Приключения Лана и Поуна. Повесть [журнальный вариант]

Владимир Маркович Санин

Приключения Лана и Поуна.

Повесть, призванная внести необходимую ясность в некоторые сенсационные события, потрясшие весь мир.

От автора

В наше время, пожалуй, не найдешь человека, который ничего не слышал о необычайных приключениях Лешки Лазарева и Аркаши Сазонова. Казалось бы, что можно добавить к потоку газетных репортажей, журнальных публикаций, телевизионных интервью, откликов ученых всего мира? Что нового можно рассказать об этих ребятах, у которых даже школьные тетрадки по чистописанию разорваны на сувениры?

Оказывается, рассказать можно. И даже более того - нужно! Лешка и Аркаша сами меня об этом просили. Дело в том, что правда об их приключениях тонет в море измышлений и небылиц, порожденных неукротимой фантазией мало осведомленных журналистов. Один из них дошел до того, что написал, будто бы Лешка - «распростершись на земле, поцеловал Аркашину ступню и затем водрузил ее на свою голову». Лешка два дня не находил себе места от ярости, когда прочитал эту чушь.

- Я бы скорее сгорел живьем! - воскликнул он. - Пусть Аркашка сам скажет, - было такое?

- Выдумка, - подтвердил Аркашка. - Ты только целовал мое колено.

- Приложился! - яростно поправил Лешка. - Еще этого не хватало - целовать твое, паршивое колено!

- Да, да, конечно, - немедленно согласился покладистый Аркаша. Ребята не раз возмущались подобными неточностями, а зачастую и просто недобросовестными выдумками.

- Мне в школе прохода не дают, - пожаловался Аркаша. - Кто-то пустил слух, что меня, как колдуна, целый месяц кормили сырой печенью крокодила, а мы крокодилов и в глаза не видели! Если бы хоть вы написали, как на самом деле было, вы ведь все знаете! Ну, пожалуйста…

Вот и получилось, что в интересах ребят я взялся за перо. Лешка - мой сосед по дому - на две недели забросил футбол и до конца каникул не выходил из моей квартиры; каждое утро прибегал Аркаша, мы завтракали и запирались, не отвечая на телефонные звонки и стук в дверь. Тщательно, ничего не упуская, ребята восстанавливали в памяти все подробности своих удивительных похождений, а я записывал их, следуя одному принципу: никакой отсебятины, никаких отступлений от правды. Я даже перестраховался: опустил по просьбе ребят некоторые эпизоды - и так уж находятся люди, которые подвергают сомнению правдивые, основанные на подлинных фактах, рассказы моих друзей. Стоит ли давать маловерам новую пищу для их недостойных скептических замечаний?

Скандал на Олимпе

Вы, конечно, помните, как ученый мир был взбудоражен сенсационными находками в Палеевских пещерах. Да разве только одних ученых потрясли наскальные картины доисторического художника, эти загадочные шедевры?

Крупнейшие эксперты-археологи единодушно датировали их десятым тысячелетием до нашей эры. Здесь сомнений быть не могло. Волновало умы другое.

На одной картине, прочерченной на гладком камне каким-то острым орудием, были изображены наши далекие предки, играющие в… футбол. Чудовищная, невообразимая нелепость! Двое ворот, двадцать два игрока и - было от чего рехнуться - круглый мяч!

Английская футбольная ассоциация прислала решительный протест и объявила древнее изображение гнусной фальшивкой. Даже респектабельная газета «Таймс», забыв о собственном достоинстве, из номера в номер печатала гневные письма болельщиков, возмущенных тем, что какие-то мошенники пытаются отобрать у Англии и то немногое, что осталось - приоритет в изобретении футбола. Но страсти - страстями, а факты - фактами!

Вторая картина, высеченная на другой стороне камня, была еще более нелепой. Каким образом первобытный художник, творивший двенадцать тысяч лет назад, мог предугадать облик современного реактивного самолета? Стреловидные крылья, сигарообразное тело воздушного лайнера… - нет, все это не укладывалось в воображении.

Мир терялся в догадках, сотнями возникали версии, одна фантастичнее другой. Еще бы, вверх тормашками летели все представления о доисторической культуре предков! Вдохновленные сенсацией, писатели-фантасты работали, как автоматы. Не было уважающего себя ученого, который не провел бы несколько часов у знаменитого камня: каждому хотелось увидеть изображения своими глазами, пощупать камень своими руками.

И мнение специалистов было единодушным:

- О фальсификации не может быть и речи!

И все же это было немыслимо.

Ученые различных специальностей из всех стран мира съехались в Москву на конференцию, чтобы попытаться общими усилиями дать сколько-нибудь сносное объяснение найденным шедеврам. Мне, как представителю прессы, посчастливилось стать свидетелем интереснейшей полемики светил мировой науки и… грандиозного скандала, которым завершилась конференция.

Не стану пересказывать многочисленные газетные отчеты, а перейду сразу к описанию заключительной части прений, ибо главные события начались именно тогда. Шел ожесточенный спор между представителями двух основных точек зрения - итальянским профессором Джакомо Петруччио и членом Британского Королевского общества сэром Мак-Доннелом.

- В прошлом, когда ученому не хватало квалификации, чтобы объяснить явление, - говорил Мак-Доннел, бросая злобно-насмешливые взгляды на своего оппонента, - он прибегал к помощи бога. Сознавая, что в наше время такая аргументация недостаточно убедительна, безмерно уважаемый мною коллега выкопал на свалке версию «космических пришельцев», чем вызвал ликование скучающей публики и недалеко ушедших от нее джентльменов с учеными степенями.

Профессор Петруччио засвидетельствовал свое глубокое уважение к логике почтенного сэра и спросил, как же подлинная наука, на вершине которой, безусловно, находится профессор Мак-Доннел, объясняет изображения на камне? Если сэр полагает, что дикари проводили свой досуг на футбольном поле и гонялись за мамонтами на реактивном самолете, то он, Петруччио, готов немедленно признать превосходство коллеги и преподнести ему в качестве личного дара годовую подписку на юмористический журнал «Панч».

Сэр Мак-Доннел поблагодарил своего итальянского друга за великодушное предложение и сказал, что когда ему хочется развлечься и досыта посмеяться, он читает не «Панч», а куда более веселые ученые труды глубокочтимого оппонента…

Пока ученые пререкались, а по залу разносился перевод язвительных реплик, в задних рядах происходило какое-то волнение.

- А чего он обзывается и оскорбляет? - послышался звонкий голос. - Пусти, рубашку порвешь!

- Михаил Антоныч, ну скажите ему! Мы же условились!

Треск разорванной материи - и Лешка, решительный и взволнованный, быстро зашагал к трибуне. Вслед ему полетело отчаянное:

- Ни слова о шкафе!

Двумя прыжками Лешка преодолел ступеньки и поднялся на сцену.

- Вы, простите, какое научное учреждение представляете, коллега? - под общий смех зала спросил председательствующий академик Котов.

- Девятый класс нашей школы, - возбужденно ответил Лешка. - Но не в этом дело.

- А какой класс? - поинтересовался председатель. - «А» или «Б»?

- Зря смеетесь, - обиделся Лешка. - Я, конечно, вас уважаю, но лучше бы вы, товарищ академик, не тратили время на юмор, а то я возьму и уйду!

- Что вы, что вы! - в испуге замахал руками академик, вызвав новый взрыв веселья. - Надеюсь, вы не нанесете такого удара науке, коллега… э…

- Алексей Лазарев, - подсказал Лешка. - Так я насчет этих рисунков. Дело в том, - Лешка обвел зал отчаянным взглядом, -…я обещал Аркашке и Чудаку… то есть Михаил Антонычу, не болтать, но уж очень все вы из-за них переругались. Одним словом, я знаю, чьих рук это дело! По залу прошел насмешливый гул.

- Даже число знаю, когда рисунки появились, - доверчиво сообщил Лешка, которому и в голову не приходило, что ему могут не поверить.

- Когда же? Уточните, пожалуйста, мой юный друг? - спросил председатель, весьма довольный тем, что выступление Лешки - безусловно абсурдное - прервало, наконец, затянувшийся спор двух уважаемых ученых и разрядило обстановку в зале заседания.

- Восемнадцатого августа, в каникулы, - сказал Лешка, и, набравшись смелости, неожиданно добавил: - Но это - как считать. Вообще-то кое в чем вы правы - дело происходило двенадцать тысяч лет назад!

Смех, аплодисменты!

- Разумеется, разумеется, - успокоив зал, проговорил председатель. - Я верю, что вам все известно, но как же нам с вами убедить скептиков?

Лешка вытер ладонью вспотевшее лицо и глянул в зал, где сидели полумертвые от страха Михаил Антонович и Аркаша.

- Значит, сказать? - спросил Лешка.

- Говорите, коллега, - подбодрил председатель, с трудом сдерживая улыбку.

- А вы будете смеяться?

- Что вы, что вы, коллега!

- Хорошо, - Лешка глубоко вздохнул и выпалил. - Аркашка свидетель! Он не даст соврать. Хотите - верьте, хотите - нет, а эти рисунки… сделал я!…

А теперь самое время оставить неистово бушующий зал и возвратиться к событиям, происшедшим несколько месяцев назад.

Чудак и Аркаша

- Можно? - весело спросил Лешка Лазарев, входя в класс. - Извините, пожалуйста, Михаил Антонович, за опоздание по неуважительной причине.

- Драка? Случайность? - поинтересовался учитель, глядя на Лешкину скулу, украшенную лиловым синяком.

- Поле было мокрое, поскользнулся…

- Что ж, прошу, если правильно решишь задачу. Вот на столе точные весы.

Взвесь на них любое количество воздуха. На раздумья даю тридцать секунд.

Лешка застыл, соображая, потом весело подмигнул классу и начал расшнуровывать футбольный мяч. Выпустив из камеры воздух, Лешка взвесил ее, надул, завязал и снова положил на весы.

- Садись, футболист, - Михаил Антонович был доволен. - Кстати, своими спортивными подвигами ты подсказал нам тему сегодняшнего урока. Даю две задачи, на выбор. Первая: Лазарев ударил по мячу с такой силой, что тот оказался в воротах раньше, чем вратарь услышал его свист. С какой скоростью летел мяч? Задача вторая: Лазарев на своей скуле испытал последствия трения. А что произошло бы в мире, если бы трение исчезло вообще? Ставьте мозги под напряжение, друзья мои, включайте ток!

Задачи были нетрудные, и кое-кто готов уже был поднять руку, но Михаил Антонович присел вдруг к столу, полистал журнал и - уставился глазами в одну точку.

- Ребята, Чудак в трансе! - пронесся шепот по классу.

Прозвище «Чудак» молодой учитель физики получил за свою феноменальную способность неожиданно отрешаться от всего земного. Его мысли в эти минуты витали столь далеко от грешного мира, что Чудака можно было запросто погладить по вечно всклокоченной шевелюре и даже угостить семечками, которые он начинал неумело, но сосредоточенно лузгать. Угадать, сколько продлится такое состояние - пять минут или весь урок - было невозможно, но все знали, что за несколько секунд до «возвращения на землю» Чудак хватал ручку и набрасывал на первом попавшемся клочке бумаги какие-то таинственные знаки. Таким образом ученики всегда имели время, чтобы разбежаться по местам и придать своим физиономиям чинное выражение.

Все это отнюдь не означало, что к учителю относились плохо. Совсем наоборот! Я бы скорее определил это отношение, как иронически-дружелюбное. Чудаку никогда не простили бы его странностей, если бы он плохо знал физику и, что иной раз совпадает, возмещал недостаток знаний чрезмерными придирками. Но он любил свой предмет самозабвенно, а любовь, как и всякое сильное чувство, вызывает уважение. Правда, методы его преподавания были необычны, строгие требования программы он часто нарушал. Но директор школы предпочитал не замечать этого, интуитивно чувствуя, что молодой учитель дает школьникам неизмеримо больше, чем другие преподаватели. Кроме того, на директора, возможно, оказывал давление и тот факт, что Михаила Антоновича настойчиво приглашали на работу кафедры физики многих институтов, а он равнодушно отклонял все предложения, несмотря на их заманчивость, и оставался верным школе и своим подопечным.

Необычен был и образ жизни Чудака. В школе он работал пять лет, и за все эти годы ни разу не сменил свой костюм, который давно превратился бы в лохмотья, если бы над учителем не взяла шефство тетя Паша, старушка-гардеробщица. Она же стирала его рубашки и отдавала в починку ботинки. Получив зарплату, Чудак отправлялся по магазинам и возвращался в свою крохотную однокомнатную квартирку, нагруженный всевозможными приборами, деталями и мотками проволоки. Чем учитель занимался дома - никто не знал, так как к себе он никого не приглашал, кроме Аркаши Сазонова, который притворялся немым и глухим, когда его донимали любопытные.

Трудно объяснимой была дружба Чудака с Аркашей. Сазонов настолько слабо разбирался в физике, что учитель однажды в сердцах бросил: «Если бы технический прогресс зависел от таких, как Сазонов, человечество до сих пор находилось бы на уровне мезозойской эры!»

- К счастью, человечество появилось на десятки миллионов лет позже, в кайнозойской эре, - своим тихим голосом уточнил Аркаша. - Иначе бы его без остатка скушали гигантские пресмыкающиеся.

Здесь уже с Аркашей никто спорить не мог: беззаветно увлеченный историей первобытного общества, он прочитал о нем уйму книг и бредил им наяву. Приятели развлекались тем, что загружали Аркашину парту обглоданными костями с привязанными к ним этикетками, вроде: «Кость ископаемого осла, которой подавился саблезубый тигр». Аркаша краснел, застенчиво улыбался, но не сердился, потому что те же самые приятели готовы были, раскрыв рты, часами слушать его вдохновенные импровизации о жизни столь горячо любимых Аркашей дикарей. Даже первый силач класса Лешка, который был глубоко убежден, что на свете есть три стоящие вещи - физика, футбол и самбо, - и тот в конце концов заявил: «Аркашка - славный малый, и кто его обидит, джентельмены, будет иметь дело со мной!»

И вот, ко всеобщему удивлению, Чудак и Аркаша стали неразлучны. Они бродили по тихим улицам, искали уединения в аллеях парка, запирались в квартире Чудака и вели бесконечные разговоры, чрезвычайно интриговавшие класс. На уроках учитель по-прежнему приходил в отчаяние от Аркашиных ответов, которые оценивал дрожащей от слабости тройкой, а вторую половину дня неизменно проводил со своим самым плохим учеником.

Разве мог кто-нибудь себе представить, к каким невероятным последствиям приведет эта странная дружба?

Лешкино искушение

Лешка вышел из раздевалки в отличнейшем настроении. Небрежно кивая встречным мальчишкам, провожавшим его влюбленными глазами, он зашагал по улице. Его душа ликовала. Еще бы - герой дня! Шутка ли - в одном матче забить три гола, и каких! Особенно хорош был второй гол. Лешка овладел мячом на своей штрафной площадке, обвел одного за другим, как кегли, четырех игроков противника и неотразимо пробил в «девятку».

Жизнь была удивительно хороша! Начались каникулы, впереди три месяца свободы, пляжа и тренировок!…

Итак, придерживая на плече спортивную сумку, Лешка шел по улице навстречу своей судьбе. Быть может, если бы ему не захотелось пить, эта повесть не была бы написана. И если бы он выпил стакан газированной воды не в эту, а в другую минуту, оказалась бы разорванной нить дальнейших событий.

Откинув голову назад, чтобы вытряхнуть из стакана последние капли, Лешка увидел Аркашу, который, высунувшись из окна третьего этажа, кричал:

- Я к вашему приходу картошку отварю, ладно?

Чудак - а именно к нему обращался Аркаша - кивнул и направился к автобусной остановке.

У Лешки екнуло сердце. Самому себе он не раз признавался, что дружба Чудака с Аркашей задевает его самолюбие. Физику Лешка обожал, охотно ею занимался и, будучи у Чудака на хорошем счету, недоумевал, почему тот не его, а Аркашу выбрал в друзья. Томимый ревностью и любопытством, Лешка дорого бы дал за то, чтобы узнать, что происходит в тиши учительской квартиры.

В голове у Лешки мгновенно созрел план действий.

- Аркашка, привет! - воскликнул он и помахал сумкой. - Можно я от тебя домой позвоню?

На лице Аркаши отразилась мучительная борьба. Видимо, ему очень не хотелось пускать товарища в квартиру учителя, но и отказать в столь незначительной просьбе было бы не совсем этично. И он вяло качнул рукой: заходи, мол, что поделаешь…

Квартира Чудака поразила Лешку. Это была настоящая лаборатория. Стены были унизаны проводами, связанными с многочисленными приборами; особенно густая сеть проводов опутывала непонятного назначения шкаф, обитый тонкими металлическими листами. На полу, на столе, на единственном диване - повсюду валялись слесарные инструменты, провода, куски металла.

- Ты хотел позвонить, - с некоторым беспокойством напомнил Аркаша. - Телефон в коридоре.

- Я уже разговаривал с мамой, со стадиона позвонил, - честно признался Лешка. - Знаешь, Аркашка, я тебе давно хотел предложить, да все как-то откладывал… Одним словом, почему бы нам не стать друзьями?