Алексей Елисеевич Крученых
Календарь
Вместо предисловия
Милый Кручёных, на что тебе это предисловие? В рекомендации ты не нуждаешься. Убеждать людей, которые этого ещё не знают, поздновато. Дело это не моё, да оно бы меня и утомило. Ты из нас самый упорный, с тебя пример брать. Вот похвала тебе. А вот новогоднее напутствие твоей книжке. Припоминая состоянья, в каких мы её слушали, можно пожелать твоим читателям той неомрачённости, которая открывала нам множество вещей, в каноническом искусстве невозможных.
Исчезала видимость литературы. Память о смысле отмирала, как воспоминание о смешной и быстровзятой назад претензии. Чуть-чуть отдавало театром, но как отраслью цирковой. Все категории ускользали. Оставалась лишь острота общей замечательности, натуралистической, двухминутной, как у талантливых имитаторов. Беглая разорванная наблюдательность заставляла смеяться в местах, лишённых прямого комизма, и сквозь этот смех широкие типические картины природы, одна за другою, вплывали в сознание, вызванные резким, почти фокусническим движением, родственным основной очковтирательской стихии искусства.
Несколько слов о последнем. Роль твоя в нём любопытна и поучительна. Ты на его краю. Шаг в сторону, и ты вне его, т. е. в сырой обывательщине, у которой больше причуд, чем принято думать. Ты – живой кусочек его мыслимой границы. Даже грубейшая его формула, формула эффекта (сражающего воздействия), шире той области, которую ты себе отвёл. Мгновенность рискованной бутафории и мгновенность неподготовленного воодушевления друг от друга неотделимы в лирическом приёме. Это одно молниеносное целое. Но даже и оно кажется тебе недостаточно узким, и ты из этой элементарной пары совершенно выбрасываешь вторую, одухотворяющую часть.
Если положение о содержательности формы разгорячить до фанатического блеска, надо сказать, что ты содержательнее всех. Есть множество примеров, и это, конечно, все, кого ты поносишь, равно как и все те, кого ты по дружбе не трогаешь, в том числе Маяковский, Асеев, я сам и множество других, относительно которых с течением времени всё уместнее становится вопрос: "Всё ли это еще искусство или давно стабилизировавшаяся широковещательная банальность?" Тебя, разумеется, такое сомнение коснуться не может. Вопрос о том, искусство ли уже то, что ты даёшь, – единственно возможный в твоём случае, давно разрешён. И ты так крепко держишься за творчество в его первичной стадии, что можно не бояться никаких переходов. Их не будет. Ты его возмужалости не допустишь.
Борис Пастернак
25/XII-25 г.
Календарь
Весна с двумя угощением
Я прожарил свои мозг как шашлык на железном пруте – З – з – з – ж – ш – щ! – Добавляя перцу румян и кислот Чтобы он понравился Музка тебе, Больше чем обрюзгший Размазанный Игоря Северянина торт Чтобы ты вкушала Щекоча ноготком Пахнущий тер-пен-ти-ном смачек Сердце мое будет кувырком Как у нервного Кубелика Смычек. А на дворе уже растаяли сосульки и слова: – Алла! Алла! Велик Алла! – С часовни запел муэдзин, – Хвала подателю тепла, Алла – а! – Зима уходит опостылая! Все церкви выпиты лужами Выдувает Москву ветерок! Вот, вот воробей п – о – н – а – т – у – ж – и – т – с – я И станет совсем хорошая погода!.. В сарафане храсном Хатарина Хитро – цветисто Голосом нежней, чем голубиный пух под мышкою, Приглашала дорогих гостей И дородных приезжай: – Любахари, любуйцы – помаюйте! Бросьте декабрюнить! С какой поры мы все сентябрим и сентябрим Закутавшись в фуфайки и рогожи!.. Вот на столе пасхальном Блюдоносном Рассыпан щедрою рукою Сахарный сохрун Кусочки зользы И сладкостный мизюль (мизюнь) – Что в общежитьи называется ИЗЮМ! – Вот сфабрикованные мною фру – фру, А кто захочет – есть хрю – хрю Брыкающийся окорок!.. А вот закуски: Юненький сырок Сырная баба в кружевах И храсные И голубые Ю – юйца – Что вам полюбится То и глотайте!.. Тут дочь ее – Назлы, Вертлявая, как шестикрылый воробей Протарахтела: – Какой прелестный сахранец! Засладила все зубы, право! А перец зубоскал – И чудо, и восторг! Мой мосторг! Мой мосторг!!! – На стрикулистской ножке Закружилася Назлы, И снова льются Хатарины приглашальные слова… А муж ее Угрыз Талыблы Нижней педалью глотки Добавил: Любахари, блюдахари Губайте вин сонливое соченье; Вот крепкий шишидрон И сладкий наслаждец! А раньше чем пройтись по хересам, Закуски – Жареный зудак, Средь моксы корчатся огромные соленые зудавы и агарышка с луком! Для правоверных немцев всегда есть – ДЕР ГИБЕН ГАГАЙ КЛОПС ШМАК АйС ВАйС ПЮС, КАПЕРДУФЕН – БИТЕ!…… А вот глазами рококоча, Глядит на вас с укором РОКОКОВЫй РОКОКУй! Как вам понравится размашистое разменю И наше блюдословье?!.. Погуще нажимайте На мещерявый мещуй! Зубайте все! Без передышки! Глотайте улицей и переулками до со – н – но – го отвала Ы – АК! Лето деревенское
Чарджуйных дынь золотое темя И снежная мяхкоть Медоле-е-ейным запахом пчелу увлечет – Жь – ж – ж – !.. И жук засохший шушерой шевелится И мышь, оса, жужжалки, И ящер криволапый ис-под тюльей кельи Шершавым язычком уж тащится на медососье! И дыню все облапили как тетеньку! В полях поляжет полдень жаркий И все жуют нежай-й-йшие плоды И не страшат лучей нарывные булавки!.. Лето городское
Антициклон… Ш (ж) ара-а. Африка – Москва. Мессинский лимончик – усох На раскисшем асфальте – киски вянут Еле ползу костюм – в лепешку! Лопнув, арбуз сожжен! Рыбешки – в крошку, высох фонтан – пыль! пыль! пыль!.. Улица – удушная печка, тротуар – жаропровод, На переулочке шипят жиры – – ы – ы – ы… Нет, не хватает квасу – одни тараканы!.. Вафли из Ахрики! Трубочками! – Лезут белые мыльные внутренности Мороженное! …роженное – отрава! От витрины до подъезда не до-пол-зти… Горячие противни в пальцы, чахотки микробышки, кочережки… Афтомобиль бурло бурлюкотит в желтой горчке… У-дыха-а-юсь… В голове – домна! Дом – бом-м… БОМ-М! В лоб солнечной бомбой ПОЛДЕНЬ: Б Ы Х! Ж-ЖЬ-ЖЬ-ЖЬ! остался – жяренный баклажян! Лето армянское
Эрывань Жы – ы – ра… На маставои сверлят мазоли, калючки, камни… Эй, варабэй, варабэй, адалжи сто рублей – закуплю грузовик Снэ – е – гу… На площади тры лошади пасэредине ышак столбнак – ы! – кает!.. Духовка каструла паровая пэрина – моя квартыра! – Бэгу на пэрэвулок! в – а – а!.. Духан! Гулим – джан бурдюки!.. Орман орган Гариман – Ха! …Вэ – э – э! Апельсын с гарчицей Вино – чернила горькый! Шашлык, бадриджан, кинжалом в горле. Играй Зурна арган траур Душа моя пережаренная курица под скамейками валаится, крест заржангвыл! Ай – ай, смори на минэ, Хачатур: сверх агонь, сбок агонь, кургом агонь… посередку – сапоги! Куда пойдешь? Кому скажешь? Море – далеко, Арарат – высоко, Извозчык на козлах сыдыт, нычего ны гаворыт – язык чооорный как бакладжан. Осень (ландшафт)
Сошлися черное шоссе с асфальтом неба И дождь забором встал Нет выхода из досок водяного плена – С-с-с-с-ш-ш-ш-ш – Сквозят дома Сипит и ширится стальной оскал! И молчаливо сходит всадник с неба – Надавит холод металлической души – И слякотной любовью запеленат С ним мир пускает Смертельный спазмы Пузыри (Бульк:) пульс… бульз… бульзыри… Извозчичья
Осень… дохлая селезенка… Дрызготня… Запинаясь от скользко-моченого воздуха, как поп в подряснике, на козлы тупо восхожу… Лысею бородатый шляпой с пряжечкой… – Ну – у, дохлая, тро – о – гай! – Перееду себя наверняка после дождичка с поднятым верхом в четверг… Мой седок – канцеляристский чиж, что тоску подсунет в рубль, сукинсыненские возжи, сквозь рессор сосущий писк!.. Ось – грязище… кляча – чих! щурит уши… Водочный дых позывает в кабацкое дышло… Взялся за гуж – анчутке будешь на ужин!.. В глотке пусто хоть кнутом задушись! Кобыла – боком бух! Ух, и набулькаюсь вдрызг!.. Осень обывательская
Сито… с-сипит… сиф Осень! Начало сезона гриппозных бацилл!.. Воспаленно-красное, пнями зубов, оскалье листвы… Косые куксы стен… у к с у с… Вздернув глаза в воздушное озеро – оголтевшие сучья, скользко голенькие окна. Хлипь. Алимент. Бронхит… Квартплата Насморк. Ассспирин. – Н-н-н… стен-н-ают свистят провода просвеженные несут по телеграфу от пронафталиненнои невесты гражданину NN средних лет серому вахляю – 14 рублей на промот на леченье триполи (кожевенно-врачебный кабинет) Средь рыхлой ткани ртутный червячок. Волосья – беспорядок… Нос странствует по ветру… Он вылетел в трубу! Но – ни гу-гу! Ему не скушно! Курсы? Радио-куры? Просвещенцы? студии? – гэ-гэ! Он ест яблоки Ласкера, За него думает начканц – гр-р-ажданин NN бизглазый зеванопулус!.. К исходу сентября подлечится подлец, нацепит пестрый галстук, На палец – перстенек – каля – маля! – и к Верочке пойдет с дюшесными конфетами, закупленными на остаточный четырнадцатый руп! Зима
Мизиз… Зынь… Ициви Зима!.. Замороженные Стень Стынь… Снегота… Снегота!.. Стужа… вьюжа… Вью – ю – ю – га сту – у – у – га… Стугота… стугота!.. Убийство без крови… Тифозное небо – одна сплошная вошь! Но вот С окосевших небес Выпало колесо Всех растрясло Лихорадкой и громом И к жизни воззвало ХАРКНУВ В ТУНДРЫ ПРОНЗИТЕЛЬНОЙ КРОВЬЮ ЦВЕТОВ… – У – а!.. родился ЦАП в дахе Снежки – пах! – пах! В зубах ззудки… Роет яму в парном снегу – У – гу – гу – гу!.. Каракурт!.. Гы – гы – гы!.. Бура – а – ан… Гора ползет – Зу – зу – зу – зу… Горим… горим – го – го – го!.. В недрах дикий гудрон гудит ГУ – ГУ – ГУР… Гудит земля, зудит земля… Зудозем… зудозем… Ребячий и щенячий пупок дискантно вопит: У – а – а! У – а – а!.. а!.. Собаки в санях сутулятся И тысяча беспроволочных зертей И одна вецьма под забаром плачут: ЗА – ХА – ХА – ХА! а – а! За – xe – xe – xe! – e! ПА – ПА – A – ЛСЯ!!! Па – па – a – лся!.. Буран зудит… На кожанный костяк Вскочил Шамай Шамай Всех запорошил: Зыз – з – з Глыз – з – з Мизиз – з – з З – З – З – З! Шыга… Цуав… Ицив – ВСЕ СОБАКИ – СДОХЛИ!
