Помоги проекту - поделись книгой:
— Интересное кино, частная ищейка — и занимается какими-то паршивыми попугаями?!
— Он просто-напросто свалился мне на голову, Брюс. Больше того: хочешь — верь, хочешь — не верь, а только эти попугайные проблемы начинают и мне действовать на нервы. В жизни ни с чем подобным не встречался. Слушай, расскажи поподробнее, в чем там дело. Что за гипноз такой?
Длинная фигура перегнулась через стол, и острый подбородок знакомым образом уткнулся в руку.
— Все очень просто. Представь себе: мы имеем дело с подходящим объектом, то есть, проще говоря, с легко внушаемым человеком, и мы говорим ему, под гипнозом разумеется, что, как только он очнется, тут же увидит попугая — допустим, в какое-то определенное время суток. Он и в самом деле увидит проклятую птицу. Конечно, это не обязательно должен быть именно попугай. Все, что угодно: мартышка, собака, женщина, хоть утконос! Условие одно — это должно быть нечто такое, что он уже видел. — Брюс перевел дыхание. — А кстати, ты когда-нибудь видел человека с «делириум тременс»?
— ДТ? Угу, конечно.
— И как это случилось?
— Я набрел на этого парня около полуночи, у него как раз начался приступ. Когда-то этот малый, видно, летал, вот и вообразил, ты только представь себе, что он самолет и заходит на посадку. Потом в голове у него словно что-то щелкнуло, и он заорал, что по рукам у него ползают пауки. Совсем взбесился, начал кидаться на стены, ну и… — Внезапно до меня дошло, о чем подумал Брюс.
— Вот-вот, — пробурчал Брюс, — естественно, никаких пауков и в помине не было. Только он-то видел их так же ясно, как твой приятель — своего попугая.
— М-да-а, но, знаешь ли…
Брюс зажал в правой руке желтый карандаш:
— Видишь его?
— Ну конечно.
— Отлично, теперь смотри внимательно. Когда свет падает на сетчатку глаза, получается эффект, как бы тебе объяснить, ну, вроде спускового крючка. Нерв посылает соответствующий импульс прямо в мозг, и у тебя в голове возникает картинка — желтый карандаш. Иными словами, у тебя в голове есть своего рода шаблон, который ты и видишь. А сам карандаш — не более чем средство, механизм, который приводит в действие «спусковой крючок» и формирует изображение в твоем мозгу. Если карандаш убрать, но продолжать воздействовать на нерв — этот самый «спусковой крючок», — то картинка в мозгу сохранится, иными словами, ты по-прежнему будешь видеть карандаш.
Проблема в том, что на самом-то деле мы ничего этого не видим, ведь глаза наши — не больше чем обычные окна. Видит наш мозг, так что достаточно нажать на нужный «спусковой крючок», и пожалуйста — вот вам пауки, попугаи или чего там жаждет ваша душа! Наш пьянчужка стал обладателем этого свойства против своей воли, бессознательно, под воздействием сложной комбинации: алкоголя, отсутствия пищи, витаминов и нормального отдыха. Но вот пауки для него были вполне реальными. Такими же реальными, как и «голоса» для Жанны д'Арк или Святая Дева для маленькой Бернадетты. Или зеленый попугай для твоего приятеля. Единственное, в чем я уверен, — это то, что подобное возможно и под влиянием гипноза. Я ошарашенно уставился на Брюса:
— И так может быть с каждым? И со мной, к примеру?!
— Нет. — Брюс покачал головой. — Только с тем, кто легко поддается такому воздействию. К тому же учти — сначала необходимо погрузить человека в глубокий транс, да и тогда, может быть, только лишь двое из пяти будут в состоянии настолько поддаться внушению. — По губам его скользнула легкая улыбка. — Учти, кстати, нечто подобное происходит и в повседневной жизни, ведь все мы день за днем подвергаемся своего рода внушению: реклама, политическая пропаганда и так далее. Каким только предрассудкам мы не подвержены, в том числе и расовым, а ведь это не более чем обычные рефлексы. Хорошему гипнотизеру вполне по силам заставить кого-то чистить зубы хозяйственным мылом или поверить в то, что Утопия — не более чем коммунистическая тюряга, а другого заставить пропадать от любви к соседской старушке.
— Бог ты мой! А что такое глубокий транс? Это значит, Брюс, что человек должен подчиниться гипнотизеру? Иными словами, они в сговоре?
— Вот именно. Кроме тех случаев, когда человеку подмешивают наркотики. Чаще всего успех внушения зависит от того, насколько внушаем сам человек. Ну и конечно, все это не должно происходить против его воли, то есть человек идет на контакт абсолютно добровольно. В данном случае я имею в виду лечебный процесс, когда и врач, и сам больной рассчитывают на некий конкретный результат. Кроме этого, существуют, скажем так, нетрадиционные методы лечения. В этом случае иногда с успехом используются наркотические препараты, но в строго ограниченных количествах. — Брюс откинулся на спинку кресла и со вздохом удовлетворения закинул ноги на край стола. — Ну как, именно это ты хотел узнать?
Я криво усмехнулся. Когда человеку приходится зарабатывать себе на жизнь, год за годом гоняясь за убийцами и грабителями и копаясь в грязи, как это случилось со мной, то он либо через пару лет превращается в тупого барана, которого уже ничем не проймешь, либо принимается ломать себе голову над вечным вопросом: а как все эти насильники и мошенники дошли до жизни такой? И вот когда это впервые случилось со мной, жизнь и свела меня с Брюсом.
С тех пор прошло три года. Время от времени я звонил ему, просто чтобы услышать его голос. Но бывало и так, что мне попадалось особенно муторное дело, и тогда я часами болтался у него, трепался о том о сем и наслаждался, слушая его неторопливые разглагольствования. Он обожал пофилософствовать. Порой мне казалось, что Брюс наслаждается звуками собственного голоса.
— Ладно, — кивнул я, — если я правильно понял, ты считаешь, что проблема заключена в самом моем приятеле?
— Не совсем так. Лучше всего поговорить мне с ним лично. Но достаточно и того, что я услышал от тебя. Особенно впечатляет, что эти его видения появляются каждый день в одно и то же время, продолжаются ровно час и затем исчезают. Да, очень похоже, что это как раз тот самый случай.
— Ну хорошо, допустим, попугай — постгипнотическое внушение. Спорить не буду, но какого черта тогда Джей не сказал ни слова о том, что подвергался гипнозу?!
Брюс покачал головой:
— Подумай немного, и сам поймешь. Ведь если существует сила, способная заставить нормального человека видеть против воли птицу, которой нет и в помине, почему бы не заставить его выкинуть из головы и сам факт, что он подвергался внушению? А вообще, когда человека погружают в глубокий транс, чаще всего он и не вспоминает потом об этом. Это и есть постгипнотическая амнезия, и это совершенно нормальное явление. В любом случае, когда пациент погружен в транс, врач, или, если хочешь, можешь называть его гипнотизером, вполне в состоянии стереть в его памяти любое воспоминание об этом. И все, что для этого требуется, — внушить пациенту, будто он ничего не помнит. Все, связанное с сеансом, сотрется в памяти человека так же легко, как запись с магнитофонной ленты.
— Погоди-ка, — перебил я, — ты хочешь сказать, что именно это и случилось с моим приятелем?
— Вполне возможно. И он, бедняга, просто ничего не помнит. Он поддался чьему-то внушению, а сейчас испуган до смерти потому, что не понимает, что же с ним происходит. Будь это более, как бы это сказать, обыденным, что ли, возможно, он и внимания не обратил бы, просто не заметил. Скажем, спроси его кто-то, почему он поступает так, а не иначе, он просто придумает вполне разумное объяснение — и дело с концом.
— Будь я проклят! Ушам своим не верю! — вдруг похолодел я. — Боже милостивый, Брюс! Если возможно погрузить беднягу в транс, а потом стереть всякую память об этом, тогда… — Я замер в растерянности.
Брюс продолжал ухмыляться.
— Вот-вот, — кивнул он. Сняв со стола ноги, он придвинул поближе стул и наклонился ко мне. — Догадываюсь, о чем ты думаешь. Если гипноз — такая мощная штука, где гарантия, что ты и сам не подвергался внушению, оставаясь при этом в полном неведении, не так ли? Странное чувство, правда? А ведь это могло случиться когда угодно: вчера, на прошлой неделе, да хотя бы сегодня! Только ты об этом и не подозреваешь. И такое может произойти с любым из нас. Перед этой силой мы все одинаково беспомощны. И никто ничего не помнит, ты только вообрази! А сколько всего, что ты делал или говорил, могло быть попросту внушено кем-то, а ты, дружище, был уверен, что совершаешь вполне нормальные, даже разумные поступки! Уму непостижимо!
— Но это же глупо! — пробормотал я. — Какой еще гипноз! Дьявольщина, да что я, не помню, что ли… — Я невольно запнулся и похолодел от той мысли, которая пришла мне в голову.
— Ладно, не сходи с ума. — Брюс продолжал ухмыляться. — Конечно, вероятность этого всегда существует, но не думаю, что такое возможно. Если не считать определенных условий, то всегда требуется, чтобы человек добровольно соглашался подвергнуться внушению. К тому же не так уж много людей, использующих силу, которой они обладают, во зло, а не во благо. Да и к чему скрывать это от пациента? Какой в этом смысл? Кроме всего прочего, всегда есть опасность серьезного умственного расстройства. Еще вопросы есть?
Я вытащил из смятой пачки сигарету. Перед глазами у меня стояло испуганное лицо Джея.
— А что ты имел в виду, когда говорил «при определенных условиях»?
— Просто кое-какие особенности гипнотического внушения. Все они описаны в специальной литературе — недавние эксперименты, кстати. И кроме того, сейчас изучается наркогипноз — возможность использования при гипнозе различных наркосодержащих препаратов. Началось это во время войны.
— Ты хочешь сказать, обычные наркотики?
— Конечно. Содиум пентотал, к примеру. Или амитал. Они понижают сопротивляемость человека. Обычные депрессанты хотя бы. Они подавляют активность сдерживающих центров и до определенной степени облегчают задачу подсознанию. В этом случае погружение пациента в транс проходит без каких-либо проблем. Обычное внутривенное вливание у сгиба локтя. — Он ткнул пальцем в свой локоть.
— Подумать только! — Я покачал головой. — А я-то, дурак, надеялся просто расспросить тебя о попугае. Ну а вдруг это и есть ответ на мой вопрос? Постгипнотическое внушение, скажите на милость!
— Такое вполне возможно. Конечно, я могу и ошибаться, но в целом картина совпадает вплоть до мельчайших подробностей. Похоже, что этот твой приятель был вначале кем-то погружен в глубокий транс, а потом подвергся внушению. Кстати, этот «кто-то» вполне мог изобразить это как вполне безобидный розыгрыш. А внушение было довольно-таки сильным, если учесть, что оно до сих пор не исчезло из его памяти. Вообще-то, когда за такое берется дилетант, не имеющий понятия, что играет с огнем, к тому же обладающий огромным потенциалом, — все это может плохо кончиться.
— Довольно, с меня достаточно. — Я встал. Брюс широко ухмыльнулся:
— Погоди минутку. — Шаркая ногами, он подошел к книжному шкафу, вытащил два толстенных фолианта и протянул их мне. Увидев мое ошарашенное лицо, он лукаво подмигнул:
— Полистай на досуге, если интересно. Это поможет тебе немного расслабиться, судя по твоему лицу, тебе не помешает. И держи меня в курсе. Если хочешь, приведи своего приятеля ко мне.
— Спасибо, Брюс. Ты мне здорово помог. Я забегу завтра, если не возражаешь. И постараюсь уговорить Джея, чтобы он пошел со мной.
Брюс кивнул мне на прощанье, и я ушел. Время приближалось к трем, и я решил, что пора вернуться в офис.
Нужно было как-то убить полтора часа до встречи с Джеем в магазине. Поэтому я решил заняться книгами, которые мне сунул Брюс. Может, удастся натолкнуться на что-то полезное для старины Джея.
А кроме того, мне и самому не терпелось узнать побольше о таинственной силе, которая может заставить человека увидеть сидящего на плече попугая. Попугая, которого нет и в помине. При мысли, что такая штука возможна с каждым из нас, мне стало не по себе.
Глава 4
Было уже около половины пятого, когда я с трудом оторвался от книги по гипнозу и, с грохотом отодвинув стул, встал из-за стола. Голова у меня шла кругом. В жизни не думал ни о чем подобном. Да ведь эта сила делает человека могущественнее богов! Сколько возможностей для того, чтобы делать добро, и сколько, чтобы творить самое черное зло!
Вытащив из стола свой верный «магнум-357», пристегнул наплечную кобуру и прокрутил барабан. Глядя на пять смертоносных цилиндров, сверкнувших внутри металлическим блеском, я механически подумал, что вот, пожалуй, еще один путь заставить любого поступать по-твоему, правда, путь более прямой и не столь изощренный.
Сунув револьвер в кобуру, я вышел на улицу.
В магазине мужской одежды на Девятой улице Джей был один. Странная дрожь пробежала у меня по спине при виде его разом постаревшего лица и поникших плеч. Я с трудом взял себя в руки, чтобы он ничего не заметил, и, пройдя вдоль бесконечного ряда вешалок, как ни в чем не бывало окликнул его…
— Привет, Марк. — Он незаметно бросил взгляд на часы. — У нас еще есть минут десять в запасе — конечно, если они появятся.
— Однако ну и аккуратность! — Я улыбнулся ему с самым беззаботным видом. — Придется подумать, старина, чтобы прибавить тебе жалованье!
Он скривил губы, пытаясь выдавить улыбку, но вид у него был встревоженный.
— Что мы им скажем? — тревожно пробормотал он.
— Понятия не имею. По-моему, ребятам достаточно объяснить, что дело сделано. Скорее всего, они предпочтут убраться прочь.
Тяжелая складка перерезала его лоб.
— Боюсь, ты ошибаешься. Конечно, — и ты это знаешь, — у меня нет особого опыта в таких делах, но эти гориллы, похоже, просто не примут отказа.
— Придется, однако. А пока будем считать, что просто пара крутых парней решила наехать на тебя, чтобы прибрать к рукам денежное дельце — что-то вроде старого доброго рэкета. В конце концов, может случиться и так, что после сегодняшнего ты о них и думать забудешь.
— Хорошо бы. Боюсь, однако, что это им не сильно понравится.
— Да какого дьявола у тебя-то голова болит? Кого это вообще интересует?! — фыркнул я. — Кстати, дружище, по-моему, я знаю, откуда прилетел этот твой зеленый приятель — попугай!
— Да неужто?
— Я тут потолковал со своим приятелем — психиатром. — Конечно, я заметил, как его передернуло, но невозмутимо продолжал:
— Так вот, он считает, что это вполне может быть случай так называемого постгипнотического внушения.
— Какого еще внушения?
— Господи, слово «гипноз» тебе что-нибудь говорит? Так вот, он считает, что тебе могли что-то внушить.
— Чушь собачья! — Он недоверчиво ухмыльнулся и покачал головой.
— Почему? Потому что ты этого не помнишь?
— Да нет, почему же, отлично помню. Но это не имеет никакого отношения к проклятой птице.
— Ты бы не смог ничего вспомнить, даже если бы и хотел. Поверь, Джей, я знаю, что говорю. — Я тяжело вздохнул.
— Ну… — Тут голос его прервался. Подняв голову, он бросил взгляд куда-то в сторону и посерел. — Они уже здесь, — прошептал он сквозь стиснутые зубы.
Я обернулся. Двое дюжих парней, с видом, словно сам черт им не брат, войдя в магазин, прямиком направились к нам. Тот, что шел впереди, в коричневом твидовом пальто, был не менее шести футов ростом, да и в плечах широк, будто старинный дубовый комод; второй — дюйма на два пониже и легче фунтов на двадцать. Огромный нос первого напоминал китобойный гарпун. Второй был настолько неприметен, что легко затерялся бы в любой толпе. Он чуть поотстал и, прислонившись боком к стеклянной витрине, принялся глазеть по сторонам с самым безмятежным видом. Второй направился к нам.
— Добрый вечер, мистер Уэзер. Как видите, мы не опоздали.
Странное у него было произношение: он так отчетливо и тщательно выговаривал слова, что мог сойти за телекомментатора. Подчеркнуто не обращая на меня ни малейшего внимания, он повернулся к Джею:
— Вам достаточно только сказать, и через четверть часа мы отсчитаем вам двадцать пять тысяч зеленых. Надеюсь, вы нас хорошо поняли?
У меня помутилось в глазах. До сих пор я, хоть и верил словам Джея о двух бандитах, которые требовали отдать им процветающий магазин почти задаром, но все-таки в глубине души допускал возможность, что он слегка преувеличил. Теперь все мои сомнения развеялись.
— Ребята, я ведь вам сразу сказал, что не намерен продавать магазин. Не знаю, что это на вас нашло, но, думаю, будет лучше, если вы… — Джей дернул головой.
— Ах, да бросьте вы! В конце концов… — Вдруг мерзавец запнулся и настороженно взглянул на меня. Я стоял почти вплотную и молча разглядывал его.
— Ты, — процедил он сквозь зубы, — а ну вали отсюда!
Я послал ему самую милую улыбку.
Он насупился, слегка пожал плечами и, сделав одно неуловимое движение, оказался передо мной — лицом к лицу. Мрачная ухмылка исказила его и без того угрюмую физиономию, на скулах заиграли тяжелые желваки.
— Похоже, ты не расслышал, — тихо прошипел он. — Это тебя не касается. Так что пойди погуляй, сынок.
— Не понял?..
Продолжая мрачно ухмыляться, он сделал шаг в мою сторону. Вытащив из-за спины руку, больше похожую на лопату, он стиснул пальцы в кулак и осторожненько вдавил его мне в грудь. Я чуть подался назад, и на его тупой физиономии появилось озадаченное выражение. По-моему, он успел почувствовать грубую кожу портупеи, которая тесным кольцом обхватывала мою грудь. Глаза его вспыхнули, и взгляд метнулся к небольшой, но довольно заметной выпуклости под моим пиджаком. Затем он снова уставился мне в лицо — видно, до него дошло. Губы его скривились в злобной ухмылке, и он перевел взгляд на Джея.
А Джей, как ни в чем не бывало, произнес:
— Мистер Люшен, познакомьтесь — это мистер Логан. Новый хозяин магазина.
Небрежный тон давал понять, что тема ему явно наскучила, но что поделать?
Брови подонка Люшена превратились в одну большую волосатую гусеницу, он вновь уставился на меня, а Джей продолжал:
— Я сегодня как раз был у мистера Логана, и мы окончательно договорились о продаже магазина. Теперь он принадлежит ему. И если у вас есть какие-то предложения, обращайтесь к нему. Теперь хозяин — он.
— Да-да, Люшен, — кивнул я, — мистер Уэзер не врет — теперь я босс. И у меня нет ни малейшей охоты толковать с кем бы то ни было ни сегодня, ни завтра. А теперь пойди погуляй по магазину, подыщи себе приличный костюм.
И без того маленькие глазки Люшена злобно сузились, и он бросил на меня угрожающий взгляд.
— Всего хорошего, — весело сказал я.
Лицо его пошло багровыми пятнами. Молниеносным движением он схватил своей лапищей Джея За воротник и дернул на себя.
— Ты, послушай, — зарычал было он, но я был тут как тут.
Схватив его за плечо, я что было силы врезал ему ребром ладони по руке. Удар был не очень сильный, но достаточно болезненный, да и, видно, он растерялся, потому что немедленно отпустил Джея. С озадаченным видом Люшен уставился на свою лапищу, сжимая и разжимая пальцы, а затем он с угрожающим видом повернулся ко мне.
Украдкой покосившись туда, где горилла номер два, все так же глупо ухмыляясь, подпирала витрину, я прошептал Люшену на ухо:
— Слушай, мистер, как тебя там… Мы уже вдоволь налюбовались тобой. А теперь прикинься рыбой и плыви отсюда. Не знаю, что там у вас на уме, но вы, парни, выбрали плохой день.
Он уставился на меня своими поросячьими глазками и шумно выдохнул:
— Ах ты, сукин сын!
От запаха чесночного перегара меня чуть не стошнило, и, воспользовавшись моим замешательством, он что было силы впечатал пудовый кулак мне в грудь. Я едва успел отскочить в сторону, с трудом перевел дыхание и замер футах в пяти от Джея и Люшена.
Поделиться книгой: