Помоги проекту - поделись книгой:
И гордо удалился под взглядами двух дюжин глаз. Утром на самом деле нужно было на треньку, даже праздники для Михалыча не были причиной устраивать выходные. Там же меня ждало свидание с прекрасной Анастасией и её шокером. Надо сказать, впервые в жизни меня пугала встреча с красивой девушкой, но и отказываться от неё я не собирался. Варварский метод уже начал давать свои плоды, я потихоньку учился контролировать сатори, а значит, можно было и потерпеть. Чай, не развалюсь, не сахарный.
Глава 6
Утро встретило меня уже немного набившей оскомину пионерской зорькой, но, с другой стороны, под неё проспать ещё ни разу не получилось. Привычная десятикилометровая пробежка на максимальной скорости закончилась разминкой, а затем визитом к Михалычу. Точнее, к Анастасии и её пыточному инструменту. Полчаса, и я выжат как лимон. Что не помешало Выгорскому ещё полчаса гонять меня как сидорову козу по различным полосам и лишь потом отпустить, мол, иди отдыхай, праздники всё-таки. А вот дома ждал сюрприз, в виде суетившейся мамы, нарядившейся в какое-то старьё и доставшей резиновые сапоги. В коридоре лежали грабли, тяпка и топор, обмотанные тряпками, чтобы никого не поранить.
— Семушка, успел, думала, без тебя уеду, а взял ты ключи или нет, не знаю, — мама села на табурет, перебирая что-то в большой сумке. — Садись завтракать, я блинов напекла. Со сметаной и вареньем, как ты любишь.
— Блины! — я быстренько помыл руки и кинулся за стол, ибо жрать хотелось просто зверски, тут же набив рот горячим тестом. — Фкуфняфина! А фы… ты куда намылилась с утра пораньше?
— Да на дачу хочу съездить, траву прошлогоднюю хоть убрать, а то перед соседями неудобно. — Мама подумала и, достав из холодильника шмат сала, положила его в сумку. — И так ничего не садим, а сорняки-то лезут. Не по-человечески это, людям вредить.
— У нас что, дача есть?! — я выпал в осадок, застыв с блином в руке. — Серьёзно?
— Ты чего, Сём? — удивлённо уставилась на меня мама. — Забыл, что ли? Ещё от бабушки осталась. Мы, правда, там редко бываем, в основном я весной и осенью езжу, траву убираю, а тебя так и не вытащишь, но участок есть. Коля, правда, уговаривал его продать… ой… Сёмушка…
— Всё нормально, мам. — Я усилием воли заставил себя разжать кулак, но улыбаться не стал, боясь, что это будет скорее оскал. — Правильно сделала, что не послушала этого мудака. И забудь уже о нём. Всё, нет его, был и сплыл. Больше тебя никто и никогда не тронет. Я обещаю.
— Конечно, Сёмушка, конечно, — зачастила мама. — Всё у нас хорошо будет.
— А хочешь, я с тобой съезжу? — вдруг у меня возникла идея. — Чего ты сама будешь там корячиться, когда такой здоровенный лоб рядом?
— Ой, да не надо, — попыталась отказаться та. — Я потихоньку-полегоньку управлюсь да вернусь.
— Вот вместе и управимся, — отмёл все возражения я. — Так, найди мне вещи для работы, я пока в душ схожу, а то после тренировки мокрый как мышь. Переоденусь, и поедем. Посвятим день труду, раз уж у нас праздник весны и труда. Можно в магазин зайти, сосисок взять и там на костре пожарить. Будет пикник… ну, это по-английски так выезд на природу называется. Правда, у них там и природы-то нормальной нет, не то что у нас в Сибири.
Сказано — сделано. Да и мама отнекивалась скорее рефлекторно, чтобы загладить неловкость момента. Да, меня бесило, когда она вспоминала Калёного, но надо признать, делала она это чаще всего в негативном ключе, так что я старался сдерживать характер. Да и сама мама после всего случившегося старалась об этом ублюдке лишний раз не говорить, но иногда прорывалось. Из песни слов не выкинешь, как говорится. Так что приходилось с этим жить. Но я уже дал себе зарок, что постараюсь перебить память об уроде новыми яркими впечатлениями. Тем более что сделать это было несложно, не так уж много мама видела в своей жизни. А сейчас появился шанс пожить для себя.
Первым пунктом плана у нас было метро, и вот тут я словил очередной шок. За те две-три недели, что я находился в этом мире, мне как-то не доводилось пользоваться подземкой. Вся активность проходила в пределах нашего района, на тренировки через мост я предпочитал бегать, а мой альтер эго воспринимал метро как что-то само собой разумеющееся. Ну, есть и есть. Я же ещё при входе залип у карты, пытаясь сообразить как! Ну как они это сделали?! И почему у нас за срок на сорок лет больше не смогли осилить даже десятой доли! Хотя, в принципе, ответ был очевиден.
Там, у нас, всем было плевать на людей. Те несколько станций, что всё-таки с горем пополам открыли за это время, были запланированы ещё в семидесятых. Я не вру, видел план развития метрополитена, где были заложены не две, а четыре ветки, соединяющие отдалённые районы города. Но здесь, в советском Новосибирске образца 2010 года, этот план не просто выполнили, а перевыполнили с огромным запасом!
Как вам прямая ветка с улицы Титова до Снегирей и ещё дальше аж до Пашино? А от Октябрьской до Кольцово не желаете прокатиться, там пересесть на другую ветку и добраться до Академгородка? Или от площади Станиславского смотаться в Кудряши? Да я только от названий минут десять глазами лупал!
Правда, справедливости ради надо было признать, что часть веток, особенно за городом, всё-таки шла по поверхности, но, на мой взгляд, это было абсолютно правильное решение. Оно позволяло сэкономить огромные средства и при этом связать удалённые районы с центром. Может быть, поэтому город рос гораздо быстрее и уже стремительным домкратом приближался к цифре в пять миллионов жителей. Хотя тут явно будет спор а-ля яйцо или курица, который, как по мне, особого смысла не имеет. Развитие города без транспортной сети невозможно, равно как и эта самая сеть развивается по мере роста населения агломерации. Вопрос лишь в том, насколько власти заинтересованы в обоих процессах. Вот тут я видел, что люди у них стояли на первом месте, что не могло не радовать.
— Сём, ты чего завис? — толкнула меня в плечо мама и сунула пятак. — Поехали, а то весь день потеряем.
Я кивнул и отлип от карты. Ехать нам предстояло за Васхнил. Ещё одно направление, раньше никак не развивавшееся. А сейчас по этой ветке можно было добраться до Шлюзов, что дало огромный буст к развитию территории, потому как места там были замечательные. Река, море, дамба, красота. По берегам сплошные дачные посёлки и садоводческие товарищества. В моём мире эта зона была сплошняком застроена коттеджами. А чего, кто откажется жить в своём доме, но в черте города. Да ещё фактически в лесу, потому что там оставили приличный массив, отрезающий посёлки от сплошной городской застройки. Лепота! И становилось понятно, почему сука Калёный уговаривал мать продать дачу. Стоить она даже здесь должна весьма прилично.
Новые станции метро оказались по-советски красивыми. Это не преувеличение, бывал я и в Нью-Йорке, и в Париже, специально заходил посмотреть. Потом ночами вздрагивал. Грязь, вонь, бомжи и крысы. А здесь прохлада, красота и благолепие. И легендарная мышь с вязанием, я чуть не прослезился, увидев мозаику на станции Васхнила. Вот могут же, а! Недаром здесь работала знаменитая Алиса Селезнёва, точнее, актриса, сыгравшая её в фильме. Она, кстати, тут тоже была, точнее, её портрет. Как положено, молоденькая, красивая и в пионерском галстуке.
Автобусы в сторону дачных посёлков ходили регулярно, и вот тут меня отпустило. А как иначе, если передо мной стоял легендарный ЛИАЗ «Луноход», причём весьма потрёпанный жизнью. Справедливости ради надо сказать, что тут имелись и новые модели, незнакомые мне от того же ЛИАЗа, ПАЗа и даже КаВЗа, но всё же лупоглазых старичков было больше. В него мы и втиснулись, стараясь никого не задеть граблями. Получалось так себе, но с учётом того, что и другие пассажиры были при оружии, так сказать, никто не обижался. Сейчас тебя рукоятью ткнули, потом ты отомстил, поставил канистру на ногу обидчику, и в расчёте.
Мама хотела сама кинуть монеты за билет, но я не позволил. Дома я подобное не застал, но всегда мечтал прокомпостировать билет, так что сам закинул деньги в прозрачную коробку, отмотал два билетика и прилежно клацнул компостером. И вроде лет уже под сраку, а на душе прямо посветлело. Особенно когда оказалось, что один из билетов счастливый. Не то чтобы я в это верил, но, как говаривал Нильс Бор, это помогает и неверующим.
Ехать пришлось довольно долго, я даже не ожидал, зато вдоволь насмотрелся на дачные домики. И сделал вывод, что коттеджей новых русских здесь можно не ждать, но и хибар, сколоченных из чего бог пошлёт, тоже. Короче, полный контраст с моим родным миром, где зачастую соседствовало и то и другое. Или, точнее, наверно, правильно будет говорить, старым или прошлым миром. Ведь чем дальше, тем больше я ощущал себя дома, на месте. Будто тут и жил предыдущие шестнадцать лет, а всё остальное мне действительно приснилось. И это мне нравилось.
— Сколько соток у нас дача? — я в который раз за день стоял в полном обалдении перед заброшенным участком, заросшим травой, и не мог сообразить, где именно наша земля. — Только не говори, что…
— Да это наше место, — кивнула мама. — Тут раньше деревня была, дом наш стоял, но сгнил уже давно, как бабушка умерла. Мне тогда пятнадцать было. Дом лет двадцать назад соседи на дрова распилили, чтобы пожара не было. А земля так и стоит пустая. Я документы на неё оформила, как на дачный участок, тогда как раз на месте деревни товарищество сделали. Двадцать пять соток вышло.
— Сколько?! — я вытаращил глаза, ибо для меня, привыкшего к жалким клочкам соток в шесть, это казалось просто невозможным. — Откуда столько?!
— Так всем давали, — мама пожала плечами. — Это я ещё половину нормы взяла. Нам с тобой больше и не надо, картошку там посадить, морковку, лучок. А люди и по пятьдесят брали, и по гектару. Правда, его давали только тем, кто сады заводить думали, да проверяли потом. Но люди брали, даже у нас вон сколько.
— Ага, — я повертел головой, разглядывая густые кроны яблонь у соседей. — Понятно.
Мне действительно становилось ясно, что именно произошло и откуда такое изобилие продуктов в магазинах, причём не только банальных овощей, но и фруктов по бросовым ценам. Раньше-то я грешил на энергетов, мол, раз мамонтов вырастили, значит, и яблоки на Северном полюсе не проблема. А разгадка оказалась куда проще.
Нет, свою руку одарённые селекционеры тоже приложили, иначе разные нежные фруктовые деревья в нашем климате просто не прижились бы. Да и картоха, устойчивая к болезням и вредителям, тоже лишней не была. Но главной причиной было не это. Просто здесь в истории не случился Никита Хрущов, так и оставшийся лишь региональным функционером и которого быстро задвинули и сняли с должности за троцкизм. Вот у людей и остались приусадебные участки, которые в моём старом мире этот мудак просто взял и отнял.
И никто не заставлял сажать кукурузу, категорически не подходящую нам по климату, вместо картошки, за короткое сибирское лето дающей достаточный урожай, чтобы и прокормить семью, и скотине оставалось вдоволь. И не только селяне могли прокормить себя сами, но и городские жители, массово получавшие участки в собственность. Голод отступил, появились излишки. Цены стали падать, но при поддержке государства это было не критично для колхозов и сельских артелей. Зато сказалось на рабочих, которые уже не хотели горбатиться на дачах ради банальной картошки в свободное от работы время и начали массово сажать плодовые деревья и кустарники. Даже двадцати пяти соток хватало на небольшой сад. А это свои яблоки и груши, и малина с клубникой, да ещё много чего.
Один факт потянул за собой другие, и итог оказался разительно отличающимся. Может, именно поэтому здесь Союза крепко стоял на ногах, даже не думая шататься. Люди сыты, одеты, обуты. Есть работа, уверенность в завтрашнем дне. Чего ещё желать?Может, зря я всё это затеял с соцсетями и прочим? Может, и не надо всё это советским людям? Я тяжело вздохнул и взялся за тяпку. Лучше всего дурные мысли изгонять тяжёлым физическим трудом. Вот и займусь этим.
— Здравствуйте, соседи! — мы едва осилили десятую часть, когда из-за забора показалась женская голова. — А я смотрю, ты, Валюш, это или не ты. Думала, неужели продала кому дачу-то. Парень-то незнакомый. Еле-еле Семёна узнала. Я ж его совсем ещё маленьким последний раз видела, вот таким. Под стол пешком ходил.
— Людмила Никаноровна? — удивилась мама, но улыбнулась в ответ. — Здравствуйте. С праздником. Мы это, кто ж ещё. Дача-то от матери память, тут дом наш стоял, куда я её дену. Вот приехали порядок навести, пока выходные.
— И то правда, — женщина лет пятидесяти вышла из неприметной калитки и подошла к нам. — Нет, но как Сёма-то вымахал. Жених прям. Сколько ему?
— Здрасьте, — я не любил, когда обо мне говорили в третьем лице, хотя я рядом стоял. — Шестнадцать.
— Здравствуй, здравствуй, — улыбнулась женщина. — Ой, да ты меня, поди, и не помнишь. Мы с твоей бабушкой соседями были, а когда ты маленький был, гостил у нас, как в деревню приезжали. Мы и картошку вместе сажали, и копали тоже всем скопом. Помню, все соседи собирались, и кто раньше тут жил, и новые кто. Помогали друг другу, потом костры жгли, песни пели. Весело было.
В это я охотно верил. Советские люди помогали друг другу абсолютно бескорыстно и охотно, а уж семье, где из мужчин всего один пацан от горшка два вершка, сам Бог велел. Ну, или кодекс строителя коммунизма, кому что ближе. По сути, если разобраться в базовых установках, одно от другого слабо отличалось. Другой вопрос, как их толковать, а вот там находилось огромное поле для манипуляций. Вот тот же протестантизм взять, как вывернули-то? Вроде призывают к аскезе и покаянию и при этом поддерживают накопление капитала почти в любом виде. Эксплуатируешь других, чтобы заработать — значит, угоден богу. А что рабочих ты при этом грабишь, так они сами виноваты, плохо верят, вот им бог и не помогает.
— Чего мы стоим, пойдёмте к нам. Посидим, чаю попьём, — вдруг засуетилась Людмила Никаноровна. — Я как раз пирогов напекла. С яблоками, с печенью, с капустой. Идёмте!
— Спасибо, — покачала головой мама, — но у нас работы невпроворот. Вроде только начали, а время уже к двенадцати. Боюсь, не успеем за сегодня.
— Ой, Валюш, да брось ты, — отмахнулась соседка. — Сейчас покушаем, внуков кликну, мигом всё сделают. Сёмка вон какой здоровый вымахал, да мои оболтусы. А мы посидим, поговорим, а то сто лет тебя не видела. К вечеру баньку истопим, попаритесь, сполоснётесь.
— Да неудобно, — смутилась было мама, но я уже подцепил её под локоть и повёл к калитке.
— Конечно, давайте, — не то чтобы мне хотелось в гости, но возможность для мамы отдохнуть в комфорте я упускать не собирался. — Посидите, пообщайтесь. А я и сам справлюсь.
— Да брось, — Людмила Никаноровна была настроена решительно. — Сейчас пообедаем, у меня как раз борщ поспел, а потом ребята тебе помогут. Всё равно без дела сидят, дурью маются. Хоть делом займутся.
Отказаться у нас вариантов уже не было, и через пять минут мы сидели за громадным столом, рассчитанным на большую и дружную семью. И таковая имелась. У Людмилы Никаноровны и Дмитрия Трофимовича имелось двое детей, сын и дочь, и аж восемь внуков, по четверо на нос. Дети, дядя Коля и тётя Света, мать быстро вспомнили, поохали, пообнимались, познакомили со своими вторыми половинками и зацепились языками. А я попал под прицел восьми пар любопытных глаз.
Хотя справедливости ради надо сказать, что половина детей быстро отвалилась в силу возраста. Малолеткам, может, и интересно посидеть с почти взрослыми братьями да сёстрами, но их быстро шуганули, оставив лишь самых возрастных. Их тоже набралось как раз четверо, самая старшая, Маша, училась на втором курсе педа, а Алик, младший из компании, заканчивал восьмой класс. Ещё двое, Зоя и Александр, оказались моего возраста.
В общем, разброс небольшой, так что общий язык мы нашли быстро. Тем более что ребята оказались шустрые на подъём и без проблем вызвались мне помочь. Так что, перекусив вкуснейшим борщом и не менее шикарной кулебякой, мы с молодёжью навалились на сорняки, буквально за несколько часов приведя участок в достойный вид. И пошли топить баню. Мама со старыми знакомыми в честь встречи и праздника труда накатила красненькой, отпускать её никто не собирался, да я и сам был не против попариться. В этой жизни я ещё в настоящей бане не был и собирался сегодня наверстать упущенное.
Глава 7
Закончили мы быстро. А что, пятеро здоровенных лбов — это не я один, ведь в СССР даже девушки не чурались грязной работы. Так что мы шустро порубали и сгребли старые засохшие сорняки, собрали мусор, всё это свалили в огромную кучу и подожгли. Смотреть на незапланированный костёр тут же прибежали малые, да и другие соседи то и дело заглядывали узнать, а что за кипеш происходит. Некоторые маму помнили, некоторые нет, но было видно, что наше появление принесло в жизнь дачников некоторое разнообразие.
Появился и председатель общества, с которым мы договорились распахать землю.Пусть она пока будет стоять под паром, мои планы по облагораживанию участка требовали денег и немалых, но обработать землю стоило. Вот пусть и загонят трактор да пройдутся плугом, лишним не будет. Заодно узнал о коммуникациях. Как я и предполагал, вода и свет имелись, и проблем с подключением не было. Даже городской телефон можно было провести при желании, правда, не бесплатно.
Как намекнул председатель, он с друзьями вложился в мини-АТС, создав кооператив, и теперь вполне легально торговал номерами, правда, только внутренними и в районе дачных посёлков, но и то хлеб. Даже при наличии сотовой связи многие старались поставить стационарный, на всякий случай. Интернет тоже имелся, от Васхнила прокинули линию, а в будущем обещали дотянуть и оптоволокно.
Единственное, с чем имелись проблемы, с канализацией, но, опять же, это как посмотреть. Я лично не видел сложностей с установкой нормального септика, тем более там, у себя, был подобный опыт. Когда строил дом, специально заморочился, почитал литературу, погуглил и поставил станцию биоочистки. Хорошая штука, простая в обслуживании, удаляющая почти девяносто процентов загрязнений, но дорогая, зараза. Стоит как тот чугунный мост. Таких денег у нас с мамой не было, да и не уверен я был в существовании подобной технологии, всё-таки мой старый мир ушёл чуть дальше в плане прогресса. Но ведь можно было не выпендриваться и поставить обычную бочку или систему с почвенной доочисткой. Они проще, значительно дешевле и не требовали сложного обслуживания.
Вообще, по уровню местные дачи тянули на неплохой посёлок городского типа, разве что редко увидишь село, где вокруг каждого дома небольшой сад. А здесь люди засаживали каждый пустой клочок земли, оставив небольшую делянку под картошку, овощи и прочие посадки. Да и то далеко не везде, многие уже предпочитали класть газоны и ставить беседки да детские игровые площадки, а еду, как и мы, тупо покупать, вместо того чтобы горбатиться на огороде. Что имело свои плюсы и минусы, но главное, было доступно даже обычным людям, что не могло не радовать. И с каждым фактом мне всё больше нравилось это место, так что я дал себе слово, что обязательно построю тут дом, посажу сад или хотя бы несколько деревьев и кустов с ягодами и перевезу маму, чтобы она наслаждалась спокойной жизнью на природе.
Баня у соседей оказалась шикарная. Сруб из лиственницы, изнутри отделанный липовой вагонкой. Удобная парилка, большая мойка и предбанник, где стоял стол и можно было отдохнуть перед очередным заходом. И даже душ, правда, только с холодной водой, но это даже к лучшему. На участке был небольшой бассейн, но для банных процедур он не годился, а так выскочил из парной, встал под хлещущие ледяные струи, минуту — и назад на полок. И веничком, веничком.
Веники, кстати, тоже были на любой вкус. Берёза, крапива, пихта, даже дубовый нашёлся, хоть дуб в нашей местности и не растёт почти. Было видно, что тот, кто строил баньку, подходил к вопросу обстоятельно и ответственно. Как и к отдыху после неё. Когда мы вывалились распаренные, завёрнутые в выданные хозяйкой простыни, на столе уже ждало холодное пиво и квас, для тех, кому алкоголь пока рановато. Я же чиниться не стал, сразу подвинув кружку к запотевшему жбану «Бархатного». И мне налили, не задавая вопросов.
— Ну ты силён париться, — дядя Коля, тоже осушил свою кружку, и разлил по второй, которую уже прихлёбывал по чуть-чуть, заедая рыбой. — Я всё понимаю, Юниор, всё такое, но умотал, зараза. А ведь я в баню каждую неделю, без перерывов хожу уже почитай лет двадцать!
— Вы строили? — я догадался, кто приложил руку к созданию этого шедевра. — Шикарная баня! Просто песня! А попариться я люблю, только негде. В общественных пар не тот. Это только если в кооперативную куда завалиться, но там тоже… мало ли кто до тебя на полках голой жопой сидел.
— Это точно, — рассмеялся мужчина. — Баня дело такое, интимное. Чужаков не любит. Вот я и заморочился.
— Отлично получилось, — я ещё раз его похвалил. — Чувствуется основательный подход. Кем работаете, если не секрет? Инженер какой, поди?
— Ну как сказать… — рассмеялся дядя Коля. — С одной стороны, нет, с другой — распространяться нежелательно. Я мастер участка фрезеровки на Чкаловском заводе.
— Ничего себе! — вот эта новость была посильнее, чем Фауст Гёте. — Солидно! Значит, в тылу крепите оборонные рубежи нашей родины? Как говорят в сети, респект и уважуха.
— Это где так говорят? — тут же навострил уши Александр, мой погодка, сбежавший из парной гораздо раньше нас и уже успевший заправиться квасом, пива отец ему не налил. — Что-то я не слышал раньше такого.
— Да на каком-то форуме услышал, — отмахнулся я, устав корить себя за палево, но найдя шикарную отмазку. — Может, даже на иностранном. Не помню, я по сети много шарюсь. Увлекаюсь программированием, так что приходится следить за новостями и у проклятых капиталистов.
— Ду ю спик инглишь? — решил подколоть меня пацан, но не на того нарвался. — Лондон ис зе кепитал Грей бритн?
— Ес ай ду, — я подмигнул развеселившемуся дяде Коле и задвинул речь на чистейшем английском, к концу которой Сашка выглядел совсем грустно. — Ладно, не переживай. У каждого свои таланты.
— Но английский ты у меня подтянешь! — грозно ожёг сына взглядом мужчина. — Лично проверю.
— Ну па-а-ап… — заканючил было тот, но быстро взял себя в руки, видать, было стыдно передо мной. — Ладно.
— Ты это, напиши мне на мыло, в смысле, почту электронную, — мне тоже стало неудобно, что подставил пацана. — Скину тебе адресок, где можно иностранные фильмы с русскими субтитрами смотреть. — И для отца сразу уточнил: — Никакой контры, всё официально. Фильмы классика американского и английского кино. Лучший вариант, чтобы учить язык и нарабатывать словарный запас. А заодно и расширять кругозор. Капиталисты нам, конечно, враги, но и от них можно взять что-то хорошее. А там фильмы проверены ответственными товарищами.
— Мне покажешь сначала, — не стал пускать на самотёк процесс дядя Коля, впрочем, другого от него я не ожидал. — И спасибо Семёну скажи.
— Спасибо, — судя по кислой морде лица, Саньку не слишком интересовало кино, ему бы с пацанами и девчонками подуреть, тем более скоро лето. — Я в дом, а то уже замерзать начал.
— Давай, — махнул рукой отец, и мы остались вдвоём. — А ты, значит, думаешь программистом стать? Хорошая профессия, нужная.
— Скорее начальником программистов, — хохотнул я, а потом мне вдруг пришла идея. — Дядя Коля, а можно нескромный вопрос по вашей работе? Без подробностей, ваши тайны меня не интересуют, я не шпион.
— Тогда что хочешь узнать? — слегка расслабился мужчина, но подозрительность из глаз не пропала.
— Как вы представляете войны нового поколения, — я с сожалением покосился на жбан с пивом, но всё же налил себя кваса, заслужив одобрительный взгляд хозяина бани. — В общих чертах. Раньше вот, например, всё было просто, выстроились солдаты друг напротив друга, дали залп, примкнули штыки и алга врукопашную. А вот сейчас как, по-вашему, будут сражаться? Ядерное оружие исключаем.
— Да как, — почесал в затылке дядя Коля, которого мой вопрос застал врасплох. — Если тебя именно наше направление интересует, то это тактическая авиация. Прорыв обороны противника, уничтожение ключевых точек, подавление ПВО, захватывание превосходства в воздухе. Ну а на земле танковые клинья, артиллерия и пехота, захватывающая территории. Как-то так.
— И, думаете, сработает? — я скептически хмыкнул. — А главное, сколько на это уйдёт жизней? С учётом развития ствольной и реактивной артиллерии любой прорыв можно купировать, не приближаясь к фронту на сорок километров. А прошибать оборону на такую глубину означает потерять самолёты и, главное, пилотов.
— Средства есть разные, но я так понял, у тебя есть своё виденье ситуации, — хмыкнул мужчина. — Давай, излагай. Ты же для этого начал разговор?
— Ну, раз попалась оказия, то почему нет, — если дядя Коля думал меня смутить, то не на того напал. — Лично я считаю, что войной в ближайшие лет тридцать, а то и пятьдесят будут рулить информационный анализ и беспилотники.
— То есть не энергеты? — неподдельно удивился мужчина, явно ожидавший от меня совершенно другого ответа. — Уверен?
— Именно, потому что я сам энергет, да, — я спокойно выдержал его взгляд. — К сожалению, энергет на войне особой роли не играет. Да, Мастер или там Командор может жахнуть, но тот же Ураган или Смерч сделает это с той же, а то и большей эффективностью, просто потому что ему не надо приближаться к цели. Я бы сравнил энергетов с тяжёлыми огнемётными системами. Дикая эффективность и при этом минимальный радиус поражения. На войне это может дорого стоить.
— Хорошо и как, по-твоему, должна выглядеть современная война? — кажется, дядя Коля начал относиться ко мне куда серьёзней, чем в начале разговора. — Что это за анализ?
— Всё просто, — я пожал плечами. — Сейчас рулят не большие батальоны, а точность. Один снаряд, положенный в нужное место с точностью до сантиметров, заменяет залп взвода реактивной артиллерии. Но для этого нужно, во-первых, знать, куда нужно попасть, а во-вторых, иметь чем. Управляемые снаряды и прочее — это не ваш профиль, а вот малая авиация, думаю, будет вам интересна.
— Кукурузники, что ли? — рассмеялся мужчина. — Извини, но времена Великой Отечественной прошли. Это там Ночные ведьмы творили чудеса, налетая ночами, а сейчас рулят совсем другие машины. Современные средства ПВО спокойно засекают ПО-2, так что посылать в нём людей можно только на смерть.
— Значит, людей там быть не должно, — я улыбнулся и, подхватив планшет для рисования, брошенный младшим из внуков, в несколько штрихов начертил схематичное изображение беспилотника. — Корпус — полимеры и пластик. Минимум металла. Двигатель поршневой лошадей в сто, дальность полёта километров в сто пятьдесят от базы и куча всякого оборудования: камера обычная, камера инфракрасная, тепловизор, может быть, РЛС, да что душа пожелает. И вот крутится такая птичка над полем боя, а то и не одна, а штуки две-три, и сливает картинку в центр. А там уже анализируют информацию и дают команды, кому куда шамлять.
— Малая авиация, говоришь… — вот сейчас дядя Коля действительно заинтересовался и принялся что-то обдумывать. — И пилота нет.
— Именно, — я кивнул. — И именно малая, почти не засекаемая радарами, а не здоровенная реактивная одноразовая дура, одного не к ночи помянутого инженера-конструктора.
Мужчина вылупился на меня, а потом заржал. Я тоже посмеялся, мысленно облегчённо вздохнув. Да, Туполева авиаторы не любили и было за что. Этот му… инженер-конструктор принёс столько вреда советской авиации, что не всякий диверсант справится. И отставанием по беспилотникам мы были обязаны именно ему, а точнее, его летающим гробам.
— Ну, может быть, — отсмеявшись, дядя Коля отодвинул рисунок и хлебнул пива. — А дальше что?
— А дальше начинается второй акт Марлезонского балета, — я снова взялся за планшет. — Когда координаты расположения врага получены, нужно его уничтожить. Артиллерию мы уже решили не трогать, значит, нужно действовать авиацией. А что, если цель расположена в зоне с сильным ПВО? Рисковать боевыми машинами и пилотами? Я категорически против. Значит, надо что-то, что сможет преодолеть защиту и уничтожить цель, не подвергая опасности людей. Условно назовём такое устройство «Ланцет».
— Хорошее название, — хмыкнул авиастроитель. — Молчу, молчу, продолжай.
— Мне тоже нравится, — я не стал комментировать умение наших военных подбирать названия, но именно с дроном-камикадзе они попали прямо в точку, жаль, рассказать это я не мог. — Так вот, тут устройство ещё проще. Километров двести радиус, килограмм пять полезной нагрузки, камера для наведения. Задача долететь и поразить врага. При этом оператор сидит в безопасности и может тут же наводить следующий барражирующий боеприпас на новую цель. Или ту же, если с первого раза поразить не удалось.
— То есть получается, что это одноразовое изделие? — уточнил дядя Коля. — И какой в нём смысл? Тем более, что бы ты там себе ни придумывал, по низколетящим малозаметным целям ПВО тоже работает.
— Ну, посчитайте, сколько может стоить один такой камикадзе, — я не разделял его скептицизма. — Тысяч двадцать? Тридцать? Даже если сорок, хотя вряд ли. Даже если один из трёх прорвётся и поразит, к примеру гаубицу модели семь-семь-семь, как вы думаете, это будет выгодно?
— Не знаю, — честно признался мужчина. — Надо прикинуть стоимость…
— Около четырёх миллионов долларов, — я примерно помнил цену, так что выдал сразу. — и это без подготовки расчёта и боеприпасов. Только сама гаубица. А если это будет ЗРК «Пэтриот»? Ланцету-то всё равно, в кого бить. А с помощью теленаведения удар может быть невероятно точным. Вот и выходит, что даже если прикрыть удар залпом «Града», чтобы перегрузить систему ПВО, использование такого боеприпаса может быть крайне выгодным. И с точки зрения материальных средств, и в плане сохранения жизни пилотов, которым иначе пришлось бы рисковать, прорываясь на дистанцию пуска ракет.
Поделиться книгой: