Галактический скиталец

— Ты уже посмеялся, а я обойдусь без смеха. Как насчет того, чтобы выпить вместе?

— Согласен, — ответил Крэг.

Так у него появился друг или почти друг, во всяком случае ближе Крэг никого к себе не подпускал.

Он ничего не знал о прошлом Гардина, но и Гардин, конечно, тоже ничего не знал о прошлом Крэга. Они не доверяли друг другу до такой степени. Сначала они вообще не доверяли друг другу, но со временем прониклись взаимной симпатией, тем более, что в настоящий момент никто из них не нуждался в деньгах. Вот если бы Гардин сидел на мели…

Но деньги у Гардина были, и он их не жалел. Он был грабителем, которому нравилось сорвать большой куш и истратить его. Он тоже спешил избавиться от денег, чтобы была причина вновь взяться за дело.

Он знал о Гардине все это, и Гардин знал то же самое про него. При всем том, что у них было схожего, они не были одинаковыми. Крэг считал, что он сильнее Гардина — сильнее физически и по сообразительности. Но они никогда не мерились силами и даже не пытались это сделать. Что касается интеллекта, силы воли или решительности, то настоящей проверкой могла быть только опасность или какие-то чрезвычайные обстоятельства.

У Гардина было ещё одно отличие. У него была женщина. Он никогда не говорил, была ли она его женой — в любом случае Крэгу до этого не было дела — но по отдельным репликам в разговорах Крэг понял, что они были вместе несколько лет. Ее звали Би, и она была крупной блондинкой. Крэг выяснил, что может переносить её общество и даже общаться с ней, потому что, во-первых, она принадлежала другому, а во-вторых, не было сомнений, что она была однолюбкой. Когда они были втроем, она не донимала Крэга. Была ли причина в том, что она боялась Гардина, Крэг не знал, и это его не интересовало. Он дал себе зарок никогда не оставаться с ней наедине.

Когда Би оказывалась в их компании, Крэг почти забывал, что она женщина. Она пила и ругалась наравне с ними, и одевалась так же скромно по меркам Марс-Сити, как и они. Она никогда не кокетничала в присутствии Крэга, даже с Гардиным. Как они общались, когда его не было поблизости, Крэг старался не думать.

Обычно Крэг и Гардин слонялись вдвоем, но иногда к ним присоединялась и Би. Они никогда не спрашивали друг друга, где кто живет — им это было не нужно. У них были излюбленные места, в которых они всегда находили друг друга, если хотели провести время вместе. Этого было вполне достаточно.

Некоторое время они развлекались игрой в покер один на один или другими карточными играми, в которые можно было играть, одолжив колоду и заперевшись в маленькой задней комнате, чтобы никто не мешал. Какое-то время они шли примерно на равных, и ставки постоянно росли. Но с ростом ставок Крэг стал постепенно выигрывать. Он уже хорошо изучил Гардина и по едва заметным мелочам в выражении его лица или жестикуляции мог точно определить, когда следовало проявить осторожность, а когда можно было смело блефовать.

Неожиданно для себя он выяснил, что выиграл у Гардина почти восемьдесят тысяч долларов и по разным признакам уловил, что за внешним спокойствием Гардина скрывалась озабоченность — его деньги кончались. Скорее всего, куш, на который жили Гардин и Би, был где-то в районе ста тысяч, но никак не полмиллиона. Крэгу эти деньги были не нужны — он не знал, куда девать свои. И он осторожно начал проигрывать, но так, чтобы это не бросалось в глаза, и не за одну игру. Наконец, они опять вернулись к тому, с чего начали, и, поиграв ещё несколько вечеров, потеряли интерес к картам. Они стали играть гораздо реже и по небольшим ставкам в такие игры, где выигрыш зависел от мастерства и удовлетворение от выигрыша значило больше выигранной суммы.

Ну и, конечно, заключение пари. Они убивали время, постоянно заключая пари по самым неожиданным поводам. Ставки в среднем были по пять-десять долларов, но иногда они поднимались гораздо выше — это касалось тех вопросов, где выигрыш зависел не от чистой случайности, и по которым они придерживались принципиально разного мнения. Если же они, к примеру, сидели одни в баре, то спорили на десять долларов, куда подойдет следующий посетитель — к правой или левой стороне стойки. Будет ли следующий посетитель босиком или в сандалиях. Если бы на Марсе были дожди, они наверняка бы поспорили, где упадет первая капля, и тому подобной ерунде. Пари действительно были дурацкими, но, заключая их, они получали тему для разговора, ибо они никогда не говорили о своем прошлом, а разговор на отвлеченные темы помогал убить время.

Время было их общим врагом, хотя ни один из них не признавался в этом другому.

Однажды Крэг привел Гардина в свой номер в «Люксоре». Гардин огляделся и присвистнул.

— А где же кнопка вызывать танцовщиц? — спросил он и, не дождавшись ответа, продолжал: — Ты что — женоненавистник? — Крэг опять промолчал, и больше этот вопрос не поднимался.

Гардин ходил по номеру, засунув руки в карманы, пока не набрел на комнату с порнографией. Там он вытащил руки, чтобы пролистать несколько книг и покопаться в пленках. Крэг услышал, как он хмыкнул, и выражение его лица покоробило Крэга.

— Выходи оттуда, — сказал он. — Забирай все, что хочешь, домой и можешь оставить себе, но только не устраивай здесь читки.

Гардин вышел в гостиную.

— Чего это ты так распсиховался? — спросил он.

Крэг пожал плечами.

— Что будешь пить?

— Woji. Если у тебя найдется нефтин, то не откажусь от порции. Шучу, конечно.

Крэг открыл две бутылки woji и передал одну Гардину вместе со стаканом.

Гардин налил себе выпить и поставил бутылку рядом с креслом, в котором устроился.

— Мне что-то совсем тошно, Крэг, — сказал он другим тоном. — Сам не пойму, что со мной.

— Ты просто размяк.

— Размяк?! Спорю на тысячу, что я могу тебя сделать прямо здесь и сейчас.

Крэг улыбнулся и в какое-то мгновение чуть не поддался искушению, но все-таки справился с собой и сказал:

— Никаких пари, Гардин. Садись и пей. Я не пацан, чтобы играть в ковбоев, да и ты тоже. Стоит нам только начать, и один из нас убьет другого. Давай не будем искушать судьбу за какую-то тысячу да и вообще за деньги.

Гардин сел, но его лицо по-прежнему выдавало напряжение.

— Тогда не заводи меня.

— Я не завожу, я только сказал тебе правду. Черт, это точно так же относится и ко мне. — На самом деле Крэг так не считал.

Гардин встал с кресла и начал расхаживать взад-вперед. Он отворил створки, за которыми был экран шесть на восемь футов и, увидев его, присвистнул от удивления:

— Впечатляет. Кстати, хорошо, что вспомнил. Знаешь, что сегодня показывают?

— Что?

— Высадку на Крэгон. Слышал последние новости?

— Со вчерашнего дня нет. А что там нового?

— Пыль исчезла. Не улеглась, а просто сразу куда-то пропала. И на планете уже все есть. Это невозможно, но они уверяют, что это так.

Крэг закурил.

— Что значит — все есть?

— Ну все, что бывает на планетах, которые не являются безжизненными. Растительность, деревья и прочее. Очень похоже на Землю, только там в основном поверхность занята сушей, а не морем. Но есть реки и озера, есть свежая вода, хотя так не бывает.

— Почему не бывает?

— Ручьи и реки образуются после дождей, тысячелетиями пробивая себе русла и стекая с возвышенностей в низины. Черт, этой планете всего две недели от роду! Как там могли образоваться русла?

— Может, это очень предусмотрительная планета.

— Какой бы она ни была, но это неестественно. Можешь над этим смеяться сколько угодно, но даже самые осторожные ученые начинают признавать, что такое не могло произойти естественным путем. Некоторые из них прямо признаются, что это пугает их до смерти.

— Что пугает?

— Они не понимают, что происходит — вот что. — Гардин подошел к телевизору. — Я чуть не забыл, пока не увидел телевизор. Сейчас они должны передавать сообщение о высадке. Посмотрим, ладно?

— Ладно, — ответил Крэг. Гардин включил телевизор. Большой экран вспыхну разноцветными огнями, и на нем появилась почти голая амазонка, певшая о радости какого-то извращения.

— Выключи эту дрянь, — попросил Крэг.

— Ладно, но осталось меньше минуты… — он потянулся к пульту дистанционного управления, и в этот момент песня закончилась, и амазонка исчезла с экрана.

На экране появилось изображение планеты, как она выглядела из космоса. Если бы не очертания континентов, её вполне можно было бы принять за Землю. Синие океаны, коричнево-зеленые материки, белые полярные районы.

— Мы показываем вам Крэгон, — сказал голос за кадром, — самую молодую планету Солнечной системы. Вид, который вы наблюдаете на экранах своих телевизоров, это то, как она выглядит с борта флагманского корабля DORAI, дрейфующего на расстоянии двухсот тысяч миль от планеты. Мы будем продолжать трансляцию с флагмана, пока не поступят сообщения с разведывательного корабля ANDROS, который готовится осуществить посадку. Самое большее через двадцать минут ANDROS войдет в атмосферу Крэгона, и мы подключимся к нему, чтобы вместе с разведчиками присутствовать при первой высадке Человека на этой планете. На борту разведчика находятся два астронавта — капитан Бэрк и лейтенант Лейдло. Нам жаль, что размеры разведчика не позволяют установить на нем транскосмическое видео-оборудование, поэтому мы вынуждены пользоваться ретранслятором флагмана. А теперь позвольте познакомить вас с членами экипажа разведчика, с которыми мы поддерживаем постоянную радиосвязь. Капитан Бэрк.

На экране появилась трехмерная фотография человека средних лет с суровыми глазами, но слабым подбородком.

— Вы нас слышите, капитан?

— Да, сэр, у микрофона Бэрк, — ответил голос.

— Есть какие-нибудь новости?

— Только то, что мы спускаемся медленно и осторожно в соответствии с полученным заданием. Сейчас мы находимся на расстоянии ста миль от поверхности и ещё далеко от верхних слоев атмосферы.

— Хорошо. Тогда у нас есть время представить вашего напарника.

На экране появилась новая фотография. Очень красивый молодой человек с черными вьющимися волосами. Судя по виду, у него должен был быть томный голос. Так оно и оказалось.

— Лейтенант Лейдло, сэр.

— В вашу задачу входит постоянно докладывать о происходящем, а капитан будет занят управлением корабля. Это так, лейтенант?

— Да, сэр.

— Хорошо. Тогда оставайтесь на связи.

Фотографии на экране вновь уступили место вращающемуся в космосе шару планеты.

— Вы уже выбрали место для посадки, лейтенант?

— Да, сэр. Примерно в середине световой стороны, а это — центр самого крупного материка неподалеку от берега озера. Я думаю, что смогу показать какого. Мы принимаем на мониторе то же изображение, что и вы. Вы видите озеро прямо посередине материка — оно по форме напоминает треугольник?

— Да, лейтенант.

— Мы предполагаем приземлиться у южной, самой нижней вершины этого треугольника. Вы видите, что здесь в озеро впадает река; по крайней мере так кажется из космоса. Местность по обеим сторонам реки покрыта зеленью, но неподалеку есть коричневый участок. Он и будет центральным пунктом наблюдения. Мы сможем взять пробы воды в реке и озере, выяснить, что за растительность образует зеленые участки, и что представляют собой коричневые участки — песок, горы ли нечто другое. Наши приборы показывают температуру около семидесяти градусов по Фаренгейту, т. е. очень близкую к оптимальной. Для приземления это место представляется очень удобным.

— Спасибо, лейтенант. На какой высоте вы сейчас находитесь?

— Чуть меньше восьмидесяти миль. Мы спускаемся медленно и используем антигравитационные установки.

Крэг хмыкнул.

Лейтенант продолжал:

— Конечно, прежде чем приземлиться, мы ещё раз все взвесим. Сейчас мы спускаемся в автоматическом режиме до высоты пяти миль. С этого расстояния наши телескопы позволят разглядеть в деталях все особенности местности. К тому времени, как мы войдем в атмосферу, мы уже будем знать точный состав воздуха, сможем ли мы им дышать и обходиться без скафандров.

— Спасибо, лейтенант Лейдло. А сейчас мы передаем слово адмиралу флота Джонсону, который находится рядом с нами на корабле.

Крэг опять хмыкнул, и Гардин оторвался от телевизора, чтобы взглянуть на него.

— Что в этом смешного? — поинтересовался он.

— Да все, — ответил Крэг. — Приземления не будет, иначе они оттуда никогда не взлетят.

— Почему?

— Они — незваные гости. Сам увидишь.

Гардин улыбнулся.

— Ты знаешь старую поговорку насчет того, что слово — не воробей? На сколько ты готов поспорить?

Крэг пожал плечами:

— На сколько хочешь. Но ты все равно проиграешь.

Гардин достал деньги и пересчитал их.

— Осталось не так много, но тысячу я поставлю. Или ты передумал?

Вместо ответа Крэг достал тысячедолларовую бумажку и положил её на полу между ними. Гардин сверху положил десять купюр по сто долларов каждая.

На экране было бульдожье лицо адмирала.

— … пока не было оснований проявлять беспокойство, но флот принял все меры предосторожности. Прежде, чем разведчики покинут корабль, мы тщательно изучим весь район приземления на предмет возможной опасности. Представляется невероятным, чтобы на такой юной планете были разумные существа, но все-таки мы хотим подстраховаться и на этот случай. Эта планета уже преподнесла нам столько сюрпризов и загадок, к которым в первую очередь можно отнести само её образование, создание атмосферы, законченного рельефа местности и, что особенно поразительно — некоей растительности. Именно потому, что загадок так много, мы не направили для высадки большой корабль, чтобы не подвергать риску жизни тысяч людей.

Капитан Бэрк и лейтенант Лейдло добровольно вызвались принять участие в высадке и знают, что рискуют своими жизнями, хотя особых оснований для беспокойства пока нет. Но новая планета — это всегда неизвестность, и это в полной мере можно отнести к данному случаю. Образование планеты было настолько неожиданным и загадочным, что можно вполне допустить возможность намеренного действия иного разума.

Вместе с тем, высадка на планету пока не вызывает никаких опасений. Мы располагаем все необходимой информацией. Самым большим вопросом остается атмосфера. Будет ли воздух пригодным для дыхания или нам придется высаживать растительность, как мы это делали на Марсе и Венере и под куполами Каллисто? Спектрографический анализ, а на расстоянии мы можем опираться только на него, дает обнадеживающие результаты. Содержание кислорода и углекислого газа в воздухе примерно такое же, как и на Земле. Плотность атмосферы чуть меньше земной, но совсем незначительно. Давление атмосферы на уровне моря соответствует земному на высоте одной мили от уровня моря, другими словами — тому, где расположены Альбукерк или Денвер.

Определенный элемент неизвестности связан с тем, что на расстоянии мы не смогли окончательно состав и содержание примесей, и нельзя исключать, что какая-то из них окажется ядовитой. На борту разведывательного корабля нет химической лаборатории, но зато есть клетки с канарейками и другими мелкими подопытными животными, которые помогут капитану Бэрку принять решение о возможности кратковременно покинуть корабль без скафандров.

Но наши разведчики сразу начнут исследовательские работы в районе посадки независимо от того, придется им надевать скафандры или нет.

Крэг выругался и спросил:

— Еще woji, Гардин?

Гардин кивнул, и Крэг отправился в бар, откуда принес и открыл ещё две бутылки. На экране снова был шар планеты, а голос адмирала уступил место тихой музыке.

— Что это он замолчал? — спросил Крэг. — Неужели сказал все, что знал?

— Наверное. Судя по всему, они заполняют паузу, пока не придет сообщение с корабля-разведчика. Еще несколько минут — они уже должны входить в верхние слои атмосферы. — Гардин взглянул на деньги, лежавшие на полу. — Крэг, а с чего ты пошел на такой бессмысленный спор? Ты практически подарил мне тысячу.

— Посмотрим, — ответил Крэг.

— Если, правда, ты не знаешь чего-то, что неизвестно другим, но откуда?.. Хотя, раз ты сам предложил пари… Мне не нравится чувствовать себя идиотом, который играет по чужим правилам.

Крэг улыбнулся: