Помоги проекту - поделись книгой:
Инк сидела на земле и старалась выточить кремневый нож. Чёрного камня, который мог бы стать хорошим материалом, она поблизости не нашла. Инк вспомнила, как одна из Книг, говорила, что его можно найти только рядом с лавой. Но лавы в лесу не было, а рядом с местом взрыва чёрный камень не образовался, несмотря на оплавленную мощным алхимическим пламенем землю.
А вот кремень, один из "нечёрных" камней, в лесу она всё-таки смогла найти. Инк собрала небольшую кучку кремневых обломков, с большим трудом притащила откуда-то булыжник побольше, с плоским верхом, затем начала работу, используя большой булыжник как каменный стол. Привязанная к ветке повреждённая правая рука всё ещё болела и замедляла процесс, из-за чего Инк умудрилась угробить уже несколько заготовок. Неподалёку от "стола" Инк положила на землю Шкатулку и иногда на неё поглядывала.
Через несколько часов мучений и грустных воспоминаний об утерянных инструментах, что сейчас так пригодились бы, Инк удалось сделать маленький кремневый нож, с рукояткой из двух кусков коры кое-как привязанных к ножу травяной верёвкой. Этого хватит, чтобы срезать кору, промелькнула в голове мысль. Инк провела пальцем по лезвию и умудрилась об него порезаться. Зашипела, и облизнула палец.
Дерево с корой она нашла методом проб и ошибок. Сначала она потыкала в многострадальную сосну новым ножом, и всё-таки догадалось, дерево со смолой совсем не похоже на те пятнистые листки, из которых она раньше вырезала фигурки. Не подошли ей ни стоящая рядом ель, побеги которой Инк попробовала на вкус, ни тонкие деревца, которые инк раньше обдирала для лыка. Но через пару часов поисков всё-таки подходящее дерево нашлось, и инк сумела оторвать с него кусок похожей на бумагу коры, размером где-то с книжный лист. Вспомнилось и название материала. Берса. Или же береста.
Лист бересты Инк расправила на плоском камне, сложила рядом небольшую кучку земли, слепив из неё нечто вроде земляного стакана. Внутрь она насыпала горючих обрезков, затем отошла от камня в сторону, набрала немного сухой травы, положила её на другой булыжник и старательно начала расстреливать булыжник Пурпурным Лучом. Над лесом разнеслась очередная серия выкриков "Фаэль!".
Через десяток минут магического мытарства, камень раскалился, а трава на нём задымилась, и Инк бросила дымящуюся траву в земляной стакан. Затем начала его раздувать. Получился огонь. В земляном стакане Инк подпалила ветку, потушила её, и получившимся угольком начала старательно выводить на бересте узор — несколько вписанных друг в друга кругов, и геометрические фигуры внутри них. Закончив с узором, что выглядел не очень сложным, Инк укусила свой палец, до крови и капнула кровью на бересту, на часть узора. А затем произнесла, на общем.
— Посвящаю! Первородному Пламени!
И припечатала порезанный палец к свитку.
Наверное, зря.
Сначала ничего не произошло. Потом огонь в земляном стакане внезапно разгорелся, свиток засветился, полыхнул пламенем и… взорвался, раскидывая пламя вокруг каменного "стола". С точки взрыва повалил едкий чёрный дым.
Бабахнуло не так красиво, как при взрыве вагона, всего лишь на уровне алхимического огня. Инк отбросило от камня, она упала на спину, закашлялась в дыму, потом встала и отбежала от камня подальше, хлопая по подозрительно легко загоревшемуся остатку рукава.
Прокашлявшись, она искренне возмутилась. На рваном Общем она выкрикнула в небо.
— Символ! Правильный! Фигуры! За что?!
Затем выражение лица её изменилось, и она с серьёзным лицом сказала, сама себе, на инфернальном:
— Любит повелитель пламени в дары принимать камни драгоценные. Огненные опалы, рубины, красные алмазы. Не отказывается от драконей крови и редких пород дерева.
И уже с другим, слегка ехидным, выражением она продолжила, на демоническом:
— А вот Древоликий, Отец Лесов, не любит, когда во владениях его проводят ритуалы в честь Повелителя Огня.
— Граа! — подтвердил её слова Медведь.
Часть 1. Глава 3
Мастер-Артефактор был стар. Он сидел в своём кабинете, что служил также лабораторией и библиотекой. На "кабинет" отводился целый этаж его дома. Здесь стояли шкафы с книгами, на полу лежал ковёр, в стене виднелась дверь, что вела в кладовую с материалами и ингредиентами, у стены шла резная деревянная лестница вниз, что вела на первый этаж, в гостиную. У окон стояли письменные и рабочие столы и верстаки, на которых поблёскивали склянки, пробирки, реторты и инструменты.
Артефактор был стар, ему было за семьдесят — немалый возраст для человека. Волосы его давно поседели, а в руках и ногах не было больше прошлой силы. Но его исследования не даровали ему более долгой жизни, как некоторым его коллегам. Он был одет в облачение мага — цветастые робы, скупо расшитые по краям серебристыми символами множества зачарований. Красивы, богатый, но не вычурный наряд. Неподалёку стоял его посох — деревянный, с металлическими вставками, украшенный кристальным набалдашником.
Имя своё Артефактор не любил, как и имя рода, и после множества неудачных попыток научить других людей его правильно выговаривать, предпочитал инициалы. "В. Г". Или просто "Мастер Артефактор". И то и другое можно было видеть на медной дверной табличке, внизу, на входной двери, рядом с бронзовой статуей попугая.
Сейчас Артефактор задумчиво сидел перед своим магическим "верстаком", где на бархатной подстилке покоился латунный механический жук, размером с кошку. Вокруг жука лежали причудливые серебряные инструменты, в поверхности стола был вырезан небольшой стихийный круг, что выглядывал из-под бархата и сверкал серебристыми арканическими рунами, а рядом стояла приоткрытая баночка с алхимическим порошком.
Жук был мастерски сделан. Детали обработаны тщательнейшим образом, латунные поверхности отполированы. По панцирю жука шёл причудливый золотистый узор, а на голове сиял голубоватый камень, переливаясь в падавших из окна лучах света. Жук был красив, симметричен, без единого изъяна, огреха или ошибки. Мастерская работа. Идеальная.
— Восстань, — сказал Артефактор Жуку. Жук дёрнулся, шевельнулся, и встал на лапки. А затем застыл, неподвижный как статуя. Артефактор прикоснулся к перстню на правой руке. Перстень начал светиться бледно-голубым цветом. Он поднял руку и поводил ей в воздухе, глядя на жука. Жук беспрекословно подчинялся. Развернулся влево, затем вправо. Сделал несколько шагов в одну, затем в другую сторону. Даже аккуратно сдвинулся боком. В пределах магического верстака, конечно, же. В перерывах между командами жук останавливался, и стоял неподвижно.
Артефактор вздохнул. Он потушил волшебный перстень, встал, двумя руками поднял чудо тонкой работы над головой, размахнулся и явно собрался разбить его об пол. Но остановился в последний момент. Жука он собирал где-то две недели. И жук был идеален. Как и два десятка жуков до этого, несколько механических зверей, парочка рунных стражников для знати и полдюжины каменных големов. Он был такой же, как и все созданные магом Жуки до этого. Не лучше и не хуже.
В голове возник образ цверга. Рядом с цвергом стоял карлик. "Штамповка!" искренне воображаемый смеялся цверг, и карлик грустно кивал, в согласии с ним.
— Штамповка, — сказал Артефактор вслух, положил латунного жука на стол, сел на рабочее кресло, покрытое лучшим шёлком, и взялся за голову обеими руками.
Так ведь всё хорошо начиналось, в начале его пути, более полувека назад. Корявые творения, начав шевелиться, своими неуклюжими шагами, несли радость познания, открытия. Его уродливые големы-поделки заставляли его давно почившего учителя хвататься за голову, и потом долго объяснять, сколько же принципов артефакторики он нарушил, где и почему. Он двигался вперёд, поглощая знания. Его творения становились всё лучше и лучше. А потом… было плато. Дорога познания закончилась, он стал лучшим, и больше нечего было учить, и не было других мастеров, у которых можно было бы узнать что-то новое. На вершине он был один, и дальше было некуда идти. Путь знания закончился.
Артефактор откинулся на кресло, и глубоко вздохнул. Этот Жук уйдёт за неплохую цену. Потом будет ещё один Жук. И Жук после этого. Такой же, как и все до него. Скучный и одинаковый.
В дверь кабинета, внизу, у лестницы, постучали. Его Ученик, довольно упорный, талантливый, но не гениальный малый, вежливо спросил, через дверь:
— Учитель! К вам пришла гостья, представилась "Наёмницей", и сказала, что вы её ожидаете. Пригласить её к вам?
Голос ученика, усиленный простым зачарованием, что он когда-то сам лично наложил на дверь, донёсся до него, будто ученик стоял рядом.
Артефактор зажмурился, как бы прогоняя головную боль. А ещё его Ученик собирался жениться, после чего, наверное, его усилия в учёбе упадут минимум вдвое… Наёмница. Ах, да, то самое письмо.
— Я спущусь.
Бросил Артефактор, в сторону двери. Он встал и взял в руки посох. Его звали Вларгорим Гиврутхруве. И именно поэтому он не любил свое имя.
От медведя пришлось спасаться на ставшей уже привычной ёлке. Хозяин леса разворотил поляну, раскидал собранную Инк бересту, перевернул рабочий камень, и демонстративно глядя на Инк, сломал лапой кремневый нож, на который было потрачено столько сил. Нос зверь теперь берёг, и отворачивал, как только Инк пускала Пурпурный Луч.
Разворотив всё, что можно было и от души напакостив, Медведь удалился в заросли. В его суровую медвежью попу прилетел пурпурным лучом ещё один "Фаэль", но подозрительная лёгкая рябь появилась вновь, и поглотила удар, как будто его и не было.
Инк вздохнула. Часы работы ушли медведю под хвост, и это после того ещё как амулет не получился.
Что там говорили Книги о Пурпурном Луче? Сидя на ветке, со шкатулкой в руках, Инк задумалась. Вроде бы можно было этот дар переделать. Сделать его огненным. Или же сделать из него лезвие. Она вспомнила картинку, где нарисованный человечек размахивал изображённым пурпурным цветом ковыряльником. Только как это сделать?
Инк посмотрела на свою руку, и мысленно вспомнила процесс выстрела лучом. А что если энергию зачерпнуть, а потом задержать, и подержать в ладони. Недолго думая, чернокровка это и сделала. Из левой руки пошёл лёгкий дымок, затем она полыхнула пламенем. Горячим, жгучим пламенем. Взвизгнув, чернокровка в очередной раз свалилась с ёлки, и начала кататься по земле, сбивая внезапно сильно обжигающее пламя. Пламя потухло, и Инк, тяжело дыша, села на земле. От неё поднимался лёгкий дымок.
Может, не трогать его, этот Пурпурный Луч? Обычный огонь ведь её сильно не жёг, можно и руку в горящий камин сунуть без проблем, достать уголь и подержать в руке. А это вот пламя оказалось сильно кусачим. Куда деваться от вездесущего медведя тоже было не совсем понятно.
Поразмыслив, Инк решила перебираться от места пожара к ручью. В низину. Хотя бы, там будет вода, а где-то в кустах будет бегать Еда. Может, получится найти неядовитые ягоды. Или найти ядовитые и… скормить медведю? А за булыжником можно будет и вернуться.
Инк взяла свою шкатулку, что не пострадала при падении с дерева, и, оставив развороченную поляну позади, двинулась к ручью. А всё-таки интересно, как тот человечек в Книге сделал из Пурпурного Луча меч….
— Только не говори, что тебя смогли так легко обмануть, — качая головой, сказал Лучник.
Перед ним сидел Мечник. Он с грустью смотрел вглубь своей кружки с пивом. Были у них и нормальные имена, но как-то уж так повелось, что остались только прозвища. Сейчас два приятеля, каждому из них за тридцать, сидели в трактире за столиком, и тянули из деревянных кружек пиво. Мечник — в тяжёлой броне, прислонив к столу щит, и лучник — в кожаном доспехе, лёгком шлеме, и колчаном для стрел за спиной. Его лук лежал на столе.
— Кто ж его знал, что она ржаветь начнёт, — грустил, глядя в кружку, Мечник.
— Как будто раньше тебя коротышки не обманывали, — сказал Лучник, и отхлебнул своего пива. Затем продолжил — Думаешь, зазря столько благородных свою броню краской вазюкают? Это чтобы вот этого не случилось.
Лучник ткнул пальцем в броню Мечника. Пластинчатая броня была бы гордостью любого рыцаря, но вот только на перчатке была ржавчина. Въевшаяся. Глубокая.
— Металл плохой, — заявил Лучник. — Носил бы ты, по-людски, кожу, и не было бы проблем. Только ты ж неповоротлив, как боров, вот и пакуешься в пластинки, как амадрила.
— Кто? — искренне удивился Мечник.
— Ну, это, ящер такой. В пластинках.
Лучник вздохнул.
— Теперь раз ржа пошла, проест дыру, и не бывать твоей броне. Масло, может, алхимичного налить, поможет, так где ж его взять, если ты все деньги на броню потратил.
Мечник тяжело вздохнул.
— Что капитан говорит? — спросил Мечник.
— Мало говорит. Кажется мне, что не станет Серых Клинков скоро. На последнее дело собирается.
— С чего это так? — усомнился Мечник.
— Чую так, — заявил Лучник.
"Чуял" Лучник чаще по делу. Чему-то он научился, рыская по лесам разведчиком для кучки наёмников, называющих себя "Серыми Клинками". Группа была не самой большой, человек тридцать, с целым бывшим рыцарем во главе, и худо-бедно перебивалась, путешествуя по большой земле, из королевства в королевства.
— Капитан говорит, что контракт больно вкусный попался. Ящики охранять. Для какого-то там его магичества. Долго, правда, месяца три, а то и больше. Но монет хорошо отсыпят. — Поделился Лучник. И продолжил — Может и наберёшь себе на нормальную броню тогда, а? Прежде чем эта проржавеет и развалится. А там посмотрим.
Мечник угрюмо кивнул. Люди вокруг пили и не обращали большого внимания на двух наёмников. Мало ли чего им надо, пока проблем не создают. Лучник продолжил.
— А может, его магичество тебе масло какое подкинет.
— Это вряд ли. Такой они народ. ВизАрды эти. Всё равно им до наших проблем…, — возразил Мечник. Затем залпом допил своё пойло, хлопнул Лучника по плечу, от чего тот ощутимо пошатнулся, и сказал:
— Пойдём. К командиру пойдём. Послушаем про последний контракт Серых Клинков.
Лучник ему кивнул, и два друга вышли из трактира.
Часть 1. Глава 4
Возле Ручья, Инк развернула бурную деятельность. Пока его величество Медведь не соизволил явиться и разломать и этот лагерь, она спешно собирала по округе булыжники разнообразных размеров. Повязанная веткой рука всё ещё ныла, хотя теперь уже слабее. Вот если бы не взорвался тот амулет, было бы проще. Но больно уж кто-то на неё обозлился.
Найденной деревяшкой и левой рукой Инк ковыряла участок липкой почвы. Где-то там внизу была глина. Глина была нужна для скрепления камней. Были бы Слуги, и можно было бы делать частокол, и построить дом и сделать хоромы. Но не было ни Слуг, ни инструментов, ни реагентов, ни даже лопаты. Был лишь кусок дерева и кусок липкой почвы рядом с неглубоким ручейком, в котором извозившаяся в грязи Инк сейчас копалась. Как хорошо, что и огонь и холод на чернокровку действуют слабее. Вот если бы ещё рога внимание всяких сияющих оболтусов не привлекали. Инк шмыгнула носом, бросила деревяшку в сторону, и мешая общий, демонический и инфернальным через слово, и меняясь в лице, выкрикнула вверх:
—
Лучше так не делать. Где-то рядом бродит Медведь.
Вечер Инк провела на дереве. Собрала из лыка и растений ещё одну простую верёвку, привязалась к дереву и уснула, на ветке. В корнях дерева положила шкатулку.
А наутро продолжила строительство.
Из собранных со всей округи булыжников она выложила небольшой круг. Булыжники Инк обмазывала глиной, а затем накладывала следующий слой камней. Получалась небольшая, каменная полусфера. Постепенно она росла, и образовала небольшой купол. Метра полтора высотой. Купол Инк обмазала грязью, а внизу оставил небольшие отверстия. А потом Инк долго собирала по округи ветки, ломала ветки камнями, и забрасывала их внутрь каменной полусферы. Так получилась Угольная Печь.
На очереди была каменная кузнечная печь. Используя тот же метод, что и раньше — поджиг травы Пурпурным Лучом, Инк разожгла угольную печь и отправилась собирать остальные камни для кузнечной.
Лисси Нирск беспокоилась. Только что всё шло к свадьбе, и вдруг её спокойный и рассудительный будущий жених куда-то сорвался ехать, да ещё и на несколько месяцев. Сейчас она стояла рядом с готовым к отправке караваном и пыталась выяснить у Леонарда, что происходит.
— А как же свадьба? — спросила она у стоявшего перед ней Рива.
Тот задумался.
— Будет свадьба. Думаю, вернусь прямо к сроку.
— Лео, но зачем, зачем всё это? Можно же просто дождаться здесь… — она волновалась всё больше и больше.
— Твой отец, — сказал Рив — не позволит тебе выйти замуж за человека без традиционного подарка.
Поделиться книгой: