Помоги проекту - поделись книгой:
Своенравный гений
Своенравный генийИсполнилось 200 лет со дня рождения А.К. Толстого
Литература / Первая полоса
Котельников Владимир
Карл Брюллов
Теги: А.К. Толстой
Он никого и ничего не боялся – ни царя, ни медведя, ни смерти. Близкий – по детской дружбе и своему положению при дворе – к императору Александру II, он прямо говорил ему всё, что думал и чего желал, не опасаясь высочайшего неблаговоления. Обладавший недюжинной силой, он ходил на медведя и ни разу не отступил и не упустил зверя. В последний год жизни, пережив «предчувствие близкой смерти», зная о скором конце, он спокойно ждал его.
Он всегда безоглядно любил правду и красоту – и ни в убеждениях, ни в поступке, ни в слове не изменил этой любви – при необычайно широкой натуре, многообразных интересах и увлечениях.
В личности Алексея Константиновича Толстого природная одарённость, разносторонняя образованность, страсть к поэзии отлились в ту отчётливую благородную форму, которую веками вырабатывало старопородное русское дворянство. И от старших пращуров, Толстых, и от младших, новодворянских предков по матери – Разумовских – он взял лучшие черты и на редкость гармонично в себе их сочетал. Ясный, острый ум, смелая независимость, воля к добру, нравственная твёрдость, художественный вкус составляли единое целое в нём, и это сказывалось во всём, что он делал.
И.А. Бунин, сам принадлежавший к старому дворянству, унаследовавший его кровь и культуру, может быть, лучше, чем кто-либо другой, знал цену этой личности. В «окаянные дни» пореволюционной смуты В.Н. Муромцева-Бунина свидетельствует: «Ян всё это время читает А.К. Толстого».
А в статье к 50-летию со дня смерти писателя Бунин рисует богатую, мощную и сложную личность его. Весной 1940 года он вновь обращается к ней и записывает в дневнике: «Пересматриваю опять письма и дневники А.К. Толстого. Совершенно очаровательный человек!».
Кто же перед нами? – спросим вместе с Буниным, памятуя о толстовской поэме «Иоанн Дамаскин» и его балладе «Илья Муромец»: «Иоанн из Дамаска, соправитель калифа, а потом песнопевец и святитель Божий, или же Илья из Мурома? <...> Рыцарь или витязь?»
И то, и другое, и многое ещё сошлось в его крупной, свободной, телесно и духовно сильной личности.
Прежде всего перед нами граф Толстой, потомок и родственник устроителей России, создателей её государственности и культуры. Он жил и действовал с сознанием своего неотъемлемого права – по рождению и дарованиям – занимать видное место в русской жизни, судить о ней независимо, зачастую вопреки официальным или партийным мнениям, с высоты своей родовой причастности к российской истории, с высоты русской мысли и словесности, чьим рыцарем без страха и упрёка он и вступил на своё главное поприще. Но не только русской: воспитанием и образованием он был поставлен в ряд деятелей европейского уровня. Владеющий несколькими языками, знаток западной литературы и искусства, принятый при Веймарском дворе, в светских кругах Европы, он был и человеком мира. Что не отменяло его горячих симпатий к славянству, к коренной Руси, к родственным ей народам, прежде всего малороссийскому, – симпатий, так звонко отозвавшихся уже в 1840-е годы в знаменитом стихотворении «Колокольчики мои...».
Он выбирает для поэтической разработки те периоды и эпизоды русской истории, в которых на первый план – как то было свойственно и становлению западной цивилизации – выступает крупная личность с её волей, нравственными и политическими решениями, влияющими на ход общей жизни. Таковы у него национальные герои, таковы Владимир Киевский, князь Курбский, царь Иоанн, князь Михайло Репнин, Борис Годунов. Вот почему главный исторический и творческий интерес Толстого сосредоточился на эпохе Иоанна Грозного и последующем царствовании Годунова.
Тема деспотизма и отношения к нему людей, призванных к власти, к участию в государственных делах, стала центральной для Толстого-романиста и драматурга. В русле этой темы развёртывалась его сюжетика, ей подчинялись выбор и построение характеров. В первом приступе к теме – романе «Князь Серебряный» – Толстой ещё следовал популярной литературной традиции и увлекался историко-национальным колоритом, романтизированной героикой. В драматической трилогии он уже раздвигает раму исторической картины, наполняет её внутренне сложными персонажами, углубляет коллизии до такой моральной и психологической остроты, которая позволяет соотносить его социально-этическую трактовку темы с историей России двадцатого столетия, а драматургическую её разработку – с трагедиями Ф. Шиллера и А. Пушкина.
В возникновении и развитии у него этой темы играли немалую роль личные мотивы: Толстой не признавал деспотизм ни в каком виде и ненавидел не только раболепное, но и просто терпимое, в силу каких бы то ни было обстоятельств, к нему отношение. А покорство и потворство неправедной власти, искреннее или лицемерное, эту неистребимую «русскую азиатчину», он находил и в прошлом, и в настоящем. Испытывая отвращение к ней, он всё более отдалялся от Двора (сохраняя, однако, близкие отношения с императрицей Марией Александровной и великой княгиней Еленой Павловной) и от царедворцев, чуждался чиновничества всех рангов, но не примыкал и ни к каким современным общественным течениям, вожди которых тоже обнаруживали деспотические замашки в своих притязаниях управлять мыслью и литературой. Его жизненное и идейное кредо – «Против течения», как он и назвал своё программное стихотворение.
Как русский аристократ и художник Толстой признавал монархию необходимой национально-государственной формой в России. Как гражданин и свободная личность он выше всего ценил человеческое достоинство, честь, независимость, право знать и беспрепятственно говорить правду. Русскую историю граф Толстой читал как собственную родословную книгу и, не обинуясь, записывал на её страницах свои откровенные суждения, исполненные то уважения к деяниям предков, то негодования, то гневного смеха, то пророческого пафоса. Рядом с трагедийной инсценировкой царствований Иоанна и Бориса он властной рукой, прямо поверх древних хартий и писаний почтенных историков, мог набрасывать сатирически-пародийную «Историю государства Российского от Гостомысла до Тимашева», поэтическую притчу о русском витязе («Чужое горе»), устрашающие предсказания «Змея Тугарина».
Вместе с тем, не чужда была ему и великая книга мироздания, её метафизический язык оказался у него (как и у Тютчева, с которым Вл.С. Соловьёв сближал Толстого в «поэзии гармонической мысли») созвучен языку лирическому. Продолжая вечную библейскую тему пушкинского «Пророка» и перекликаясь с прозрениями Лермонтова, он открывал «мир незримый», когда дух его «Любови крылья вознесли // В отчизну пламени и слова». Здесь Толстой обнаруживает – отчасти неожиданную на фоне его излюбленной элегической и пейзажной лирики, народно-песенной речи, балладной эпики – склонность к глубоким религиозно-философским созерцаниям.
Свой путь Толстой прошёл неколеблющимся шагом, и перо его не дрогнуло ни под наплывом современных ему политических течений, ни под напором страстей и соблазнов.
Таким он был принят двадцатым веком. И замечу – не только в своей высокой и серьёзной классичности – но ещё и как замечательный творец смехового слова: Маяковский с наслаждением декламировал его «Бунт в Ватикане» («Взбунтовалися кастраты…») и перехватывал некоторые его стихи в своих сатирах, Хармс переписывал себе абсурдно-комические сцены из писем Толстого к Н. Адлербергу.
Сегодня Толстой приходит к нам в полном, без всяких изъятий, виде. Давно собираясь осуществить этот приход, я выпустил его двухтомник в серии «Литературные памятники», а ныне благодаря московскому Редакционно-издательскому центру «Классика» реализую подготовленное мною (при участии А.П. Дмитриева и А.В. Фёдорова) первое академическое Полное собрание сочинений Толстого в пяти томах
Надеюсь, это будет достойный литературный памятник Толстому.
Наследник эпохи
Наследник эпохи
Книжный ряд / Первая полоса / Книга недели
Теги: Анатолий Кулагин , Шпаликов
Анатолий Кулагин. Шпаликов. М. Молодая гвардия, 2017, 278 с. («Жизнь замечательных людей», выпуск 1662) 3000 экз.
Когда несколько лет назад у входа во ВГИК решили установить памятник трём самым знаменитым выпускникам этого уникального учебного заведения, сомнений не было. Рядом с режиссёрами Андреем Тарковским и Василием Шукшиным непременно должен быть и сценарист Геннадий Шпаликов. Это было справедливое решение, и в минувшую пятницу вгиковцев-новобранцев встречали легендарные шестидесятники. А сегодня у героя новой книги серии «ЖЗЛ» юбилей. Как сейчас принято выражаться, культовому автору сценариев фильмов Марлена Хуциева «Мне двадцать лет» («Застава Ильича») и Георгия Данелия «Я шагаю по Москве» исполнилось бы 80 лет. Так что биография вышла вовремя, аккурат к дате.
«Я жил как жил» – написал о себе Шпаликов. Кинодраматург и поэт покончил жизнь самоубийством в Переделкине, в Доме творчества, в 1974-м. Но остались фильмы и сценарии, книги, звучат песни на его стихи, открыты три мемориальные доски.
Анатолию Кулагину удалось интересно написать первую биографию одного из ярких художников эпохи «оттепели». Безусловно, помогли беседы с друзьями и близкими сценариста. Правда, уже давно нет друзей юности Шпаликова – Высоцкого, Визбора, Шукшина.
Счёт по-польски
Счёт по-польски
Колумнисты ЛГ / Очевидец
Неменский Олег
Теги: Польша , Россия , Евросоюз
Польша, где с конца 2015 года власть принадлежит партии Я. Качиньского «Право и Справедливость», стала большой проблемой для соседей и с запада, и с востока. Её резкий отказ от участия в программе распределения мигрантов, реформы, которые ведут к ущемлению норм демократии, а теперь ещё и требование новых репараций с Германии за Вторую мировую войну, сделали страну источником международных скандалов. Варшава стала конфликтовать даже с новыми властями Украины, в которых она теперь рассмотрела бандеровцев.
Отношения с Россией, и так почти замороженные, продолжают ухудшаться из-за кампании по сносу памятников и всё новых исторических претензий. 1 сентября члены польского правительства и депутаты сообщили, что Россия должна заплатить репарации по Рижскому договору 1921 года, по которому Москва была вынуждена смириться с оккупацией Польшей западных земель Украины и Белоруссии. Казалось бы, другая страна постеснялась бы лишний раз напоминать о своих агрессивных завоевательных кампаниях, но только не Польша – в её традициях культ захвата чужих земель и народов всегда основан на убеждённости не просто в праве, а в долге нести другим свою якобы цивилизаторскую миссию.
Став инициатором новой «внешней исторической политики», Польша превратилась в маленькую сверхдержаву в этой сфере. Создана основательная инфраструктура исследовательской и юридической деятельности, нацеленная на выдвижение претензий к другим странам. Её цель – внушение партнёрам комплекса вины за какие-либо действия в отношении Польши или за бездействие, а значит, предательство. Трудно сказать, насколько эта политика эффективна, однако в условиях современной Европы она имеет свои шансы.
Евросоюз был создан странами, важной составляющей идеологии которых был как раз комплекс вины – у одних за фашизм, у других за колониализм. Это важнейшее идеологическое основание для многих процессов внутри ЕС, да и для самой его конфигурации. Но вот незадача – среди новых членов ЕС оказалась страна, которая считает себя абсолютно безвинной в историческом смысле и отказывается петь в одном хоре с соседями.
При этом Польша чувствует себя довольно свободно. Гигантские деньги, предоставляемые Варшаве из фондов Евросоюза (они гораздо больше, чем когда-то выделялись по плану Маршалла), по действующему семилетнему бюджету ЕС ей гарантированы, но после 2020 года уже точно выплачиваться не будут. Видимо, тем активнее в Польше ищут новые способы жить за чужой счёт, тем сильнее тяга к историческому реваншу. Как ни странно, комплекс маленькой страны, которую все обижают, прекрасно сочетается с претензиями на роль региональной державы. Всё это дополнено ощущением огромного исторического успеха последних ста лет и желанием им максимально воспользоваться. Но требовать – дело нехитрое.
В 1990-х польские политики гордились, что отказались от идеи перекройки границ, благодаря чему сохранили мир в регионе и обеспечили возможность довольно быстрой интеграции в Евросоюз. Ныне правящая партия придерживается иного подхода. Она осуждает круглый стол 1989 года, на итогах которого была основана вся политическая система Третьей республики, настаивает на пересмотре истории для установления правды, какой она видится именно ей. Взбудоражить Европу полякам под силу. Но только взбудоражить, не более.
Реальных ресурсов провести в жизнь все свои требования у Польши нет – ни военных, ни политических, ни экономических. А расчёт на новую мировую войну и победу «под крылом» США пугает даже многих поляков. Кажется, Польша вновь наступает на старые грабли – заявляет претензии, не взвесив свои реальные возможности.
Фотоглас № 35
Фотоглас № 35
Фотоглас / События и мнения
К Дню города 7 сентября в Третьяковской галерее (Инженерный корпус) при участии Министерства культуры РФ откроется выставка «Москва сквозь века». В экспозиции представлены изображения столицы от образов в иконописи XVII века и первых пейзажных видов в работах Фёдора Алексеева.
Выставка состоит из пяти тематических разделов: «Москва – третий Рим», «Московский Кремль – сердце города», «Разговоры о старой Москве», «Красная площадь. Формула Москвы» и «XX век. Городские голоса».
Представляем работу русского художника Фёдора Алексеева (1753–1824) «Соборная площадь в Московском Кремле». Из собрания Государственной Третьяковской галереи.
Спасёмся единением
Спасёмся единением
Политика / События и мнения / Давайте обсудим!
Теги: Россия , Белоруссия
Будет ли референдум о судьбе Союзного государства?
Как сообщала в прошлом номере «ЛГ», 29 августа прошло заседание президиума Общественной палаты Союзного государства. Открывая его, сопредседатель ОП народный артист России Николай Бурляев напомнил слова Сергия Радонежского: «Любовью и единением спасёмся». На заседании обратило на себя внимание предложение члена ОП СГ, председателя Белорусского объединения ветеранов боевых действий на территории других государств Иосифа Кругликова. Он выступил за проведение в наших странах общенародного референдума о дальнейшей судьбе Союзного государства.
– Иосиф Александрович, чем обусловлено ваше предложение?
– Моё сердце говорит, что без сильного союзного государства, где будут единая конституция, единая армия, единая экономическая политика, где будут единая валюта и единая управленческая система, мы не сможем создать истинно единое и крепкое государство. А, значит, чем дальше, тем больше станем отдаляться друг от друга. Очень бы не хотелось, чтобы произошло то, что происходит на Украине.
Думаю, необходимость большего сближения давно назрела. Наше Союзное государство существует скорее де-юре, чем де-факто. Если бы такой референдум состоялся лет 10 назад, возможно, не случился бы и украинский майдан. А ведь мы, Россия и Республика Беларусь, как и Украина, во многом одно и то же. Но ныне Украина, а она часть нашей славянской культуры, это наша общая боль.
У меня, как у человека, воина-интернационалиста, участника боевых действий, много однополчан на Украине. Я с ними не могу даже повстречаться. Для них сегодня это небезопасно. Ситуация серьёзна, если на неё смотреть открыто.
– Многих и у нас, и у вас беспокоят факты искажения истории, проблемы образования, низкая планка нравственных критериев. Всё подталкивает к тому, чтобы действовать слаженно.
– Это актуальный вопрос. У нас в Белоруссии идёт дискуссия, ищутся пути, которые бы не дали развалить советскую систему образования, одну из сильнейших в мире. Твёрдо убеждён, основываясь на общении с молодёжью, учителями, преподавателями, что нам надо сохранить то, что являлось высочайшим культурным и образовательным достижением. Я выпускник сельской школы, она дала такое образование, которое потом помогло успешно окончить институт, академию, аспирантуру. Зачем ломать то, что с самой лучшей стороны себя зарекомендовало? Таких примеров множество.
– Кто или что может помешать проведению референдума?
– Для начала надо, чтобы вопрос стал хотя бы обсуждаться, чтобы от него не отмахнулись с ходу. К сожалению, есть политические силы и не только у нас, а и на Западе, в США, которые не хотели бы нашего большего сближения. Ведь оно станет привлекательным для других, особенно для Казахстана, Армении. Даже на Украине найдутся миллионы сторонников сближения, хотя пока об этом, кажется, и помыслить нельзя. Но есть силы в наших и близких соседних странах, которые хотели бы себя ощущать на какой-то территории полными хозяевами, господами. Наше дробление, раздрай выгодны в первую очередь, повторюсь, американцам.
– Когда проводить опрос?
– У меня нет чёткого ответа. Но вспоминаю референдум 17 марта 1991 года в СССР. Тогда подавляющее большинство, свыше 80 процентов, проголосовали за сохранение союзного государства. Голос народа проигнорировали. Такого отношения к воле людей впредь нельзя допускать.
Думаю, однако, что март 2018 года – реальное время для референдума, учитывая историческую память людей. Не стоит откладывать, поскольку по международной обстановке чувствуется, что угрозы нарастают, в Европе теракт за терактом, всюду военные приготовления. И до нас может докатиться. Чем быстрее объединимся плотнее, тем будем сильнее. Вырастет и безопасность. В любом случае такое объединение пойдёт во благо наших народов.
Обострение
Обострение
Политика / Новейшая история / Актуально
Рыбас Святослав
Кто-то ему рукоплещет, а кто-то задаётся вопросами
Теги: Кирилл Серебренников , искусство , политика
Что стоит за скандалом вокруг режиссёра Серебренникова
Раскол творческой интеллигенции проявился со всей очевидностью на фоне «казуса Серебренникова». Темна история появления этого гражданина в столичном театральном сообществе. Провинциал, не имеющий театрального образования, без конкурса и каких-либо внятных мотивировок оказывается руководителем театра, бросает открытый вызов общественному мнению, делая ставку на то, что византийский хронист Лев Диакон называл «интересами брюха и того, что ниже брюха». Ему выделяется госфинансирование, даже предоставляется сцена Большого театра. Он на самом деле заслуживает всего этого?
Вопрос не столь прост, как может показаться. У Серебренникова много почитателей и покровителей. Арест режиссёра по обвинению в хищении 68 миллионов рублей вызвал волны как протестов, так и поддержки. По данным Следственного комитета, вина Серебренникова подтверждена «показаниями свидетелей, результатами оперативно-разыскной деятельности, изъятыми в ходе расследования финансовыми документами и иными доказательствами».
«Под видом оплаты данных договоров, поступающие от Минкультуры России денежные средства федерального бюджета выводились на расчётные счета данных контрагентов (некоторые были так называемыми фирмами-однодневками), обналичивались и распределялись Серебренниковым между соучастниками».
Поделиться книгой: