Помоги проекту - поделись книгой:
— Тогда подожди немножко, — попросил он и куда-то убежал.
Спустя четверть часа мы все собрались внутри корабля. Наше решение было единогласным. Мы отправились в путь.
Над нами висели серые облака. К ним словно взбирались по колоннам клубы алюминиевой пыли. Там, где они оставляли просветы, проглядывало сине-фиолетовое небо. Под нашими осторожными шагами вверх взвивалась металлическая пудра. То и дело приходилось задерживать дыхание, чтобы избежать удушливого кашля. К северу от нас тянулось кристаллическое поле. Тысячи игл вонзались друг в друга, блестящие стрелы ткали причудливый узор. При каждом нашем движении серебристые блики перескакивали с одного острия на другое.
Мы чувствовали, как работают наши мускулы, как напряжены нервы. При каждом шаге мы должны были смотреть в оба, чтобы не попасть в западню. Вдали высилось здание, где мы жили, крыша из гофрированного железа была покрыта толстым слоем пыли. Перед нами была платформа. Работа, борьба, опасность — вот наша цель. Уже давно мы не испытывали такого удовлетворения, как сейчас.
Контроль над мыслями[3]
Бена сторожил автомат. Два механических захвата в виде клещей возвышались в его стеклянной клетке. Кроме них в помещении ничего не было.
Бен размышлял, как ему выбраться отсюда. Они оставили ему только то, что было у него на теле, — одежду. Все остальное лежало по ту сторону клетки в большом ангаре. В том числе и летающая платформа, на которой он прибыл. Эти несколько метров до нее необходимо как-то преодолеть!
Бен подумал о ручной гранате в кармане брюк. Если бросить ее в противоположный угол…
Вмиг протянулись захваты и вырвали у него гранату, которую он уже сжимал в руке. Перед ним в стене открылась раздвижная дверь, третий захват втянулся снаружи и положил взрывчатое устройство в кучу других его вещей. Бен испугался. Они сторожили его мысли! Он старался не думать ни о чем существенном. Сосредоточился на цифрах: 5687, умноженные на 11, равны 62 557; 5687, умноженные на 12, равны 68 244; 5687, умноженные на 13…
Но снова и снова другие мысли вспыхивали в его мозгу: когда Кай хватится его и начнет поиски? 5687, умноженные на 13, равны 73 931. Только не думать ни о чем другом! 5687 помножить на 14 равно 79 618, 5687… Он вспомнил о передатчике. Ящичек находился на теле. Возможно, энергии хватит…
Его коснулся холодный металл. Бесчувственные пальцы ползли по ремню. Он отчаянно оборонялся. Он вставал на дыбы, сопротивляясь захватам, тряся их шаровые шарниры, цепляясь за свой передатчик. Безуспешно. Уверенно, быстро и ловко двигались гибкие металлические пальцы — ящичек последовал через шлюз к остальным предметам, лежавшим снаружи.
Бен оставил игру с числами. Это было бесполезно. Но как он выйдет отсюда, если каждая его мысль находилась под контролем? Он перебрал предмет за предметом, которые у него еще остались, но ничего подходящего среди них не было. Ему пришло в голову, что они явно не знали, что относится к его организму и что — нет, и он додумался до забавной идеи. Мобилизовав все свои духовные силы, он сосредоточился на одном размышлении: все, что во мне действует, — это моя душа. Моя воля, способность к мышлению, само мое Я — все это не представляет собой ничего телесного, это моя душа. Мое тело, силы моих мышц, знания будут орудием моего освобождения, а заключены они в ящичке, который вот-вот начнет действовать…
Снова пришли в движение захваты. Обе руки-клещи обхватили Бена, открылся шлюз, третья, внешняя рука приняла его и поднесла к вещам. Бен схватился за поручень летающей платформы и побежал, таща ее за собой, стараясь стать недосягаемым для механических рук. Вскочил на летательный аппарат, поворот рукояти — и вот он уже летит, описывая изящную кривую, к выходу из ангара.
Секунды спустя он парил высоко над зданиями, которые становились все меньше и меньше и вскоре исчезли в тумане.
Огненные змеи[4]
(перевод Р. Рыбкина)
Кай привел алмазный бур в действие. Вибрация ощущалась сквозь скафандр и проникала тихим жужжаньем в уши.
— Сколько у тебя уйдет времени? — спросил Бен.
— Стенка из иридия, — ответил Кай. — Он не очень твердый. Минут десять, я думаю.
Бен беспокойно огляделся вокруг. Они находились сейчас снаружи космической станции на теневой, противоположной двойному солнцу стороне, однако здесь гладкую, слегка изогнутую поверхность корпуса освещал мягкий свет планеты. Станция мчалась по своей орбите с огромной скоростью, и Бену от этого казалось, что звезды движутся. Прежде чем скрыться за другой стороной планеты, звезды начинали мерцать и наконец расплывались, превращаясь в рефлексные полоски, эффект плотной водородной атмосферы.
Бур работал ровно, без сбоев. Кольцо металлического порошка вокруг алмазного наконечника становилось все шире.
— Надеюсь, они нас не услышат, — сказал Бен. — Через несколько минут я просверлю стенку насквозь. Водород из станции вырвется наружу, и наши «друзья» уснут. Им бы…
Бен не кончил фразы, и Кай услышал, как он закричал. Кай оглянулся и увидел опасность. В металлической поверхности ползли, быстро приближаясь к обоим, две раскаленные добела полосы длиной метра в три каждая. Друзья начали отступать, однако огненные змеи не отставали. Снаружи по металлу ничего не ползло, просто он накалялся и жар двигался за ними.
Сперва уходить от раскаленных полос было не трудно, полосы ползли медленно. Но скафандры мешали двигаться, и было нелегко отрывать от металла корпуса электретовые подошвы. Бен явно ослабел — измерительное устройство выпало у него из рук. Добела раскаленная полоса достигла устройства через две секунды. Оно накалилось, стало прозрачным на какой-то миг, а потом, сплавившись, превратилось в бесформенный комок.
Не останавливаясь ни на мгновение, все время петляя, Кай и Бен двигались по металлической стене спутника, и жар неумолимо за ними следовал. Мозг Бена лихорадочно работал. Бен знал: силы у него на исходе. И тут его осенило.
— Подойди ко мне ближе, Кай! — крикнул он.
А потом сам побежал к Каю, пробежал у него за спиной, сделал крюк, подбежал к полосе, которая ползла за Каем, и через нее перепрыгнул. Потом, уже совсем обессилевший, остановился.
Обернувшись, Кай увидел, что Бен сидит на металлической поверхности, но змеи раскаленного металла к нему больше не ползут. Пышущие жаром полосы не исчезли, однако остановились теперь на месте.
— Что ты сделал? — спросил, прерывисто дыша, Кай.
— Сверли, пожалуйста, дальше, — сказал Бен. — Нельзя терять ни секунды.
Бур, совсем не поврежденный, вошел в прежнее углубление. Кай включил его, и бур зажужжал снова.
— Иридий плавится при температуре две тысячи четыреста сорок градусов, — стал объяснять Бен. — Металл раскалился добела; это значит, что температура достигла самое меньшее тысячи восьмисот градусов. Я подумал: если мне удастся сделать так, чтобы полосы пересеклись, тепловая энергия в точке пересечения сложится, металл в этой точке станет жидким, водород вырвется наружу и экипаж станции будет выведен из строя. Вот зачем я пробежал между тобой и полосой жара. И хотя раскаленные полосы не пересеклись, та, что ползла за тобой, остановилась. Похоже, пересечение полос предотвращается автоматически. Но благодаря тому, что я провел перед твоей свою полосу, твою удалось остановить. Вот зачем я сделал поворот, подбежал к полосе, которая ползла за тобой, и перепрыгнул через нее. Сейчас обе полосы заблокированы. Сделать это оказалось совсем просто.
Кай молча кивнул. Опять вставил бур в уже глубокую ямку. Минуты тянулись бесконечно. Вдруг что-то вырвало бур у него из рук и унесло в пространство.
— Что случилось? — испуганно спросил Бен.
— Бур нам больше не нужен, — успокоил его Кай. — Я просверлил насквозь. А водород, вырвавшись наружу, унес его с собой. Теперь мы можем войти в станцию, ничего не опасаясь.
Он смотрел на две неподвижные изогнутые полосы: белый цвет на глазах у него стал оранжевым, оранжевый перешел в красный, а красный стал темнеть, пока наконец не исчез совсем. После этого Кай поспешил вслед за Беном: тот шел на солнечную сторону станции, туда, где был вход.
Бегство и убежище[5]
Космический корабль вошел в облако светло-коричневого тумана, и поверхности планеты не стало видно. Только туман плыл, колыхался за окном навигационной рубки. Потом — мгновения тьмы, они чередовались с секундами зеленоватого света, и вдруг наступила неподвижная тьма.
Кай нажал кнопку, и мягко засветились люминесцентные трубки.
— Они еще преследуют нас? — спросил он Бена. Бен не отрываясь смотрел на экран локатора. Как стрелка часов, экран обегал по кругу узенький лучик. В одном месте он выделил три светящиеся точки.
— Вот они, — ответил наконец Бен, — так легко от них не отделаешься.
— Обитатели этой планеты нас защитят?
— Они это обещали.
— А сдержат слово? — спросил Кай, однако ответа не последовало.
Еще с четверть часа туман стоял за окном коричневой стеной, после чего коричневый цвет уступил место чернильно-черному. Только внизу, у поверхности, было немного светлее. Бен уже давно повернул фотоноскоп по направлению спуска, и они видели, что внизу расстилается необозримая равнина. Разглядеть детали на ней пока еще было невозможно.
— Мы приближаемся к указанному месту, — сказал Бен.
Он чуточку скорректировал курс. Пользуясь радарным глубиномером, стал наблюдать за уменьшением высоты. В фотонном конусе все яснее вырисовывались детали поверхности; сначала быстро, потом все медленнее они разбегались к горизонту.
— Вон там! — воскликнул Бен.
Он показал на темный прямоугольник на поверхности, который стремительно увеличивался. Бен предусмотрительно замедлил спуск, и корабль сел мягко, как перышко. Рядом с местом посадки возвышалось нечто напоминающее здание метров в двести высотой. Стена, около которой они опустились, представляла собой переплетение распорок, трубок, проводов разной толщины и веретенообразных стержней, в котором зияли кое-где темные дыры.
Надев скафандры, Кай и Бен вышли из корабля и подошли к сооружению вплотную. Нигде вокруг не видно было ничего живого. Через одну из дыр они протиснулись внутрь сооружения. Кай, освещая дорогу фонариком, шел впереди, за ним Бен нес ящичек с рацией и измерительными приборами.
Продвигаться вперед оказалось совсем нелегко. Между стенами, полом и потолком не было никакой разницы, все напоминало строительные леса, густо опутанные трубками, проводами и какими-то непонятными деталями — правда, без привычного металлического блеска.
— Силикаты, — сказал Бен.
С трудом балансируя на наклонных панелях, Кай и Бен протискивались между натянутыми проводами, перелезали через ряды каких-то цилиндрических предметов.
Они остановились: проход разветвлялся, и ответвления шли не только горизонтально, но и вертикально. Бен посмотрел на стрелки измерительного устройства.
— Минус шестьдесят градусов по Цельсию, разреженная гелиевая атмосфера, радиоактивность равна нулю, зато есть медленно движущиеся магнитные поля. Странно, что никого не видно: нас должны бы были встретить!
— А куда мы, вообще говоря, попали? У меня впечатление, будто мы в какой-то огромной машине.
Бен снова посмотрел на стрелки измерительного устройства.
— Вон там наш корабль, — он показал назад и чуть вбок, — а вон туда простирается еще на восемьсот шестьдесят метров это здание, — и он показал рукой вперед.
— Но ведь нам что-то нужно сделать, чтобы нас заметили! — заявил Кай. — Спроси, как нам их найти!
— Ты знаешь сам, как трудно добиться, чтобы тебя поняли. Если и получается что-нибудь, то только когда пользуешься цифрами. Еще раз запрошу об их точном местонахождении.
Бен склонился над ящичком и включил рацию. Нажимая кнопку, стал передавать что-то азбукой Морзе, после чего перешел на прием. Ответ был дан сразу. Бен смотрел на выползшую из рации ленту и молчал. Кай нетерпеливо глянул из-за его плеча.
— Опять поверхность всего здания! Неужели они не могут указать точнее?
Бен глядел на него моргая.
— По-моему, нет, — ответил он.
— То есть?
— Мы ошиблись, — ответил Бен. — Мы ожидали встретить здесь органическую жизнь. А ее здесь нет. Мне еще раньше следовало бы догадаться об этом по результатам анализов. Здесь возникла форма разума, на нашу абсолютно не похожая. Можно даже спорить, правильно ли вообще называть ее жизнью. Это система проводников и поддерживающих их опор, управляемая, по-видимому, магнитными полями. А это означает…
— …что мы сейчас внутри живого существа?
— Да, — подтвердил Бен, — и ты сам навел меня на эту мысль, когда сказал, что мы, по-твоему, внутри машины. И правда, очень похоже.
— И что из этого следует? — спросил Кай.
— А то, что мы в безопасности, если это существо свое обещание сдержит.
Бен взвалил ящичек с измерительными приборами себе на плечо, они с Каем повернули назад и дошли до дыры, через которую проникли внутрь. Корабль был таким же, каким они его оставили. Не изменилось ничего. Зато сейчас что-то произошло, в верхней части здания, их глазам не доступной: от нее оторвался светящийся прозрачный шар и стал подниматься вверх на фоне черного неба, все время увеличиваясь в размерах. Внезапно в нем оказались три корабля преследователей. Их прямолинейное движение оборвалось, корабли повернули круто, почти на 180°. Потом изменился их цвет, стал светло-розовым; потом за хвостом у каждого появилась полоса газов. Словно обескровливаясь, они съеживались, и в конце концов от них остался только дугообразный розовый след. Затем шар, в котором разыгрались эти события, побледнел и исчез.
Кай и Бен стояли неподвижно, пока этот призрак не растаял.
— Слово сдержали, — сказал Бен.
— Сдержали, — как эхо отозвался Кай.
Однако по телу его пробежали мурашки.
Полет в неизвестность[6]
Из кабины снова послышались глухие звуки; сначала тихие, они становились все громче.
Кай вздохнул. Окинул взглядом оба проекционных экрана. В черноте космоса висели миллионы звезд. Но по-прежнему ни намека на Хайдур и Пар, ни намека на их затерявшееся где-то солнце.
Усталый, он оттолкнулся от своего кресла: нужно взглянуть на Бена. У Бена опять была температура. Он висел наклонно посередине кабины и, пытаясь обрести устойчивое положение, беспомощно двигал руками и ногами. Рядом в воздухе плавало переговорное устройство.
Кай придал кораблю медленное вращательное движение. Постепенно все парившее в воздухе опустилось на стены корабля и к ним прижалось, и ноги Бена тоже уперлись наконец во что-то твердое.
— Ты нашел курс? — спросил он у Кая.
— Ждать осталось недолго, — ответил Кай. — Скоро я его найду, это точно. А ты пока лежи!
Бен наклонился к переговорному устройству.
— Может, попробую еще раз?
— Попробуй, — ответил Кай.
Он заставил больного лечь и подал ему ларингофон и наушники. После этого снова вернулся в навигационную рубку.
Радиолокатор не показывал ничего. Даже какой-нибудь кометы не было в этой леденящей душу пустоте.
Кай услышал бормотанье: Бен все еще надеялся установить связь. Но Кай знал, насколько это бессмысленно. Бен только потратит зря последние силы.
В конце концов он взял собственное переговорное устройство и вышел с ним в складской отсек. Надел наушники, настроился на аварийную волну. И услышал повторяемое снова и снова:
— Хайдур, Пар, вы нас слышите? Слышите? Хайдур, Пар…
Прижав к горлу носовой платок, Кай надел поверх него ларингофон. Поставил регулятор громкости на минимальный звук и сказал:
— Говорит радиостанция Хайдура, кто вызывает?
Произнося это, он, чтобы создать иллюзию помех, царапал ногтями по наружной стороне ларингофона.
— Говорят Бен и Кай, космический корабль «Омега»! Укажите нам курс! — зазвучал у него в ушах голос Бена, искажаемый переговорным устройством, но полный бодрости и надежды.
— Вы идете правильным курсом, — ответил Кай. — Мы уже вас видим!
И стал слушать снова. Но ничего больше не услышал. Сорвав с себя ларингофон и наушники, он поспешил к Бену. Тот лежал, глубоко дыша, и на лице у него была улыбка.
Кай улыбнулся тоже и вернулся бесшумно на свое место в рубке.
Изобретение[7]
Многоуважаемый коллега!
Поделиться книгой: