Неудобный наследник

Сперат, как все люди низкого происхождения, всегда старался выглядеть большим, чем он есть. И, как это обычно и бывает, выходило у него плохо. Огромный берет, не меньше полуметра в диаметре, украшенный жемчугом и перьями, был из фиолетового бархата. Дорого, богато. И совершенно неуместно на фоне потертого камзола из тонкой красной шерсти. Тоже дорогой материал, но далеко не такой дорогой, как бархат. Это выдавало бедность Сперата лучше, чем если бы он оделся просто в домотканую рубаху. Даже Лучано, что щеголял в моей старой, перешитой под него одежде, и то выглядел куда представительнее. Правда сейчас крупный фиолетовый фингал под глазом Сперата делал его наряд каким-то… Завершенным, что-ли.

— Что у вас тут произошло? — спросил я, впрочем уже в общих чертах обо всем догадываясь.

Лучано начал было рассказывать, с чувством, с толком, с расстановкой. Но Сперат, разумеется, тут же перехватил инициативу и начал рассказывать в лицах. Кривляясь, он изображал моих друзей, особенно стараясь выставить идиотом Хуго. Хуго был из богатой и влиятельной семьи, и такое поведенение Сперата могло кончится для него не только фингалом. Это меня меня удивило.

Итак, прошлой ночью пришел мой брат Гонорат. Как я и подозревал. И пытался войти. В моих комнатах были слуги, несколько моих “друзей”, и эти двое. Сперат паж, и честно говоря ему быть тут не по статусу, но как я говорил он на удивление пронырливый. В общем, Гонорат пообещал страшные кары, если ему не откроют. Мои “друзья” тут же спеклись, и пошли открывать дверь. В которую тут же ввалились друзья Гонората. Вернее, попытались. Похоже, Лучано просто выставил всех вон, и захлопнул дверь. Со слов Сперата, тут была настоящая битва, но я подозреваю что Гонорат с дружками были пьяны и Лучано их буквально выставил. Сперат, разумеется, приписал вообще все заслуги себе. С другой стороны, учитывая фингал, Сперат как минимум поучаствовал. Проблемы доставил только Хуго, который формально входил в мою свиту. Но, внезапно, переметнулся на сторону брата. Магн уже давно подозревал, что Хуго был "глазами" Гонората. Или, как тут говорили, "глазом ведьмы". Короче, засланным казачком. Стукачем. Предателем.

Я с удивлением поймал себя на том, что хочу пырнуть Хуго своим красивым мечом, причем раза четыре. Заставил себя выдохнуть и успокоиться. Что это ещё за эмоциональные всплески? Сейчас мне явно не до них.

— А зачем мой брат хотел сюда попасть? — спросил я. Так, скорее чтобы отвлечься. Спросил не подумав. Сперат тут же заткнулся. А вот бесхитростный Лучано ответил на этот скользкий вопрос.

— Он сказал что на вас напали разбойники и вы мертвы… — кажется, Сперат сделал моему оруженосцу какой-то знак за моей спиной, потому что и Лучано тоже резко замолчал.

Ну да… Это уже похоже на обвинение. И если я начну его выдвигать, то мне надо будет ссылаться на чьи-то слова. Лучиано только что сделал себя свидетелем в мутных внутрисемейных разборках. А вот Сперат, хитрый гад, понял чем пахнут такие вопросы даже раньше меня самого.

Кто мог знать о внезапном нападении на наследника семьи Итвис, посланного с супер секретным поручением? Учитывая, что мою, все же живую тушку, приволокли только недавно? Наемники которые были со мной и сами нападавшие. Однако наемники, как я понял, появились в нашем семейном гнезде уже вместе со мной. Надо будет уточнить. Но это, скорее всего, так. Значит, остается только второй вариант.

Я покивал и задумчиво обошел свои хоромы. Вообще-то тут было неплохо. Немного напрягал сумрак — вместо окон высокие и узкие бойницы, прикрытые мутным и волнистым стеклом в шикарных резных деревянных рамах. Толстые свечи и тлеющие угли в камине не сильно разгоняли полумрак. Зато на каменном полу толстый слой из тканевых одеял, там и сям разбросаны кучки подушек, и, разумеется, весьма солидная кровать с балдахином. Мебель красива. Я даже сказал бы изысканна. А что, ручная работа. Не Икея. Каждый столик настоящее произведение искусства. Как по мне, так не хватает книжных шкафов. Зато на стенах весят довольно плохо раскрашенные гобелены. Этакий аналог постеров. Любимые рыцари Магна и их подвиги. И, конечно же, фигура с характерным носом, заливающая огнем зеленый лес с мечущимися в пламени светлыми фигурками. Наш легендарный основатель рода, сэр Итвис Огненный. Технически, только в городе Караэн и его окрестностях, чуть ли не половина дворян претендует на родство с этим древним завоевателем. И это отличный повод зацепиться языками, позвенеть мечами и собраться семьей на похоронах. А есть еще куча не менее знатных семей с такими же претензиями в других городах. К счастью, семья Итвис достаточно сильна, чтобы не обращать внимания на обвинения, что мы всего лишь побочная ветвь.

А вообще хорошо тут. Я уже понял, что Магну, то есть мне, пора было валить из отчего дома. Мир вокруг опасен и непредсказуем, и раньше Магн, оставаясь у родного очага, оказывался в предсказуемой опасности. Однако, похоже, правила игры резко изменились. К тому же, раньше его держала сестра. Но это была иллюзия контроля. Магн ничем не смог бы помочь сестре, пока не сможет помочь сам себе. К счастью, для него, за руль встал я.

Но даже у меня предательски защемило сердце. Очень уж не хотелось покидать эту комнату, в которой у Магна было столько всего… Да почти вся жизнь. И уютно тут, даже по меркам меня, человека из двадцать первого века. Тут ведь и туалет есть! В отдельном отнорке, что позволяет избежать довольно обычного средневекового аромата говна. Сносный такой отнорок, оканчивающийся тупичком с дыркой в дубовой доске и глиняном кувшином для подмывания. Ностальгия резко отпустила. Я сосредоточился на делах.

— Когда это было? — спросил я.

— Прошлым утром, — тяжело вздохнув, ответил Сперат. — Когда уже осталась видной только последняя звезда.

Я задумался, мучительно переводя это в часы. Выходило, что кто-то мог увидеть как на меня напали позапрошлой ночью, дождался конца схватки, и отправиться сюда. Если этот кто-то был верхом, то он бы добрался часа через четыре, даже не сильно понукая лошадь. Наемники с моим трупом где-то пропадали целый день и полночи. И только потом привезли меня обратно. Причем, они гнали, не жалея лошадей. Эту скачку я смутно помню. Урывками. Видимо периодически приходил в себя. Выходит, я потерял где-то один световой день. Ничего, бывали запои и страшнее. Но интриги потерянному времени добавляло то, что оно было между смертью Магна и появлением в его башке меня.

— Мне надо поговорить с людьми, что сопровождали меня, — наконец выдал я вслух. А сам подошел к сундуку, стоящему в полосе света, падающего из окна-бойницы. Массивный и чуждый роскоши вокруг, сундук был закрыт на замок, ключ от которого я с облегчением нащупал в своем кошеле.

— Вы про варранцев? — осторожно уточнил Лучано. — Они скорее всего сейчас в Военном доме, за городом. Разрешит ли ваш отец вам покинуть город…

Его прервал грохот металла. Это я открыл сундук и начал вытаскивать оттуда доспехи. Да, самое ценное хранится под замком в личных покоях. В этом мире доспехи — одна из самых дорогих вещей, что есть у дворянина. Дороже них только лошади. Дороже лошадей, только замок целиком. И то, смотря какой замок, и смотря какая лошадь.

Я достал свою старую кольчугу. Сделанная на заказ несколько лет назад, сейчас она мне была тесновата в плечах. Я задумчиво осмотрел её и бросил Сперату. Он испуганно отшатнулся и обескураженно уставился на тяжело ударившийся у его ног сверток.

— Это тебе, — сказал я.

— Безмерно благодарен, мой сеньор, это великая честь служить у столь благородного господина, и великая радость что среди ваших достоинств есть и такое редкое, как щедрость, — затараторил Сперат явно заранее заготовленную фразу. Но смотрел он на меня с жутким подозрением. Лучано удивленно охнул. Ну да, шикарный подарок. Меня кольнул стыд. Мой оруженосец заслужил наверняка куда больше заслужил подарок.

— Лучано тебе подберем что-то попозже. Все мое тебе будет мало, — я все так же стоящему у двери Лучано. Тот посмотрел на меня без благодарности, а даже с каким-то недоумением.

— У меня уже есть доспехи, спасибо сеньор, — осторожно ответил тот. Что это они на меня оба так смотрят, с подозрением. Ах да, раньше Магн не проявлял особой щедрости к подчиненным. Нет, щедрость он проявлял. К друзьям, близким по статусу, к девкам, особенно к девкам с сомнительным статусом. Ну, и где теперь эти друзья. Я наконец добрался до потайного отделения в сунудуке. Выудил оттуда увесистый кошель. Осторожно проверил содержимое. Двадцать дукатов. Красивые, блестящие кругляши диаметром сантиметра в три давили приятной тяжестью на руки. Магн смог потихоньку откладывать. В основном, зажуливал, недоплачивая своим портным. Двадцать дукатов — хорошая сумма. Пару месяцев назад городской совет нанял бригаду каменщиков обновить стены. Ну, как бригаду. Эти вольные каменщики перемещались как цыганский табор. Приехали на огромных телегах, сразу вместе с семьями. Народу там было человек двести, и их главный уверял, что двенадцать из них первоклассные мастера. Работы вроде было не так много, только в одном месте стена осела и дала трещину, надо было переложить кладку. Сошлись на ста двадцати дукатах за полгода работы. Вот и попробуй, переведи теперь золотые монеты в рубли, учитывая что это все, что я знаю о ценообразовании. А, ну да, еще я примерно знаю сколько стоит одежда, для богатых. Но это как сумочка ценой в половину квартиру, имеет мало отношения к реальной стоимости денег. Магн покупал статус. Я планировал купить себе жизнь. Это гораздо дороже всего остального, но если подойти с умом, могло выйти куда дешевле, чем бархатный берет.

Я засунул кошель с золотом за пазуху. Отстегнул с пояса свой походный кошель, где приятно звякнули пара десятков похожих на дукаты, но уже серебряных, монет-сольдо. Повернулся к Сперату и заглянул в его настороженные темные глаза. И сказал ему, стараясь говорить не надменно:

— Я хочу уехать из города. С собой возьму только Лучано. Но нам нужен будет паж. Недели на две. Поедешь с нами?

Сперат задумался. Его взгляд заметался с меня на Лучано. Черные брови сначала удивленно вскинулись вверх. Но потом сошлись вместе. Сперат нахмурился. Ему явно не понравилось мое предложение. Он думал довольно долго. А потом жизнерадостно улыбнулся, взмахнул руками, словно намереваясь меня обнять, но вместо этого поклонился, сорвав с головы свою шляпу-аэродром.

— Я с огромной радостью присоединюсь к вашим приключениям.

Я бросил ему кошель с серебром и велел:

— Тогда бегом в город Купи все необходимое на неделю пути и жди нас у Лесных ворот. Ну, чего встал? Я же сказал бегом! И никому ничего не говори!

Сперат ловко поймал кошель, еще раз радостно улыбнулся, и скрылся за дверью. Лучано машинально закрыл за ним засов и тут же сказал:

— Боюсь, мой сеньор, что он сумеет рассказать про вашу затею половине города еще до того, как успеет сделать и десять шагов к торговой площади.

— Поэтому ты должен действовать быстро. Собери мои доспехи, захвати свои, потом иди на конюшню и возьми четыре лучших лошади. Моего коня не бери, он устал. Выбери свежих. И жди меня у Военных ворот через… — я запнулся, подбирая слова. Чуть не ляпнул “через полчаса”, на русском. — Я буду там не позже, чем закипит вода в большом котле. Если я задержусь, уходи на холм Синего Камня и жди меня там.

— Как долго? — нахмурился Лучано.

— Как посчитаешь нужным, — ответил я. Я подошел к оруженосцу и вложил ему в руку кинжал с позолоченной рукояткой, выуженный из сундука. Это было оружие “на выход”. Что-то вроде дорогих часов, которые надевают по особым случаям. Только с широким клинком которым можно вежливо ткнуть под ребра, не переставая галантно улыбаться. Красивая вещь, даже жалко немного стало. Но я пересилил свою крестьянскую прижимистость, улыбнулся оруженосцу и сказал. — Это тебе за верность. Ну, не стой, у нас много дел.

С этими словами я откинул засов и открыл дверь.

— Постойте, сеньор. Но куда идете вы? — придержал меня Лучано.

— Не переживай. Просто захвачу кое-что на дорогу. Давай, не стой, займись доспехами.

Я вышел и прихрамывая зашагал обратно в сторону Большой гостиной. Трость я, разумеется, забыл рядом с сундуком. Но возвращаться не стал. Когда дело касается денег, я становлюсь удивительно суеверным. А я направлялся именно что раздобыть немного денег.

Глава 3. Сладкая тяжесть в ногах

Пока я шаркал по длинной веренице узких и неудобных лесенок, темных коридорчиков и мимо утопленных в каменные стены низких дверей, то предавался размышлениям на тему… Дверей. Собственно, ничего другого у меня и перед глазами не было. В отличии от Магна, меня серьезно удивляло наше родовое гнездо. Скорее укрепленное поместье, а не замок, снаружи. Настоящий лабиринт внутри. У местных строителей явно не стояло задачи рационально использовать каждый метр, чтобы выкроить из него жилую площадь и продать. Узкие коридорчики и полутемные, еще более узкие, спиральные лесенки закручивающиеся по часовой стенке (для удобства обороны, нападающим будет мешать стена, если конечно они все поголовно не левши) меня не удивили. Это понятно. Меня осенило — наше поместье это просто пафосный бункер. Поэтому тут такие двери. Нет, конечно солидные врата ведущие во внутренний двор семейного поместья, которые могли пропустить двух рыцарей на конях, едущих плечом к плечу, были самые солидные из всех калиток и дверей во всем имении Итвис. Вот только дверь в мою комнатку им не намного уступала толщиной и обилием железа. А шлюз (буквально, там было две пары створок с отдельными маленькими калитками) ведущий в жилые помещения отца, был пожалуй укреплен даже сильнее.

По всему выходило, что в нашей семье принято бояться тех кто внутри не на много меньше, чем тех кто снаружи. Может это нормально для богатых. Мне особо сравнивать не с чем. Вот в моей семье я всегда мог рассчитывать на помощь и поддержку. Оппаньки, а кто это у нас начал спускать, как дырявый кхм… баллон? Я. Давай, еще поплачем тут в углу. Я остановился. Выдал себе не очень сильную, но твердую и по-дружески хамскую пощечину. Больно. В глазах прояснилась. Я проморгался от внезапно нахлынувших слез. Некогда рефлексировать, есть дела всякие неотложные. Покопался в памяти Магна. И пропустил через себя волну исцеляющей энергии.

Магн учился своей магией урывками. Отец этому не препятствовал, но и не заставлял. Разумеется Магн отлынивал. Впрочем, специалистов по лечащей магии особо под рукой не случилось, поэтому алмаз его бушующего таланта явно остался не огранённым. Собственно, отчасти в этом и была проблема. В знатных семьях этого мира трепетно собирали и хранили секреты использования своих даров, не делясь ими с посторонними. Родись Магн в семье матери, но с даром огня, он оказался бы заведомо хуже и слабее чем мог бы быть. Ведь и там его некому было бы учить.

С другой стороны, если есть желание, то стоит приложить немного времени, добавить золота, может даже много золота, и очень многое становится возможным.

В городе и округе было около полутора десятков мастеров магии Жизни. Но все, что они могли, Магн смог повторить после пары лет нерегулярных уроков. Магия Жизни била из меня фонтаном, прям как кипяток из теплотрассы. И лучшее что Магн мог сделать с этим, это ускоренный рост условной брюквы на не очень большом поле и закрытие свежих ран. Волна жизни, которая словно током прошла через меня сейчас — собственное изобретение Магна.

Боль в щеке утихла мгновенно. Что еще лучше, перестало ныть колено и рука. Меня словно приподняло над полом, я почувствовал что моя походка стала упругой, почти танцующей.

Блин, раньше так надо было сделать. Что-то я туплю. Ладно, сделаем себе заметку на будущее — не забывать про магию всякую.

Я почти бегом пронесся вниз по лестнице, миновав тюремный этаж и наконец добрался до цели своего короткого путешествия. Сердца любой влиятельной семьи. Комнатки с золотом. Золото, вот кровь любой власти.

К тому времени, когда я добрался до сокровищницы, я уже основательно разозлился. В основном на себя. Массивная дверь в саму сокровищницу была, разумеется, закрыта. Но моя цель была в помещении перед сокровищницей. Довольно просторная для подземелья комната, освещенная десятками толстых свечей, была полна списков, амбарных книг и столов, заставленных аккуратными стопками монет. В основном серебряные сольдо, но виднелись и золотые.

Я злобно зыркнул на стражника у входа. Тот насупился, но после короткой заминки посторонился, решив не связываться с взвинченным наследником. Скорее всего прямого приказа не впускать меня у него не было. Да и местные писари шныряли туда-сюда наверняка целыми днями. Такое расхолаживает.

Я, громко гремя шпорами на сапогах, будто давил каблуками крыс, вошел в помещение. И ожидаемо обнаружил пару бумагомарак, которые испуганно воззрились на меня, оторвавшись от расчетов.

— Где Джакоб? — заорал я с порога. Голос меня подвел и в конце я дал петуха. Впрочем, никто из бледных от испуга клерков этого не заметил. Я надвинулся на ближайшего. Схватил его за суконный кафтан, добротный но не броский, приятное на ощупь сукно. И легче чем мой бархат. И функциональнее. Надо тоже что-то похожее себе заказать. Так, не отвлекаемся. Я схватился поудобнее, притянул беднягу к себе и прошипел сквозь зубы:

— Мне нужен Джакоб. Здесь. Сейчас.

Главное голос не повышать, а то опять опозорюсь. Да, я вообще молодец, быстро учусь на своих ошибках.

— Сеньор, мастер Джакоб сейчас с вашим отцом… — начал было мямлить пойманный врасплох клерк.

— Я не спросил тебя где он, тупица! — блин, все таки сорвался на крик и опять выдал фальшивую нотку. Я понизил голос, постарался сделать его угрожающим, и прорычал: — Иди и приведи его!

Кажется получилось лучше. Но я немного перестарался. Бедолага писарь, еще пятнадцать секунд назад сосредоточенно сводящий дебет с кредитом, оказался совершенно не готов к такому давлению. Он заметался взглядом, руки у него затряслись так, что он даже выронил перо. Тут же попытался наклонится и поднять его, неуклюже толкнув меня плечом от чего впал в еще большую панику. И застыл в полусогнутом состоянии. Я пришел к нему на помощь, ловко развернул бедолагу к двери и отвесив бодрящего пенделя. Тот скрылся в проеме, задев по дороге удивленного стражника, который засунул свою любопытною морду внутрь помещения. Я сжал кулаки и уставился на второго писаря. Совсем молодой, мордочка как у крысы. И соображает так же быстро. Он бросился к выходу прежде, чем я успел что-то сказать. И даже сумел в процессе увернуться от моего пинка и невозмутимо поклониться у выхода со словами:

— Исполню ваше желание со всей возможной скоростью, сеньор Магн.

Вот же наглец. Надо его запомнить. Я громко топая послонялся по опустевшей бухгалтерии. Вернее местному её аналогу. Побурчал недовольно, толкнул стол с ровными столбиками монеток, да так, что они рассыпались на пол и приятно звеня раскатились по всему полу. Каждый раз я злобно зыркал на дверь. Но стражник оказался парнем тертым, не зря здесь стоит, и под мое недоброе начальственное око больше не попадался.

А хорошо быть мудаком. Легко. У меня даже настроение улучшилось. Но я не забывал о главном — небольшой, обитый широкими железными скобами сундук. Он был закрыт. Я, с холодеющим сердцем, потянул крышку. Сундучок оказался не заперт. Внутри аккуратно лежали колбаски из плотной ткани. Я выудил одну. Очень увесистую.

Вопрос на засыпку — как выглядят золотые монеты в сундуке? Тупой вопрос. Да так и выглядят, что вы картинок никогда не видели, с золотыми монетами? Груда желтых кружочков, очевидно же? А вот и нет. Даже в наше время бумажные деньги сортируют и собирают в пачки. Монеты в пачку не сложишь, зато они удобно складываются в столбики. По 10, 20, или даже сто монеток. Увесистые такие столбики. Ими удобно считать. Но столбики сами по себе хоть и удобные, но так и норовят рассыпаться. Поэтому делается узкий длинный мешочек, и столбик монет вкладывается туда. Получается увесистая колбаска. Удобно и практично. Вот именно в таких колбасках и хранят монетки люди аккуратные.

Я попытался его раскрыть, но мешочек оказался зашит. Пришлось надпороть его кинжалом, все время посматривая на дверь. Охранник пока успешно превозмогал свое неуемное любопытство и не показывался. Я подставил вспоротую колбаску под свет свечи. Внутри тускло блеснуло золото. Я улыбнулся. Наверняка, коварно.

Сеньор Джакоб вернулся куда раньше, чем я рассчитывал. Казначей отца, тот самый, которого я видел на аудиенции с отцом. Обычно он “докладывал” отцу часами, и я планировал, что мои посланцы будут мяться у Большой гостиной еще часа два. Не рискнут же они в самом деле прервать доклад своего шефа самому главе семьи. Видимо, я где-то просчитался, потому как уже минут через пятнадцать я услышал взволнованные голоса писарей и приглушенное ворчание старика Джакоба, спускающегося по лестнице. Когда он вошел, я встретил его, лениво развалясь на единственном здесь стуле со спинкой. Бедолаги писари считали серебро и золото килограммами, пока их задницы страдали на неудобных табуретках.

— Сеньор Магн, — сдержанно кивнул наш казначей. Слишком уж сдержанно, обычно слуги увидев меня чуть ли не пополам ломались. А у Джакоба даже этот, весьма скромный поклон, вышел так, будто это он решил сделать мне одолжение. Седой, высокий, одетый в бархат и с жемчугом на замысловатой шляпе, он был похож на купца. Особенно сильно, внимательным прищуром своих пытливых глаз. Что интересно, старый счетовод не стал торопиться входить. Я поманил его рукой:

— Входи. У меня есть к тебе просьба, дедушка Джакоб, — сказал я, одновременно лихорадочно вспоминая, как Магн общался с этим человеком до меня. Ничего не вспоминалось. Похоже, за всю жизнь они перекинулись буквально парой фраз. И это с человеком у которого в руках вся казна? Магн, ты идиот. Даже странно, что тебя раньше не убили.

Тем временем “дедушка Джакоб” осторожно переместился ко мне поближе. Но до меня ему оставалось в два раза дальше, чем до спасительного выхода, из которого выглядывали бледные лица писарей.

— И о чем же вы хотели поговорить, мой молодой господин? — спросил казначей, когда решил, что приличия соблюдены и он вошел в комнату достаточно глубоко.

— Я бы хотел попросить у тебя денег, — мне захотелось закинуть ногу на ногу, и принять независимую позу. Вместо этого я задумчиво потеребил навершие на рукояти “Лозы”.

— Зачем же вам деньги? — тут же спросил старый счетовод. При этом он сразу выпрямился. Руки, до этого напряженные, вытянутые вдоль тела, сложились на животе. Джакоб понял, что игра будет на его поле.

— Хочу сделать подарок даме. Но тебя это не касается, — сказал я.

— Такие просьбы мне привычнее слышать от вашего брата, — покачал головой казначей. Рефлексы Магна заставили меня задрать подбородок. Машинально. Я почуял наезд. Но Джакоб не стал читать нотации, остановившись на этом половинчатом укоре. И продолжил, после маленькой паузы: — В любом случае, как бы мне не хотелось пойти вам навстречу, но эти вопросы может решать только ваш отец.

Я резко встал со стула и направился к Джакобу. Тот испуганно замер. Снизу послышалось тихое звяк. Наверное я наступил на рассыпанные монетки. Казначей тоже услышал и перевел взгляд мне под ноги. Я быстро сказал:

— Дедушка Джакобо, у меня есть еще один вопрос, — снова поймав его внимательный взгляд, я медленно стал обходить его вокруг. — Разве вы не боитесь испортить отношения с будущим наследником?

— Мне уже почти пятьдесят. Большая часть жизни давно позади, — вздохнул Джакоб. — К тому же, мудрый господин знает, что казначей всегда верен только сокровищнице. Ведь люди меняются. А золото всегда остается золотом. Вот и вы, если будете достаточно мудры, то поймете…

— Что ты надежный старый скупердяй, — закончил я за него. Я уже добрался до выхода. — Ладно, пойду просить денег у отца. Хорошего дня, Джакоб.

Я вышел из комнаты и отправился вверх по лестнице. От моей легкой походки не осталось и следа. Проблема с этими средневековьем в том, что тут нет маленьких, но очень полезных изобретений. Например, туалетной бумаги и карманов. Но если такие важные персоны, как я, в туалете вполне могут справиться смоченными в теплой воде полотенцами из льна, то вот что делать, когда нет карманов, а они так нужны? Приходится импровизировать. В мой левый сапог влезло девять “колбасок” золотых дукатов, а в правый, по непонятным для меня причинам, только шесть. Если местный золотой дукат весит примерно так же, как золотые монеты в моем мире, то есть примерно три с половиной или четыре грамма, то мои сапоги прибавили в весе минимум пять килограмм. Учитывая, что это золото, идти было легко и приятно, но вот пританцовывать я уже не мог. Хотя очень хотелось.

К тому времени, как я выбрался во внутренний двор поместья, с меня градом лил пот. Уже было не то, что не до танцев, ноги бы унести.

Но я гордо задрал подбородок, расправил плечи, и направился к выходу, тяжело переставляя сапоги. Я искренне надеялся что в “бухгалтерии” хватятся пропажи еще не скоро. Однако, уверенности в этом не было. Поэтому я так и норовил прибавить шаг. Но из-за золота в сапогах я то и дело семенил, с трудом заставляя себя идти нормально.

"Шире шаг, шире шаг!" — твердил я себе, изредка утирая пот надушенным платочком, хранящимся как у всякого благородного сеньора, за отворотом рукава. В борьбе с собой я даже не заметил как миновал одно из самых узких мест своего плана — ворота. Стражники ничего не сказали, просто покосившись мне вслед из под шлема. Выйдя на улицу я оглянулся вокруг, как в первый раз. Хотя, технически, я тут первый раз. Это Магн местный.

Караэн был типичным средневековым городом. Скорее всего так. Проблема в том, что я, как выясняется, понятия не имел о том, что такое типичный средневековый город. В центре были сплошные узкие улочки, скачущие то вверх, то вниз по крутым склонам холмов — естественным укреплениям, на которых город когда-то возник. Если не считать торговой площади, центр был застроен практически сплошняком, только пара улиц могла похвастать шириной достаточной, чтобы там могла проехать телега. Сложенные из грубого, “рваного” камня дома с красными черепичными крышами почти все были трехэтажные. А некоторые и выше. Это нагромождение называлось “Старым городом” и находилось в центре. Именно там жила основная часть населения, там были лавки и мастерские, менялы и гильдии, и вообще все, что только приходит на ум, когда говоришь "Средневековый город". Старый город давно выплеснулся за старые стены, сделав их частью своих домов. Вокруг Старого города располагались имения знати. От сравнительно скромных, но укрепленных домов, до монстрообразных полукрепостей-полудворцов, вроде имения Итвис. Вокруг домов знати были многочисленные хозяйственные постройки и даже вполне себе солидные поля и рощи фруктовых деревьев. И каждый такой анклав окружала стена. И все эти имения все еще были городом Караэн, потому что Новая стена, строившаяся восемьдесят лет и законченная всего лет двадцать назад, заключала в себе и все эти имения тоже. Новая стена была реально солидным сооружением, с множеством башен, высотой почти как советская пятиэтажка, и не намного уступая ей же в толщине, если считать еще и широкий ров.

Если сейчас я поверну направо, то метров через пятьсот смогу выйти через “Морские ворота”. Вокруг Караэна не было никакого моря, но именно через эти ворота пролегала дорога ведущая от побережья, по которой привозились всякие заморские товары.

Но идти туда было нельзя. Увы, Магн не даст соврать — чем больше власть, тем больше условностей. Вздумай я направиться к выходу из города, то об этом немедленно доложат отцу. Наследник идет за стены, пешком, без свиты? Это как пойти пешком отдыхать в Турцию, например. А свита мне сейчас не нужна. Зачем мне свита, если я как раз и намереваюсь сбежать от всех этих условностей, вроде льстивых улыбок и яда в вино? Ну, раз с ножом по горлу не получилось, то теперь очередь яда, как мне кажется.

Потому я тяжело вздохнул и развернулся в сторону Старого города. До него топать больше километра. Зато никаких вопросов. В город даже наследник могучей семьи Итвис может и один сходить.

Впрочем, в Старый город я идти не планировал. Обойду его вдоль Старых стен, сверну к Военным воротам, где меня ждет Лучиано с лошадьми и пусть попробуют догнать. Если мы с Лучиано не ошиблись в Сперате, то даже если нас будут искать, то первым делом у Южных ворот, куда я отправил говорливого пажа.

План был всем хорош, но уже метров через триста я понял, что не дойду. Ноги как золотом налились, хе-хе. Я приметил место в тени — над невысоким, метра в полтора, каменным забором свисали ветви персикового дерева, бесстыдно забирая свет с земли общего пользования. Они буквально нависали над дорогой, делая местечко не только тенистым, но и отчасти уединенным. Я, уже не стесняясь покряхтывать в голос, добрел до него, и обессиленно плюхнулся на землю. Стянул с себя кафтан, связал рукава и начал перекладывать колбаски с золотыми монетами в эту импровизированную сумку. Посидел минуту — больше себе не позволил, вот-вот за мной могут быть отправлены слуги. А что еще хуже, брат-Гонорат с друзьями. Гонорею ему в задницу. Поэтому, я совсем уж с неприличным для моего высокого положения стоном, поднялся, придерживаясь одной рукой за стену. Накинул камзол на плечо. И обнаружил прямо перед собой сочный, манящий, яркий как солнце, персик. Не раздумывая, я схватил персик и впился в него зубами. Сочная мякоть так и брызнула сладким соком.

— Сеньор Магн! — рявкнул сзади омерзительно громкий мужской голос.

Я, разумеется, от неожиданности подавился. Но среагировал тут же — не переставая выкашливать сладкую мякоть, бросился вперед.

— Сеньор Магн! Это мой персик!

Воспоминания Магна услужливо подсказали мне, кто владелец этого голоса. И этого персика.

— Твою мать, — тихо вырвалось у меня на русском. Вот сейчас только этого упыря мне и не хватало! Я почти перешел на бег, но мерзкий зов, раздавшийся сзади подсказывал — меня преследовали. И, как минимум, не отставали.

— Остановитесь, молодой сеньор! — точно, вроде как ближе. Я не стал оглядываться, а отбросив все сомнения и приличия, перешел на бег.

Глава 4. Мой дядя, самых честных правил

По утоптанной до каменной твердости грунтовой дороге, мимо высоких каменных заборов скрывающих роскошные поместья, вдаль неслись мои сапоги. А в них был я. Все же ножки-ручки слушались плохо, и я прямо чувствовал как неловко двигаюсь.

За мной, шагах в пятидесяти, бежал пожилой тощий господин в подчеркнуто строгой одежде и кричал:

— Стойте молодой сеньор! Я вас узнал! Немедленно остановитесь!

А за этим, удручающе спортивным стариком, трусили два наемника из земель Железной Империи и стайка слуг. Хорошо, хоть они не орали.

Вот это я слинял, называется, по тихому.

Немногочисленные прохожие сначала озадаченно останавливались и смотрели на меня. Потом на моего преследователя и испуганно шарахались в сторону. Потом снова на меня и начинали понимающе улыбаться. А вслед уже неслись откровенные смешки. Какой-то подмастерье, с массивной деревянной киянкой в руках, крикнул:

— Сеньор Итвис, я поставил на вас два чента, не подведите!

Да я бы с удовольствием, но я в не в лучшей форме. Бег, даже такой, легкой трусцой, давался все труднее. Золото в камзоле становилось все тяжелее. Метров через двести я окончательно выдохся и перешел на шаг. К счастью, мой преследователь был уже не молод и тоже начал сдавать. Рискнув обернутся, я увидел, что слуги уже буквально тащат обладателя противного голоса вперед, подхватив под руки. Он был бледен, тяжело дышал, но на его лице была написана каменная решимость. О да, говорят что в преследовании добычи все члены семьи Итвис проявляют просто волшебное упорство. А мой преследователь был Итвис.

Большая семья это, конечно, хорошо. Особенно тут, в магическом средневековье. Чем больше семья, тем больше шансов что ты всегда будешь сыт, обут, одет и при деле. Но есть и некоторые недостатки. Например, сами родственники. Они ведь тоже разные бывают. Не зря говорится, “в семье не без урода”. Вот и в семье Итвис есть такой, особенный, член.