Деревья

- Благосостояние растет, и количество дикарей растет. Вот и не хватает всем! – выпалила старушка.

- Рост количества, благодаря просвещению, кое-где уже сильно сбавил обороты, - вставил Патрик. – Даже отрицательным стал.

Дженни посмотрела на этого всезнайку, будто говоря: «Убить тебя мало!»

Все примолкли. Оливер все-таки сумел выкрутиться и свести вничью, казавшийся поначалу безнадежным раунд.

«Надо тормозить это дело, - подумала Натали. – Спор этот дурацкий. Добрососедские отношения важнее».

«Надо заканчивать. С самого утра завелись что-то, - был солидарен с ней в мыслях Илон».

Оливер хотел просто поспать. Мэри с Патриком желали мило поворковать друг с другом – они давно уже были в прекрасных, освященных Амуром, отношениях. Может это из-за нее он изначально выступил против дикарей, хотя в душе был ближе к Оливеру в этом вопросе? Скорее всего, да. Но потом, по ходу спора, он не смог больше притворяться, плюнул на солидарность с любимой и говорил то, что думал. Он не вызвал этим огорчение своей второй половинки. Наоборот, расстроил бы, если бы кривил душой.

- А какая зима была волшебная в этом году! – воскликнула, наконец, Натали. – Дженни, ты так веселилась! Столько снега намело!

Старушка вспомнила эту белую красоту и улыбнулась. В душе она была доброй. Сварливой и упрямой она была только на поверхности. Обожала своих соседей. С Оливером они росли вместе, были как брат с сестрой. Гарри был им вместо отца, воспитывал, направлял их. Остальные четверо выросли у них на глазах, воспитывались и направлялись уже ими. Старики получили одинаковое воспитание, слушали одни и те же сказки и советы от Гарри, но выросли совершенно разными, с различными взглядами на жизнь и на вопросы, которая, последняя задает и создает. То же и с молодежью: росли, впитывая нравоучения и советы от тех же самых наставников, но выросли совершенно не похожими друг на друга индивидами со своими решетами для пропускания житейского опыта. И это прекрасно. Разнообразие благословляемо и любимо природой. Каждый из нас по-разному воспринимает даже один и тот же рассказ. Кто-то заметит в нем и отметит для себя личности и качества одних героев, другим западут в душу те, которых первые особо и не увидели, а для некоторых весь рассказ покажется белибердой. И что может быть прекрасней доброго спора с личностями, имеющих разные, даже в корне противоречащие друг другу, взгляды на определенные вещи! Сколько можно получить от таких бесед! Взглянуть на вопрос, привычный и всегда рассматривающийся нами с одной стороны, с других углов, с других точек зрения. Собрать недостающие части мозаики этого вопроса и сделать его более понятным для себя, более полным, перевести из двухмерного в трехмерное – увидеть другие грани. Но, в большинстве своем, такие чудесные споры, в которых должна была бы родиться истина, не получаются. Многие из нас просто обижаются на то, что с ними не соглашаются. А если не соглашаются категорично – то тут и до драки не далеко.

- Чудесная была зима, - согласилась Дженни. – Я радовалась ей как ребенок!

- В детстве ты всегда с нетерпением ее ждала, - вспомнил с улыбкой Оливер.

- Да, Оливер, - расчувствовалась старушка, вспомнив былое. – А вот ты нет.

- Я больше лето любил. И сейчас тоже. Мне зелень нравится, жизнь бурлящая.

- А я спокойствие люблю и уют. Спится зимой классно.

- Конечно, в теплые месяцы тебе подружки-сплетницы вообще ведь поспать не дают, - Оливер с добротой смотрел на свою подругу детства.

- Да, пригретая солнышком, жизнь кипит, бурлит. Столько всего происходит, столько новостей. Обо всем ведь покалякать надо. Вот и используем мы зиму, как отдых и успокоение. Без нее сгорели бы уже от напряжения, - согласилась Дженни.

Соседи заулыбались. Всем известно было это «напряжение». С утра до ночи, почти без умолку, тарахтела Дженни со своими бесчисленными подружками. Те приходили, приползали - но в основном, прилетали к ней. Каждую она тепло встречала, давала расслабиться и отдохнуть, угощала по предпочтениям, а потом выпытывала все происходящее в мире.

Молодежь была рада, тому, что спор закончен, и старики заговорили по-доброму. Они влияли на настроение всех вокруг – кроме Гарри, конечно. Если Дженни с Оливером были надуты друг на друга, то и Илону не легко было думать о других планетах, о распространении своего рода по всему космосу, и воркования Мэри с Патриком становились скомканные. Натали вообще в такие моменты побыстрее старалась уснуть и переждать грозу в тех далеких и не очень местах, где все было возможно, и куда каждую ночь мы, не боясь, отправляем своих детей.

Гарри зашевелился и начал просыпаться.

- А, молодежь! – улыбнулся он, открыв наконец свои огромные глаза. – Ну, до чего доспорились без меня? Уж извиняйте – дело старческое. Вырубаться стал все чаще и чаще. Наверно, скоро навсегда вырублюсь.

- Да что ты такое несешь, Гарри! – воскликнула Дженни. – Ты еще долго будешь радовать нас своими рассказами, вдохновлять легендами.

- Хотелось бы, доченька! – улыбнулся ей древний.

Он потянулся, заскрипел своими конечностями.

- Про чудиков наших наговорились? К чему пришли? – снова спросил он.

- Спор иссяк, - ответил за всех Оливер. – Не хотим из-за этого ссориться.

- Верное решение, - одобрительно качнул головой Гарри. – Зачем себе нервы портить. Но чудики важны! – он значительно посмотрел на Дженни и Илона. – Вопреки прекрасной надежде Дженни на мою долгую жизнь, я чувствую, что скоро мое гостеприимство будет оказано той, которой мы оказываем его в последний раз. Печально известной старухе с косой. Поэтому открою вам главную тайну наших предков, нашего общества.

Все были заинтригованы.

- Чудики, - продолжил древний, – на самом деле были поддерживаемы с другой целью. Но мало кто поверил в нее. Почти никто не поддержал тех, кто предложил эту истинную причину. Убедить наши праотцы смогли только весьма незначительную часть того древнего общества – абсолютное меньшинство. Союзники наши, бактерии, были более прогрессивны – их сообщество сразу прекрасно восприняло этот план, и им не пришлось придумывать миф, как нашим предкам. Миф про развеивание праха. Благодаря ему, великие праотцы и внушили своим современникам, что это грех – оставлять останки гнить в земле. Заставили поверить, что нужен кто-то, кто об этом позаботится.

- Да что ты такое говоришь, Гарри? Прах обязательно должен быть развеян! – ужаснулась Дженни, видимо забыв, что недавно сама подвергала этот обычай сомнению.

Гарри усмехнулся.

- Видишь, как хорошо сработали предки. Даже сейчас многие из наших твердо веруют и не позволяют никому посягать - даже оскорбиться могут за лишние вопросы об этом мифе, - древний глубоко втянул ноздрями воздух. – Но на меня то уж не нападайте за такое «святотатство». Я считаю, что наш род созрел для истины. Мы окрепли, и пора отправить этот обычай на свалку истории.

Соседи округлили глаза от ужаса. Нет, конечно, немного посомневаться в этом, блеснуть своей прогрессивностью можно - что и делали некоторые из них сегодня, но полностью отказаться, «отправить на свалку» …

- Я даже не знаю, можно ли слушать такое… - засомневался Патрик – один из «блеснувших».

- Выслушайте, - проскрипел Гарри. – Я должен донести до вас это. Потом делайте, думайте, что хотите.

- Хорошо, Гарри, - кивнул Оливер. – Выскажись.

- Спасибо, Оливер. Илон, ты хочешь отправиться на другие планеты? – вопрос был риторическим: все знали, что спрашиваемый только об этом и мечтал. – Знаю, что хочешь. Наши предки тоже хотели. Но не могли. Мы созданы для того, чтобы превращать землю и камни с помощью Солнца в еду и энергию. Грибы и бактерии делают обратное. Так мы и гоняли этот процесс туда обратно, пока не заняли все места на Земле. Расселились везде, где было можно. Нужны были новые территории. Земля стала мала для нас. И тогда взор наших предков устремился в небо. Они поняли, что это наш путь к вечной жизни. Вирусы предложили идею, наши праотцы вместе с бактериями и грибами ее поддержали. Предложившие взяли на себя создание видов, с остальных требовалась поддержка и участие.

- Почему к вечной жизни? – не удержалась Мэри.

- Потому что, чем больше планет мы заселим, тем станем сильнее и независимее. Планеты будут умирать, звезды сгорать, а мы будем жить. Жить и расселяться дальше. Вирусы объяснили нам это. Эти ребята очень продвинутые. Они все сделают, чтобы жить вечно.

Гарри обвел взглядом соседей. Те думали, переваривали его слова.

- Так вот оно что! – воскликнул Илон.

- Говори, говори, сынок! - с улыбкой заторопил его Гарри. – Какая мысль промелькнула в твоей голове?

- Эти чудики, - Илону не захотелось почему-то называть их дикарями, - наш билет в космос. Они помогут нам расселиться повсюду!

- Браво! Вот именно. Это главная причина помощи, которую мы им оказывали и оказываем. До них была куча неудачных экспериментов. То одних мы поддерживали, то других – все оборачивалось фиаско. Черную работу по уничтожению неудачных видов мы выполняли по очереди – то бактерии, то вирусы, то мы. А время шло. Потом появились они. Тоже не идеальные, имеют много неприятных качеств - некоторые из них вообще невыносимы - но потенциал развития у них колоссальный! Они наш билет не только в космос. Это наш шанс жить вечно!

- Офигеть… - проговорил Патрик, выразив этим словом общее состояние.

- Но почему нам ничего про это не рассказывали? – возмутилась Натали. – Что мы несмышленыши, чтобы нас сказками кормить?

- А я не верю в это, - высказалась Мэри. – Фантастика какая-то. Наш билет! Это наш дом и другого не надо.

- Я верю Гарри, - сказал Илон.

- Я тоже, - поддержал его Оливер.

Патрик и Натали кивками выразили свою поддержку древнему.

- Чушь какая- то! – сказала Дженни. – Не верю! Не может быть! Как вообще можно такое придумать?!

Гарри улыбнулся.

- Я знал, что время пришло. Четверо из шестерых сразу поняли меня и осознали истину. А, вы, - это к Мэри и Дженни, - тоже придете к этому. Нашим предкам повезло меньше. Их идею о культивировании особого вида, способного к великим делам, восприняла только мизерная часть сообщества. Поэтому, напомню, и пришлось ложь про прах выдумывать.

- Земля ведь не вечная, Дженни, - сказал Оливер. – Что будет, когда ее дни закончатся? Нас ведь тоже не станет?

- Вот именно, - подключился Илон. – Наше спасение в повсеместном расселении. В непрекращающемся расселении.

Дженни поколебалась.

- Не знаю. Мне надо подумать.

- Подумай, - сказал ей Гарри. – И ты тоже, - это к Мэри. - Без оглядок на все ваши прошлые убеждения и верования. Откиньте их и думайте чисто.

- А что мы можем сделать, чтобы помочь им сейчас? – спросил Илон.

- Будущее подкинет нам способы, - ответил древний. – Несколько тысяч лет назад мы здорово помогли ускорить им прогресс. Они стали сотрудничать с нашими родичами. Это помогло им окончательно осесть и начать строить огромные цивилизации. И сейчас они опираются на этот союз, развивают его, делают еще более эффективным. Чудики улучшают наших сородичей, делают их сильнее и питательнее. Мы и будем основой, фундаментом будущей жизни на других планетах. Без нас у них ничего не получится. Как и у нас без них.

- Столько мыслей приходит в голову, - радовался Илон. – Все встало на свои места. Как я сам до этого не дошел? Не могли же мы столько позволять им и столько помогать из-за праха!

- Вам везет, - надул губы Оливер. – В молодости узнать такое! А я всю жизнь прожил в неведении. Почему ты раньше мне не рассказал, Гарри?

- Извини, я боялся, что не поймешь. Да и момента подходящего не было. Тебя все устраивало – ты не задавал вопросов. Не сомневался в обычаях, в заведенном порядке. На самом деле, сегодняшним откровением вы обязаны Илону. Он часто спрашивал меня о самом разном. О предках, об устройстве нашего общества, о космосе. Часто мы спорили с ним – его мысли неслись, как скакуны – я не успевал за ними. Иногда я отвергал все, что он говорил, а потом понимал, что был не прав.

Илон засмущался.

- Да, да, сынок, - продолжал Гарри. – Именно благодаря тебе я понял, что наше общество созрело. Созрело для того, чтобы отбросить колесики, помогавшие нашему велосипеду катиться. Они ведь неплохо работали. Без них не получилось бы дойти до сегодняшнего уровня развития и кооперации с чудиками. Теперь можете рассказывать всем – большинство вас поймут, меньшинство тоже - позже.

- Мой мир перевернулся сегодня, - сказал Патрик.

- И мой, - присоединилась Натали.

- А мой уже страшно хочет спать, - усмехнулся Оливер. – С утра же кое-кто растарахтелся.

- Тебе лишь бы дрыхнуть все время, - ответила «кое-кто» (Дженни). – Ничего не интересно тебе. Вот Гарри и не посвящал тебя, засоню.

- Тебя, кстати, тоже, - напомнил засоня.

- А меня-то почему, Гарри? - обратилась старушка к древнему.

- Думаю, то, что ты оказалась в числе двух не поверивших, говорит само за себя, - улыбнулся Гарри.

- Так это ж я поначалу. А сейчас уже верю.

- Честно? – спросил Патрик.

- Ну, во всяком случае, стараюсь верить. Так все неожиданно и странно. Вам-то, молодежи, легко воспринимать такие вещи.

- А я как воспринял? Чай не младше тебя! – воскликнул Оливер.

- А ты ни к чему не прикипаешь, - заворчала старушка. – Как к прошлым истинам холодно относился, так и к новым будешь. А я прикипаю. Но зато, если я по-настоящему осознаю и приму то, что сегодня услышала, я буду горячо это поддерживать и пропагандировать.

Все засмеялись. Красивыми словами назвала Дженни сплетничание! Но что правда, то правда – именно она может распространить услышанное сегодня по всем сородичам и не только.

Мэри молчала. Она, конечно, еще «была молодежью и обычно легко воспринимала» новые мысли, идеи, но именно сейчас ее сознание не было готово совершить такой огромный переворот. А если бы вам сказали, что вы должны поддерживать своих врагов – именно так Мэри думала про дикарей – работать вместе с ними, дружить? Да, тяжеловато, вот так сразу… Но забегая вперед, скажем, что в течении двух-трех последующих недель, она через увлекательнейшие беседы с Патриком, Илоном и, конечно же, Гарри, пришла к пониманию. К пониманию того, что они с чудиками – она тоже перестала называть их дикарями – единый живой организм. И как единому целому им просто суждено работать сообща, вместе покорять далекие планеты, противостоять или взаимодействовать с теми, кого они там встретят. В общем увеличивать свои шансы на вечную жизнь.

- Давайте теперь поспим, - взмолился Оливер. – Устроим тишину. Я не высп…

Все деревья вдруг спрятали свои лица и уснули. Но не из-за просьбы засони – рядом проходили охотники. Им незачем пока знать, что их шелестящие листвой друзья способны думать и даже болтать!