Помоги проекту - поделись книгой:
Агата Кристи
Удивительное происшествие с сэром Артуром Кэрмайклом
Я вполне отдаю себе отчет, что странные и трагические события, о которых я здесь повествую, могут быть истолкованы с самых противоположных точек зрения. Однако мое собственное мнение никогда не менялось. Меня уговорили подробно описать эту историю, и я пришел к убеждению, что для науки и в самом деле очень важно, чтобы не канули в забвение эти странные и необъяснимые факты.
Мое знакомство с делом началось телеграммой от моего друга доктора Сэттла. Кроме упоминания имени Кэрмайкла, все остальное содержание телеграммы для меня было абсолютно туманным, но тем не менее я откликнулся на призыв друга и отправился поездом, отходящим в 12.20 с Паддингтонского вокзала, в Уолден в Хертфордшире.
Фамилия Кэрмайкл была мне знакома. Мне приходилось встречаться с ныне покойным сэром Уильямом Кэрмайклом Уолденским, хотя за последние одиннадцать лет я ничего о нем не слышал. У него, как я знал, был сын, ныне баронет, и сейчас ему, должно быть, исполнилось двадцать три года. Я смутно помнил ходившие тогда слухи о втором браке сэра Уильяма, но ничего определенного, кроме давнего неприятного впечатления, которое вызывала у меня новая леди Кэрмайкл, на память не приходило.
Сэттл встретил меня на станции.
– Спасибо, что приехали, – сказал он, пожимая мне руку.
– Полноте. Я понял, что-то здесь произошло по моей линии?
– И даже очень серьезное.
– Психическое расстройство? – предположил я. – С какими-то особенностями?
Тем временем мы забрали мой багаж, уселись в двухколесный экипаж и покатили к Уолдену, находившемуся в трех милях от станции. Несколько минут он молчал, так и не ответив на мои вопросы. Потом внезапно взорвался:
– Совершенно непостижимый случай! Молодой человек двадцати трех лет, вполне нормальный во всех отношениях. Весьма привлекательный юноша, без излишнего самомнения, может, не слишком блестяще образованный, в общем, типичный представитель молодого поколения английского высшего общества. Однажды вечером он лег спать в полном здравии, а на следующее утро его нашли вблизи деревни в полуидиотском состоянии, не узнающим своих родных и близких.
– О! – сказал я с воодушевлением. Случай обещал быть интересным. – Полная потеря памяти? И это произошло…
– Вчера утром. Девятого августа.
– И ничто этому не предшествовало? Я имею в виду – какое-нибудь потрясение, которое могло бы вызвать такое состояние?
– Абсолютно ничего не произошло.
У меня внезапно зародилось подозрение.
– А не скрываете ли вы чего-нибудь?
– Н-нет.
Его колебание усилило мои подозрения.
– Я должен знать все.
– Это никак не связано с самим Артуром. Вся суть в доме.
– В доме? – переспросил я с удивлением.
– Вам ведь приходилось иметь дело с подобными вещами, не так ли, Кэрстайрс? Вы обследовали так называемые заколдованные дома. Каково ваше мнение об этом?
– В девяти случаях из десяти – мошенничество, – ответил я. – Но десятый – реальность. Я обнаружил феномен, абсолютно необъяснимый с обычной материалистической точки зрения. Я убежденный оккультист.
Сэттл кивнул. Мы уже повернули к воротам парка. Он мне указал рукой на белый особняк у подножия холма.
– Вот этот дом, – сказал он. – И что-то в нем происходит сверхъестественно-ужасное. Мы все это ощущаем. Я совсем не суеверный человек.
– В какой форме это происходит? – спросил я.
Он смотрел прямо перед собой:
– Я думаю, лучше вам заранее ничего не знать. Вы понимаете, если вы приехали сюда настроенным беспристрастно, ничего не зная об этом, – вы ощутите это тоже… ну…
– Да, – согласился я, – пожалуй, так лучше. Но я был бы весьма признателен, если бы вы рассказали мне немного больше о самой семье.
– Сэр Уильям, – начал Сэттл, – был женат дважды. Артур – ребенок от его первой жены. Девять лет назад он вновь женился, и в нынешней леди Кэрмайкл есть что-то таинственное. Она лишь наполовину англичанка, и, я подозреваю, в ее жилах течет азиатская кровь.
Он остановился.
– Сэттл, – сказал я, – вам не нравится леди Кэрмайкл.
Он откровенно это подтвердил:
– Да, не нравится. Мне всегда казалось, что от нее исходит что-то зловещее. Ну, продолжим, от второй жены сэр Уильям имел другого ребенка, тоже мальчика, которому теперь восемь лет. Сэр Уильям умер три года назад, и Артур унаследовал его титул и поместье. Мачеха и его сводный брат продолжали жить с ним в Уолдене. Имение, должен вам сказать, сильно разорено. Почти весь доход сэра Артура уходит на его содержание. Весь свой ежегодный доход, какие-то несколько сот фунтов, сэр Уильям оставил своей жене, но, к счастью, Артур всегда превосходно ладил со своей мачехой и даже радовался, что они живут вместе. Теперь…
– Да?
– Два месяца назад Артур был помолвлен с очаровательной девушкой, мисс Филлис Паттерсон. – Понизив голос, Сэттл добавил с волнением: – Они должны были пожениться в следующем месяце. Она сейчас находится здесь… Вы можете себе представить ее горе…
Я молча склонил голову.
Мы подъехали к дому. По правую сторону от нас мягко распростерся зеленый луг. И вдруг я увидел очаровательную картину. Молодая девушка медленно шла по траве к особняку. Она была без шляпы, и солнечный свет усиливал сияние ее великолепных золотых волос. Она несла большую корзину роз, и красивый серый персидский кот влюбленно крутился вокруг ее ног.
Я вопросительно посмотрел на Сэттла.
– Это мисс Паттерсон, – пояснил он.
– Бедная девушка, – сказал я, – бедная девушка. Какую прелестную картину представляет она с розами и серым котом.
Я услышал неясный звук и быстро оглянулся на своего друга. Поводья выпали из его рук, лицо стало совершенно белым.
– Что случилось? – воскликнул я.
Он с трудом успокоился.
Через несколько мгновений мы вышли из экипажа, и я проследовал за Сэттлом в зеленую гостиную, где был накрыт чай.
Красивая женщина средних лет поднялась, когда мы вошли, и приблизилась к нам, протянув руку.
– Это мой друг, доктор Кэрстайрс, леди Кэрмайкл.
Я не могу объяснить инстинктивную волну антипатии, охватившую меня, когда я коснулся протянутой руки этой красивой статной женщины, двигавшейся с мрачной и томной грацией, которая подтверждала догадки Сэттла о восточной крови.
– Очень хорошо, что вы приехали, доктор Кэрстайрс, – сказала она низким мелодичным голосом, – и постарайтесь помочь нам в нашей большой беде.
Я пробормотал что-то тривиальное, и она подала мне чашку чаю.
Через несколько минут в комнату вошла девушка, которую я видел на газоне. Кота с ней не было, но она еще держала в руке корзину роз. Сэттл представил меня, и она импульсивно бросилась ко мне.
– О! Доктор Кэрстайрс, доктор Сэттл много рассказывал о вас. У меня такое чувство, что вы сможете что-нибудь сделать для бедного Артура.
Мисс Паттерсон оказалась действительно очень миловидной девушкой, хотя ее щеки были бледны, а глаза окаймлены темными кругами.
– Моя дорогая юная леди, – сказал я убежденно, – действительно, вы не должны отчаиваться. Случаи потери памяти или раздвоения личности зачастую весьма кратковременны. И в любую минуту пациент может вернуться к своему нормальному состоянию.
Она тряхнула головой
– Я не могу поверить в раздвоение личности, – сказала она. – Это вовсе не Артур. Это не его индивидуальность. Это не он. Я…
– Филлис, дорогая, – сказала леди Кэрмайкл мягким голосом, – вот ваш чай.
И что-то в выражении ее глаз, когда они остановились на девушке, сказало мне, что леди Кэрмайкл не очень-то любит свою будущую невестку.
Мисс Паттерсон отказалась от чая, и я сказал, чтобы сменить тему:
– А пушистый кот не отправился ли к блюдечку с молоком?
Она взглянула на меня удивленно:
– Пушистый кот?
– Да, ваш спутник там, в саду, несколько минут назад…
Раздавшийся треск не дал мне закончить. Леди Кэрмайкл опрокинула чашку, и горячий чай полился на пол. Я поставил чашку на место, а Филлис Паттерсон вопросительно взглянула на Сэттла. Он встал.
– Вы не хотели бы, доктор Кэрстайрс, осмотреть вашего пациента?
Я сразу же последовал за ним. Мисс Паттерсон пошла с нами. Мы поднялись по лестнице, и Сэттл вынул из кармана ключ.
– Иногда у него бывают приступы – он начинает бродить, – пояснил он. – Поэтому обычно я запираю дверь, уходя из дому.
Он повернул ключ в замке, и мы вошли.
Молодой человек сидел на подоконнике, освещенный золотистыми лучами заходящего солнца. Он сидел очень тихо, странно изогнувшись, с абсолютно расслабленными мускулами. Вначале я подумал, что он совсем не заметил нашего прихода, пока вдруг не увидел, что его глаза, полуприкрытые веками, внимательно следили за нами. Его глаза встретились с моими, и он моргнул. Но не двинулся с места.
– Поди сюда, Артур, – сказал Сэттл заботливо. – Мисс Паттерсон и мой друг пришли навестить тебя.
Но молодой человек на подоконнике только моргнул. Чуть позже я заметил, что он украдкой опять стал наблюдать за нами.
– Хочешь чаю? – спросил Сэттл громко и бодро, будто он говорил с ребенком.
Он поставил на стол чашку с молоком. Я с удивлением поднял брови, а Сэттл улыбнулся.
– Удивительная вещь, – заметил он, – единственное, что он пьет, – это молоко.
Через несколько секунд, без всякой спешки, сэр Артур распрямился, соскочил с подоконника и медленно подошел к столу. Я внезапно сообразил, что его движения были абсолютно неслышными, его ноги не производили никакого шума, когда он передвигался. Только приблизившись к столу, он сильно потянулся, выдвинул одну ногу вперед для равновесия, оставив другую сзади. Это продолжалось довольно долго, а затем он зевнул. Никогда я не видел ничего подобного! Казалось, все его лицо превратилось в огромную пасть.
Теперь все его внимание сосредоточилось на молоке, он наклонился над столом, его губы коснулись жидкости.
Сэттл ответил на мой вопрошающий взгляд:
– Он совсем не пользуется руками. Похоже, он вернулся к первобытному состоянию. Странно, не правда ли?
Филлис Паттерсон близко подошла ко мне, и я утешающе пожал ее руку.
Наконец с молоком было покончено, и Артур Кэрмайкл потянулся еще раз и затем, так же бесшумно двигаясь, возвратился к подоконнику, уселся на него, изогнувшись, как прежде, и стал, мигая, смотреть на нас.
Мисс Паттерсон увлекла нас в коридор. Она вся дрожала.
– О! Доктор Кэрстайрс, – воскликнула она. – Это не он, то существо, которое там, это не Артур! Я должна чувствовать… должна знать…
Я печально наклонил голову.
– Мозг может совершать невероятные трюки, мисс Паттерсон.
Признаюсь, данный случай меня озадачил. Здесь много необычного. Я никогда прежде не видел молодого Кэрмайкла, но его своеобразная манера двигаться, да и то, как он моргал, напоминало мне кого-то или что-то. Что именно, я не мог сразу сообразить.
Наш ужин этим вечером прошел обычно, тяжкая обязанность поддерживать беседу легла на леди Кэрмайкл и на меня. Когда дамы покинули комнату, Сэттл поинтересовался, какое впечатление произвела на меня хозяйка.
– Должен признаться, – сказал я, – без всякого повода и причины я определенно ее невзлюбил. Вы совершенно правы, она восточной крови и, следует отметить, обладает определенной оккультной силой. Она – женщина с экстраординарным магнетизмом.
Сэттл, казалось, собирался что-то сказать, но воздержался и только через минуту или две заметил:
– Она полностью поглощена заботой о своем маленьком сыне.
После ужина все сидели в зеленой гостиной. Мы только что покончили с кофе и вяло вели беседу о событиях прошедшего дня, когда послышалось жалобное мяуканье за дверью. Никто не произнес ни слова. Поскольку я люблю животных, тут же поднялся.
– Могу я впустить бедное создание? – спросил я леди Кэрмайкл.
Ее лицо стало совсем белым, но она сделала легкое движение головой, которое я воспринял как разрешение, подошел к двери и открыл ее. Коридор оказался абсолютно пустым.
– Странно, – сказал я, – готов поклясться, что слышал кошку.
Вернувшись к своему креслу, я заметил, что они все внимательно наблюдали за мной. Мне стало слегка неуютно.
Мы рано отправились спать. Сэттл проводил меня до моей комнаты.
– У вас есть все необходимое? – спросил он, оглядываясь вокруг.
– Да, спасибо.
Он еще помедлил некоторое время, как если бы хотел что-то сказать, но не мог решиться.
Поделиться книгой: