Помоги проекту - поделись книгой:
— Ничего. — фыркнула Слуцкая и отвернулась: — Проводишь меня до общежития?
— Зачем?
— Хочу… поговорить. — казалось, что голос рапиристки дрожал от гнева.
— Ладно. Идём! — я подал Машуне руку.
Слуцкая тут же жадно схватилась за неё, а затем и вовсе прижалась ко мне, словно боясь упасть.
— Завтра — важный день… — рапиристка нагло приобняла меня: — Ты же помнишь про свою роль?
— Конечно, помню.
— Насти завтра тоже не будет. Поэтому… я хочу попросить, чтобы ты играл свою роль перед всеми! И до самого конца. Пообещай мне! Это важно…
— Конечно, буду. Мы же сразу договорились… Но, я не совсем понимаю, к чему ты вообще начала этот разговор?
Машуня ничего не ответила. Она резко остановилась, а затем, словно голодный хищник — набросилась на меня! От неожиданности, я даже не стал сопротивляться. Это был не поцелуй, а скорее жадный укус моих губ… Очень неоднозначное ощущение. И немного заводит, и одновременно оценивает, сколько потом от этого может быть проблем.
— Кхм-кхм… — послышался недовольный мужской голос со стороны ворот.
Отлепив яростную Машуню от себя, я повернулся и увидел уже знакомого мне пухляша в дорогом мундире и прекрасную даму в чёрном платье с манто из песца. Да, какого чёрта⁈ Нет, я сейчас им точно всё выскажу… Ненавижу, когда за мной следят!
— Мама⁈ Папа⁈ — ужаснулась рапиристка, моментально побледнев: — Ч… Что вы тут… делаете?!?!
— Пришли проведать тебя. — с хитрой улыбкой ответила женщина: — И посмотреть на твоего жениха.
— Любителя дешёвых забегаловок… — недовольно пробурчал отец семейства.
— Глеб! — одернула его жена: — Прояви хоть каплю уважения! Перед нами — избранник Марии. Посмотри, какая красивая пара!
— Ага… Настолько красивая, что позволяет себе лишнего на людях! — не унимался Глава Дома: — Первокурсникам нельзя заводить отношения! Нашу дочь могут обвинить в нарушении устава! Нашу любимую… Талантливую и самую лучшую дочь на свете! Великую наследницу Дома Слуцких! Машунь… Я жду объяснений! И я ни за что не поверю, что такая целомудренная и воспитанная девушка проявила инициативу первой. Это явно Владимир!
— Ну… — глазки Машуни виновато забегали: — Как бы… Тут такое дело…
— Ох… Чего мы за решёткой стоим, как заключенные? — насупился Слуцкий: — Владимир! Хочу лично пожать твою руку. Честно — мы думали, что Машуня никогда не начнёт общаться с мальчиками. Она у нас — недотрога.
Фига се… недотрога⁈
— Выходи, сынок. Немного поболтаем… — Глава Дома жестом позвал меня: — Нечего больше утаивать. Возможно, скоро породнимся… зятёк.
«Зятёк…» — пролетело у меня в голове опасным набатом.
— Прощайтесь с бейцалами, Господин Демидофф! Прощайтесь, пока Настюша не вернулась… Хо-хо-хо! — Хихаль опять веселилась, а я готов был проклясть всё на свете.
Ну, Машуня… Спасибо! Удружила…
— Это было… Нечто. — отряхаясь от снега, выдохнула Мей: — Брон! Ты живой?
— Живой… — отозвался старикашка, вытаскивая из чемоданчика шприц с эмульсией ускоренной регенерации: — Нога немного шалит… А, так — жить буду! Сколько мы тут пролежали?
— Часов шесть… Я уже ног не чувствую! — пожаловалась проторианка.
— Ребят… Там обезболик остался? — с надеждой спросил Фейд, перетягивая остатки левой руки жгутом: — Немного побаливает…
— Немного⁈ — ужаснулась Мей, и подбежав к командиру, воткнула шприц с эмульсией в почерневшее плечо метоморфа: — Главное — оставайся в сознании! Сейчас соберём всё необходимо и пойдём на сигнал перехватчика… Крепись, Фейд!
— Хех… С месяц назад ты мечтала, чтобы я умер. — усмехнулся Красинус, чувствуя, как тепло распространяется по его телу.
— Ситуация изменилась. — недовольно ответила Мей: — Сейчас нам нужно держаться вместе, иначе погибнем!
— Справедливо… — вздохнул Фейд, пытаясь не отключиться: — Рука отрастёт только через неделю… Так что теперь вы — моя боевая мощь!
— Прекрасно! Тогда нам точно крышка. — хохотнул старик: — Встать сможешь?
— А, как же… — Красинус с кряхтением поднялся на ноги: — Тяжко, но идти смогу. Сколько там до перехватчика?
— Примерно два с половиной километра. Дойдём за полчаса, если в сугробах не утонем. — Мей оторвала прожжённый кусок метала, а затем привязала на трос: — Брон! Скидывай всё сюда, чтобы на руках не тащить. Вместе потянем!
— Хорошая идея! — старик тут же принялся скидывать лекарства, немногочисленные запасы еды и патроны для лазерного ружья: — Этого должно хватить, чтобы добраться до «Хорта-Минаси». А там… Там уже посмотрим.
— Ну, по крайней мере теперь у нас есть отличная отмазка! Приехали эти ублюдки и сбили наш корабль к чёртовой матери… — проторианка сделала вторую петельку и протянула Брону: — Как будто нас и не существовало! Просто проехались верхом…
— Возможно, они это сделали специально. — задумчиво произнёс Фейд: — Мы для них — просто мусор…
— Они не знают, на чьей мы стороне! — возмутилась Мей: — Даже не установили контакт… Не спросили коды! Просто сбили и всё. Уроды… Ненавижу!
— Интересно, зачем они сюда прилетели? — Брон схватился за петельку и потащил имитированные сани вперёд.
— Кто ж их знает… Может быть, по воле, какого-нибудь сумасшедшего Миротворца? — пожав плечами, предположила проторианка: — Ладно! Главное — дойти до перехватчика, и если он в порядке, то свалить к Златану с этой планеты. Если Шантир нас поймает — это всё. Конец…
— Эх, а ведь я, когда-то, даже служил у неё лекарем в одном из гарнизонов. — вздохнул Брон: — Давно это было… Даже слишком, чтобы быть правдой. Но одно я знаю точно… Шантир лучше не злить. И лучше вообще не попадаться ей под руку… Я читал про её темное прошлое. Кто из них был круче — Кейн или его чокнутая сестра, ещё поспорить можно.
— Поспорить, значит? — из заснеженных веток послышался приятный девичий голосок: — А, как по мне — тут всё прозрачно.
— Кто здесь? — испуганно пискнул старик, вытащив из кармана фонарик: — Покажись!
— С радостью. — к ребятам вышла юная девушка в белоснежном утеплённом комбинезоне и дружелюбно улыбнулась: — Что? Разбились?
— Не лезь не в своё дело. — прорычал Фейд, выхватив из кобуры пистолет: — Трейсеры нам тут не нужны…
— Воу! — незнакомка подняла руки: — А ты у нас, значит, главарь?
— Это неважно. Проваливай… Иначе я обеспечу тебе «прыжок»… Кх-х-х-х… — пистолет начал плавиться, а горло метаморфа, как будто забило ватой: — Не могу дышать…
— На колени… — улыбка девушки стала жуткой: — Живо!
— Ладно… — Фейд рухнул коленями в снег. Мей и Брон поспешили сделать тоже самое.
— Тыкать пистолетом в защитницу этой Терры — смело. И очень глупо. — незнакомка подошла ближе: — Но ещё хуже — не назвать своего имени.
— Фейд Красинус… — прокряхтел метаморф, пытаясь загородить собой проторианку и старика: — Я — командир этой… группы… По всем вопросам говорить со мной. Остальные — так… Жалкие прихвастни…
— Собачки Сааджа? Мило.
— Простите, а с кем мы имеем честь общаться? — осторожно поинтересовалась Мей.
— О! Ничего особенного… Просто Императрица Шанго Лай-Лабе. — девушка плавно поднялась на полтора метра над снегом, а её глаза вспыхнули ярко-белым пламенем: — Чокнутая сестра Кейна. Ну, или — Шантир Пожирательница Галактик. Смотря, по какой причине запомнилась…
— Хе-хе… Хе-хе… Хе… — истерично захихикал старик: — Нам всем п…
Остаток фразы унёс внезапный порыв ледяного ветра.
Глава 3
— Это — временная… — пытаясь скрыть виноватые нотки, произнёс Глеб Егорович, приглашая нас в «Роллс-Ройс».
Ах да… Местная элита не особо ценит зарубежный транспорт. Считается очень модным ездить на моколях именно отечественного производства. Оно и не удивительно, если вспомнить, сколько стоил тот же лимузин марки «Руссо-Балт».
— Благодарю. — ответил я и устроился на роскошном белоснежном диване: — Красиво у вас тут.
— Не у нас! Говорю же — временная, пока мой «Руссо-Балт» в ремонте. — буркнул Слуцкий, услужливо закрыв за своей супругой дверь: — Итак… Наконец-то все в сборе! Владимир Аркадьевич, прошу простить меня за грубость. Но, когда я узнал от любимой супруги, что наша маленькая дочь нашла себе… — он сделал многозначительную паузу: — Молодого человека — я был вне себя от ярости и злости. Однако, когда я узнал, кто именно этот «молодой человек», ко мне пришло осознание, что моя дочь — сорвала джек-пот!
— Папа… — Машуня была красная, словно варёный рак: — Ну, какой ещё джек-пот?
— Тот самый, когда выигрываешь в лотерее, дочь! — хмыкнул Глеб Егорович и вновь обратился ко мне: — Послушай, Зятёк… Машуня — единственный ребёнок в нашей семье. И это не просто дворянка с титулом, а наследница огромной производственной империи! К такой нужен особенный подход. Только серьёзные отношения и ответственность. Сам всё понимаешь.
— ПАПА!!! — возмутилась Машуня: — Ну, хватит уже!
— А, что хватит? — нахмурился Глава Дома: — Мы — люди серьёзные. Да и Демидовы, по сути — тоже! Я очень надеюсь, что Зятёк перенял от них все самые лучшие качества.
— Ох… — бедная наследница огромной производственной империи явно была готова провалиться сквозь землю.
— Так, как? — Глеб Егорович с подозрением сузил глаза, а затем закрутил тёмно-русый ус: — Зятёк, что чувствуешь к нашей любимой дочери?
— Глеб… Ну, ты, как всегда! — вступилась Госпожа Слуцкая: — Слишком прямолинеен в вопросах, в которых нужно быть максимально плавным и аккуратным. — женщина посмотрела на меня и обворожительно улыбнулась: — Меня зовут — Олимпия Борисовна. Прошу прощения за моего супруга… Он бывает чрезмерно грубым и прямолинейным. Такое уж воспитание. Слуцкие — это в первую очередь дисциплина, невероятная педантичность и… непомерное желание получить всё самое лучшее! Иного же не дано. Правда, дорогой?
— Ну… — Глеб Егорович недовольно насупился: — Я просто переживаю за Машуню… А Владимир Аркадьевич выглядит, как типичный сердцеед и дамский угодник.
— Да, неужели? — возмутился я. Хмурый вытянутый парень… К тому же — ещё и седой не по годам. Ну, прям вылитый мачо!
— Не стоит принимать близко к сердцу. — улыбнулась Олимпия: — На самом деле — Глеб у нас душка. Особенно, когда никто не видит. Просто сейчас он сильно переживает и пытается это скрыть под маской строгого отца.
— Я и есть строгий отец! — прорычал Глава Дома.
— Всенепременно. — согласилась Госпожа Слуцкая и вновь посмотрела на меня: — Но пока опустим это. Лучше расскажи, кем ты видишь себя через десять лет?
Через десять лет? Очень странно. У меня сложилось ощущение, словно Олимпия пропустила с десяток первых вопросов. Даже не поинтересовалась, на каких правах я у Дома Демидовых. Неужели мои деньги их совсем не интересуют?
— Хочу самостоятельно встать на ноги. Не зависеть от родителей. И в итоге, было бы не плохо создать свой Дом. — честно ответил я.
— Похвально. — улыбнулась Олимпия. О… Этот хитрый взгляд! Кажется, теперь всё стало немного понятнее. Опытная мама всегда будет оберегать своё дитятко от назойливых кавалеров-пустышек. Плавали — знаем: — Скажи… у тебя уже были отношения с девушками до Машуни?
— Мне всего семнадцать лет. — парировал я: — Большую часть своей жизни я был озадачен вопросами выживания, а не поисками отношений.
— Машуня — девочка с характером. Она тебя не обижает?
— Нет. На данный момент у нас… скорее — платонические отношения.
— Вот, как? — казалось, что Госпожа Слуцкая уже во всю считывает информацию из моей головы. Столь жутко-заинтересованный и в тоже время взрослый взгляд я видел только у Шанго. Та тоже была тем ещё любителем разыграть партейку в психологический покер.
— Я желаю узнать Марию поближе прежде, чем делать серьёзные шаги. Не хочу, чтобы она потом жалела о своём выборе и каждую ночь плакала в подушку. — это был выстрел из крупнокалиберного револьвера! Просто крышесносный удар по родительской гиперопеке.
— Как по-взрослому. — скромно улыбнулась Олимпия… Но я-то видел! За этой улыбкой скрывалась ухмылка демона, который уже прекрасно всё понял и теперь пытался найти брешь в моей защите: — Скажи, а что именно тебе понравилось в Машуне?
— Целеустремлённость и чистая душа. — честно признался я.
В этот момент Глеб Егорович усмехнулся, словно услышал несусветную чушь. И я прекрасно его понимал. Когда твоя дочь вторая красотка в Университете — как-то подозрительно слышать от её парня, что он оценил именно целеустремлённость и чистую душу.
— Что? — лицо Госпожи Слуцкой стало максимально строгим и она с осуждением посмотрела на Главу Дома.
— Нет-нет… Я о своём. — тихо ответил Глеб Егорович и опасливо сглотнул.
Дальше Олимпия начала рассказывать о некоторых мелочах из их семейной жизни. Я сперва внимательно слушал, но… Стоп! Что-то тут не складывается. Вот, прям совсем не складывается.
Если буквально минутой ранее Глеб Егорович вёл себя, как самый главный человек на планете, то сейчас вдруг резко сдулся. В его последнем ответе звучало… опасение?
Нет… С чего бы столь строгому человеку опасаться милую прекрасную женщину?
«Глеб у нас душка…» — проплыло в моей голове: — «Особенно, когда никто не видит…»
Златан Всемогущий! Теперь-то до меня стало потихоньку доходить, что именно тут происходит.
Глеб Егорович был явным авторитетом для Машуни. От него передалась невероятная целеустремлённость, сила духа и вполне приличные лидерские качества. Я неоднократно читал про все предприятия Слуцких, и нюня точно бы не смог такое потянуть.
Но кроме хороших качеств, от Глеба Егоровича передалась ещё и напускная строгость с притворная безэмоциональность. Машуня буквально прятала саму себя за огромными укреплёнными блоками холодной стервы! Но то мягкое и няшное нутро, прямо, как её комната с огромным количеством плюшевых игрушек и сотней оттенков розового — пряталось, где-то в глубине души.
Так и получилось
Снаружи — непроницаемая леди! Лидер… Не Глава, а именно — Лидер банды рапиристов, которые были готовы пойти за ней и в огонь, и в воду. Всё это, как верно подметила Олимпия — было лишь защитным панцирем, поскольку аристократ должен быть всегда максимально собран и сосредоточен. Он не имеет морально права показывать свои настоящие эмоции, ибо в мире дворян очень важно, что о тебе говорят другие.
Внутри — мягкая, чувствительная и очень нежная натура со своими специфическими увлечениями, которые Машуня могла показать лишь избранным и самым близким. Мне даже это немного польстило.
Однако сейчас интересовало нечто другое.
Несмотря на всё величие Главы Дома — стоило Олимпии сказать своё слово, как Глеб Егорович мгновенно становился шёлковым и очень податливым. Так, что же скрывалось за милой улыбкой Госпожи Слуцкой? В голове промелькнуло, как бедный Глава Дома стоит на коленях с кляпом во рту, а Олимпия, с издевательской улыбкой тыкает ему в щёку здоровенным чёрным хлыстом… Ну, конечно! Госпожа Слуцкая была ярым доминантом во всех бытовых аспектах семейной жизни. А Глеб Егорович — этакий плюшевый медвежонок-добытчик, который всем руководил, но был максимально зависим от своей супруги. Невероятный, но очень эффективный тандем.
Поделиться книгой: