Руны на клинках

Передние машины устремились в ближние тылы неприятеля, к его батареям. А мы утюжим траншеи противника, пока нас не догнала своя пехота — у них такие вещи получаются лучше.

Серёга разрешил пока вылезти наружу, размяться. А потом будет завтрак…

Прям в наклоне и застыл. На гребне показались танки нашего полка. Пока медленно разгибался и оглядывался, сорок машин проехали мимо куда-то во вражеский тыл. Взгляды экипажа сосредоточились на командире. Серёжа нехотя пояснил:

— Наверно, у них своя задача. Мне не докладывали.

* * *

Вопрос с гигиеной понемногу решался, хоть и пришлось проявить смекалку. Вначале хорошо помогла своя пехота. Или не совсем моя, у ребят на рукавах герб Смоленска и надпись:

«Дружина боярина Касатки».

Подошёл ко мне взводный Вася с пехотным молодым и бывалым младшим лейтенантом и говорит:

— Вот ребята обшарили немецкие блиндажи и предлагают на продажу разные трофеи. Часы, расчёски, фляжки, мыло и зубной порошок. Есть даже патефон и радио. А говорят, что у тебя должны быть деньги.

Я, вообще-то, даже на учёбу таскал в кармашке тысячу рублей, чтобы были. В Корпусе тратить их почти что и негде, только на пирожные в буфете и канцтовары в киоске. Комплексы, наверное, с прошлой жизни. А на войну Катя сунула мне десять тысяч.

Однако ещё с прошлой жизни я ужасно не люблю тратить свои деньги, тем более на всякую ерунду. А потому посмотрел я ласково на лейтенанта и, сунув руку в карман, вытаскиваю пустую ладонь и протягиваю ему:

— Давай на все. Вон Вася выберет.

Он забрал и спрятал в карман воображаемую пачку рублей, молвив:

— Отлично, — и взял Васю под руку.

Мой взводный тоже не-маг, увидел деньги и слегка попутал. Но что ему делать-то? Примерно через полчаса идёт Вася с пехотным младшим лейтенантом, а с ними пехотный лейтенант средних лет, явный маг.

А я стою со своим экипажем, внимательно слушаю командира Серёгу, как тот разбирает прошедший бой. Он замолчал на полуслове и уставился мне за спину, но я, сделав умное лицо, на него смотрю.

— Кхм-кхм, — откашлялись сзади.

Медленно оборачиваюсь и насмешливо смотрю в зелёные глаза пехотного мага. Правильные черты его лица официально холодны, но я-то чувствую его злость.

— Ты давал моему офицеру деньги? — спросил лейтенант ровным тоном.

— И кто меня спрашивает? — лениво поднимаю я правую бровь.

— Боярин Касатка, — снисходительно поведал он.

— А я боярин Большов, — изобразил я улыбку. — И денег твоему офицерику не давал.

— Говорил же, что он жулик! — воскликнул всклокоченный пехотный младший лейтенант с синяком под левым глазом.

— Сейчас второй глаз засвечу, — пообещал ему мой взводный. — Я сам видел рубли!

— Магия, — сказал я Васе и повернул участливое лицо к Касатке. — Какие деньги, пехота?

— Так за трофеи же, — сказал маг.

Вся злость его оставила прямо на глазах. Я улыбнулся чуть душевнее и уточнил:

— А вы бы тут без моих танкистов стояли?

Не, формально он прав, всё захватила пехота. Но формально он ещё и обязан вызвать меня сию секунду на дуэль. Фронтовиков не вызывают только в тылу, а не когда вот так — нос к носу и при оружии.

— Половина всего устроит? — проворчал боярин.

— Устроит, — проговорил я и обернулся к взводному. — Продолжай общение, Вася.

Тот душевно взял коллегу под локоток. Поникший пехотный младший лейтенант позволил себя увести. Касатка сказал мне:

— Отойдём?

Я кивнул и прошёлся с ним немного. Он остановился и протянул мне широкую ладонь, сказав:

— Игорь.

— Артём, — ответил я, пожав руку.

— Я думал, ты выглядишь старше, — проговорил Игорь. — Кстати, и за «Ратников» тебе спасибо. Не хотел, так знакомые прямо уговорили взять в дружину пять машин, пока не подорожали.

— Помогли? — спросил я.

— Не то слово, — сказал он. — Мы без танков тут бы не удержались.

— Не пойму немцев, — признался я. — Отчего они на танках не обошли высоту?

— В обход дороги узкие, — объяснил Игорь. — С одной стороны лес, с другой речка, а в середине высота. Всё простреливается и заминировано. Тут только через горушку, а на обратном склоне оборона, и танки меняют позицию, — он вздохнул. — Берегли их, прятали, да при таких делах всё заканчивается.

— Выходит, что мы вас ещё и спасли, — хмыкнул я.

— Выходит, — согласился боярин и сказал. — Вам на танки десант не нужен? А то ж мы сейчас третью состава и без своих танков.

— Это надо с комбатом говорить, — развёл я руками. — Я же Корпус не закончил, наводчиком тут.

Игорь снова вздохнул и неожиданно просто мне улыбнулся:

— Ну, скоро звёзды дадут, обстреляют только. Я ведь тоже сержантом начал, это высота у нас вторая. После первой стал заместителем у своего капитана.

— Первый мой бой, — признался я.

— Хорошее начало, — одобрительно сказал боярин и весело добавил. — Ну, пара спокойных дней у нас есть, ещё потолкуем. Бывай.

— Пока, — сказал я.

Пехотинец пошёл на позиции, а я вернулся к машине помогать своим осматривать технику и чистить ствол. Работаем себе банником, а над нами в сторону противника пролетели три биплана с триколором на крыльях. Мы проводили их круглыми глазами с раскрытыми варежками.

— Так вот что это был за рокот! — сказал Паша. — А я всё думаю, думаю!

— Продолжаем работать! — скомандовал Сергей.

Потом пришёл лично комбат старший лейтенант Дёмин. Боярин с боярином договаривался о трофеях, так потребовалось, чтоб я сам занялся или уполномочил командира. Я серьёзно его уполномочил и вернулся к своему занятию.

Мне боец притащил трофеи: Мешок вещевой, заплечный и комбез почти новый, а постираю сам. Две пары ботинок. Зеркальце, расчёску, флягу, котелок, опасную бритву, коробку зубного порошка и зубную щётку. Ручка перьевая, заправленная, пузырёк чернил и пачка чистой бумаги. «Парабеллум» в кобуре, две полные обоймы и большой нож в ножнах.

Посыльный перед боярином отчитался, что карты с голыми девками и порно-открытки сожгли, мундштуки и сигареты просто выкинули, шнапс передали лекарям. На взвод приходится по компасу, часам, биноклю и губной гармошке, уже осваивают. Пехота забрала радиоприёмник, они его перенастроят, а нам в штаб достался патефон с немецкими пластинками. Есть прикольные, только поют непонятно. Карты и документы забрал мой особый отдел, но изучают пока совместно.

Я принял трофеи с докладом и отпустил воина. По очереди сходили с пехотинцами на речку искупаться и постирать шмотки, развесили на пушке и разложили на броне. В полдень добрались до нас полевые кухни, да приехало автохозяйство.

А к вечерней кормёжке прибыли машины от дорогого Совета обороны, и нам выдали пакеты индивидуальные гигиенические, санитарные и коробки сухпая на двое суток. Отчего ж сразу с танками не дали? Чтоб были злее в первом бою⁈ Ох, чувствую, оно не к добру.

Или тогда командование не было в нас уверенно? Устроили построение, и командирам на всех стопками выдали нагрудные знаки на парадку, чтоб пришили сами. Такие вертикальные овалы с изображением танков. Дают танкистам за настоящий бой! Наверное, мы должны что-то почувствовать…

Блин! К знакам положены две серые полоски — первые степени. Провёл до 10-ти боёв и уничтожил до 10-ти танков противника. Пацаны знаки пока пришивать не станут, я точно отложу на будущее.

Зато пехоте привезли из дома почту, а у танкистов принимали первые письма с фронта. Под уже узнаваемый рокот наших бипланов опробовал трофейную ручку и бумагу:

'Здравствуйте, мои дорогие и любимые! Привет, Катя! Привет, Светочка! Привет, Миланья! Привет, Надя! Привет, Клава!

Доехал я хорошо. На месте устроили нормально. Напишите мне на адрес дружины, как у вас дела, как самочувствие.

Ваш Артём'.

* * *

Сразу после гигиены остро встал вопрос досуга. Вроде бы, какие на войне с досугом трудности? Если ещё живой, спи впрок или стреляй. Увы, спать круглосуточно не могут даже все маги, а я тут летаргию ещё не освоил. Просто знаю, что должно быть заклинание, да не пробовал. Всё как-то недосуг.

И одолевают разные мысли. Вот сам прекрасно знаю, что думать вредно, однако иные мысли настырно лезут в голову, преодолевая все барьеры. Взять, к примеру, боярина Касатку. Он не соврал, я бы это определил сразу.

Его дружина первым приказом защищала некую высоту. Как оно вписывается в ситуацию! Совет бросает дружины в оборону, даже кадетские корпуса едут на фронт!

Значит, дружина Игоря защищает горушку, и боярин за это время из сержантов становится лейтенантом. Причём, с начала войны прошло три недели. Можно за это время стать офицером? Ну… если он изначально занимал офицерскую должность… и боярину кинули лейтенанта…

И не завидую я совсем, не в том суть. Какое-то столкновение с врагом точно было, иначе бы Игорь высоту не упомянул. И дружина отошла. Ушла по приказу, за бегство даже боярам званий не дают. Сколько оставила народу, Касатка не сказал, но тогда танки оставались — я насчитал на втором склоне пять обгоревших остовов.

Что имеем в результате? Неприятель наталкивается на ожесточённое сопротивление. Неожиданно наталкивается, знал бы заранее, обошёл. Или тоже слишком далеко обходить. Европа прикладывает усилия, тратит солдат и технику, но оборону пробивает. Даже привыкает к такому.

И тут появляемся мы на танках! А мы все должны сгинуть в пехоте, кадетов же в панике бросили на фронт. Ладно, разведка европейцам про кадетов ещё не доложила, просто неожиданно атакуют танки.

Внезапной атакой сожгли семнадцать «панцирей», порешили батальон пехоты и сколько-то гаубиц. Враг взамен кого-то из пехоты ранил и убил, да сбил гусеницы с трёх танков — их к вечеру починили.

А сорок машин ушли в европейский тыл чего-то делать. Это точно диверсия, хотя напакостят неприятелю братцы на хороший прорыв. Что ещё могут сорок танков без пехоты и артиллерии? У них в баках всего на пятьсот километров, сто из которых потратили в тылу…

Правда, я ж не видел, может, их долили перед делом. Всё равно пятьсот километров хода немного, это точно диверсия в тылах. Только европейцы не знают, и будут реагировать на всю катушку.

И, пожалуйста, не смейтесь, вечером в дружину Касатки пришло пополнение и семь «Ратник-28» от Совета обороны. Ребята займут позиции и будут ждать врага, как ничего не случилось.

Мы же заправились, загрузились снарядами и пулемётными коробами, закинули трофеи в машины и поздно вечером уехали в тыл. Даже свои могут думать, что угодно.

И я могу что угодно думать на переходе летней ночью. Досуга навалом, да заполнять его нечем, вот и лезут непрошенные мысли. Даже мне, боярину, в штабе карты не показали, только Касатка назвал близлежащий городок. Название мне ничего не сказало, какое-то южно-русское, а боярин поведал, что мы в пятистах километрах от границы.

Вообще, не в курсе, много это или мало за три недели нападения. Больше двадцати километров в сутки, вроде, приличные темпы? С такой скоростью до осени европейцы подойдут к Москве. Хотя мы тут по идее защищаем Кай-ёв.

А ведь могут дойти, если скорость не снизится. Если нападение действительно внезапное. Блин! Сам лично столько делал, чтобы оно не стало неожиданным, и всё-таки сомневаюсь. Дружины же реально поставили в оборону! И кадетов послали на фронт!

Ага, и кадет Большов едет ночью в танке, рассуждая о стратегии. Сам кадет не погиб с ружьём, и танк его не захватили на границе. Совет обороны выделил машины из запаса и сформировал танковый полк.

Приехали мы на фронт запросто, авиация врага не досаждала. После танковой атаки мы спокойно занимались бытовыми делами, и Касатка не жаловался на постоянные нападения с неба. Вот артиллерия у немца хорошая, и миномёты он любит, а про самолёты боярин не говорит.

Значит, нет у врага сил бомбить позиции, и на все коммуникации он не может нападать. Наседают враги на важнейшие объекты, а там хорошо отбиваются.

У нас тоже пока совсем нет или очень мало штурмовиков. Ну, полёты «кукурузников» не считаем. А истребители, вроде бы, работают.

Лично видел за всё время только один воздушный бой. Толком ничего не понял, самолёты кружили в высоте. Да и не стал я стоять, задрав голову, никто из ребят вокруг на суету в небе внимания не обращал. Просто там делали свою работу, и точно толпой никого не избивали.

Получается, что русская авиация не уничтожена внезапным ударом? И танки враг не спалил? Европа не захватила богатые трофеи и воюет на свои? Тогда по науке русские должны временно оборонять удобные позиции и отходить перед значительно превосходящими силами. Просто ещё идёт мобилизация страны. Всё по плану.

Но откуда это ощущение паники? Кадетам не дали доучиться, дружины поставили в оборону…

Хотя кадеты и должны стать военными, а дружины для того и придуманы. И «Московский еженедельник» комментирует сдержано и общё. Вернее даже ура-патриотический «Московский еженедельник» комментирует очень сдержано и очень общё.

Надо будет ещё посмотреть прессу, но из того, что застал, выводы грустные. Никаких сообщений по сути, никаких версий, лишь официальные заявления советов — не поддавайтесь панике, отстаньте, мы работаем.

Нормальный русский сразу впадает в панику, у него единственный вывод — это полный и бесповоротный этот… конец. Я тут в танке ещё располагаю фактами, что-то сам вижу, а простые ребята у станков? Мдя. В этой реальности русские тоже не умеют в информационную войну!

* * *

Под утро встали в чистом поле на окраине небольшой деревеньки. Заглушили мотор, вылез я из танка и к стрекотанию сверчков получил уже привычный треск наших бипланов. Командир велел водителю Диме спать, мне и Павлику охранять его с танком, а сам пошёл к взводному узнать новости.

Рассвело, за селом забухали разрывы и принялись бить из пулемётов. Паша с умным видом выдвигал сто первую версию того, что там творится, и зачем мы тут всё ещё стоим, а я его внимательно слушал.

Пришёл очень деловой командир. Он разбудил Диму и приказал всем занять места. Мы шустро запрыгнули в люки, водитель понятливо запустил двигатель, а Серёга по внутренней связи дал вводную:

— Завтрак дадут после дела. Сейчас обходим деревню, расходимся и помогаем пехоте атаковать вражеские позиции.

После прогрева поехали воевать. Между позициями метров триста, едем двумя шеренгами потихоньку и с короткими остановками, чтоб не передавить своих пехотинцев. Серёжа связался на общей волне с неким ротным и с ним координирует продвижение.

Парни перемещаются перебежками и стреляют из винтовок. Я тоже стреляю, Паша один за другим подаёт фугасы. Первыми выстрелами заткнули пулемёты противника — почти в каждом танке маги. Я просто чувствую врага и неплохо освоился с пушкой.

Перед первыми окопами врага Серёга начинает автоматический отстрел из внешних гранатомётов. Нам везёт, оба ещё работают. Позиции неприятеля накрывает разрывами.

Сыплется земля, и пехота вжимается в землю, а Дима начинает разгон. Танкам нужно очень быстро преодолеть вражеские траншеи…

Чёрт! Противотанковые пушки дождались целей! Успели сделать по три выстрела, кого-то точно подбили практически в упор да ещё и сбоку. На разгоне особенно не прицелишься, но я тут маг на секундочку — дружно разносим засады.

На скорости приходим через линии вражеских окопов. Где тут позиции полевой артиллерии?