Покорившая небеса (СИ)

Кира Вайнир

Покорившая небеса

Глава 1

Мир небес.

Алдар, столица Аркейской империи.

Розово-сиреневые облака, заполняющие собой верхние залы королевского дворца, напоминали о красоте нашего мира, его особенной черте… И раздражали!

Тысячи мелких и сотни крупных островов парили в бескрайнем небе. На некоторых располагались целые города, на каких-то только дворцы, замки знати или тюрьмы. Где-то всегда была лютая зима, где-то времена года сменяли друг друга, где-то время замерло на лете. Были и совершенно дикие острова, никому неизвестные или наоборот, наделённые неизвестными силами, прославленные колдовские места.

Взгляд лениво скользил по колоннам и сводам, покрытым удивительной росписью. Месяц назад умер мой отец, император. Тридцатидневный срок траура уже подошёл к концу. Скоро наступит ночь. Аркент, звезда нашего мира войдёт в пик своей силы, и в этот момент я стану новым императором.

И древний родовой артефакт сможет указать мне мою истинную пару. Ту, что по легенде, сможет завладеть моим сердцем и родить от меня ребёнка, следующего императора или императрицу. Но главное, по пророчеству, что недавно исторгла придворная предсказательница, и по совместительству бывшая любовница отца, именно моя пара сможет дать мне средство, что излечит меня от проклятья.

Чуть шевельнулся, от напряжения кожа под рубашкой лопнула, рубашка стала неприятно холодить кожу. Прорвался ещё один болезненный нарыв. Сколько их было за три прошедших дня? Появляющихся неизвестно отчего, мучающих болью и превращающихся в кровавые язвы.

Я сидел на троне, наблюдая за тем, как начинается бал, посвящённый коронации и выбору. И вспоминал прошедший месяц. Я рисковал, но я победил. А победителей не судят. Сейчас артефакт выберет мне одну из этих разряженных куриц, некоторые из которых трясутся и заикаются при одном взгляде на меня, и я, наконец, получу средство всё это прекратить.

"Подарит истинная исцеленье"! И что это значит? Она отдаст мне артефакт или зелье, которое нужно будет выпить или нацепить на себя? Или нужно просто переспать с девицей, которую хорошо, если не родители сюда притащили силком.

Третий день мучаюсь от боли, а отцова любовница ничего путного сказать не может. Но оно того стоило. Ещё в правление отца начались разговоры среди народа о том, что хорошо бы сменить правителя. Основание трона заметно так колебалось.

Аркейлы, наш императорский род, правил жёстко, без излишней жалости, не позволяя народу выходить за рамки позволенного нашей волей сословиям. Императоров невозможно было разжалобить мольбами и слезами, плачем о голоде и непосильном труде. Каждый родился тем, кем достоин был стать! Смут в королевстве не было больше трёхсот лет.

Жена императора тех времён, видя, как сыновья её мужа от разных браков, а она у него была третьей женой, и бастарды почти уже уничтожили друг друга, остановила бойню. Способ был оригинален. Она наложила проклятье, если дети одной крови, то есть относящиеся к императорскому роду, осмелятся причинить вред друг другу, то сгниют заживо все члены рода. И мука их будет длиться до смертного часа ровно столько, сколько положено траура по каждому члену императорской семьи. То есть по тридцать дней боли и гниения за каждого члена рода.

Значит, если моя истинная мне не поможет, то срок моей жизни, если это можно назвать жизнью, сто двадцать дней. Точнее, уже сто семнадцать.

Тогда, триста лет назад, на трон сел младший сын проклявшей собственную семью императрицы. А его друг, бастард одного с ним возраста, по иронии судьбы даже родившийся вместе с ним в один день, стал первым герцогом Орландским. Надёжной опорой трона, ближайшим родственником и младшей ветвью императорской семьи. Кстати именно после тех событий, императоры моего рода, тщательно следили, чтобы больше бастардов не появлялось. Да и наследник или наследница были единственными детьми правящего императора.

Следующим, кто допустил такую оплошность, был как ни странно, мой отец. Впрочем, он же эту оплошность и исправил.

Когда неожиданно на пороге дворца появился внешне очень похожий на отца пацанёнок с засохшим и почерневшим венком вереска в руках, отец рассмеялся, схватил какую-то тряпку у проходящего мимо слуги, и вот новый герб для нового рыцаря империи готов. И конечно, этот недотёпа не сомневаясь, поклялся на собственной крови, что вся его жизнь будет посвящена цели, достойной любого рыцаря.

Он поклялся убить дракона, который к тому моменту терроризировал империю уже лет пятнадцать. И был своей клятве верен. Впервые он отправился к пещере дракона, когда едва достиг совершеннолетия. Из пещеры его, переломанного и почти мёртвого, вытащил один из сопровождавших его молодых рыцарей.

Второй раз, почти обескровленного и с ожогами, его выкинул в портал маг в последние минуты своей жизни. В этом году он отправится сражаться с драконом в третий, и, похоже, в последний раз. Так что он мне соперником не был. В отличие от герцога.

Основателю ветви Орландских был дарован Изумрудный остров, парящий в часе лёта от королевского дворца. И именно последнего герцога желала видеть чернь на троне. Настолько сильно желала, что на многих островах чернь пришлось осаживать алебардами городской стражи.

Сам герцог, как и его сын, никакого отношения к этим волнениям не имели. Герцог и вовсе, ни к каким заговорам за всю жизнь причастен не был. Безупречный рыцарь, в чью мудрость и благородство, каюсь, верил даже я.

От злости и собственного бессилия мне было душно в стенах дворца. Я выходил в сад и забредал в самые его дебри, куда видно и садовники никогда не заглядывали.

— Элейна! Ну, где же ты? Куда ты спряталась? Мы и так уже об эти противные ветки порвали платья! — звали кого-то дочки дворцовой знати, нарушая моё уединение.

Но не долго. Видимо устав звать, они наконец-то ушли. В кроне дерева над моей головой раздался шум и по другую сторону ствола явно кто-то спрыгнул. Я тут же оказался там и схватил прятавшегося в листве. Точнее, прятавшуюся.

Моей добычей оказалась юная девушка. Светлая, жемчужная кожа с лёгким румянцем, личико сердечком, водопад тёмно-русых волос, окутывающий её почти до колен. И удивительные, лучистые глаза, цвета дымчатого кварца. Зелёное с серебром платье разбудило мою подозрительность, уж больно знакомое сочетание родовых цветов.

— Леди Элейна? Какие пути завели вас в крону дерева? — решил я проверить свою догадку.

— Принц Валлиард, прошу простить, я просто устала от компании и решила спрятаться. — Слова, произнесённые мягким, чуть звенящим голосом, сопровождались появлением яркого румянца.

— Вы прибыли ко двору, надеясь попасть в свиту будущей королевы? — я мысленно перебирал темы разговора, которые могли бы её задержать.

— Нет, Ваше Высочество, отец привёз налоги с наших островов. И хотел встретиться с Вами, чтобы испросить разрешения на охоту на саргасов. — тут же рассказала всё, что знала Элейна Орландская, младшая дочь герцога, для которой он собственно и собирался добыть крылатого льва.

План в моей голове сложился моментально. Вот от кого я смогу узнать все тайны герцога. Но этих тайн не оказалось. Элейна рассказывала мне всё, даже сколько времени и с каким оружием предпочитает тренироваться её отец или брат.

Я сказал ей, что наши встречи нужно сохранить в тайне, иначе её отцу это может не понравится. И она старательно выполняла мою просьбу. Она вообще верила мне без доказательств. Ей не нужно было приводить аргументы, не нужно было находить факты, подтверждающие мои слова. Она верила просто слову. Моему. И мне.

Жестокое подавление собрания жителей одного из отдалённых городов, выдвинувших требования о снижении налога? Это просто меня не поняли, я велел только разогнать. И всё. Мне даже не пришлось рассеивать каких-либо сомнений в себе.

— Лиард, как же так? — переживала она, глядя мне в глаза.

Она рассорилась со всеми подругами, кто осмеливался произнести хоть слово осуждения в мою сторону. И я начал ловить себя на том, что мне не хватает этой веры рядом. Что я раз за разом окунаюсь в это доверие. И мне нравится, как загораются её глаза.

— Знаешь, пожалуй, заберу эту ленту себе. — Сказал я как-то раз, распустив её волосы.

— Зачем? — удивилась она.

— Разве ты не знаешь? — приподнял бровь я. — Рыцари всегда носят символ, какой-то сувенир от своей леди.

— Так ты же говорил, что пока нельзя, чтобы кто-то знал. — Хлопала ресницами Элейна.

— Под доспехами никто не увидит. — Шепнул я, зажимая уголок её уха.

На какой-то момент вдруг появилась мысль, что может, стоит решить вопрос по-иному?

Глава 2

Принц Валлиард.

По узкой лестнице, что вилась спиралью, уводя за собой в подвалы дворца, я шёл тщательно сдерживая надежду. Джелис, ведьма-прорицательница, обитала здесь с тех пор, как давно овдовевший отец привёз её сюда совсем молоденькой девушкой.

Покойный император до конца жизни пользовался и её даром, и её телом. Всегда ли она принимала свою участь, меня не интересовало. Я знал, что она с собачьей преданностью служила отцу, и перешла ко мне. По наследству, вместе с троном.

Тело старой ведьмы меня не интересовало. А вот её дар должен был служить мне ещё долгие годы.

— У меня вопрос. — Озвучил я причину своего появления в её подвале.

— Юная Элейна Орландская, как я понимаю? — усмехнулась Джелис, не отвлекаясь от своих зелий и тщательно отсчитывая капли, стекающий в зажатый в её когтистых пальцах пузырёк. — Ваше Высочество, Вы можете и вовсе ничего не узнавать. Жениться на девице, объединив две ветви рода. Может быть её отец или брат смогут успокоить народ, заслонив Вас своей тенью. Поверьте, чернь быстро приравняет Вашу женитьбу к признанию герцогский род королевским.

— Я не собираюсь править из чьей-то тени. И собираюсь избавиться от тех, кто осмелится эту тень отбрасывать. — Напомнил я.

— Но тогда… Тогда на Вас, как и на каждого живущего Аркейла, всех в ком есть хоть капля королевской крови, падёт проклятье. Снять которое сможет только Ваша истинная. — Озвучила она, как будто я сам этого не знал.

— Мне безразлична любая. Я совершенно каждой могу свернуть шею, прямо в своей постеле. — Ухмыльнулся я. — А вот Элейне причинять боль не хочу. Она… Она меня не раздражает. Её наивность и вера меня забавляют.

— И мой принц желает знать, не является ли Элейна Орландская той самой истинной и единственной, что рождается предназначенной для каждого императора? — как всегда поняла всё правильно Джелис. — Я смогу обмануть артефакт, чтобы он сработал дважды. В ночь Вашей коронации, когда должен будет показать всем имя Вашей пары, принц Валлиард. И чуть раньше. Но у меня есть только умения, а не силы. Но даже если Вы решите ради решения своего вопроса потратить один из накопителей из императорской сокровищницы, я смогу проверить лишь одну нить.

И той же ночью я узнал, что нет. Элейна не моя пара. Опираясь на баллюстраду балкона самой высокой башни императорского дворца, я вдыхал ледяной воздух, но грудь всё равно жгло изнутри.

Но свой выбор я сделал. Элейна или трон? Прости, Элейна, но я выбрал власть и престол.

И пусть сейчас, когда я жду восхода Аркента, я заочно ненавижу всех и каждую… Я выбрал власть и престол. И пока ещё не взошла проклятая звезда, которая свяжет мою судьбу с одной из этих девок, я могу ещё побыть в воспоминаниях…

Три дня назад я шёл на последнюю встречу с Элейной. Я знал, что эта встреча последняя. Потому что я сам так решил. Самая глухая часть сада. И давно заброшенная беседка, увитая розами. И она. Смотрящая на меня, как на рыцаря в сверкающих доспехах.

Вчера должна была состояться казнь цеховиков горшечников, попытавшихся возмутиться новой пошлиной на ввоз белой глины. Я её отменил. Явился в последний момент и отменил, заявив, что они нарушили законы и попытались бунтовать против императорской власти. Тем более, когда вот-вот начнут собирать "невест дракона". Но, мол, за них просила моя Леди.

Она действительно просила. Мягко, ненавязчиво… Так, что захотелось ей уступить. Мне пришлось повторить своё решение о помиловании, потому что в него не смогли сразу поверить ни палачи, ни сами горшечники.

— Лиард, — шептала она глядя на меня своими невероятными глазами.

— Розы здесь словно с каждым разом пышнее цветут. — Усмехнулся я, наслаждаясь её восторгом от ничего не стоящего для меня поступка. — Интересно, отчего?

— Может… От моей любви? — еле слышно сказала она, соперничая цветом щёк с самым ярким из цветов.

— Элейна, ты же знаешь, что моей женой должна стать та, которую выберет артефакт. И это не ты. Я проверил. Но мы можем обмануть артефакт, если ты решишься мне помочь. — Рассказывал я доверяющей и влюбленной девушке заготовленную ложь. — Ты готова? Ради нашей любви?

— Разве это возможно? Что мне нужно сделать? — я усадил её на скамью и опустился перед ней на колени.

— Держи. Это моя кровь. Её нужно разместить рядом с вашим гербом. Вот, помню вроде в кабинете твоего отца есть. Такой старый… — протянул я ей флакон.

— Да, одно из самых древних изображений. — Кивнула мне она. — Щит первого Орландского.

— Спрячь этот флакон за ним. И артефакт устремиться на голос моей крови. — Положил я голову на её колени.

— Но ведь… Ведь только истинная может родить ребёнка Императору! — услышал я испуг в её голосе.

— Чушь. Мой отец точно также обманул артефакт. — Врал я. — И потом. В тебе тоже есть часть нашей крови. За столько поколений она конечно сильно разбавилась. Но у нас явно больше шансов, чем у моих родителей,

Она уходила первой. Счастливая и прекрасная.

— Элейна! — остановил я её. — Я люблю тебя. Запомни.

Той же ночью, императорский гвардейский легион ворвался на Изумрудный остров. Обвинение Орландским было простым и незамысловатым. Покушение на убийство принца и будущего императора, путем колдовства наведённого на мою кровь, флакон с которой нашли в тайнике за гербовым щитом.

Сын герцога погиб, оказав жесточайшее сопротивление. Он забрал с собой почти три десятка моих легионеров. И выиграл время для своей матери, которая успела принять яд. А сам герцог и его дочь были отправлены в казематы Барлии, крепости-тюрьмы на острове правосудия.

Всего сутки были у палачей. Но герцог сдался и подписал признание. Уже днём его казнили. Говорят, иначе казнить его не успели бы. Умер бы сам, после пыток. А на рассвете, положит голову на плаху… Она.

Промелькнувший в моей жизни мираж. Странно только, что розы в заброшенной беседке начали вянуть… Я велел садовникам ухаживать за ними, но буйные плети сохли на глазах, роняя нежные лепестки, словно слёзы. Впрочем, о розах ли мне переживать? Посадят новые.

С этой ночи начнется повторяюшийся отсчёт времени, длиной всего в полгода, до того момента, как империя погрузится в тринадцатидневный траур.

Тридцать лет назад в Империи появился дракон. Он уничтожал население островов, рушил сами острова, управы на него никто найти не мог и не смог по сей день. Ни оружие, ни магия, ни отряды воинов избавления от этой беды не принесли! Я даже не возьмусь назвать точное количество рыцарей погибших в когтях и зубах дракона.

Лет через десять после своего появления, дракон занял один из отдалённых островов и потребовал присылать ему ежегодно сто тридцать девиц. Причём именно девиц, никогда и никак не ублажавших самцов. Взамен, он не трогал остальные территории и жителей Империи. И не смотря на дикий плач и проклятья на голову дракона и императора, каждый год эту скорбную толпу собирали.

Девочки-сироты, нищенки, дочери преступников и бунтовщиков. Их сгоняли на один из островов, где стоял один из императорских малых замков, и там отмывали, кормили, растили… И отправляли к дракону.

Незаконнорождённые дочери знати тоже часто пополняли список так называемых "невест дракона". Раз уж он требовал себе непорочных. Ещё любая нетронутая девица могла объявить себя "невестой".

На каждом острове, в каждом городе были установлены обелиски. Где имя каждой такой девушки появлялось магическим образом. Остальных сгоняли силком, по жребию. Невестам цепляли на шею ошейник-артефакт. С этого момента ни один мужчина не мог их коснуться. Ну и ещё этот ошейник был защитой.

Бездомным жертвам дракона предоставляли определённую сумму, жильё на срок до отправки к дракону и особую защиту закона. Но ненавидели за смерть девок понятное дело императорскую семью.

Я пошевельнулся, ворот царапнул шею, и я еле удержался, чтобы не зашипеть от боли. Наконец-то эта проклятая звезда заняла своё проклятое место на небе. Слуги вывезли этот трижды проклятый артефакт.

Взгляд сам устремился к серебрянному четырёхлистному клеверу на изумрудном фоне. Герб Орландских был еле различим, а скоро исчезнет совсем. Свет Аркента лучом коснулся вставшего на дыбы Единорога, и от герба императорского дома побежали серебристые нити, сплетаясь в хорошо видимую линию…

К почти исчезнувшему гербу дома Орландских.

— Что!? — вцепился я в подлокотники трона,

— Единственная и истинная пара Валлиарда Аркейла, предназначенная ему судьбой Элейна, герцогиня Орландская. — Громко произнёс и умолк голос артефакта, напоминающий звон разбитого хрусталя.

Или это звенело у меня в ушах. Злой, истеричный и визгливый смех вспорол тишину, царившую в зале. Джелис смеялась. Искренне, торжествующе и с безумным злорадством.

— Наконец-то!!! — захлебывалась смехом она. — Сдохните! Все, как один. И памяти о вашей проклятой семейке не останется, никакой! Как же я вас ненавижу! Ненаааавиииижууууу!

— Тварь! — вскочил с трона, забыв даже о боли во всём теле. — Ты в любом случае сдохнешь раньше.

— А теперь и не страшно! — в глазах ведьмы плескалось безумие.

— Лорд Рухт, готовьте легионеров. Мы немедленно отправляемся на остров правосудия…

— За твоей истинной, да? — перебила меня Джелис. — Будущей императрицей, да!?? После того, как ты уничтожил её семью, а её саму отдал под пытки палачам? А они ведь наверняка не только пытали. Поди натешились вволю. Сколько там палачей в Барлии? Хороша императрица! Пользованная толпой уродов! Да на ней места живого поди не осталось. Да её…

— Ложь! Это враньё! Смотрите! — ткнула пальцем в артефакт какая-то бесцветная девица, кажется одна из бывших подруг Элейны.

Обернулись все. Имя Элейны Орландской загоралось алым цветом.

— Невеста, она невеста дракона, — перешептывались придворные.

— Только нетронутая девушка может стать невестой дракона. — Озвучила и так всем известный факт та же девица.

— Представь, каково ей сейчас, если она решила, что быть сожранной заживо, лучшая судьба, чем её! — злорадно шипела Джелис.

Только знание того, что Элейну не тронут, смогло помочь мне вздохнуть. Осознание обрушилось одномоментно. Мощной, сминающей волной. Лавиной, что бывает в горах. Но терять сейчас время даже на раздумья, я не хотел.

— Выбор быть жертвой дракона, для истинной недействителен. Истинная императора, может снять с себя артефакт, выбрав жизнь. И ты это знаешь! — ликование ведьмы начало угасать.

Глава 3