Вернуть дворянство

Вернуть дворянство

Глава 1

Пролог

Все всё понимали. Суд клана был лишь формальностью. Мама кивнула и гордо задрала подбородок. Отец стоял с каменным лицом, словно ничего и не происходило. Его задача — вселять уверенность в остальных членов семьи. Только поэтому младшие брат и сестры не расплакались.

Всё происходило в родовом дворце для церемоний. Собрались посмотреть на это не только члены клана, но и представители других фракций. Многие прибыли с детьми. Все-таки событие нерядовое. Изгнание достаточно редкая процедура.

Распорядитель мероприятия дважды хлопнул в ладоши, привлекая всеобщее внимание, и громогласно объявил:

— Глава клана Сказовых — Виктор Тимофеевич Гласов.

Из-за случившегося батя уже не мог возглавлять клан. Дядя Витя — его двоюродный брат, занявший должность после того, как меня подставили. Широкоплечий статный мужик пятидесяти лет в черном костюме-тройке. Было видно, что ему не слишком комфортно.

Он вышел вперед, оттянул галстук, поморщившись и покрутив шеей, прокашлялся и сказал:

— Каждый из нас — лицо рода и клана. Опорочивший свою честь, порочит род и клан. Совет вынес вердикт, — тут он все же взял паузу и набрал в грудь воздуха. — Изгнать Сказова Арсения Андреевича с лишением права на фамилию… Бессрочно.

Последнее слово упало в тишину как камень в колодец. У меня было время смириться с приговором, но настоящее осознание докатилось только сейчас, отозвалось колким ежом в груди. Не думал, что подобное когда-нибудь случится со мной.

Изгнание всегда было чем-то вроде детской страшилки. И вот на тебе.

Церемониймейстер перевел взгляд на меня и негромко предложил.

— Последнее слово в качестве дворянина?

Я кивнул. Расправил плечи и обвел взглядом зал, выигрывая время и собираясь с мыслями.

— Я ни на кого не держу зла, — спокойно сказал я. Фоном шел тихий шелест карандашей по блокнотам. Акулы пера повсюду. — Фамилии я лишился, но кровь в жилах всё та же. Вину не признаю, как и прежде. Своего добьюсь, несмотря ни на что.

Тут я хотел продолжить, но всё же решил не жестить. Даже это, пожалуй, лишнее. Мне-то уже плевать, а по семье может ударить. Долбаные газетчики хуже стервятников. Моё: «Своего добьюсь», они вполне могут перевернуть как: «Изгнанный бросил вызов императорскому роду». Конечно, клановые юристы не спят, от начальства писакам по шапке прилетит, но опровержение из них не выбьешь.

— Рад, что больше не придется торчать на приёмах и слушать болтовню стариков по четыре часа, — хмурые лица присутствующих посетила легкая улыбка. Даже мама подняла уголки губ, хотя глаза уже поблескивали.

Уходить надо с достоинством. Уверен, честные журналисты подчеркнут этот момент.

— Отдохну от всей этой суеты. Немного.

А вот это уже крючок на будущее. Тонкий намек, что еще не все потеряно. И пусть в истории вернувших себе дворянство было мало, но, по правде сказать, в череде войн они могли просто потеряться. Архивы горели не раз и родовые, и государственные.

— Надеюсь, УГГ гордиться таким выпускником.

Тут уже по залу покатились смешки. Уральская государственная гимназия вечно прыгает в рейтинге империи со второго на третье место и обратно, сильнее других учебных заведений комплексует, если так можно сказать.

Я повернулся к мужчине с большим неуклюжим фотоаппаратом и ухмыльнулся. Вспышка! Вот и всё. Все первые полосы теперь мои.

Отныне я не дворянин. Без клана, без рода, без фамилии.

Пауза затянулась. Церемониймейстер вопросительно поднял бровь, мол, это всё? Я покачал головой, посмотрел на оператора с камерой, дал сигнал на запись и сказал одно-единственное, но такое важное для принцессы:

— Жди!

Глава 1

Начать стоит, пожалуй, с того, как я попал в такую ситуацию. Возможно, всему виной то, что я не забыл свою прошлую жизнь. Да, звучит странно, но так и есть. Я взрослел и постепенно вспоминал все больше фактов из перерождения в другом мире. Иногда воспоминания накладывались друг на друга и выходили забавные казусы.

Так, младшего братишку Славика я звал Эйку в честь сводного в прошлой жизни. В итоге это прозвище так и прилипло. Блин, бедный брат, теперь ему расти без меня. Черт, отвлекаюсь. Ладно, с этим мы еще разберемся.

В общем, моя… назовем её «особенность» мне не слишком-то и мешала. Даже, наоборот, добавляла житейского опыта. Я не все в деталях помню. Так, обрывочно.

Садик. Манная каша с комками. Переезд. Школа. Драки во дворе. Переезд. Новый класс. Драки с одноклассниками. Опять другой коллектив, и снова грызня за место в нем. Универ. Общага. Бутеры из одного лишь хлеба с майонезом и луком. Срочка. Первая работа. Вторая. Третья.

Не знаю, сколько лет мне было, когда все закончилось. Причин не помню. Просто однажды начал жить заново, и всё. Не слишком много информации, особенно учитывая, что подавалась она порционно, но этого хватило, чтобы заметить существенные различия в двух мирах.

Стоит заострить внимание на том, что все-таки как личность я сформировался именно здесь и считаю текущую жизнь основной. Что касаемо временно́й адаптации, тут странная смесь восемнадцатого и двадцать первого веков.

Всему виной пресловутая магия, или как её здесь зовут — табу́р. От слова табу, то есть когда-то она была под запретом. Довольно спесивая энергия, и, чтобы её обуздать, приходится приложить немало усилий. Впрочем, об этом позже.

Современные технологии и рыночная экономика здесь идут рука об руку с закостенелым традиционализмом в укладе жизни. И так не только в Российской Империи, а вообще везде.

Чтобы стало понятнее, на какой стадии технологического развития находится общество. Мобильные телефоны пока только кнопочные, да и доступны, в основном, главам кланов. А вот компьютеры уже сильно ход набрали. Затянув пояса, их себе может позволить любой представитель среднего класса, которому он нужен по работе.

Так вот, вернемся к цепочке событий, что и привела меня к изгнанию.

Всё началось два года назад на приёме у князя Багратиона. Даже не помню, в честь чего было торжество. Мои воспоминания в тот вечер примагнитились к одному-единственному событию. Остальное потёрлось как черновые линии карандашного рисунка.

Я, тогда еще шестнадцатилетка, сын главы клана средней руки. Сказовы ничем особо не отличались, включали в себя всего три рода: Сказовы, Гласовы и Тихомировы. Причем, первые два — братские, а вот третий «подкидыш». Мы и на приём-то этот попали только благодаря тому, что дед приятельствовал со старейшиной Багратионов.

Гости всё прибывали и прибывали. Я шел по двору в поисках моего друга Федьки Сапрыкина, рыжий и лопоухий он бы сразу бросился в глаза. Тут калитка поместья скрипнула в очередной раз. Голова повернулась на звук рефлекторно. Я лениво посмотрел на новоприбывших и отвернулся, но потом мозг прогрузил информацию, и пришлось обернуться еще раз.

Я прикипел взглядом к входящим. Точнее, к одной из них. Седой старик — император и пышная дама в платье расплылись, как и наследный принц, а вот принцесса, расцветшая после лета, приковала мое внимание. Я замер с открытым ртом.

Звали её Ева, и она была прекрасна. Черное платье с пышной юбкой. Такой цвет у женщин, в принципе, редкость, тем более у столь юных, но принцессам позволено больше, чем остальным. На контрасте с нарядом выделялись светлые волосы девушки, крупными завитками скользящие до самой груди.

Она о чем-то щебетала с матерью и, обводя территорию взглядом, споткнулась на мне. Видимо, у меня та еще дебильная ухмылка была. Ева тихо засмеялась. Я так завис, что вспомнил о поклоне в самый последний момент, но даже склонившись продолжал смотреть на нее.

Все остальные события того вечера смазались. Помню лишь, что не сводил с нее глаз. На следующее утро у меня болели оба бока, ведь я постоянно получал легкие тычки от Федьки, сопровождающиеся: «Не пялься ты так, придурок!» и «Хорош глазеть, моргала выскочат». Ну да, не слишком по-дворянски, но он вообще парень интересный.

Нам с Евой было никак не пересечься. Даже в одну компанию не попасть. Принцесса гуляла по двору только в сопровождении кого-то из кузин, а в группе с парнями могла оказаться, только если там есть представители одного из множества имперских родов или её дальние родственники.

Тогда у меня еще не имелось никакого плана. Я вообще не её полета птица. В школе нам с ней не встретиться, у наследников свои учителя — дворцовые. На городских мероприятиях она тоже со свитой. Нужно было ждать следующего приема, где появится императорская чета, и куда меня тоже пустят.

Всю неделю я терпел подколки Федьки, моргал удары на уроках фехтования, а на семейном ужине вечно отвечал на вопрос «Всё нормально?». У меня, как и большинства парней моего возраста, не было никаких шансов даже просто пообщаться с Евой.

Как ни странно, помогла выйти из ситуации моя невеста и по совместительству учитель японского — Аоки Сато. Она, как легко догадаться, из рода обрусевших японцев, бежавших из Хоккайдо после того, как полвека назад тамошний император оправился от тяжелого нокдауна, что нанесли северяне во время своей попытки переворота.

Наши отцы вели совместный бизнес по зимней речной рыбалке, а потому всё было предрешено еще до моего рождения. Аоки хорошая девушка, мы крепко дружили, но на этом всё. Потому иллюзий никаких не питали. Скорый брак воспринимали как необходимую неизбежность и регулярно подтрунивали друг над другом на этой почве.

На восьмой день на большой перемене во время обеда она подсела к нам с Федькой за стол.

— Привет, лоботрясы.

— Аоки-тян, — изобразил поклон на японский манер Федька, на что девушка лишь закатила глаза.

— С твоим искривлением осанки лучше так не делать, — посоветовала она. — А то ты вынуждаешь леди шутить неподобающе.

— Э-э-э… ты о чем? — почесал затылок друг.

— Муж, объясни ему, — пихнула она меня локтем.

— А? Что? — вскинулся я, пропустивший их дежурный обмен подколками.

— Ты что, на дуэли по башке пропустил? — обеспокоенно заглянула она мне в глаза.

— Хуже, сакура ты моя цветущая, — вздохнул я.

— Он в принцессу влюбился, — прошептал Федька и покрутил пальцем у виска.

— У-у-у-у! — протянула Аоки и приложила ладонь мне ко лбу. — Тут требуется родовой лекарь. Давай, — заговорщически прошептала она, глядя на Федьку. — Я его отвлекаю, а ты рукава рубахи сшиваешь.

— Да ну вас, — отвернулся я. — Не травите душу, сволочи бесчувственные. Ладно этот, — я кивнул на друга. — Его в детстве лошадь по башке лягнула. Но ты-то — любительница хоку. Где твое сочувствие?

— А тебе не сочувствие нужно, а помощь. Просто пообщайся с ней один раз, и весь флер разрушится. Я тебя уверяю, она совсем не такая, как кажется. После разговора запечатление спадет. Гарантирую! Совет — японское качество.

И на этих её словах я увидел блондинчика Гюнтера Зингера. Одного из немногих в нашей школе представителей международных кланов. В швейную промышленность они вцепились крепко. Мы с ним никогда особо не ладили, но до драки дело пока еще ни разу не дошло. Он вхож в круг к принцессе, хоть и не из имперского рода.

Я даже подумать не успел. Просто взял самую маленькую картофелину с тарелки, сделал из ложки катапульту и пустил в цель. Короткий полет, и снаряд попадает прямо в чашку с супом немца. Содержимое тарелки расплескалось на лицо, рубашку и брюки.

Упс. Не такого эффекта я ожидал. Думал просто на стол попасть. Стоит ли говорить, что творит борщ с белыми вещами? Гюнтер мгновенно подскочил, мигом выявил виновника и направился в мою сторону, гневно вбивая подошвы в пол.

Я лишь улыбнулся и помахал рукой.

— Что это, нахрен, было, Сказов? — на чистейшем русском заорал он, остановившись у нашего стола.

Я пожал плечами.

— Прости, промазал.

— Промазал⁈

— Ну да. Целился-то я в твою смазливую рожу.

Гнев с его лица мигом исчез, вместо него наплыла зловещая ухмылка.

— Дуэль. После уроков. За школой. И если я выиграю, ты до конца года будешь приходить в костюме шута.

— Как пожелает его швейное величество, — лениво бросил я. И когда он развернулся, окликнул его еще раз. — Погоди. Ты кое-что забыл!

Гюнтер развернулся, и я выплеснул сметану ему на рубашку.

— Какой борщ без сметаны? — покачал я головой. — Туристы…

Спасла только реакция Аоки. Девчонка дернула меня за шиворот, и поэтому просвистевшая нога немца не сломала мне нос, хотя падение на пол вместе со стулом тоже сомнительное удовольствие. Федька загородил меня собой, позволяя подняться.

— Я тебя… — пыхтел Гюнтер. — Закажи портному костюм шута. Если у твоей семьи денег хватит, — выплюнул он, развернулся и ушел.

* * *

— Не испугался все-таки? — ухмыльнулся немец. С ним пришли Руслан Мунибаев, его род поднялся на горной промышленности, и Василий Фандорин, а вот чем эти занимаются, вся империя гадает. Со мной Аоки и Федька.

— Регламент? — взяла в свои руки ход дуэли японка.

— До потери сознания либо до сдачи, — сказал Русик. — Ставка — клоунский костюм до конца года. Устраивает?

— Да, — ответил я. — Но с моей стороны другое условие.

Немец лишь поднял одну бровь.

— Будешь изображать моего лучшего друга и вести себя соответствующе на всех приемах, — расплылся я в довольной улыбке.

Гюнтер фыркнул. Еле заметно обменялся взглядами с секундантами и кивнул.

— Хер с тобой, Сказов. Только ты такую чушь выдумать мог. Но чур не порочить мою честь своими выходками.

— Разумеется, — козырнул я. Если он так сказал, значит, не идиот и всё же допускает возможность своего проигрыша.

Мы сошлись, пожали руки и разошлись.

Я сделал гипервентиляцию легких, напитывая клетки кислородом, так энергия расходилась лучше и проще зажечь в себе табур. Это источник магической силы. Она привычно разлилась от центра груди и разошлась по всему телу, окутав словно целлофановая пленка. Гюнтер же вспыхнул фиолетовым огнём будто декоративная свечка. Понторез.

Я слабый табурщик, но неглупый парень. Свои недостатки компенсировать могу. Только перераспределение энергии меня и спасает, а иначе был бы бит каждым и всюду. Я реально никчемен как маг. На уровне тринадцатилетки или даже хуже.

Все секунданты разошлись и окутались щитами, на всякий случай.

— Бой! — объявила Аоки.

Ну всё, началось аниме!

Я сделал рывок зигзагом, пропуская над головой энергетический шип. Простейшая техника, почти первое, что дети осваивают, но у меня и такого не получится. Гюнтер выставил две руки вперед. Я замер. В ладонях противника вспыхнул меч — тоже базовый навык. Его кончик оказался в считаных сантиметрах от груди.

Я отбил лезвие окутанными в табур руками, и тут немец сделал ошибку. Ему бы растворить конструкцию и создать новую, но он зачем-то оттянулся вместе с оружием в руках. Видимо, сработали рефлексы, вбитые на фехтовании.