Помоги проекту - поделись книгой:
Юрий Николаевич Арзамаскин
Комиссары
1917−1942 гг.
Комиссары
Введение
Сегодня в новейшей отечественной историографии все чаще встречается новый подход к оценке и периодизации событий 1917 г. В частности, в принятой новой концепции истории России не выделяются отдельно «Февральская буржуазно-демократическая революция» и «Великая Октябрьская социалистическая революция», а вводится понятие «Великая российская революция» с выделением ее трех этапов: «февральский переворот», начало которому положили события 23 февраля – 3 марта (раньше называлась Февральской революцией); «взятие власти большевиками» – события в октябре (раньше называлась Октябрьской революцией); Гражданская война и иностранная интервенция как продолжение революции в России.
Но вот в чем парадокс: Первую мировую войну с участием России, Февральскую революцию с падением царизма, Октябрьскую революцию с приходом к власти большевиков, Гражданскую войну с многоцелевой политической палитрой и внешней интервенцией никто официально не рассматривает как единый процесс, сегодня породивший новое название данному ряду событий – Великая российская революция.
Гражданская война представляла собой острокризисное явление в истории Отечества, для выхода из которого потребовались неординарные меры. Одним из опорных элементов нового Советского государства, позволившим ему одержать победу в казалось бы безвыходной ситуации, стал институт военных комиссаров. Комиссары выступили, говоря современным языком, «кризисными менеджерами», обеспечившими победу советской власти в конкретный постреволюционный исторический период и с тем человеческим материалом, который имелся в стране.
Зарождение этого института неразрывно связано с деятельностью его предшественников – военными комиссарами Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов, Временного комитета Государственной думы, Временного правительства России в период революционных событий февраля – октября 1917 г. Временное правительство пыталось с их помощью установить свой контроль над вооруженными силами и поднять боевой дух войск. Со своей стороны созданный большевистской партией накануне Великой Октябрьской социалистической революции Военно-революционный комитет направлял своих комиссаров в воинские части и на боевые корабли.
Институт военных комиссаров в Красной Армии функционировал с небольшими перерывами сравнительно короткий исторический промежуток времени – с апреля 1918 г. до октября 1942 г. Военные комиссары вводились в вооруженных силах трижды: в апреле 1918 г., августе 1937 г. и в июле 1941 г. Причины их введения в Красной Армии вызывались крайне сложной военной или предвоенной ситуацией, когда стране угрожала опасность нападения со стороны внешнего врага или когда армия и флот находились в состоянии войны с агрессором.
После революции 1917 г. перед большевистским руководством Советского государства в качестве одной из важнейших задач стало создание регулярной Красной Армии для защиты страны от внешних врагов и сил внутренней контрреволюции. Деморализованную армию бывшей царской России для этих целей использовать было нельзя ввиду неблагонадежности воинских частей и соединений. Нельзя было использовать и учащихся военно-учебных заведений старой армии.
Однако создание Красной Армии было невозможно без привлечения военных специалистов царской армии, которым большевистское руководство страны также не доверяло. Политическая благонадежность военспецов внушала опасения, а соображения классового порядка требовали контроля над ними. В такой ситуации советским военно-политическим руководством страны было принято решение о введении специальных институтов в органах военного управления – военных комиссаров и политических органов. Над военспецами был установлен политический контроль.
Таким образом, строительство массовой регулярной Красной Армии было неразрывно связано с созданием партийно-политического аппарата – военных комиссаров и политических органов. Первоначальная функция комиссаров сводилась к роли «ока советского государства». Таким образом, исторически военный комиссар впервые вышел на сцену в качестве «советского контролера». Комиссары сыграли значительную роль в организации и строительстве регулярных вооруженных сил Советского государства, укреплении политико-морального состояния и воинской дисциплины личного состава армии и флота.
В постановлении Наркомата по военным делам от 21 марта 1918 г. указывалось, что «политический контроль над всей организацией и жизнью армии поручается военным комиссарам… Комиссар скрепляет все важнейшие приказы»[1]. В первом Положении о военных комиссарах, опубликованном 6 апреля 1918 г., говорилось: «Военный комиссар есть непосредственный политический орган советской власти при армии. Его пост имеет исключительное значение. Комиссары назначаются из числа безупречных революционеров, способных в самых трудных обстоятельствах оставаться воплощением революционного долга»[2].
Декретом ВЦИК и СНК от 8 апреля 1918 г. «О введении в армии института военных комиссаров для контроля над военными специалистами» институт военных комиссаров был введен как в местных органах – волостных, уездных, губернских, окружных комиссариатах, различных управлениях, учреждениях, так и в частях и соединениях Красной Армии, кораблях Красного Флота.
С помощью института военных комиссаров труднейшая проблема привлечения военспецов к военному строительству была решена. Старые военные специалисты были широко привлечены к организации новой армии. Особенно широко они использовались на штабных должностях, в тыловых частях, в военно-учебных заведениях. В 1918 г. они составляли 76 % командного состава Красной Армии. По мере подготовки советских офицеров этот процент снижался. Но и к концу военной интервенции и Гражданской войны более одной трети всего командного состава Красной Армии составляли военные специалисты старой армии.
Роль и значение военных комиссаров в создании дееспособной и дисциплинированной Красной Армии трудно переоценить. Созданная в невероятно сложной обстановке Красная Армия сумела одержать победу над многочисленными воинскими формированиями иностранных интервентов и армиями внутренней контрреволюции (Деникина, Колчака, Юденича, Краснова и других «освободителей»), которые стремились задушить молодую Советскую Республику изнутри страны.
На военных комиссаров возлагались следующие основные функции: руководство всей партийной и политико-просветительной работой; непосредственная работа по строительству и организации воинских частей; политический контроль над командиром, очень часто бывшим офицером; борьба за суровую дисциплину; личное участие в боях, примерность в исполнении воинского и партийного долга.
Комиссары обладали огромными полномочиями: они непосредственно участвовали в разработке, обсуждении, принятии и выполнении планов боевых действий. При подозрении в нелояльности беспартийного командира комиссар мог, отстранив его от должности, а в случае необходимости и арестовав, принять командование на себя.
Другой важной функцией комиссаров была воспитательная и агитационная работа с целью убедить командиров и красноармейцев в правильности общего политического курса и необходимости безусловного выполнения поставленных перед войсками задач. Кроме этого, комиссары предоставляли в Реввоенсовет информацию о положении дел в их частях и морально-политическом состоянии личного состава.
На практике круг дел, которым приходилось заниматься комиссарам, был намного шире, особенно в период становления этого института. Недаром начальник Политуправления Красной Армии в начале 1920-х гг., член Реввоенсовета Республики С.И. Гусев, имея в виду период Гражданской войны, признавал: «Функции комиссара всеобъемлющи, полномочия огромны, права почти не ограничены…»
Для руководства деятельностью военных комиссаров 8 апреля 1918 г. был создан специальный политический орган – Всероссийское бюро военных комиссаров во главе со старым большевиком К.К. Юреневым. В положении, определявшем его функции, говорилось: «Всероссийское бюро военных комиссаров есть орган, руководящий политической жизнью армии и контролирующий всю служебную деятельность командного состава, а также организации и учреждения, подведомственные Народному комиссариату по военным делам».
Оно направляло работу военных комиссаров, будучи единым органом по руководству политработой в действующей армии, тыловых управлениях и воинских частях. В соответствии с решением 8-го съезда РКП(б) приказом РВСР № 674 от 18 апреля 1919 г. Всероссийское бюро военных комиссаров упразднялось. Одновременно для руководства партийно-политической работой в армии и в тылу вместо него был учреждён Политотдел РВСР, преобразованный приказом Реввоенсовета Республики № 912 от 26 мая того же года в Политуправление РВСР. Политуправление Реввоенсовета Республики получило права военного отдела ЦК партии. Во главе его назначался член ЦК партии, которому предоставлялись и права члена Реввоенсовета Республики. Первым начальником Политического управления был назначен член ЦК партии И.Т. Смилга.
Среди военных комиссаров в годы Гражданской войны были Р.И. Берзин, А.С. Бубнов, К.Е. Ворошилов, Я.Б. Гамарник, В.П. Затонский, С.М. Киров, В.В. Куйбышев, В.И. Межлаук, К.А. Мехоношин, А.И. Микоян, Г.К. Орджоникидзе, И.В. Сталин, И.С. Уншлихт и многие другие деятели партии.
Многие из военных комиссаров отличились в боевых действиях против белогвардейцев и интервентов. За время Гражданской войны 39 членов РВС фронтов и армий и 499 военных комиссаров были награждены орденом Красного Знамени и Почетным революционным оружием.
Создание института комиссаров в годы Гражданской войны явилось вынужденной, но необходимой мерой, которая в целом себя оправдала. Более того, оно сыграло важнейшую роль в укреплении боеспособности Красной Армии и ее дисциплины, достижении победы над внутренними и внешними врагами. Этот институт явился основным, цементирующим стержнем партийно-политического аппарата в Красной Армии.
Проведение военной реформы в СССР в 1924–1925 гг. и переход вооруженных сил на новый территориально-милиционный принцип комплектования поставили перед военно-политическим руководством государства сложные задачи по реорганизации армии и флота. 2 марта 1925 г. М. Фрунзе подписал приказ Реввоенсовета СССР «О введении единоначалия в РККА». Оно вводилось в двух формах: полное единоначалие устанавливалось там, где командир был членом партии и отвечал ее требованиям. При нем назначался помощник по политической части; неполное единоначалие предполагало наличие комиссара, который отвечал за партийную и политическую работу и помогал командиру в боевой подготовке.
6 марта 1925 г. было опубликовано постановление ЦК РКП(б) «Об единоначалии в Красной Армии», в котором отмечалось, что в настоящее время создались вполне благоприятные условия для проведения в жизнь принципа единоначалия. В постановлении также указывалось, что единоначалие в воинских частях будет проводиться в двух формах. Во-первых, в руках начальника и строевого командира полностью сосредоточиваются функции оперативно-строевые, административные и хозяйственные. Комиссар при этом, освобождаясь от обязанностей повседневного контроля строевой, административной и хозяйственной деятельности командира, сохраняет руководство политической и партийной работой в части и несет ответственность за ее морально-политическое состояние.
Во-вторых, в отношении тех партийных командиров, которые удовлетворяют требованиям партийно-политического руководства (т. е. могущие быть одновременно и комиссарами), будут совмещаться в их лице функции строевые, административно-хозяйственные и партийно-политического руководства.
В июне 1934 г. Реввоенсовет СССР, существовавший как коллегиальный орган руководства вооруженными силами, был упразднен. Этим же постановлением ЦИК СССР Народный комиссариат по военным и морским делам был переименован в Народный комиссариат обороны СССР. Штаб РККА был преобразован в Генеральный штаб Красной Армии.
ЦИК и Совет народных комиссаров СССР 22 сентября 1935 г. утвердили новое Положение о прохождении службы командным и начальствующим составом РККА. Военно-политическому составу всех родов войск присваивались звания: политрук, старший политрук, батальонный комиссар, полковой комиссар, бригадный комиссар, дивизионный комиссар, корпусной комиссар, армейский комиссар 2-го ранга, армейский комиссар 1-го ранга. Эти воинские звания были приравнены к званиям комсостава: помощник политрука (старшина); младший политрук (лейтенант); политрук (старший лейтенант); старший политрук (капитан); батальонный комиссар (майор); полковой комиссар (полковник); бригадный, дивизионный, корпусной комиссары (комбриг, комдив, комкор) и, наконец, армейские комиссары 2-го и 1-го ранга. Для всего командно-начальствующего состава устанавливались новые знаки различия, соответствующие воинским званиям, была введена новая форма одежды.
Обострение международной обстановки и резкое усиление угрозы нападения империалистических государств на Советский Союз вынудило ЦК ВКП(б) и правительство страны принять меры к значительному увеличению численности вооруженных сил. Также было принято решение отказаться от практики смешанной организации войск – территориальной и кадровой и полностью перейти на кадровую основу комплектования армии и флота.
Быстрый рост численности армии и флота в связи с развертыванием вооруженных сил привел к значительному уменьшению численности коммунистов, особенно среди командного состава вновь формируемых частей. Это объяснялось чисткой партии, а также прекращением приема, вызванным вначале чисткой партии, а затем обменом партийных документов. Кроме того, при ежегодной демобилизации из Красной Армии и Флота уходило большое число коммунистов и кандидатов в члены партии.
10 мая 1937 г. ЦИК и СНК СССР приняли постановление о введении института военных комиссаров в частях, соединениях и учреждениях, в ротах – политруков. Такой шаг не означал отказа от единоначалия. Эта временная мера вызывалась конкретной исторической обстановкой, необходимостью усилить партийное руководство в вооруженных силах в связи с их техническим перевооружением, улучшить воспитательную работу среди личного состава. Приказом народного комиссара обороны от 7 июня 1937 г. командиры-комиссары были освобождены от функций комиссаров, а их помощники по политической части были назначены военными комиссарами.
Постановлением ЦИК и СНК СССР от 15 августа 1937 г. было утверждено Положение о военных комиссарах Рабоче-крестьянской Красной Армии. В Положении отмечалось, что военный комиссар наравне с командиром (начальником) отвечает за политико-моральное состояние части, за выполнение воинского долга и проведение военной дисциплины всем личным составом снизу доверху, за боевую, мобилизационную, оперативную и мобилизационную готовность, за состояние вооружения и войскового хозяйства части (соединения, управления, учреждения).
По существу, в частях, на кораблях и в соединениях временно вводилась неполная форма единоначалия – с разделением руководства и ответственности на военное и политическое: за командиром оставались военно-административные функции, комиссар отвечал за политическую сторону руководства.
Однако была еще одна важная особенность этого периода строительства вооруженных сил. В конце 1936 г. и с начала 1937 г. в стране начинаются массированные репрессии против так называемых «врагов народа», которые с середины 1937 г. обрушились на армию и флот. С мая 1937 г. по сентябрь 1938 г. были репрессированы около половины командиров полков, почти все командиры бригад и дивизий, все командиры корпусов и командующие войсками военных округов. За небольшим исключением, были арестованы все начальники управлений и другие ответственные работники Наркомата обороны и Генерального штаба, все начальники военных академий и институтов, все руководители Военно-морского флота и командующие флотами и флотилиями.
Количество репрессированных представителей высшего комначсостава РККА составило: маршалов – 60 %, командармов и флагманов флота 1-го и 2-го ранга – 100 %, комкоров – 100 %, комдивов – 76 %, комбригов – 52 %; в целом по высшему комначсоставу из 767 чел. – 66 %. Лишь в августе 1938 г., когда последствия массовых репрессий командного и начальствующего состава стали угрожать потерей управляемости РККА, была создана специальная комиссия для разбора жалоб уволенных командиров. Она рассмотрела около 30 тысяч заявлений, были возвращены в Красную Армию около 12,5 тыс. командиров и политработников.
Особенностью 1938–1940 гг. в жизнедеятельности Красной Армии является ее участие в боевых действиях в нескольких локальных вооруженных конфликтах с Японией (Хасанские события лета 1938 г. и советско-японский конфликт у реки Халхин-Гол с 11 мая по 15 сентября 1939 г.) и Финляндией в период с 30 ноября 1939 г. по 12 марта 1940 г. (советско-финляндская война). С учетом боевых действий РККА в указанных вооруженных конфликтах в 1940–1941 гг. были внесены существенные изменения практически во все сферы жизнедеятельности вооруженных сил. Изменялась организационная структура войск, были переработаны боевые уставы, наставления, были внесены изменения в программы обучения в военно-учебных заведениях и боевую и политическую подготовку.
Верховным Советом СССР 1 сентября 1939 г. был принят Закон о всеобщей воинской обязанности, который завершал перевод вооруженных сил на кадровое положение. Этим законом устанавливались новые сроки прохождения военной службы, нахождения в запасе, порядок призыва, начальной и допризывной подготовки. Сроки действительной военной службы рядового и сержантского состава в Сухопутных войсках и авиации были увеличены до трех лет, на флоте – до пяти лет. В армию призывались лица, которым исполнилось 19 лет, окончившие среднюю школу – в 18 лет.
К середине 1941 г. общая численность армии и флота превышала 5 млн чел. и была в 2,8 раза больше, чем в 1939 г.
С учетом качественных изменений, произошедших в вооруженных силах, летом 1940 г. было принято решение о введении полного единоначалия в армии и на флоте. Указом Президиума Верховного Совета СССР «Об укреплении единоначалия в Красной Армии и Военно-морском флоте» от 12 августа 1940 г. институт военных комиссаров был в очередной раз отменен. Должность комиссара снова была заменена должностью помощника командира по политической работе.
Великая Отечественная война внесла существенные коррективы в организацию жизнедеятельности политсостава армии и флота, системы подготовки кадров политработников. В рамках перестройки всей жизни страны и вооруженных сил на военный лад Президиум Верховного Совета СССР 16 июля 1941 г. издал указ «О реорганизации органов политической пропаганды и введении института военных комиссаров в Рабоче-крестьянской Красной Армии». В указе отмечалось, что война расширила объем политической работы и потребовала, чтобы политработники не ограничивали свою работу пропагандой, а взяли на себя ответственность также и за военную работу на фронтах. Этим указом в полках, дивизиях, штабах, военно-учебных заведениях и учреждениях Красной Армии был введен институт военных комиссаров, а в ротах, батареях, эскадронах – институт политических руководителей. 20 июля 1941 г. данное решение было распространено на Военно-морской флот.
В августе 1941 г. должность военного комиссара была введена во всех батальонах и ротах танковых войск, в дивизионах и батареях артиллерийских частей, в сентябре – должность военкома штаба во всех дивизиях, а в начале декабря – должность военкома батальона стрелковых частей и соединений.
Главные управления политической пропаганды Красной Армии, а также Военно-морского флота были преобразованы в Главное политическое управление Рабоче-крестьянской Красной Армии (ГлавПУ РККА) и Главное политическое управление Рабоче-крестьянского Военно-морского флота (ГлавПУ РКВМФ). Управления и отделы политической пропаганды в войсках и на флотах были реорганизованы в политические управления и отделы.
Эти меры вызывались условиями фронтовой обстановки, возросшей ролью политработы, нехваткой опытных кадровых командиров. Только небольшая часть командиров, призванных из запаса, имела военное образование. В начальный период войны намного расширялся объем партийно-политической работы. Политработники не могли ограничиваться только пропагандой и агитацией, они должны были осуществлять и другие важные функции.
Следует подчеркнуть, что введение института военных комиссаров было временной, чрезвычайной мерой, оно не означало принципиального отказа от единоначалия как наиболее целесообразного принципа руководства и управления войсками и силами флота. Институт военных комиссаров не преследовал цели контроля за действиями командиров, не вызывался недоверием к ним. Основное в деятельности военных комиссаров периода Великой Отечественной войны – это помощь командирам в решении боевых задач. В сравнении с функциями заместителя командира по политической части комиссар имел больше прав, но и нес большую ответственность.
Указом Президиума Верховного Совета СССР «Об установлении полного единоначалия и упразднении института военных комиссаров в Красной Армии» от 9 октября 1942 г. институт комиссаров был заменен институтом заместителей командиров по политической части[3].
В соответствии с этим Указом Президиума Верховного Совета СССР 9 октября 1942 г. был издан приказ народного комиссара обороны СССР № 307 «Об установлении полного единоначалия и упразднении института военных комиссаров в Красной Армии». На командиров (начальников) целиком возлагалась ответственность за все стороны жизни и деятельности частей, соединений и учреждений Красной Армии. В соединениях, частях, штабах, подразделениях, военно-учебных заведениях, центральных и главных управлениях комиссариата обороны и учреждениях Красной Армии вводился институт заместителей командиров по политчасти. Для политработников устанавливались общие для всех командиров воинские звания и знаки различия.
Заместители по политической части не имели комиссарских полномочий, их функции ограничивались политической работой среди личного состава. В большинстве своем после замены должностей комиссары частей и соединений автоматически стали заместителями по политической части. Тем из них, кто имел воинские звания политсостава, были присвоены общевойсковые воинские звания (как правило, по занимаемой на момент переаттестации должности обычно на ступень ниже штатного звания соответствующего командира). Вместе с тем должности членов военных советов фронтов и армий сохранялись.
В настоящее время происходят переоценка и переосмысление истории Советского государства. К тематике функционирования института военных комиссаров сегодня обращаются многие исследователи отечественной военной истории. Однако и на сегодняшний день, несмотря на имеющиеся разрозненные диссертационные исследования и публикации, тема создания и функционирования этого института, его места и роли в жизнедеятельности вооруженных сил нашей страны является недостаточно разработанной.
Исследование такой многоплановой темы позволяет глубже понять роль военных комиссаров в создании массовой регулярной Красной Армии, в достижении победы в Гражданской войне и в совершении перелома в Великой Отечественной войне.
Следует подчеркнуть, что в связи с нынешней большой доступностью источниковой базы отечественных исторических архивов меняются и сами методологические подходы, идет фактически коренное переосмысление опыта и уроков Гражданской и Великой Отечественной войн. За последние десятилетия в исторической науке идут процессы преодоления существовавшей в недалеком прошлом идеологической однотипности и схематизма. Больше внимания в настоящее время уделяется малоизученным проблемам и «белым пятнам» в военной исторической науке. Появляются новые трактовки исторических событий, однако в то же время имеются и новые искажения исторических событий. Некоторые публикации последних лет откровенно выполняют определенный социально-политический заказ, опираются на сомнительную источниковую базу.
Новые, все более усложняющиеся задачи строительства российских вооруженных сил требуют объективного анализа и научного предвидения тенденций развития военного дела в современных условиях. За двадцатипятилетнюю историю функционирования института военных комиссаров накоплен уникальный опыт подготовки кадров политсостава, обеспечивающих воспитательную работу и морально-психологическую подготовку войск и сил флота. Этот опыт дает все основания для извлечения из него обоснованных выводов и практических уроков, а также последующего использования его военно-политическим руководством страны и органами военного управления в решении задач по созданию современной системы подготовки офицерских кадров.
Глава 1
От комиссаров Временного комитета Государственной думы до комиссаров Петроградского военно-революционного комитета (1917 г.)
Заимствованная из истории французских революционных войн, идея введения института комиссаров подымалась в разное время в различных кругах, имея своим главным обоснованием – недоверие к командному составу.
Впервые в истории России новый политический институт военных комиссаров в русской армии зарождался в феврале – марте 1917 г. по стечению целого ряда обстоятельств. Эти обстоятельства оказывали как прямое непосредственное, так и косвенное влияние на весь организм и организацию жизнедеятельности русской армии. По нашему мнению, к основным предпосылкам для создания нового политического института в вооруженных силах России можно отнести все те обстоятельства, которые в той или иной мере затрагивали русскую армию и оказывали на нее влияние.
В числе таких предпосылок можно назвать следующие: прежде всего, Первую мировую войну, в которой царская армия к концу 1916 г. потерпела ряд тяжелых неудач и была в значительной степени деморализована; глубочайший экономический кризис в стране, вызванный войной; отречение царя от престола и последовавший за этим событием период безвластия в России; острую борьбу политических партий в стране за власть; коренное изменение ситуации в самой русской армии и втягивание армии различными политическими силами в вооруженный переворот; неспособность царя и правительства найти адекватный выход из кризисной обстановки в начале 1917 г. в городе Петрограде; как итог всех этих предшествовавших событий – Февральскую революцию 1917 г.
Безусловно, самой непосредственной предпосылкой стало создание в ходе Февральской революции новых органов власти – Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов и Временного комитета Государственной думы, которые под давлением политической ситуации стали направлять своих представителей (комиссаров) в действующую армию.
Первая мировая война явилась мощным катализатором Февральской революции 1917 г. Россия вступила в войну в союзе с Францией и Англией (Антанта) против Германии и Австро-Венгрии в ответ на ультиматум Берлина 1 августа с требованием демобилизовать русскую армию в течение 12 часов. При этом Россия вступала в войну менее подготовленной, чем союзники. В эти годы все крупные государства, участвовавшие в войне, успели мобилизовать экономику на нужды войны. В России мобилизация промышленности началась значительно позже. Только с осени 1915 г. наряду с широким привлечением частной промышленности к выполнению военных заказов в стране усиливается система государственного регулирования экономики.
Развертывание военного производства происходило за счет спада развития гражданских, мирных отраслей промышленности. Кризис железнодорожного транспорта, металлургической и топливной промышленности дополнялся упадком сельского хозяйства, перерабатывающих отраслей.
За всю историю России впервые была набрана по мобилизации огромная армия, через которую прошли до 15 млн человек из 175-миллионного населения страны. Основную массу мобилизованных солдат (80–90 %) составили крестьяне, в том числе пришедшие в армию со своими представлениями о «земле и воле». Часть армии составили кадровые заводские рабочие, мобилизованные в 1914–1916 гг. и замененные на заводах выходцами из деревень.
В 1914–1916 гг. русская армия подверглась серьезным испытаниям и выдержала мощные удары германской армии. О.С. Поршнева отмечает: что «Второй год войны ознаменовался перенесением центра тяжести борьбы на Восточный фронт. Это происходило в условиях, когда кризис военно-технического снабжения армии достиг апогея. В начале 1915 г. потребности армии в боевом снаряжении удовлетворялись в среднем на 15–30 %. Эти обстоятельства грозили военной катастрофой, которая и разразилась летом 1915 г. Отступление русской армии из Галиции без патронов и снарядов с тяжелыми боями и переходами нанесло ощутимый удар по моральному самочувствию солдат, которые переживали бесконечную усталость, были психологически угнетены и озлоблены»[4].
Важное значение в изменении настроений в русском обществе сыграли большие потери русской армии за два с лишним года войны. Потери русской армии в 1916 г. достигли огромных величин – более 2 млн убитыми и ранеными, 344 тыс. пленными. Только за 35 дней Брусиловского прорыва были убиты, ранены и попали в плен свыше 300 тыс. чел., а Юго-Западный фронт потерял с мая по октябрь 1916 г. – 1 млн 650 тыс. чел.[5]
В тяжелых боях 1914–1915 гг. погибла почти вся кадровая армия, ей на смену пришло большое число прапорщиков запаса, т. е. демократической интеллигенции, «новобранцы», «запасные» и «ополченцы», т. е. в своем большинстве плохо обученные крестьяне.
В записке, поданной на имя императора Николая II в ноябре 1916 г., 28 членами Государственной думы и Государственного совета, входившими в Особое совещание по обороне государства, отмечалось, что потери армии, по имеющимся сведениям, достигли к тому времени 5500 тыс. чел. И что «принцип бережливости людской жизни не был в должной мере воспринят нашей армией и не был в ней достаточно осуществлен… В армиях прочно привился иной взгляд, а именно, что при слабости наших технических сил мы должны пробивать себе путь к победе преимущественно ценою человеческой крови»[6].
Война вызвала в стране глубочайший экономический кризис: как следствие острый характер приобрели продовольственный, топливный и финансовый кризисы.
Ведение боевых действий требовало колоссальных расходов. Были резко увеличены налоги, правительство прибегло к выпуску внутренних займов и пошло на массовый выпуск бумажных денег без золотого обеспечения. Это привело к падению ценности рубля, нарушению всей финансовой системы, необычайному росту дороговизны.
Последствием войны было тяжелое положение в промышленности и сельском хозяйстве, так как было мобилизовано 15 млн человек наиболее работоспособного населения, реквизировано 2,5 млн лошадей. Сократились посевные площади, в результате сбор хлеба уменьшился на 20 %, производство мяса упало в 4 раза.
К осени 1916 г. трудности и бедствия войны стали ощущаться особенно остро. Заготовки хлеба в 1916 г. составили лишь 170 млн пудов вместо планировавшихся 500 млн пудов. Продовольственные трудности вынудили царское правительство в 1916 г. пойти на введение принудительной хлебной разверстки – обязательной сдачи крестьянами государству зерна, но это не решило проблемы. В стране начался голод. В конце 1916 г. покупательная способность рубля упала до 27 коп. Цены на мясо увеличились по сравнению с 1914 г. более чем на 200 %. Заработная плата рабочих выросла на 100 %, а цены в среднем – на 300 %. Отсутствовало топливо, повсюду стояли очереди за продуктами.
В октябре 1916 г. директор Департамента полиции Министерства внутренних дел А.Т. Васильев представил доклад о настроениях населения на местах. В докладе отмечалось, что основной причиной озлобления жителей столиц называется чудовищно растущая дороговизна, в обеих столицах «оппозиционность настроений» намного превосходит уровень 1905 г., что может привести к вспышке в столицах «крупных беспорядков чисто стихийного характера».
В конце февраля перебои с поставками продовольствия в Петроград вынудили городские власти принять решение о введении карточек на хлеб с нормой один фунт на человека в день. Такое решение вызвало панику у жителей города и стремление запастись хлебом, произошло несколько погромов булочных. По мере нарастания кризиса снабжения в Петрограде учащаются забастовки.
Одной из важных предпосылок было отречение царя от престола и последовавший за этим событием период безвластия в России. Революционные события февраля 1917 г. в Петрограде проявили неспособность государственного аппарата самодержавия к управлению страной.
Система политической власти в России оказалась в период войны и революции в «пространстве неопределенности», то есть рыхлости во взаимоотношениях царя и Совета министров, законодательной и исполнительной власти. Царь сохранял верховную власть управления, в том числе право создавать и упразднять министерства, назначать и увольнять министров, объявлять войну и мир, принимать решения в отношении всех вопросов ведения военного дела. В систему власти были встроены Государственный совет, Государственная дума.
С началом войны появился новый авторитетный центр принятия решений – Ставка Верховного главнокомандующего. Николай II хотел взять на себя обязанности главнокомандующего, но под давлением семьи временно отказался от этой идеи, так как его авторитет не должен был пострадать из-за возможных неудач в войне. Ставка, принимая ответственность за ход военных действий, получала право во многих случаях принимать самостоятельные решения. Например, в 1915 г. начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал Н.Н. Янушкевич отменил решение царя о посылке дивизии в Персию[7]. Такое положение тяготило Николая II и его семью.
24 июля 1915 г. на заседании Совета министров был поставлен вопрос о недееспособности Ставки по причине военных неудач русской армии. В августе Верховный главнокомандующий великий князь Николай Николаевич был отправлен в отставку, а его место занял царь. Роль «связующего звена» между Ставкой в Могилеве и правительством в Петрограде выполняла императрица Александра Федоровна, которая вела прием министров, предлагала Николаю II кадровые решения по ключевым представителям государственной власти.
В такой ситуации император оказывался все в большей зависимости от своего ближайшего окружения, где первое слово принадлежало императрице. Это вызывало резкое раздражение не только в органах власти, но даже у родственников Николая II. «В ней все зло, – считал великий князь Николай Николаевич. – Посадить бы ее в монастырь, и все бы пошло по иному, и государь стал бы иным. А так приведет она всех к гибели»[8].
Председатель Государственной думы М.В. Родзянко по этому поводу писал: «Невероятно быстрая и ничем не вызванная перемена и перестановка министров получила характер системы и членом Государственной думы Пуришкевичем с кафедры громко была метко охарактеризована „министерской чехардой“. Ясно, что быстрая перемена глав ведомств наносила непоправимый ущерб планомерному течению дел, внося в работу ведомств сумбур, что могло быть выгодно только нашим врагам. В прочность и долговечность наших министров никто не верил, да не верили и они сами в себя»[9].
За два года войны сменились четыре председателя Совета министров (И.Л. Горемыкин, Б.В. Штюрмер, А. Трепов, Н.Д. Голицын); шесть министров внутренних дел. Правительственный кризис все больше расшатывал государственный аппарат, являвшийся наряду с армией важной опорой самодержавия.
В такой ситуации предчувствие скорой смены политического режима стало обсуждаемой темой в обществе. Оценивая ее, великий князь Александр Михайлович 1 февраля 1917 г. писал императору: «Правительство есть сегодня тот орган, который подготовляет революцию, – народ ее не хочет, но правительство употребляет все возможные меры, чтобы сделать как можно больше недовольных, и вполне в этом успевает. Мы присутствуем при небывалом зрелище революции сверху, а не снизу»[10].
27 февраля премьер-министр князь Н.Д. Голицын обращается к царю с прошением об отставке, роспуске правительства и назначении «
Во время революции Николая II отказываются поддержать даже его ближайшие родственники – великие князья. На февраль 1917 г. в России насчитывалось 15 великих князей. Из них фактически никто не поддержал царя. По крайней мере трое великих князей – Николай Михайлович, Николай Николаевич и Георгий Михайлович – в конце 1916 г. безуспешно пытаются склонить царя к введению «
Кроме того, несколько великих князей – Павел Александрович, Кирилл Владимирович и Дмитрий Константинович во время революции составляют собственный проект манифеста об отречении («великокняжеский манифест»). Наиболее влиятельный из них, великий князь Николай Николаевич, во время событий агитирует Николая II за отречение, наиболее вероятный преемник, Михаил Александрович, отказывается принять власть. Великий князь Кирилл Владимирович 1 марта переходит на сторону революции.
2 марта Николай II отрекается от престола в пользу своего младшего брата великого князя Михаила Александровича. Отречение происходит под давлением генералитета, в первую очередь начальника штаба Ставки генерала Алексеева и 7 командующих фронтами, единогласно ответивших согласием на телеграммы Алексеева о желательности отречения. Действия высшего генералитета впоследствии становятся поводом для обвинения ряда царских генералов в «масонском заговоре» так называемой «Великой ложи».
Однако 3 марта отрекается от престола и великий князь Михаил Александрович, так как представители Госдумы Родзянко, Шульгин и Керенский заявляют ему, что «не гарантируют безопасность», так что ему в случае принятия престола следует опасаться самосуда со стороны восставших. В такой обстановке великий князь передаёт вопрос о государственном устройстве России на рассмотрение будущего Учредительного собрания.
Таким образом, учитывая, что 26 февраля Николай II объявил Государственную думу распущенной, с этого момента Россия оказывается в пучине безвластия.
Борьба политических партий в стране за власть. Стремясь предотвратить революцию, либеральная оппозиция стала все более дистанцироваться от самодержавия. Противоречия между самодержавием и Государственной думой нарастали, по существу, Дума стала центром оппозиции правительству.
К концу 1916 г. все политические партии и группировки объединились в оппозицию к монархии. Впрочем, это было их единственной точкой соприкосновения – ни в чем другом они не сходились. Крайне левых не устраивало что-либо меньшее, чем радикальное преобразование политического, социального и экономического устройства России. Либералы и либерал-консерваторы удовольствовались бы парламентской демократией. И те и другие при всем их различии вели речь об институтах власти. Крайне правые, теперь тоже примкнувшие к оппозиции, напротив, сосредоточили внимание на личностях политических деятелей. По их мнению, в российском кризисе повинен был не сам режим, а люди, стоявшие у кормила власти, а именно императрица-немка и Распутин. И стоит убрать их с политической арены, считали они, как все пойдет хорошо.
С 27 февраля 2017 г. начинает активизироваться участие в событиях радикальных партий: большевиков, анархистов и радикальной социал-демократической фракции межрайонцев. Так как лидер межрайонцев Л.Д. Троцкий в это время находился в эмиграции, вместо него фактическим главой фракции был К.К. Юренев.
По предложению социалистов был сформирован Временный исполком Совета рабочих депутатов, в состав которого вошли известные социал-демократы и эсеры. Уже вечером 27 февраля состоялось первое заседание Совета, на котором присутствовали избранные и присланные заводами и воинскими частями представители.
Создание Совета рабочих и солдатских депутатов отвечало требованиям и духу народных масс. Восставшие по образцу революции 1905 г. образуют Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов (Петросовет). Большинство в первом составе Петросовета принадлежит партиям эсеров и меньшевиков.
После того как 2 марта стало известно об отречении царя, Временный комитет Государственной думы формирует Временное правительство России во главе с князем Г.Е. Львовым до предполагаемого созыва Учредительного собрания. В новом правительстве доминирует центристская партия кадетов, по составу представлявшая собой главным образом интеллигенцию. Временный комитет Государственной думы фактически стал в России новой властью.
Война привела также к коренным изменениям в русской армии, к изменению ее кадрового состава. В ходе Первой мировой войны почти вся кадровая армия, включая офицерский корпус, была уничтожена. К 1917 г. кадровые офицеры составляли в русской армии только 4 %, остальные 96 % – прапорщики военного времени из бывших крестьян, рабочих и мещан. Практически полностью был выбит в боях кадровый состав гвардии. В армии исчез былой корпоративный дух, фактически она перестала быть опорой самодержавия.
Проявлениями и последствиями деморализации и низкого морально-психологического состояния армии стали: массовая сдача солдат и нижних чинов в плен, дезертирство, саморанения, братание с противником, возросшая восприимчивость к различного рода слухам[11]. Во фронтовой полосе, особенно на ближайшем к столице Северном фронте, усилились мародерство и грабежи мирного населения. В январе 1917 г. отказались идти в наступление солдаты 408-го пехотного Кузнецкого полка, некоторые части 102-й пехотной дивизии. Чрезмерные потери (до 90 % личного состава), плохое питание, изматывающие окопные работы, «дурное» пополнение – все эти обстоятельства возмущали солдат и нижних чинов.
К февралю 1917 г. контрольными органами на границе фронтовых районов были задержаны 195 тыс. самовольщиков-дезертиров. Еще 220 тыс. дезертиров были пойманы во внутренней России железнодорожной жандармерией. Десятки тысяч дезертиров занимались «бродяжничеством» на театрах военных действий. Членовредительство и всевозможные симуляции охватили от 200 до 400 тыс. солдат. Сотни тысяч солдат растворились среди местного населения[12].
М.В. Родзянко по этому поводу пишет: «Симптомы разложения Армии были заметны и чувствовались уже на второй год войны. Так, например, в период 1915 и 1916 гг. в плену у неприятеля было уже около 2 млн солдат, а дезертиров с фронта насчитывалось к тому же времени 1,5 млн чел.»[13]
Ситуацию обостряла и десакрализация высшей власти в России. Отречение царя от престола, которому солдаты давали присягу и которого они были призваны защищать, превращала участие в войне (особенно на чужой территории) в бессмысленное для них занятие.
Понять события Февральской революции 1917 г. невозможно, не приняв во внимание состав и условия содержания Петроградского гарнизона. Гарнизон состоял фактически из новобранцев и отставников, зачисленных в пополнение ушедших на фронт запасных батальонов гвардейских полков, квартировавших в мирное время в Петрограде. Перед отправкой на фронт им предстояло в течение нескольких недель проходить общую военную подготовку.
Численность сформированных с этой целью учебных частей превосходила всякую допустимую норму. В некоторых резервных ротах было более 1000 солдат, а встречались батальоны по 12–15 тыс. человек; в общей сложности 160 тыс. солдат были втиснуты в казармы, рассчитанные на 20 тыс. Все они были размещены в скученном виде в казармах, где люди располагались для спанья в два-три и четыре яруса. Наблюдать за такими частями становилось трудно, не хватало офицеров, и возможность пропаганды была неограниченной.
Кроме того, часть солдат и матросов составляли мобилизованные рабочие, в том числе ранее участвовавшие в революционной деятельности; в первую очередь это относилось к Кронштадтской военно-морской базе, а также к военно-морской базе в Гельсингфорсе. Условия военной службы в Кронштадте были тяжелыми и сопровождались рядом унизительных ограничений для нижних чинов. Например, матросам запрещалось ходить по восточной стороне главной улицы, у входа на Екатерининский бульвар помещалась надпись, запрещающая вход «собакам, солдатам и матросам».
Поделиться книгой: