В глазах офицера возник интерес – значит, половину дела сделала. Как дальше раскручивать эту ситуацию? Для Элен это не проблема.
Глава 6. Рыбка на крючке
Гастон ухаживал не то чтобы элегантно, но хотя бы сразу в постель не потащил. Гастон – это тот офицер из Префектуры. Гастон, Элен… Есть намёк на некое созвучие, как бы родство душ, на том они и сошлись. Но даже если бы звали его Иезекиль, не страшно – всегда можно найти подход к влюблённому мужчине. При этом не всегда всё сводится к постели, когда его, удовлетворённого, размякшего можно, что называется, голыми руками брать.
И вот во время одной из таких встреч Элен спросила:
– Неужели так трудно получить статус беженца?
– Во-первых, ты должна зарегистрироваться в префектуре, но это не проблема. Самое трудное – доказать, что тебя незаконно преследуют на родине.
– Но это же абсурд! Где я возьму такую справку? Ни один московский судья или прокурор не признает, что принял незаконное решение. А в моём случае даже до вызова к следователю не дошло – приятель мужа предупредил, что меня скоро арестуют.
Гастон только развёл руками. Ну что ж, придётся немного подтолкнуть его в нужном направлении.
– А вот были такие обращения в Префектуру, когда человек знает, что против него уже состряпано уголовное дело, но подтвердить это документально он не может?
Гастон долго копается в памяти, судя по всему, он тугодум. «Может, потому и жена бросила». Но вот, кажется, что-то вспомнил:
– В основном, это мигранты из Северной Африки. Толпами осаждают префектуру, но всё без толку. Никто не будет разбираться в том, что происходит в Ливии или в республике Чад.
– А из цивилизованных стран? Например, из Украины?
– Ну ты и скажешь! – Гастон скривился, изображая откровенное презрение. – С каких это пор Украину в цивилизованные страны записали? Вот Россия – это другое дело, хотя и с оговорками.
– Неужели все так думают?
– За всех не скажу, но у меня свои собственные предпочтения. Здесь много русских эмигрантов, весьма приятные люди, я с удовольствием с ними беседую, если по каким-то делам приходят в префектуру… Кстати, был недавно один случай. Некий банкир бежал из России, поскольку его якобы должны отдать под суд по надуманному обвинению. Но как это доказать? Хотел ему помочь, но ничего так и не придумал.
– Послушай, а это не тот ли банкир, который проходил по делу моего мужа? Как его фамилия?
Снова длительная пауза, в течение которой Гастон чмокал губами, хмурил брови, пожимал плечами… Для Элен это были непростые минуты: «Столько сил потрачено на этого недотёпу, неужели зря?» И вот, наконец, он выдал результат:
– Я вспомнил. Леонид Лехницкий…
– Он самый!
Элен не смогла скрыть радости – как будто после долгой разлуки нашла родного человека. Но Гастон не удивился:
– Я тебя понимаю. Встретить знакомого человека вдали от родины – это редкая удача! Он остановился в отеле «Бристоль», но вот в каком номере, уже не вспомню. Только ты учти, что он зарегистрировался под чужим именем, Морис Леблан, так мне и сказал. Это можно сделать даже в самых дорогих отелях, только денег заплати. Многие знаменитости так поступают, скрываясь от назойливых папарацци. А у него другой резон – чтобы российские спецслужбы не нашли.
Что ж, теперь надо постепенно свести отношения на нет, и для этого есть веская причина – встретила «родного человека». Впрочем, до встречи дело ещё не дошло, да и с Гастоном порывать не стоит – ещё может пригодиться, если Лехницкий сменит место жительства. Но вот вопрос: как подобраться к беглецу?
«Самое простое решение – перебраться из "Рица" в "Бристоль". И что тогда? Подойду к нему и скажу: "Здрасьте, а я тоже из России"? Так он тут же вызовет полицию, скажет, что я русская шпионка, послана специально для того, чтобы тайно переправить беглеца на родину. Нет, этот вариант точно не пройдёт!»
О том, чтобы подать условленный сигнал полковнику, Элен даже не думала. «Это всегда успеется, если беглец откажется помочь. Кстати, этим и можно пригрозить, но только в крайнем случае. Так, мол, и так, отель под наблюдением сотрудников ГРУ и живым тебя отсюда уже не выпустят». Ну что же предпринять? Элен понимала, что нужен нестандартный ход, ещё сидя в самолёте ломала голову, но приемлемого варианта не нашла – решила, что интуиция и в этот раз не подведёт.
Если следовать законам жанра, то для начала требуется выяснить все контакты Лехницого-Леблана: где время проводит, чем интересуется? В «Фоли-Бержер» и «Мулен Руж» обнаружить его присутствия не удалось, да и на светских раутах вроде бы не появлялся.
И тут её осенило: «А что если заделаться путаной? Только ведь не пойдёшь на Пляс Пигаль или в Булонский лес "клеить" сексуально озабоченных мужиков в надежде, что туда заявится Лехницкий. Нет, тут нужно попасть точно в цель! А для этого получить направление от элитного эскорт-агентства – вот приду к нему и скажу: "Подружку вызывали?" Ну какой мужик от такого лакомства откажется?»
Пришлось снова обратиться к Гастону:
– Милый! Что мне делать? Очень хочется с ним пообщаться…
– Ну так иди! Что тебе мешает?
– Так я же с ним лично не знакома. Ну вот приду, скажу, что тоже из России… Так он же перепуган до смерти! И первая мысль будет, что меня специально подослали, чтобы нелегально переправить его в застенки ФСБ.
Гастон помолчал, почесал себе затылок.
– Да, это серьёзная проблема.
– Я вот о чём подумала. А что если явлюсь перед его светлы очи, как девица из элитного эскорт-агентства? Тогда у него не должно возникнуть подозрений.
– Ты что, хочешь с ним переспать?!
«Ревнует или попросту обиделся?»
– Да нет, только бы завязался разговор, а потом скажу, что разыграть решила… Но как к нему попасть?
Снова помолчал. «Видимо, прикидывает так и сяк – а стоит ли мне помогать в этом скользком деле?» Но вот вроде бы нашёл решение:
– Тут может помочь кто-то из полиции нравов. Есть у меня там приятель, что-нибудь подскажет.
«Всё-таки какой-то не французистый француз. Нет в нём темперамента. Другой бы на его месте бил копытами, а этот… Ну хотя бы так».
А через пару дней Элен уже готовилась к встрече с беглецом. Как выяснил Гастон, Лехницкий заказал CallGirl в элитном агентстве Escort Ladies Paris. Владелица агентства согласилась на подмену – с полицейскими не поспоришь, иначе потом хлопот не оберёшься. Теперь Элен предстояло проделать всем известный трюк с переодеванием – нельзя было исключить, что за ней следили агенты СВР или ГРУ. Ближе к вечеру отправилась в торговый центр, побродила, приценилась к дорогой обуви, затем посетила туалет… И вот уже из него выходит юная красотка, словно бы сошедшая с обложки журнала для мужчин – никакой сыщик не признал бы в ней Элен. Ну а дальше – дело техники.
Всего полчаса понадобилось, чтобы убедить Лехницкого в отсутствии у Элен намерения ему навредить. Для начала пришлось рассказать, как ни за что посадили мужа, ну а теперь пытаются добраться до неё. Судя по всему, Лехницкий ей поверил. А затем высказала предположение, что это дело инспирировал Михаил Идельсон – испугался, что все узнают, как и благодаря кому он стал олигархом, и вот начал «обрубать концы».
– Так я же потому и сбежал! – словно бы оправдывался Лехницкий. – Добрые люди намекнули, что меня хотят отправить за решётку и там, вместе со мной, похоронить те сведения, которые изобличают Идельсона. Господи! Ну зачем я с этими мерзавцами связался?!
– А не пытались договориться? Вы отдаёте компромат, а они гарантируют свободу…
– Да что вы! С ними такое не проходит, верить им нельзя. Сгноят в тюрьме или закопают где-нибудь в лесу.
– Но вечно прятаться нельзя.
– Я понимаю! Господи, но что же делать?
Обсудили несколько вариантов, из тех, что на слуху. К примеру, обратиться в прессу, в правозащитные организации или продать материалы ЦРУ в обмен на американское гражданство. Однако и последний вариант Лехницкого-Леблана не устроил:
– Связываться с иностранными спецслужбами – это последнее дело. Я не такой уж патриот России, однако не хотелось бы, чтобы третировали детей и родню, плевали на мою могилу… Да и как борец с режимом не хочу прославиться, – и снова, в который уже раз, схватился за голову и так, покачиваясь, продолжал твердить: – Нет, Элен, ничего у нас с вами не получится. Нет выхода из этого лабиринта!
Тут и настал момент, когда «безнадёжно больному» можно предложить чудодейственное средство – главное, чтобы поверил, а что это, панацея или же пустышка, Элен и сама пока не знала. Но если нет другого варианта, почему бы не попробовать? Когда поделилась своей идеей с Лехницким, тот замахал на неё руками:
– Элен! Это чистейшая туфта, утопия! Там же все заодно…
– Я так не думаю. Вряд ли президент обладает достоверной информацией о том, что творится у него под носом.
– Ну, допустим, вы правы, и единственный шанс для нас – это попытаться открыть ему глаза. Но как вы это сделаете? Опять замаскируетесь под путану и проникните в президентские покои? Да вас не подпустят к нему даже на пистолетный выстрел!
«Он, конечно, прав, хотя идея с путаной не столь наивна, как может показаться. Ведь президент тоже человек, и ничто человеческое ему не чуждо. Однако там наверняка тройной контроль, и справкой из вендиспансера не обойтись. Будут проверять всю родню до пятого колена, выявлять неблагонадёжных среди друзей, знакомых. Да нет, конечно, всё это пустое! Но интуиция подсказывает, что лазейка где-то есть».
– Может, обольстить кого-то из охраны?
– При всём уважении, Элен, ваши прелести не компенсируют ему крайне неприятные последствия, вызванные нарушением воинского долга. Могут записать и в пособники террористов, а в лучшем случае отправят на Таймыр охранять оленеводов.
– Тогда попробовать через интернет…
– Да на президента нет прямого выхода, – тут Лехницкий задумался. – Вот разве что жалобу направить в Администрацию, и при этом указать, что есть некие материалы… – но тут же замотал головой: – Да нет, делом займётся ФСБ или МВД, и я вас уверяю, что жалобу положат под сукно.
Поиски нужного решения продолжались до самого утра – тут уж не до развлечений, не до сна, когда речь идёт о твоей судьбе, о том, как сложится жизнь дорогих тебе людей. Перебрали много вариантов, и сошлись на том, что надо бы найти влиятельного человека, вхожего в кремлёвские кабинеты. Но этого мало – он должен пожалеть «бедного еврея», не дать его в обиду. Когда Лехницкий это сказал, Элен поняла – это то самое, чего так не хватало.
Глава 7. Привет вам от Моссад!
«Как же я сама не додумалась до этого?» Мысль использовать в качестве аргумента или же приманки национальность беглеца словно бы витала в воздухе, и то, что Элен её «прошляпила», было крайне огорчительно. «Сколько времени потеряла! Могла бы уже что-нибудь сообразить, а теперь придётся в крайней спешке искать, как идею воплотить в реальность». Утром, по дороге в свой отель Элен думала об этом, но конкретного решения так и не нашла.
Уже когда вошла в фойе, к ней обратился портье:
– Мадам! Тут некий месье спрашивал о вас, – он посмотрел по сторонам. – Да вот он!
В тот же момент упомянутый месье поднялся с дивана, на котором сидел битый час в ожидании Элен. Чёрные усы, бородка с проседью, большой нос с горбинкой – по виду вроде бы француз, а там кто знает, может быть, испанец или турок. Вот подошёл, раскланялся и сказал на чистом русском языке с небольшим акцентом:
– Елена Дмитриевна! У меня к вам дело, не терпящее отлагательств. Не могли бы уделить мне немного времени для приватной беседы?
«Какие церемонии! На наших московских интеллигентов явно не похож. Может быть, из эмигрантов? Вряд ли дипломат – тот бы сразу представился». Но отказать нельзя – в ситуации, когда ищешь выход из почти безнадёжной ситуации, надо цепляться за каждую возможность узнать что-то новое, а там и решение забрезжит.
– Ну что ж, если нет возражений, давайте побеседуем у меня в номере.
Пока поднимались на этаж, он ни слова не сказал, но стоило им расположиться в гостиной, как сразу, без предупреждения, словно бы выстрелил в упор:
– Вы же еврейка по матери!
Элен слегка опешила. Всё потому что воспитанные люди используют иные поводы для знакомства, а не демонстрируют с ходу свою осведомлённость, тем более, если речь идёт о женщине.
– Это тут причём?
– При том, что мы своих в беде не бросаем.
«Такое впечатление, что подслушал наш разговор с Лехницким и хочет помощь предложить… Да нет, это маловероятно! Так неужели тот самый зверь, бегущий на ловца?»
– Вы кто?
– Зовите меня Жосс. Я представляю некую могущественную организацию, которая предлагает вам свои услуги.
– Только мне или ваша любезность распространяется и на ближайших родственников?
– Это зависит от того, сможем ли договориться.
– Что ж, тогда устройте моему мужу побег и переправьте его в Израиль.
«Задумался. Похоже, этого он никак не ожидал, надеялся обойтись, что называется, малой кровью. Ладно, посмотрим, что предложит».
– Ну, есть у нас кое-какие возможности, однако достать вам звезду с неба мы пока не сможем, – потом прищурился и говорит: – А как вам такой вариант: мы обеспечиваем вашему мужу досрочное освобождение, а вы немного поработаете на нас?
«Ну вот, и эти намерены сделать из меня Мату Хари! Ещё не хватало стать двойным агентом… Хотя с другой стороны – можно использовать противоречия между спецслужбами и получить для себя кое-какую выгоду». Элен уже поняла, что этот посетитель – из Моссад, даром, что ли, припомнил национальность её матери. «И что с того? Но если приплести к этому делу Лехницкого и Идельсона, тогда получится такой компот! Пожалуй, стоит попробовать».
– Возможно, вы не знаете… Тут есть ещё один беглец, и тоже из России. Он обладает документами, которые доказывают, что дело против моего мужа было инспирировано…
– Да-да, мы в курсе. Речь идёт о компромате на влиятельного человека, близкого к кремлёвской администрации, – тут Жосс слегка замялся, подбирая нужные слова, но после паузы продолжил: – Видите ли, в чём дело, возникла щекотливая ситуация – схлестнулись два еврея…
– И вы встали на сторону того, кто побогаче.
– Не так всё просто. Хотелось бы помочь обоим, и тут без вашей помощи нам не обойтись…
«Ну вот опять! Всё упирается в меня, как будто я оказалась в роли ребе, которому предстоит поделить две картофелины на троих и при этом никого не обидеть».
– Так что вы предлагаете?
– Мы считаем, что примирение – это единственный вариант, которых всех удовлетворит. Видимо, вас интересует, на каких условиях? – Жосс внимательно посмотрел в глаза Элен, словно ожидая подтверждения, а затем стал излагать свой план: – Итак, Леонид, вы понимаете, о ком я говорю, передаёт нам копию документов. Мы проверяем их подлинность и сообщаем Михаилу, это тоже известное вам лицо, что Леонид готов вернуться в Россию и передать ему оригиналы документов, если будет гарантировано освобождение от уголовной ответственности…
– И вы думаете, что Лёня Мише поверит? Да не держите его за дурака!
– Тут всё зависит от вас. Если сумеете Леонида убедить, тогда мы сделаем всё, чтобы помочь вашему мужу. Вы же этого хотите? Ну а в противном случае с ним всякое может в колонии случиться…
Если бы под рукой Элен оказалась кочерга или, на худой конец, бронзовый подсвечник, так бы этому уроду и врезала… Однако сдержалась, хотя с большим трудом, и только в мыслях дала волю эмоциям. «Вот он как заговорил! Пытается загнать в угол. Грязный шантажист! Никогда бы не подумала, что еврей на подобное способен… Впрочем, если судить по Идельсону, тогда ничему не стоит удивляться».
И тут в голову пришла другая мысль. «А что если хозяева этого Жосса хотят заполучить компромат на Идельсона? Припрут его к стене и заставят передавать Моссад интересующую их информацию. А уж олигарх наверняка много чего интересного может узнать от своих кремлёвских покровителей… Вот это был бы поворот! Разоблачить происки израильских спецслужб, предотвратить утечку информации… Да за это даже орден можно получить! Но вот вопрос: выпустят ли из тюрьмы Егора?»
Похоже, этому моссадовцу надоело ждать, когда Элен придёт к какому-то решению. Вроде бы все аргументы изложил и больше нечего добавить. Так почему ж она молчит? А в это время в голове Элен происходил поиск выхода из западни, в которую фактически сама себя загнала. Если сделать вид, что поверила Жоссу, тогда придётся выдать убежище Лехницкого и потерять в итоге контроль над ситуацией. А если отказать, тогда и ордена ей не видать, и Егор окажется в беде… В общем, положение пакостное! Но дело в том, что и тянуть с ответом ей нельзя – Жосс может что-то заподозрить.
«А не подсунуть ли полковнику Жосса вместо Леонида Лехницкого? Чем-то они вроде бы похожи, к тому же предполагалось, что Лехницкий может внешность изменить. Его фотографию я сегодня уже сделала, ну а теперь настал черёд для Жосса». Изобразить замешательство легче лёгкого, тем более, что так оно и есть, и вот Элен нервно теребит кулон, нажимая крошечную кнопку. Дело сделано!
– Итак, Елена Дмитриевна, что же вы решили? Соглашайтесь, мы вас не обманем.
– А что ещё мне остаётся? – Элен тяжело вздохнула и посмотрела на Жосса: – Но дайте мне хотя бы день…
Ну кто же перед таким взглядом устоит?
– Ладно, встретимся здесь завтра, в то же время, и обо всём договоримся.
Глава 8. Те же и ГРУ
На следующий день предстояло сделать то, о чём Элен условилась с полковником ещё в Москве. За час до прихода Жосса, то есть мнимого Лехницкого, если следовать разработанному плану, она зашла на сайт знакомств и разместила там фотографию Жосса, снабдив её условленной подписью. Элен понимала, что есть риск – личность Жосса могла быть известна СВР, ГРУ или ФСБ. Надежда лишь на то, что не станут проверять, да и времени до появления Жосса оставалось слишком мало. Затем она зашла на страницу сайта Второго Антикоррупционного СМИ, посвящённую Егору, кликнула по ссылке «Поддержать редакцию» и перевела пятьдесят пять евро на указанный там банковский счёт, а после этого удалила всю последнюю информацию со своего смартфона. Теперь надо ждать, чем дело кончится. Одна лишь мысль не давала ей покоя: «А если полковник не сдержит обещания и не пришлёт своих агентов – что тогда?»
Всё, что произошло потом, Элен видела, как на ладони – из окна её номера на втором этаже отеля можно было рассмотреть то, что творилось на Вандомской площади. Вот Жосс вышел из своей машины и направился к подъезду. И в этот самый момент из автомобиля, припаркованного рядом, выскочили двое в масках, один из них ткнул Жосса чем-то в бок, и через несколько секунд автомобиль вместе с похитителями и Жоссом уже мчался по Вандомской площади в сторону бульвара Итальен. Казалось, дело сделано, но нет – в отдалении послышались выстрелы, завыла полицейская сирена…