Помоги проекту - поделись книгой:
— Должен сообщить вам, душа моя, — продолжал Кортец, — что вчера же я показал ваш пергамент одному весьма знающему человеку. Он сказал мне почти то же, что и вы. Я навел справки о византийской библиотеке и узнал то же, что и от вас, с той лишь разницей, что, кроме вас, кажется, никто не знает точного адреса этой библиотеки… Я побывал у мадам де Брентан и узнал от нее то же, что узнали от нее вы.
— Я хотел вчера рассказать вам о своем визите к ней, — поспешно вставил Джейк.
— Это ничего мне не дало бы, душа моя. Мне надо было увидеть ее лично. Успех нашего дела во многом зависит от этой старой хрычовки, — словно думая вслух, произнес Кортец. — Очень хорошо, что вы ей ничего не сказали.
— Она ничего не должна знать! — сухо и резко сказал Джейк. — Все надо сделать с нею, но без нее.
— Вот именно! — воскликнул Кортец. — С нею, но без нее.
Чуть стукнув, вошла Мадлен.
— Прикажете подавать завтрак, месье?
— Давайте, Мадлен!
Кортец встал с дивана и, как Мефистофель плащом, взмахнул полой своего живописного халата. Затем он принялся медленно расхаживать по кабинету, искоса поглядывая на гостя.
— Но одной, самой главной справки по вашему делу я пока еще не получил. Получение этой справки потребует времени.
Джейк тоже поднялся и с готовностью произнес:
— Может быть, я могу вам помочь, месье?…
Кортец поднял руку и растопырил пальцы, унизанные перстнями:
— Нет, нет! Такую справку я могу получить от людей, которых хорошо знаю.
— Вы мне не верите?
— Я верю только в то, что после понедельника бывает вторник, мой друг. Вы, конечно, собираетесь поехать со мной в Россию?…
— Без меня вы там ничего не найдете, месье, — вежливо, но твердо сказал Джейк.
— Вот-вот! — воскликнул Кортец. — А я, душа моя, жил в Соединенных Штатах и знаю, что там могут иногда придумать, чтобы заслать в Россию необходимого для Пентагона человека…
— Значит, вы думаете, что я шпион?
Кортец снисходительно улыбнулся:
— О нет, душа моя! Если бы я так думал, я не стал бы с вами разговаривать. Мне моя шкура пока еще не надоела.
Джейк был сбит с толку. Он даже забыл, что у него «плохо пришиты веки», и сигналил вовсю.
— Я вас не понимаю, месье. Так в чем же дело?
Вошла Мадлен с подносом. Заменив круглый столик другим, более просторным, Мадлен расставляла на нем тарелки. Она не понимала, о чем ее хозяин беседует с Джейком (разговор шел по-русски), но видела тревогу на лице юного князя. А так как кроме накладных ресниц и огненных губ Мадлен обладала еще и простым, добрым сердцем, то, забыв о «будущих подарках», она посылала Джейку самые выразительные ободряющие взгляда.
— Стол накрыт, месье, — сказала она.
Кортец похлопал Джейка по плечу и подвел к столу:
— Не унывайте, душа моя! Я только хотел быть с вами откровенным. У меня принцип — ни в коем случае не связываться ни с какой разведкой. Однако мне кажется, что чутье меня не обманывает: вы не похожи на шпиона.
Он взглянул на стол и обнаружил на нем узкую вазочку с тремя пунцовыми тюльпанами:
— О ла-ла! Вы в этом доме, кажется, понравились не только мне!
Но тут его взор упал на закуски и пузатенькую бутылочку шамбертена, и тюльпаны были тотчас же забыты.
— М-м… Недурно! Это то, что в рекламном деле называется «экстра», душа моя.
Кроме тюльпанов и шамбертена, стол украшала горка паштета из дичи с орехами, нарезанная тончайшими лепестками салями и пахучий салат из сельдерея.
— Прошу, ваше сиятельство! — церемонно сказал Кортец по-французски и широким жестом указал на стул. — Не зная, что вы любите, я решил положиться на свой вкус.
— И мой, месье! — добавила Мадлен, посылая Джейку сияющий взгляд.
— Да, я советовался с Мадлен, — сознался Кортец. — Она была бы неплохой, хозяйкой…
— Благодарю вас, мадемуазель, — сказал Джейк и сел за стол.
Мадлен повернулась, чтобы уйти, но ее остановил Кортец:
— Как там у Барб? Все сделано, как я велел?
— Рагу изумительное, месье! — с напускным восторгом пропела Мадлен.
— А подливка?…
— Сливки, вино, коринфский изюм и корица, месье. Все так, как вы любите.
От предвкушаемого удовольствия Кортец раздул ноздри.
— Люблю поесть, душа моя! Гублю себя! Врачи запретили, но не могу! В жратве я романтик… А относительно Пентагона и прочего вы не думайте. Если даже вы шпион, я не стану доносить на вас русским. Мне на них наплевать. Но выгоню вас обязательно. Если же вы честный жулик — помогу, ибо ваша затея мне нравится. В таких делах я тоже романтик.
— Мистер Грегг сказал: «Педро Кортец умеет увлекаться и не теряет при этом головы», — льстиво произнес Джейк.
— Старый плут! Он меня хорошо знает! — воскликнул Кортец, наливая в рюмки вино.
— Я никогда и ничего не пью, месье. Но с вами выпью с удовольствием.
— За Ивана Грозного и за его библиотеку! — воскликнул Кортец и понюхал вино. — Экстра!
Они выпили и закусили ломтиками салями.
— Возьмите паштету, Джейк, — предложил Кортец, — он сделан по моему сценарию. И вообще, во мне погиб величайший в мире кулинар. Да-да!
Однако блаженное состояние, в которое сейчас погрузились все семь пудов существа месье Кортеца, не лишало его способности мыслить практически.
— Итак, — произнес он, — вы уверены, что найдете легендарную византийскую библиотеку?
— Я в этом не сомневаюсь, месье…
— Я понимаю, что это ваша профессиональная тайна, и не прошу указывать точные координаты древнего тайника, Джейк. Но я пальцем не шевельну, если не буду знать, что это дело верное… Попробуйте салат. Это чисто французское блюдо.
Джейк потянулся к салату.
— Благодарю, месье… Я тоже не пустился бы в столь далекий и рискованный путь, если бы не считал это дело верным.
— Я вам уже сказал, ваше предложение мне нравится. Но я все же вынужден повторить свой вчерашний вопрос, — промямлил Кортец с набитым ртом. — Что у вас есть? Титульный лист старинной книги и план тайника на нем?… Но почему вы решили, что это план именно того тайника, где захоронена книжная коллекция?…
— Я могу заверить вас, месье, что знаю, где находится книжный тайник Ивана Грозного. Но я получил строгую инструкцию от мистера Сэмюэля Грегга никому не открывать координаты тайника до тех пор, пока не прибуду в Москву…
Кортец засмеялся недобрым смехом:
— Вот это конспирация! Значит, вы хотите, чтобы я отправился в Россию с завязанными глазами?…
— Вы все узнаете, как только мы с вами попадем в Москву, — тихо, но твердо ответил Джейк.
— Ага! Теперь моя очередь задать вам ваш же вопрос, — хмуро сказал Кортец: — Значит, вы мне не верите?…
— Я вам верю, месье, но я связан условиями…
— Мистер Грегг знает, где находится тайник?
— Нет…
— А вы читали когда-нибудь русские материалы, касающиеся библиотеки Грозного?
— Да, — все так же безмятежно и вежливо ответил Джейк.
— Что вы читали?
— Труды русских археологических съездов, книгу профессора Белокурова, статьи профессора Соболевского, Кобеко, Забелина и, наконец, недавно опубликованную в русском журнале «Наука и жизнь» статью профессора Игнатия Стрелецкого, — залпом выпалил Джейк, торжественно и независимо глядя на Кортеца.
Тот присвистнул:
— Солидная эрудиция… И тем не менее не все верят, что библиотека Грозного существовала. Многие считают, что это миф, легенда… Вам об этом известно?
Джейк Бельский насмешливо посмотрел на Кортеца:
— Мне наплевать на всю эту болтовню, месье. У меня в руках документ, которому я верю больше, чем всем ученым сорокам…
Кортец с минуту пристально глядел в кошачьи глаза последнего отпрыска рода Бельских.
— Я восстановил на вашем пергаменте записи, сведенные вами, и прочел их, — сказал наконец он.
Джейк внезапно преобразился. Презрительно оглядев Кортеца, он резко отчеканил:
— Прочли и ни черта в них не поняли. Не так ли, месье Кортец?…
— Да, именно так, мистер Бельский, — ошеломленный его тоном, произнес Кортец.
— И никогда не поймете, пока я не приведу вас на место и не скажу: «Вот здесь!» Вы еще не вступили в дело, а уже хитрите…
— Я не хитрю! Я хотел проверить, не морочит ли меня ваш бандит Грегг, — заревел Кортец. — Вы не знаете, какую штуку он со мной уже сыграл!
— Знаю. Коптское евангелие… Но здесь вы имеете дело со мной, а не с ним! — все еще резким тоном сказал Джейк.
— А почему я должен вам верить больше, чем Греггу?
Джейк пошел к дивану и, усевшись, сказал спокойно:
— Хорошо. Я вам сейчас объясню французскую надпись на пергаментном листе. Но знайте, месье Кортец, если вы захотите устранить меня из этого дела, я провалю вас. И, кроме того, я найду вас даже в Антарктике, даже на втором спутнике Земли…
Он не кончил. Кортец уже хохотал во все горло, взявшись за живот, как пузатый фавн на картине Рубенса.
— Вы молодец, Джейк! Вы мне нравитесь! Ха-ха-ха!..
Он уселся рядом с Джейком и, внезапно оборвав смех, сказал деловым тоном:
— Ну, хватит болтать. Выкладывайте ваши боярские секреты. А насчет устранения… Запомните: из этого дела я кое-кого устраню, но только не вас…
Джейк немного поморгал, полез во внутренний карман и достал какой-то листок.
— Я переписал французскую надпись на титуле пергамента, а потом стер ее. Вот точная копия надписи. — Он протянул листок Кортецу. — Если хотите, сличите с тем, что вы восстановили.
Кортец прочел:
— Да, кажется, все правильно. Но я не умею разгадывать ребусы, душа моя, — сказал, пожав плечами, Кортец и вернул листок Джейку. — «Древняя мудрость»… «Прах святого Кирилла»… «Вечная молодость»… Что все это значит? И кто это написал?…
Джейк на минуту задумался.
— Видите ли, месье… — проговорил он. — Мой предок боярин Иван Дмитриевич Бельский чем-то провинился перед царем, и Грозный сослал его в древний монастырь на далеком севере России. Там он умер и там был похоронен… Умирая, он просил положить в его гроб книгу, подаренную ему Грозным. Это была византийская антология Агафия, титульный лист которой я принес вам, месье…
— Тысяча и одна ночь! — пробурчал Кортец.
— Что-то вроде этого, месье, — вежливо согласился Джейк. — Монахи неохотно положили в гроб опального боярина книгу со светскими эпиграммами, тем более, что некоторые из этих эпиграмм были совсем нескромными…
— А, черт! Я с удовольствием почитал бы их! — прервал Кортец.
— Боярин Бельский был погребен в том же монастыре, в склепе, где уже покоились останки других Бельских, сосланных в этот монастырь в разные годы… Там, в гробу боярина, книга Агафия пролежала сотни лет, пока наконец один из Бельских, князь Платон, брат моего отца, однажды не вздумал навестить могилы своих предков…
— Сентиментальность?
Поделиться книгой: