Помоги проекту - поделись книгой:
– боезапас 8 торпед
– ПУТС «Ленинград-639»
Радиоэлектронное:
– НК «Утес»
– ГАС «Арктика-М»
– ШПС. «Тулома»
– ГАС миноискания «Радиан»
– станция ЗПС. «Свияга»
– РЛК «Альбатрос» (РЛК-101)
– СОРС «Накат»
– эхолот НЭЛ-5
– эхоледомер ЭЛ-1
– зенитный перископы ПЗН-8
– командирский перископ ПЗНГ-8М
Эскизный проект 639АПЛ, вооруженной комплексом Д-3, разрабатывался СКВ-143. Корабль предназначался для нанесения ударов БР Р-15 по береговым объектам, расположенным в глубине территории противника.
Прочный корпус корабля на большей части длины имел цилиндрическую форму. В оконечностях он был выполнен в форме усеченных конусов, которые к носу и корме заканчивались сферическими штампосварными переборками. Прочный корпус состоял из цилиндров трех диаметров, нескольких переходных и концевых конусов. Он делился плоскими переборками, рассчитанными на давление 10 кг/см
В эскизном проекте рассматривалось два варианта ППУ: с ВВР и мощностью ГТЗА 25 000 л.с, а также с ЖМТ и мощностью ГТЗА 35 000 л.с. В обоих вариантах ЯР и ГТЗА со всем оборудованием располагались побортно. В качестве основного в ЭЭС (впервые в отечественной практике) использовался трехфазный переменный ток напряжением 380 в и частотой 50 Гц. Его источниками являлись два АТГ. Все потребители делились на две группы: потребители постоянного и потребители переменного токов. Последние предназначались для обеспечения надежного питания АЭУ в аварийных режимах. Они получали питание от четырех обратимых преобразователей.
РШ располагались в четвертом отсеке и примерно на половину своей длины выходили за прочный корпус. Их верхняя часть вместе с боевой рубкой и ПМУ имели общее ограждение высотой (над палубой надстройки) 7 м. Так как в головной части ракеты размещались твердотопливные стартовые двигатели, крышки шахт имели громоздкую и сложную конструкцию. Для обеспечения требуемых параметров остойчивости РШ и их крышки планировали изготовить из титановых, а ограждение – из алюминиево-магниевых сплавов.
Пуск ракет мог осуществляться из крейсерского или позиционно-стрельбового положения АПЛ. Наряду с цистернами замещения отрицательной плавучести ракет на корабле предусматривалась аварийно-балластная цистерна, служившая для восстановления потерянной плавучести в случае аварийного затопления шахт.
АПЛ, ВООРУЖЕННЫЕ КРЫЛАТЫМИ РАКЕТАМИ
Во второй половине 1944 г. в распоряжение советских трофейных команд попало сравнительно большое число немецких самолетов-снарядов[23*] V-1 (ФАУ-1). Эта ракета, выполненная по нормальной самолетной схеме и оснащенная реактивным пульсирующим двигателем, имела дальность полета 250 км. Она предназначалась для нанесения ударов по наземным объектам большой площади. По направлению V-1 управлялась при помощи бортовой инерциальной системы, а по высоте (в диапазоне от 200 до 2500 м) – при помощи барометрического высотомера. Дальность полета определялась небольшим воздушным винтом («лагом»), после набора заданного количества оборотов которого ракета выходила в режим пикирования и поражала цель. Данные самолеты-снаряды нашли широкое применение и с большим успехом, особенно на начальном этапе, использовались для обстрела Лондона, а затем ряда портов на северном побережье Европы. Недостатками V-1 являлись сравнительно небольшая скорость (около 600 км/час) и дальность полета, а также невозможность наведения по курсу и по дальности. Хотя немцы и предпринимали попытки решить данные проблемы, коренным образом модернизировать эту ракету они так и не смогли (или не успели).
Практически одновременно с V-1 отечественные специалисты ознакомились с другим детищем немецкой инженерной мысли – противокорабельной реактивной планирующей бомбой (или воздушной торпедой) семейства Hs-293A. По существу, это была обычная авиационная бомба, с прикрепленными к ней плоскими крыльями, оснащенными элеронами и хвостовым оперением, выполненным в виде вертикального стабилизатора с высокорасположенным рулем высоты. К нижней части корпуса бомбы подвешивался жидкостной реактивный двигатель (ЖРД). В качестве носителей этого оружия выступали тяжелые бомбардировщики германских ВВС. Они сбрасывали бомбу примерно за 18-20 км от цели, а затем наводили ее при помощи радиокомандной системы. ЖРД со временем работы не более 10 сек обеспечивал вывод бомбы на заданную скорость планирования (порядка 720 км/час), что собственно и позволяло наводить ее на цель (без использования двигателя Hs-298A отставала от носителя, «проваливаясь» под него).
Успешность боевого использования немцами обеих систем вооружения инициировала в нашей стране начало работ над их аналогами. Причем на начальном этапе они велись в двух направлениях: создание подобий V-1 и Hs-293A. Первым из них в 1945 г. занялось московское ОКБ-51, возглавляемое В.Н. Челомеем, а вторым – коллектив конструкторов во главе с М.В. Орловым из состава КБ-2 Министерства сельскохозяйственного машиностроения. Последнее направление неинтересно для темы данной монографии, так как привело к появлению комплекса КСЩ, которым вооружались исключительно надводные корабли (ЭМ пр. 56М и пр. 57бис).
Первый отечественный аналог V-1 получил литерное обозначение 10Х (в варианте пуска с самолета) или 10ХН (в варианте пуска с земли). Он практически полностью повторял немецкий самолет-снаряд и, как оказалось, был совершенно не востребован нашими вооруженными силами. Прежде всего, из-за малых дальности полета и точности поражения цели. Не маловажным являлось и то, что эта ракета обладала небольшой скоростью полета и, как следствие, была легко уязвима для средств ПВО противника. Интересно то, что в начале 50-х годов велась разработка лодочного варианта 10ХН, называвшегося «Ласточкой», а также его носителя (в ЦКБ-18) – ДЭПЛ пр. П-2. Для испытаний этого самолета-снаряда был разработан технический проект 628 переоборудования крейсерской лодки XIV серии.
Эксплуатация технических решений, заложенных в V-1, продолжалась до декабря 1952 г. Причем за это время проработали несколько вариантов самолетов-снарядов. Некоторые из них (14Х и 16Х) были оснащены не одним, а двумя более мощными, чем у немецкого прототипа, пульсирующими двигателями, а другие (14ХМ) имели радиокомандную систему наведения. Однако все попытки коренным образом модернизировать морально устаревшую V-1 не увенчались успехом. Зато ОКБ-51 приобрело столь необходимый опыт в деле проектирования реактивного оружия, а В.Н. Че- ломей сформулировал для себя идеологию крылатой ракеты нового поколения. Несмотря на то, что в декабре 1952 г. его отстранили от руководства ОКБ-51 (по личному распоряжению И.В. Сталина), работы над ней начались в 1955 г., когда сформировали специальную конструкторскую группу[24*] (СКГ, на этот раз уже по распоряжению Н.С. Хрущева). Таким образом, возглавивший её В.Н. Челомей смог реализовать свои замыслы.
Огромное значение на дальнейшее развитие ракетного дела в нашей стране оказало постановление Правительства от 25 августа 1956 г., не только утвердившее «…планы проектирования и строительства подводных лодок…» до 1963 г., но и инициировавшее внедрение на них принципиально нового вида оружия – крылатых ракет.
В соответствии с этим постановлением в августе 1957 г. СКГ выставила на испытания самолет-снаряд П-5, предназначавшийся для нанесения ударов по объектам, находящимся на побережье или в глубине территории противника. Он был выполнен по нормальной аэродинамической схеме, и в отличие от ракет ОКБ-51, оснащался турбореактивным двигателем (ТРД), вписанным в обводы корпуса. Особенностью этого снаряда являлись складывающиеся крылья, что позволяло хранить его в контейнере сравнительно небольших размеров. Крылья автоматически раскрывались после схода с направляющих ПУ. Дальность полета П-5 находилась в сильной зависимости от погодных условий и колебалась от 400 км (при температуре воздуха -24°С) до 650 км (при температуре воздуха +40°С).
Создание этой сверхзвуковой (со средней скоростью полета 345 м/сек.) стратегической (оснащенной СБЧ) ракеты, бесспорно, являлось достижением отечественной науки и техники. Вместе с тем ее эффективность оказалась крайне низкой. Бортовая система управления, включавшая в себя автопилот с автоматом курса и гировертикалью, а также барометрический высотомер, не обеспечивала требуемой точности стрельбы и не позволяла осуществлять полет над местностью со сложным рельефом (с возвышенностями и горами). Положение усугублялось зависимостью дальности полета ракеты от температуры воздуха, скорости и направления ветра. Как следствие, уже в 1966 г. П-5 сняли с вооружения, отдав предпочтение БР, которые могли наносить удары по наземным целям более точно.
Зато КР могли стать эффективным средством для нанесения ударов по корабельным группировкам противника и в первую очередь по его авианосным соединениям. Еще в августе 1956 г. (т.е. за три года до принятия на вооружение П-5) в ОКБ-52 (бывшей СКГ) начались работы над таким самолетом-снарядом, получившим литерное обозначение П-6. По существу, он во многом повторял П-5, но при этом был оснащен радиолокационной головкой самонаведения и аппаратурой трансляции получаемой от нее информации на носитель.
Говоря об отечественных «лодочных» КР, нельзя не отметить комплексы П-10 и П-20. Работы над ними начались в августе 1955 г. Они велись соответственно в ОКБ Г.М. Бериева и в ОКБ-240 СВ. Ильюшина. Носителями обеих комплексов должны были стать ПЛ, в том числе и атомные. Ракеты этих комплексов могли наносить удары как по береговым (основной режим), так и по морским целям (резервный режим). В первом случае они оснащались СБЧ, а во втором – радиолокационной головкой самонаведения. П-10 имела твердотопливный (ТТД), а П-20 – прямоточный воздушно-реактивный двигатель (ПВРД). Дальность полета первой из ракет составляла порядка 600, а второй – 5000 км. Причем на маршевом участке траектории полета П-20 «шла» на высоте около 30 000 м со скоростью 3200 км/ч. Особенностью этой ракеты являлось использование астрокорректора, который обеспечивал вероятное круговое отклонение до 500 м. Такие характеристики предопределили гигантские размеры. Достаточно сказать, что длина этой ракеты составляла 21 м, что почти в два раза превышало длину П-10. Очевидно, что такой самолет-снаряд мог быть размещен только на АПЛ. В начале 60-х годов все работы над обоими комплексами прекратили ввиду бесперспективности использования КР для нанесения ударов по береговым объектам, а также из-за успешного завершения первых испытаний П-6, которой, как противокорабельному оружию, было отдано предпочтение.
Завершая краткий обзор создания и внедрения комплексов КР на отечественные АПЛ, следует сделать несколько замечаний. Во-первых, специализированные носители такого оружия строились во второй половине прошлого столетия только в Советском Союзе и США. В этих кораблях все оружие и технические средства, не входящие в состав ракетного комплекса, обеспечивали либо решение основной задачи (нанесение ударов по береговым объектам или по корабельным группировкам противника), либо самооборону. В настоящее время практически все АПЛ (за исключением разве что ПЛАРБ) способны нести противокорабельные (ПКР) или стратегические (СКР) крылатые ракеты с обычными или специальными боевыми частями. Однако они, за исключением четырех кораблей ВМС США типа Ohio[25*], не специализированные носители – крылатые ракеты, являющиеся равноценной частью торпедного и минного вооружения, делают их многоцелевыми лодками. С этой точки зрения единственной зарубежной АПЛ-носителем КР можно считать американскую Halibut (законченную постройкой в январе 1960 г.) – лодку стратегического назначения, вооруженную самолетами-снарядами «Regulus-I» (с перспективой замены на «Regulus-II»). Хотя в США и велись работы по созданию АПЛ с более совершенными (чем «Regulus-II») самолетами-снарядами, также предназначенными для нанесения ударов по береговым объектам, в начале 60-х годов они были свернуты, так как приоритет был отдан баллистическим ракетам.
Во-вторых, в нашей стране развитие АПЛ с КР продолжалось больше 40 лет и его можно разделить на два этапа. Начало первому из них положило внедрение атомной энергетики на ПЛ. Для него были характерны надводный старт ракет, управление ими в полете и наведение на цель (в части касающейся ПКР) при помощи радиотехнических средств лодки. Несмотря на определенные преимущества, подобная схема боевого использования ракетного оружия оказалась малоэффективной, главным образом из-за уязвимости носителя от сил и средств ПЛО, а также ракет – от средств противоракетной обороны (ПРО) противника. Не менее существенным недостатком являлось и то, что целеказание ПКРК могло быть обеспечено лишь самолетами или космическими спутниками комплексов разведки. Носителями этих комплексов являлись АПЛ первого поколения. После модернизации последней из них (в декабре 1990 г.) завершился первый этап развития этцх специализированных кораблей.
Второй этап развития отечественных АПЛ с КР начался практически одновременно с первым – в конце 50-х годов. Он характеризовался внедрением на АПЛ ПКРК тактического назначения с подводным стартом ракет («Аметист» и «Малахит»), обладавших дальностью полета 60-120 км. Носителями этих комплексов являлись высокоскоростные АПЛ второго поколения, чьи радиотехнические средства обеспечивали целеуказание ракетному оружию.
В 70-х годах прошлого столетия ПКРК тактического назначения стали терять свое боевое значение. В качестве их альтернативы в начале 80-х годов был принят на вооружение ПКРК оперативного назначения с подводным стартом ракет («Гранит»), обладавших дальностью полета 500-600 км. Носителями этого комплекса являлись АПЛ третьего поколения, часть которых продолжает оставаться в составе отечественного флота и в наше время. Особенностью боевого применения данного комплекса является то, что как и в случае с АПЛ первого поколения, целеуказание ему обеспечивается самолетами или космическими спутниками комплексов разведки. На этом эволюция АПЛ, вооруженных КР, в нашей стране завершилась.
Очевидно, что вышеприведенное деление на два этапа весьма условно. Водораздел между ними проходит не по временным рамкам, а по схеме боевого использования. Если в первом случае КР стартовали из надводного положения носителя и наводились на цель при помощи операторов, а также головки самонаведения, то во втором – из подводного положения, с использованием для наведения на цель возможностей автономных бортовых систем управления и все той же головки самонаведения.
Более подробно об испытаниях комплексов КР и их внедрении на отечественные лодки будет рассказано в третьем томе данной монографии, посвященном истории развития и использования ДЭПЛ, а о самих комплексах – в приложении к данной монографии.
Проект П-627А
Формально работы над опытной АПЛ пр. П-627А начались в соответствии с уже не раз упоминавшимся постановлением Правительства от 25 августа 1956 г. Причем, этим постановлением оговаривались не только срок разработки технического проекта (до четвертого квартала 1957 г.), но и примерная дата ввода корабля в строй (в третьем квартале 1959 г.). Фактически, предварительные проработки по данному проекту начались еще в 1955 г., когда СКВ-143 получило от ОКБ-240 исходные данные по стратегической ракете П-20. Проект корабля разрабатывался без какого-либо ТТЗ, на основе технического проекта 627А с внесением необходимых изменений, вызванных размещением на лодке самолета-снаряда, систем и аппаратуры повседневного, а также предстартового обслуживания. На начальном этапе работ главным конструктором проекта являлся руководитель СКБ-143 В.Н. Перегудов, а затем его сменил Г.Я. Светаев. Главным наблюдающим от ВМФ была сотрудник 1-го ЦНИИ МО инженер-капитан 1 ранга А.Н. Донченко, которую в декабре 1959 г. сменил инженер-капитан 3 ранга B.C. Kpoвяков.
Как показала проработка эскизного проекта (представлен на рассмотрение в первом квартале 1957 г.), размещение ракетного вооружения потребовало увеличения нормального водоизмещения АПЛ пр. П-627А по сравнению с прототипом на 480 т и уменьшения скорости хода на 4,5-5 уз. По результатам рассмотрения эскизного проекта (в начале мая 1957 г.) было решено разработать технический проект с учетом выполнения следующих требований. Обеспечить лодке возможность погружения и всплытия, а также плавания в подводном положении с затопленным контейнером, надводную непотопляемость и остойчивость, управляемость на перископной глубине в режиме движения под ГЭД с заглушёнными реакторами обоих бортов и с возможностью пуска установки одного из бортов. Кроме того, требовалось увеличить запасы ВВД и вылет перископа, изготовить из маломагнитной стали легкий корпус, ограждение рубки, ракетный контейнер, цистерны замещения и стабилизаторы.
В техническом проекте (представлен на рассмотрение в четвертом квартале 1957 г.) требование обеспечить надводную непотопляемость и остойчивость привело к необходимости увеличить ширину легкого корпуса корабля до 9,2 м. С целью уменьшить сопротивление движению в подводном положении, в кормовой части ограждения рубки за контейнером установили специальный обтекатель. Так как длина ПК увеличилась, то увеличилось и расчетное давление на него. Учитывая, что сталь для изготовления ПК была принята такой же, как и в пр. 627А (в целях унификации), глубина погружения пр. П-627А снизилась до 285 м (против 300 м у пр. 627А). В этом проекте (в отличие от пр. 627А и эскизного проекта) были приняты плоские межотсечные переборки, рассчитанные на давление 10 кг/см
В техническом проекте также изменился состав вооружения. Вместо восьми 533-мм ТА (принятых в пр. 627А и в эскизном проекте) на нем оставили только четыре 533-мм ТА, а остальные заменили двумя 400-мм ТА. Сократился торпедный боезапас. Был установлен второй зенитный перископ. В конечном итоге, после реализации всех требований, нормальное водоизмещение корабля в техническом проекте возросло до 3950 т. Он был утвержден в мае 1958 г. После этого ЦКБ-143 приступило к разработке рабочих чертежей, с учетом замечаний по техническому проекту и опыта эксплуатации первой АПЛ пр. 627А.
В процессе разработки технических чертежей в проект продолжали вносить изменения. Среди них можно отметить вынос цистерны быстрого погружения из третьего отсека в межкорпусное пространство, замену трех групп АБ двумя с элементами нового типа, замену компрессоров более совершенными и производительными, внедрение устройства закрытия (открытия) забортных отверстий и вырезов в легком корпусе при помощи шпигатных затворов и кингстонов и т.п. В результате внесенных изменений нормальное водоизмещение корабля возросло до 4014 т.
В марте 1957 г. (когда была завершена разработка эскизного проекта) на ССЗ-402 начали заказывать сталь для конструкций прочного корпуса корабля (зав. №282). Тогда предполагалось, что он будет передан флоту в начале 1960 г. В задачу опытной АПЛ пр. П-627А входила отработка в корабельных условиях комплекса П-20. Серийными его носителями должны были стать лодки пр. 653. Однако в феврале 1960 г. было принято решение о прекращении работ по комплексу П-20 и, как следствие, по пр. П-627А. Такое решение объясняется появлением более эффективных комплексов БР. Строившуюся лодку решили переоборудовать в опытную АПЛ пр. ПТ-627А.
Водоизмещение, т:
– нормальное 4014
Главные размерения, м:
– длина наибольшая 110,2
– ширина корпуса наибольшая 9,2
– осадка средняя 6,3
Запас плавучести, % ~40
Архитектурно-конструктивный тип двухкорпусный
Глубина погружения, м:
– рабочая 285
– предельная 360
Автономность по запасам провизии, сут 50-60
Экипаж, чел 90
Энергетическая установка: Главная:
– тип АЭУ
ППУ:
– количество х тип (индекс) ЯР 2 х ВВР (ВМ-А)
– суммарная тепловая мощность ЯР, мВт. 140
ПТУ:
– количество х мощность (индекс) ГТЗА, л.с 2 х 17 500 (ГТЗА-601)
– количество хтип движителей 2 хВФШ
ЭЭС:
– количество х мощность (тип и индекс)
основных источников, кВт. 2 х 1400 (НТГ, ГПМ-21)
– количество х мощность (тип и индекс)
резервных источников, кВт. 2 х 1400 (ДГ, М-820)
– тип (индекс) аварийного источника свинцово-кислотная АБ
(38-СМ)
– количество групп АБ х
элементов в каждой группе АБ 2 х 112
Вспомогательная:
– количество х мощность (тип и индекс) РСД, кВт 2 х 390
(ГЭД на линии вала, ПГ-116)
Скорость хода, уз:
– наибольшая подводная под ГТЗА 23-25,5
– наибольшая надводная под ГТЗА 14-15
Вооружение: Ракетное:
– индекс комплекса П-20
– боезапас 1 стратегическая КР П-20
– вид старта надводный,
из стационарного РК с подъемом лафета
– система подготовки и старта «Сокол-П»
Поделиться книгой: