Дом Монтеану. Том 2

Лина Мур

Дом Монтеану

Том 1

Пролог

Снежинки падали на моё лицо, пока я наблюдала за тем, как небо, затянутое хмурыми и тёмными тучами, насыщалось мраком всё сильнее. Я не чувствовала холода или же боли, или каких-то иных эмоций, но мне нравилось выдумывать эти ощущения прикосновения к моей коже маленьких ледяных копий ангельских слёз. Несколько снежинок попало мне на нос, и я скосила глаза, чтобы увидеть, что будет дальше. Но моё внимание и желание узнать продолжение быстро исчезло, когда на горизонте сверкнула молния. Я любила гром и молнию, снегопады, вьюги и сильнейшие ливни. Я любила всё, что могло помочь мне остаться дома и никуда не выходить. Я с детства ненавидела общество, лишних людей и разговаривать. Мне было нечего сказать тем, кто считал себя умнее меня. Мне было на вид всего восемь лет, но я чувствовала, что мне уже около двадцати и я многое знаю об этом мире. Так и было. К сожалению, у таких как я, мозговое развитие в несколько раз превышает внешний возраст. Это опровергает мифы о быстром становлении взрослым и замирании в каком-то одном возрасте. Нет, мы стареем и умираем, как и люди, только у людей есть ограниченный срок их жизни, у нас же он не определён. Кто-то умирает в возрасте шестьсот лет, кто-то в возрасте двухсот лет, кто-то живёт очень долго. Это всё зависит от чистоты крови. Чем чище кровь, тем дольше ты живёшь. Всё зависит от силы, которую нам передаёт наш род, он помогает нам править и обладать невероятной властью, которую боятся даже такие, как я, древние проклятые или же просто вампиры. Я непривередливая, так что называй меня вампиром. Это тоже сойдёт за определение моей формы жизни.

Так вот давай, мой друг, мы вернёмся к тому моменту, о котором я рассказывала ранее. Снежинки, непогода, дожди и всевозможные катаклизмы. Я их любила и люблю до сих пор. Этим я и выделялась. Я была странным ребёнком, молчаливым, хитрым и жутко мстительным, капризным, умным и, даже можно сказать, гениальным, как и сильным физически и ментально. Я пряталась от родителей и всевозможных нянь, только бы меня никуда не заставили ехать. Ненавидела приёмы, праздники и оргии. Я была просто маленькой, но потом я оргии оценила по достоинству, уверяю тебя, я не упустила своего шанса. Здесь должен быть смайлик, подсказывающий, что я оторвалась по полной, когда вошла в возраст подростка по человеческим меркам. Но ты это и так понял, не так ли, мой юный друг?

— Ваше Высочество.

Я поднимаю голову от своего очередного бестселлера, который всё собираюсь выпустить, но постоянно мне что-то мешает. Зачастую это лень.

— Мы прибудем через двадцать минут. Машина вас ожидает, старейшины тоже.

— Прекрасно.

Ненавижу этих старых, вонючих и мерзких пердунов. Правда. Они тупые и постоянно что-то от меня хотят. А я не люблю, когда от меня что-то хотят, а я этого не хочу. Я и так уже убила троих из них, потому что из-за них я не успела встретиться с Мэри Шелли. Я готовилась к этой встрече целых десять лет, пока изучала её труды, выписывала вопросы, да и платье выбирала, как и придумывала предложения, которые могла бы сделать ей. Но её муж, этот глупый идиот, был полукровкой, наполовину вампиром, наполовину человеком. Он выбрал свою человеческую сущность именно тогда, когда решил утонуть. В общем, я не встретилась с этой гениальной женщиной, потому что она мало того, что выкрала сердце своего мужа, не передав его тело нашему комитету по отслеживанию всех тёмных существ этого мира, так и спряталась, затем наложила на себя руки. Обидно. Никто не представлял, как мне было обидно, хотя история эти моменты умолчала. Так я убила одного из старейшин. Это он, идиот, заставил меня задержаться дома на месяц и решать дела вампиров. А у меня целый штат помощников и советников. Таким же образом я убила ещё двух, они тоже были очень надоедливыми.

В общем, из меня дерьмовый писатель. Я предпочитаю молчать и философствовать на разные темы о жизни, любви, вере или другой чуши, которые из века в век не обретают ничего нового. По понятным причинам я всегда выигрываю споры.

— Ваше Высочество, одежда для вас готова, — с улыбкой произносит моя сопровождающая. Не обратив на это внимания, я выхожу из самолёта и морщусь, когда яркий солнечный свет бьёт по моим глазам. Я тут же надеваю чёрные солнцезащитные очки и спускаюсь по трапу.

— Но, Ваше Высочество…

Обнажив зубы, я клацаю ими, и с улыбкой из-за страха бедной женщины, сажусь в машину. Она фамильяр одного из старейшин. Это вечный обман и полноценное рабство в современном мире. Дело в том, что каждый вампир имеет право обращать в себе подобных после официального разрешения короля или королевы. То есть моё. А я не разрешаю это делать уже около ста лет, нас и так много. Поэтому вампиры решили найти другой способ использовать людей и обманывать их. Они обещают людям бессмертие, великую силу и богатство, но в обмен на десять-двадцать-тридцать или больше лет работы на них. Открою секрет, не все вампиры богаты и влиятельны. Не все красивы и обаятельны. Не все обладают способностями к чтению мыслей, физической силе, телепатии и другим невероятным сказкам, о которых пишут в книгах. Да, мы умнее людей, мы другие, но не все из нас хотят быть умными, некоторые предпочитают врать, обманывать и использовать людей, как и убивать их.

За последние двести лет мир сильно изменился. Он стал агрессивней, разносторонней и скучнее. Да-да, ничто не сравнится с войнами пятнадцатого века, когда никто не мог читать новости в интернете и передавать их так быстро, как сейчас. И, конечно, великолепные и несравненные балы, сверкающие наряды, королевский этикет и жаркие страсти за кулисами этой фальши. Вот, когда было интересно. А сейчас что? Женщины демонстрируют «товар» лицом в интернете, и я говорю не про то лицо, о котором ты думаешь. Я не против проституции, это прикольно. Но раньше проститутки были умными, начитанными и даже порой им удавалось заработать себе какой-то титул. За этим было весело наблюдать. А мужчины перестали вызывать друг друга на дуэль по любому поводу, перестали ухаживать и ублажать женщин в перерывах между танцами. Они забыли, что такое хитрость и как тайно забираться женщинам под юбки. Я удивлю тебя, мой друг, но раньше мужчины обладали невероятными навыками оральных ласк и не пренебрегали ими в каретах, на балах и даже в многолюдных местах. И, конечно, тогда всё новое для людей было таким страшным и опасным, то они хотели узнать больше. Они искали нас, они гонялись за нами, а мы играли с ними, прятались, притворялись. Но потом они решили написать про нас книги, и теперь они хотят быть нами. Это так утомляет.

Ах да, Совет, который ожидает меня в этом жарком и невероятно унылом Лос-Анджелесе. Некоторые из нас до сих пор обожают быть на виду.

Подхватив свой рюкзак, я выхожу из машины и кривлюсь снова и снова от жары и духоты. Хочется раздеться и искупаться. Ещё одно маленькое уточнение, мы не горим на солнце, мы спокойно входим в церковь и даже посещаем службы. К примеру, у моих родителей была своя часовня, где по воскресеньям собирались все наши приближённые вампиры и слушали пастора. Нас венчали в церкви, нас даже крестили, как и многие церковные праздники мы соблюдаем до сих пор. И мы умываемся святой водой. Любим чеснок, особенно с баклажанами. Да, еду мы тоже употребляем, если хотим. Мы ходим в туалет, и у нас растут волосы, ногти и мы взрослеем.

Сейчас ты скажешь, мой друг, что мы живые зомби. Но поверь мне, зомби это трупы и они воняют. С нами их невозможно перепутать. Зомби тоже существуют, но быстро умирают или их убивают. Это просто тупые существа, они бесполезны, и главный минус — они разлагаются прямо на глазах и воняют. Да, вонь это и есть минус. Мне дарили на день рождения двух зомби. Меня рвало пару часов. Так что, зомби это плохой вариант иной жизни.

— Её Высочество Флорина Русó Монтеану.

— О боже, — закатив глаза, я прохожу мимо лакея в алой форме и белоснежных перчатках, которые даже воняют отбеливателем.

— Привет, старые и сморщенные задницы. Кто-то умер? — С ухмылкой я плюхаюсь на стул во главе большого круглого стола, за которым сидят самые упоротые мудаки из вампиров. Ладно, не все из них так плохи, но нужно понимать, что старейшины предпочитают жить на старый лад, что идёт в разрез с новыми правилами нашей планеты.

— Русó, что за вид? Тебе не предложили наряд? — Мой дядя критически оглядывает мою чёрную футболку на два размера больше меня, спортивные штаны серого или зелёного цвета, я их давно не стирала, и кеды. Кажется, я сняла их с какого-то трупа. Но они прикольные. Они зелёные и с белыми разводами, на них даже кровь ещё осталась.

— Было дело, но мне нравится мой наряд. Так что случилось? Вы же не позвали меня сюда, в этот адский и мерзкий город, ради обсуждения моего прикида?

— Ваше Высочество, мы рады, что вы согласились встретиться с нами.

Я выгибаю бровь, ожидая продолжения этой высокопарной речи. Если честно, то Советы это самое нудное, что бывает в мире вампиров. Старые пердуны возмущаются тому, что мы перестали управлять ходом мировых порядков или же недовольны тем, что вервольфы легко влились в мир людей и образуют новые и новые стаи, а мы нет. В общем, у них всегда много претензий, поэтому у меня есть советники, один из них мой дядя Ромá. Он не прямой мой родственник, он мамин двоюродный брат, так что он не может претендовать на трон, но он считается тоже королевских кровей. Хотя я была бы не против отдать кому-нибудь этот старый, ужасный и мерзкий трон. Тебе просто нужно его увидеть своими глазами, мой друг.

— Русó!

Моргнув, я отрываюсь от очередного наброска в блокноте, который всегда ношу с собой, и поднимаю голову. Я собираюсь выпустить свои мемуары, и к ним будут иллюстрации.

— Что? Я сижу тихо, никого не трогаю, жду, когда вы закончите болтать, и я пойду спать. Что ты ещё от меня хочешь, Ромá?

— Ты слышала, о чём мы говорили?

— О том, что… эм… популяция чистокровных вампиров… эм… ну там и звери, а ещё всякие ведьмы. Они вас бесят, да? Когда я уже могу пойти спать? — Жалобно надуваю губы, глядя в суровые тёмно-синие глаза Ромá.

Он тяжело вздыхает и качает головой.

— Нет, Русó, дело куда хуже, чем весь этот сброд, о котором мы говорили раньше.

— Хм, значит, я могу пойти спать? — С надеждой оглядываю всех одиннадцать стариков. Что-то они не улыбаются мне в ответ.

— Последний раз ты присутствовала на совете восемьдесят лет назад. Точнее, сто пять лет назад, потому что восемьдесят лет назад ты так и не доехала до нас, отправив вместо себя чёртову лошадь. По кусочкам.

— Разве что-то изменилось? Вы такие же дряхлые, люди пытаются свалить с этой планеты или поубивать друг друга, жажда денег и популярности возросла, звери трахаются и тоже убивают друг друга, ведьмы делают приворотные зелья и устраивают оргии. Ничего не упустила? Вряд ли. Так что я не вижу смысла встречаться с вами, пока действительно вы не сообщите мне что-то крайне угрожающее нашему виду. Хотя и тогда я тоже буду спать.

— Ваше Высочество, мы не обсуждаем сейчас дела других видов. И это тайное собрание, о котором мы упомянули в письме. Мы волнуемся за вас.

Я озадаченно перевожу взгляд на советника, который служил моему отцу. Он самый старший здесь после меня и такой же молчун, как и я. Но после смерти моего папы, советник по правилам уходит на пенсию или остаётся в составе Совета, последнее было пожеланием папы, так что он ещё здесь.

— Я рисую, — поднимаю блокнот и показываю им их уродливые рожи.

— Русó! — Возмущается дядя.

— Что? Я в порядке. Я прекрасно живу в своём доме в Англии. У меня потрясающий вид из окна: кладбище и озеро с трупами. Также порой там проводят всякие ритуалы люди, считающие себя великими колдунами. А ещё я сплю. Вы знаете, что сон помогает сохранить здоровый цвет кожи и нервные клетки? Так вот, я сплю, рисую, читаю, иногда пишу мемуары и сплю. Да, я люблю спать. Так когда я могу пойти и поспать? Я устала.

— В том-то и дело, Русó. Милая моя, это не нормально, — дядя садится на стул справа от меня.

— Почему? Вы что, не спите? Это вы ненормальные.

— Нет, Русó, мы получили неутешительные известия о твоём здоровье.

— От кого вы могли их получить? Я живу одна! Моя прислуга верна мне, и вряд ли вам кто-то из них мог передать это.

— Мы не интересовались у прислуги о вашем здоровье, у нас есть иные методы. И вы, Ваше Высочество, не выходите из дома, ни с кем не общаетесь уже около пятидесяти лет, если не больше. Вы никому не отвечаете, никого не впускаете и спите. Помимо этого, вы перестали питаться. Вы находитесь на грани саморазрушения.

— Что за чушь? — Возмущаюсь я. — Я в порядке! Я просто ненавижу всех вас, вы меня утомляете. У вас что, деньги закончились? Вам дать денег? Всё дело в деньгах, чтобы вы продолжали своё роскошное существование? Что вы хотите? Ах, я поняла, кто-то хочет занять моё место? Да пожалуйста. Я не против. Я с радостью передам свою гнилую корону другому и уеду, тогда вы не заставите меня смотреть на вас и дышать вашим противным потом. Гадость. Двадцать первый век на дворе, люди изобрели дезодоранты. На Рождество вам всем их пришлю, если не забуду. Так я могу пойти и поспать?

Чёрт, я так хочу спать. Я люблю спать. Сон — это лучшее, что у меня получается в жизни. Я идеально сплю. Если бы короновали за сон, то я бы точно была королевой. Это классное занятие, которое помогает двигаться дальше. Изо дня в день, из года в год, из десятилетия в десятилетие и так далее. Я даже сейчас устала это всё перечислять. А вот во сне я не устаю. Я просто сплю и жизнь тогда кажется раем.

— Мы знали, что ты воспримешь плохо наши слова, но это правда, Русó. Мы не можем передать титул главы и королевы нашего вида кому-то другому. Ты всё для нас. Ты первородная, ты чистокровная, и ты по праву крови наша королева. Никто не хочет тебя свергнуть, наоборот, мы боимся тебя потерять. Ввиду того что на дворе двадцать первый век, мы тоже часто обсуждаем и следим за состоянием нашего вида. Ты знала, что вот уже сто лет мы подвержены одному смертельному недугу? Он называется самоликвидация на фоне апатии и депрессии.

— Что? — Хрюкаю от смеха. — Вы считаете, что у меня депрессия?

— Да, Ваше Высочество, мы так и считаем. Наши психологи и врачи изучали ваше поведение, ваши привычки и ваш состав и нормы питания. Я покажу всё на схемах. Мы их подготовили.

Да они с ума сошли! У вампиров не бывает депрессии! И я не в депрессии! Я нормальная. Я просто ненавижу всё живое вокруг себя. Мне нравится тишина, морги, моя диета и спать! Идиоты.

— Итак, как вы видите, мы рассмотрели каждый год вашей жизни за последние пятьдесят лет. И по нашему графику видно, что вы стали спать на десять часов больше. Вы перестали нормально питаться. Вы не появляетесь в обществе. И у вас депрессивное расстройство и это провоцирует агрессивную реакцию отрицания на ваш диагноз. Это всё, по нашим данным, веские причины, чтобы мы вмешались. Вы на пороге смерти, Ваше Высочество, а мы не можем позволить вам умереть.

— Вы рехнулись? — Я недоумённо смотрю на хмурого дядю.

— Нет, Русó, нет. Это правда. Это неединичный случай, когда мы умираем не из-за старости или же отрубленной головы, а потому что вампир переходит в стадию самоуничтожения, когда теряет смысл своего существования. Раньше такого за нами не замечалось, потому что мы участвовали в войнах, убивали друг друга ради забавы и просто старели. Теперь же современный мир помог нам увидеть, что мы не просто можем умереть из-за депрессии, но и сойти с ума. За пятьдесят лет активного изучения данного недуга мы провели восемьдесят три исследования, мы изучили сгнивших изнутри вампиров, и выявили, что симптомы у всех схожи. Сначала они уединяются, затем переходят на донорскую кровь, а потом вовсе перестают питаться, они больше спят, они теряют жажду жить среди нас. И они гниют изнутри. Гниению в первую очередь подвергается головной мозг, вампиры начинают вести себя неадекватно. Кто-то бросается на людей, кто-то вырывает себе ногти и причиняет себе боль, кто-то просто молчит и наблюдает за происходящим, кто-то пытается умереть. То есть все сходят с ума. А затем уже гниют быстрее другие органы. Никто ещё не выжил, но мы не позволим, чтобы ты была тоже одной из их числа.

Я не верю, что это происходит со мной. Я в порядке. Я не гнию. Я не схожу с ума. Я всегда такой была.

— Так, я пошла спать, а потом я поеду домой и никто больше из вас меня не побеспокоит. Гниёте вы или сдыхаете, мне плевать. Вы уже начали сходить с ума, — я поднимаюсь со стула, но тут же по бокам от меня появляется охрана.

— Я же убью их, — цокаю я.

— Русó, тебе придётся следовать нашим требованиям. Да, ты сильнее нас, но нас больше. Ты или добровольно соглашаешься с нашими условиями твоего лечения и докажешь нам, что ты в порядке, или мы сделаем это насильно. Мы подготовились к встрече с тобой, Русó, у нас наготове лошадиная доза транквилизатора и она задержит тебя хотя бы на час в сонном состоянии. За этот час мы успеем подключить тебя к системе капельницы, которая будет пичкать тебя успокоительными и тебе придётся всё же пойти на наши условия. А также мы устроим бал, где ты должна будешь выбрать себе мужа, а также родить наследника или наследницу. Это твой прямой долг.

— Идиотизм, — я прикрываю устало глаза ладонью и качаю головой. Сейчас бы выпить горячий шоколад, включить какой-нибудь сериал и лечь спать. Если честно, то мне лень даже спорить с ними. Я просто хочу спать.

— Сначала выслушай нас, хорошо? Мы хотим помочь. Мы заинтересованы в продлении твоего рода, Русó, — уже мягче произносит дядя.

— Ладно.

Я недовольно плюхаюсь обратно на стул и подавляю зевок.

— Спасибо, Русó. Итак, мы просим тебя отправиться в прекрасное место на Аляске. В твоём распоряжении будет милый и уютный дом, целый запас крови и тридцать дней ночи.

— Пока это всё идеально. В чём подвох? — Прищуриваюсь я.

— Там находится один из наших лучших психологов. Недалеко от места, где ты будешь жить, располагается семья отшельников, которая занята постоянными исследованиями. Так вот тебе нужно будет ходить три раза в неделю к психологу, тебя будут подключать к датчикам и следить за твоим выздоровлением. Всего тридцать дней, если врач сообщит нам, что с тобой всё в порядке, и мы зря волнуемся, то ты вернёшься в Англию и будешь дальше заниматься ерундой.

— Подожди. То есть мне просто нужно прилететь в офигенное место, которое я с детства обожаю, там я смогу спать, и меня никто не будет трогать? Три раза в неделю я буду подопытным кроликом и буду подвержена разговорам с врачом, после чего я снова смогу вернуться в дом и спать? Надеюсь вы помните, что я вегетарианка, я не употребляю донорскую кровь, только синтетическую.

— Да-да, мы в курсе. Она будет поставляться тебе каждую неделю.

— Значит, я всё поняла верно? Вы отвалите от меня, если я буду встречаться с психологом и спать, когда захочу?

— Да.

— Хм, в чём подвох? Должен же быть какой-то подвох, Ромá. Я не верю, что вы вызвали меня, ради такого сюрприза, который мне даже нравится. Вы по идее никогда не делаете то, что мне нравится, иначе вы бы были все мертвы.

Обожаю их бесить. Это одно из моих увлечений, которое никогда не надоест. Но, увы, мои слова не возымели должного эффекта. Они уже привыкли к моим пожеланиям. Вот ещё один минус долгой жизни — никого ничем не удивить.

— Никакого подвоха. Мы, действительно, сильно обеспокоены твоим здоровьем. Мы боимся, что твой род закончится на тебе, Русó. Я не прощу себе, если такое случится. Я обещаю, что мы оставим тебя в покое, если наши опасения не подтвердятся. Я клянусь тебе, Русó.

А что, это не плохо. Никто меня трогать не будет. Да, болтать придётся, но ничего. Зато эти старики успокоятся, и я переживу их.

— Окей, я согласна.

Тридцать дней спокойного, мирного и сладкого сна ждут меня. Это мне нравится.

Глава 1

Когда я была маленькой, то часто встречалась с людьми. Наверное, и это удивит тебя, мой друг, что когда-то мы были единым целым. Мы также активно сражались за ваши земли, ходили вместе с вами в театры и устраивали пикники. Вы приглашали нас в свои дома и не боялись того, что мы на самом деле чудовища, которые могут вас убить. Нет, рядом с нами вы чувствовали себя в безопасности. А сейчас мы не чувствуем себя в безопасности рядом с вами. Имея в наличии долгую и нудную жизнь, ты можешь наблюдать за тем, как люди меняются. Сейчас вы стали хуже, чем были раньше. Вы стали ненасытными и голодными, похлеще нас. Поэтому все, кто когда-либо знал о нас, был нашим соратником или просто соседом, больше не расскажет о том, как нас найти, как вычислить или же как использовать. Вам стало мало разрушения своего мира, вы решили влезть и в наш. Думаю, что причины, которые заставили нас изолироваться от вас и просто сторонне наблюдать, ясны. Но я бы не сказал, что мы питаем к вам какие-либо чувства. Нет, мы на это неспособны. Наши чувства с годами притупляются, а по прошествии семисот лет, мы стали полностью безразличны ко всему живому или же мёртвому.

— Вы только посмотрите, кого нечистая принесла к нам. Я думал, что ты уже откинулась. Ехал и воображал, как меня назначат королём, — раздаётся мягкий и певучий мужской голос в холле огромной виллы, где проживает дядя.

Я оборачиваюсь, подавляя зевок, и расплываюсь в улыбке.

— А ты всё мечтаешь, Стан. Сколько тебе лет? Разве мама не говорила тебе, что чтение сказок перед сном к хорошему не приводит? — усмехнувшись, парирую я.

Мужчина дёргает головой, отчего его густые русые волосы рассыпаются, и несколько кудряшек попадают на высокий лоб.

— Как же я скучал по тебе, — улыбаясь, он кланяется мне, а я пихаю его в плечо.

— Прекрати. Ты же знаешь, как я это ненавижу.

— Поэтому и извожу тебя, психопатка, — смеясь, мой кузен, сын дяди Ромá щипает меня за щёку, а взамен получает оплеуху.

— Итак, говорят, что ты умираешь, Русó, — произносит Стан и, подхватив меня под руку, ведёт меня по коридорам к моей спальне, которую мне выделили до завтра.

— Да, поговаривают. Жаль, что это неправда, — хмыкаю я.

— А если серьёзно, Русó? — спрашивает он, и его прекрасное лицо становится серьёзным. Этот мужчина красавец. Ему повезло с генами и внешностью, потому что у многих вампиров зачастую бывает неидеальная кожа, неидеальное тело, неидеальные зубы, а порой даже волос нет. Но Стан — доказательство сильной крови, статуса и власти. Он высокий, светловолосый, голубоглазый и всегда похотливый. Он мой единственный и лучший друг с детства.

— Что ты имеешь в виду? — спрашивая, я вопросительно выгибаю бровь, когда перед нами открывают двери, и мы входим в небольшую спальню оформленную в современном стиле. Гадость. Я сразу же кривлюсь, отпуская руку Стана.

— Это правда, Русó? Ты умираешь?

— Ты тоже поверил в эту чушь? Посмотри на меня, я живее всех мёртвых, — раздражённо дёрнув плечом, подхожу к шторам и запахиваю их наглухо. Теперь куда лучше. Обожаю мрачную атмосферу.

— Но папа очень сильно обеспокоен. Да и я… ты перестала с нами общаться, Русó

— Это упрёк?

— Это беспокойство, и, может быть, я обижен, — мягко улыбнувшись, Стан садится на кровать, и я плюхаюсь на неё рядом с ним.

— Я была занята, — отвечая, подпираю ладонью щёку.

Стан ложится напротив меня. Он с минуту разглядывает меня, и где-то внутри своей груди я испытываю вину за то, что мы перестали быть лучшими друзьями. Но это было моим осознанным решением. Я просто устала от этих непрерывных интриг, вопросов, скопищ, событий и людей.

— Я был у тебя десять лет назад. Ты не впустила меня.

Тяжело вздохнув, я переворачиваюсь на спину и смотрю в потолок.

— Я была занята.