказания. Тот выслушал их, молча кивнул и окинул каждого из присутствующих каким-то особенным взглядом, словно снимал с него мерку. Потом полез в свою сумку с аппаратурой и долю секунды спустя исчез с глаз.

Верочка слабо вскрикнула.

— Он сейчас вернется, — хладнокровно проговорила Александра Михайловна. — Да не один. Вы только ничему не удивляйтесь, что бы дальше не увидели.

— Я давно уже ничему не удивляюсь, — ответила Вера Владимировна, но голос ее все-таки дрогнул. — Привыкла… Такие исчезновения мне тоже знакомы. А что я должна увидеть дальше?

Доктор наук хотела было что-то сказать, но Петр ее опередил.

— Вера Владимировна, Лаэрт Анатольевич, — выпалил он. — Вы, пожалуйста, не волнуйтесь, но сейчас мы все вместе отправимся в двенадцатый век. Дело в том, что Бренк пропал, и мы должны его спасти.

— Как это пропал? — недоуменно переспросила Верочка. — Разве может пропасть человек двадцать третьего века?

— Да вы не поняли, не поняли! — с досадой воскликнул Петр. — Он не в двадцать третьем веке пропал, а в двенадцатом! Отправился туда, чтобы поучаствовать в рыцарском турнире, и пропал без вести.

Видно было, что Лаэрт Анатольевич тоже опешил от неожиданности.

— Что же, у них там, в будущем, спасательные службы не действуют, что ли? — растерянно вопросил он. — Если путешествуют по времени, значит, должна быть отлажена страховка! Неужели и через три века еще не везде будет порядок?!

— Да нет, спасательные службы у них есть, — ответила за Петра Александра Михайловна. — Только не хочется посвящать их в это дело. Лучше будет, если Бренка спасем мы сами, собственными силами.

— Как же это мы его спасем? — с великим изумлением поинтересовался Изобретатель. — Ведь наверняка нужны какие-то специальные приборы, установки, конструкции… Ну, я не знаю, что именно. А у нас…

— Мы отправимся в двенадцатый век на лошадях, в рыцарских доспехах, сказала доктор педагогических наук и поправила очки. — В подробности посвятим вас по дороге. Ну как, вы, конечно, согласны?

Изобретатель сел на диван.

— Вы же среди нас единственный взрослый мужчина, Лаэрт Анатольевич, мягко сказала Петина бабушка. — Неужели мы должны отправляться в средневековье одни, без вас? Я, пожилой уже человек, трое детей, и Вера Владимировна, хрупкая женщина, без которой тем не менее не обойтись, потому что она историк.

Лаэрт Анатольевич ошарашенным взглядом уставился на Верочку. Он уже определенно хотел было что-то сказать, но как раз в этот момент учительница истории вдруг снова вскрикнула и тоже опустилась на диван.

Изобретатель так и застыл, приоткрыв рот.

Костя принялся протирать глаза.

Петр встал со стула, потом сел, снова встал. Голова его изумленно крутилась из стороны в сторону.

Было чему поразиться: вновь появился Златко, но не один, а с шестью оседланными лошадьми. Под седлами были роскошные, расшитые серебряными и золотыми нитями попоны.

Просторная комната сразу стала очень тесной. Кони били копытами по паркету, косили удивленные глаза на стены, увешанные индейскими луками со стрелами, африканскими копьями и масками, бивнями слонов и шкурами леопардов.

Оказалось, что кроме добрых скакунов в комнате появились еще и сложенные вдоль одной из стен рыцарские доспехи: шесть щитов, шесть шлемов с забралами, шесть копий, шесть мечей и еще масса каких-то металлических предметов неизвестного назначения.

— Вы не беспокойтесь, — сразу же сказал Златко, — доспехи только кажутся тяжелыми. Но изготовлены из легкого сверхпрочного сплава, носить их одно удовольствие. А вместе с тем они сверхпрочны, ни мечом их не пробьешь, ни копьем, ни стрелой, ни даже бластером. Словом, абсолютная безопасность!

— Я… я никогда не ездила верхом, — пролепетала Верочка. — Я… я никогда в жизни не решусь подойти к лошади…

Александра Михайловна посмотрела на Златко.

— Да это сущие пустяки, Вера Владимировна! — сейчас же сказал тот. — Я научу. И оружием легко научимся владеть. Как только перенесемся в двенадцатый век, выберем подходящее местечко, и я создам… э… временной оазис… ну, время там как бы остановится… и мы вволю потренируемся. У вас получится!

Лаэрт Анатольевич кашлянул.

— А что, с помощью вашего хроноаппарата можно и время останавливать? поинтересовался он с жадным любопытством.

— Ну не то, чтобы совсем останавливать, — уклончиво ответил Златко, а вроде как бы растягивать его. В нашем оазисе, скажем, мы потренируемся в верховой езде и владении оружием с неделю, а вне оазиса пройдет только минута-другая.

— Любопытно, любопытно, — начал Изобретатель, — я всегда считал, что время…

— Лаэрт Анатольевич, — остановила его Александра Михайловна, — все это Златко вам по дороге объяснит.

Изобретатель перевел взгляд на Верочку.

— Двенадцатый век это исключительно интересный период, — дрогнувшим голосом сказала учительница истории, — самый расцвет рыцарства. И как раз там, на юге Франции…

— Ну и чудесно! — перебила ее Петина бабушка. — Златко, ты понял? Мы отправляемся в конец мая тысяча сто шестьдесят восьмого года. Осталось только наугад выбрать место. Ну вот, скажем, у тебя на карте показан замок… э… Риберак. Красивое название, французское…

Костя бросил на Верочку восхищенный взгляд. Лаэрт Анатольевич тоже.

— Все готовы? — спросил Златко и запустил руку в свою черную сумку.

3. Замок Риберак

Узенькая дорога, по которой едва могли ступать рядом три лошади, полого тянулась в гору. С обеих сторон к дороге спускались с предгорий веселые зеленые виноградники.

Небо было ослепительно голубым, очень ярко светило солнце. Воздух, наполненный радостным птичьим щебетом, казался удивительно вкусным и ни в какое сравнение не шел с воздухом очень далекого индустриального двадцатого века.

Петр, выехавший вперед, привстал на стременах, чтобы получше разглядеть вырисовывающийся впереди и вверху, на самой вершине горы, темный и романтический силуэт: глухие стены, мощные башни по углам и еще одна, самая высокая, поднимавшаяся над центральной частью замка. Над ней развевался какой-то флаг, но издали нельзя было разглядеть даже его цвета.

— Красавец! А в наши дни от этого замка остались в лучшем случае одни развалины, — философски заметила Александра Михайловна, догнавшая внука. Ничего время не щадит! И никого…

Она подняла забрало шлема, поправила очки, и снова опустила на лицо защитную стальную решетку с прорезями для глаз.

— Вера Владимировна, — доктор педагогических наук оглянулась, — вам прежде не случалось бывать во Франции? Я подразумеваю, конечно, Францию нашего двадцатого века.

Верочка пришпорила коня и мигом оказалась возле Александры Михайловны.

— Я давно мечтаю побывать в Париже, — отвечала она со вздохом, — да пока что-то не получается. Может быть, когда-нибудь в будущем…

— А я во Франции бывала, — сказала Петина бабушка, — только не в этих местах. Любопытно было бы сюда заглянуть, когда мы вернемся в наше время!

За учительницей истории остановил своего коня Лаэрт Анатольевич, к нему подъехал Златко. Чуть отставший Костя получил возможность лишний раз полюбоваться красочным и невероятным зрелищем: Златко и Петр, а также Александра Михайловна и учителя физики и истории, облаченные в рыцарские доспехи, в шлемах, украшенных перьями, как влитые держались в седлах горячих скакунах, укрытых роскошными дорогими попонами.

Веселый теплый ветерок воинственно развевал узкие и длинные разноцветные флажки на поднятых к небу длинных копьях. У каждого из странствующих рыцарей висел на правом боку меч, а к седлам, как положено, были приторочены щиты с гербами. И гербы были, что надо!

На гербе Златко — Три Львенка. Петр выбрал своей эмблемой Золотого Орла. На гербе Верочки была Белая Лилия. Щит Александры Михайловны украшало изображение Лазоревого Дельфина. Сам же Костя, выбирая себе герб, остановился на восьмиконечной Белой Звезде. А что касается Лаэрта Анатольевича, то его герб представлял собой Раскрытую Книгу с какими-то загадочными письменами.

Образцы гербов выбрали опять-таки из памяти «записной книжки» Златко, так что были они вполне подлинными и достоверными. На щиты их нанес тот же копиризатор, удивительный прибор, который Златко категорически отказался хоть на минуту дать в руки Лаэрту Анатольевичу, несмотря на все его уговоры.

Кстати говоря, оказалось, что «записная книжка», вдобавок ко всем другим свои исключительным свойствам, могла послужить и переводчиком с провансальского языка, который был в ходу на юге Франции в средневековье.

— Просто говорите, как обычно, и все тут, — дал краткую инструкцию Златко. — Тот, с кем будете говорить, вас поймет. А вы поймете все, что будут говорить вам. Радиус действия книжки очень большой, так что, считайте, у нас один переводчик на всех.

Тут крылась какая-то научно-техническая тайна, однако в подробности Златко вдаваться не захотел. Но как бы то ни было, с таким переводчиком искать Бренка было много легче.

В целом же Косте нравилось в двенадцатом веке все больше и больше. Похоже, что всем остальным странствующим рыцарем тоже. К тому же первые трудности давно миновали.

Начались же их странствия по средневековью с мгновенного переноса из уютной московской квартиры на большую поляну с изумрудной травой, окруженную густым лесом, над которым вдали поднимались голубые вершины гор. Именно на этой поляне Златко создал тот временной оазис, о котором говорил; и потянулись под его руководством долгие часы упражнений в верховой езде, умении носить доспехи и управляться с мечом и копьем.

Ох, как же это нелегко поначалу давалось! Тело казалось деревянным и непослушным, то и дело приходилось падать оземь и снова карабкаться в седло. Хорошо еще, что рыцарские доспехи, изготовленные с помощью копиризатора, оказались не только сверхпрочными и сверхлегкими, но вдобавок каким-то непостижимым образом полностью смягчали удары. А как ныли руки и ноги от долгих упражнений с мечом и копьем!..

Однако, по счастью, выпадали и светлые минуты: Златко не забыл взять с собой сумочку с концентрированной на молекулярном уровне едой, и под вечер закатывались на зеленой лужайке настоящие пиры, вполне достойные шестерых благородных рыцарей. А после севрюги в раковом соусе, артишоков, фаршированных грибами с ветчиной, говяжьего филе с эстрагонами, баранины под белым соусом да разнообразных пирожных, желе и муссов не страшны были и ночевки на попонах, расстеленных прямо на мягкой изумрудной траве, под небом с яркими средневековыми звездами.

Но дни шли за днями, и все проще становилось держаться в седле, все легче казались в обращении меч и копье. Пришел наконец час, когда Златко решил, что можно сворачивать временной оазис. И вот шестеро странствующих рыцарей выехали из леса на дорогу, чтобы тут же выяснить, что до замка Риберак рукой подать. До первых приключений, надо было полагать, тоже…

Костя пришпорил коня и мигом догнал остальных. Он увидел, что работавший в винограднике крестьянин в длинной, почти до пят холщовой рубахе, склонился перед ним в низком поклоне и в ответ приветливо качнул копьем.

— Навстречу нам кто-то скачет, — сказал Петр. — Видите, пыль клубится на дороге.

— Это, наверное, посыльный владельца замка, — ответил Костя, припомнивший кое-какие прочитанные исторические романы. — Сейчас передаст приглашение погостить. Странствующих рыцарей всегда в замки приглашали.