– Смотри, как красиво, мама, – отвлечённо кинула Кикки.
Валисса медленно повернулась к дочери. Измотанное тоской, лицо затекло слезами. Женщина даже не плакала, горечь сама выходила наружу. Маленькая дочь не видела этого, она смотрела в потемневшее небо. Голова Валиссы нехотя поднялась наверх.
– И правда… – лёгкая, выдавленная из последних сил, улыбка нарисовалась на потресканных губах, – Красиво… – шёпот женщины унёс тёплый ласкающий ветерок, растворив слова в воздухе.
Усиливающийся холод пробудил сознание Кикки от воспоминаний. Костёр доживал свои последние минуты. – Сегодня же затмение, – задумалась Кикки, – Так… странно, – лёгкий морозец ущипнул за нос, ещё раз напомнив о реальности.
– О чём задумалась, девочка? – голос Сатрия долетел до ушей.
– Я просто… – растерянно начала Кикки, – Я тебе не девочка, – Утяжелив голос, проронила девушка.
– Да ладно тебе, вы же все тут неплохие ребята, – ухмыльнулся Сатрий, – Не обрастай щетиной.
– Что ты хочешь от меня? – надавила Кикки.
– Ладно, ты меня раскусила, – Сатрий откинул голову назад, разминая шею, – Я страшно хочу курить, не поможешь?
– Я не курю, и сигарет у меня нет, – отмахнулась Автера.
– Зато у меня есть, вон в том рюкзаке, – Сигма ткнул воздух носом в направлении своих вещей, – Будь добра, помоги связанному человеку в этой нужде.
Кикки какое-то время сомневалась, бегая глазами по Сатрию, но всё же решила дать прикурить пленнику. Лара спокойно и молчаливо наблюдала за ситуацией, держа руку на предохранителе винтовки. Автера вставила сигарету в губы Сатрию, поднесла горящую веточку, нагретую в увядающем костре.
– Ты просто чудо, девочка, – довольным голосом проговорил Сатрий, выпуская клубы табачного дыма в воздух, – Мы с тобой теперь лучшие друзья, мать твою.
– Это вряд ли, – угрюмо отозвалась Кикки, начиная сожалеть о своём поступке.
– Это ты зря, девочка, я довольно хороший и верный друг, – с ухмылкой кинул пленник, – Сатрий Сигма, если угодно, – мужчина сделал лёгкий кивок в знак знакомства и благодарности.
– Девочка, – грубо отрезала Кикки.
– Ха, да мы точно лучшие друзья, – рассмеялся Сигма.
– Кури молча и не приставай ко мне, – раздражительно проговорила Автера.
– Как скажешь, подруга, – подмигнул Сатрий.
За спиной послышались приближающиеся шаги. Табирус с кучей веток в руках. В следующее мгновение воздух наполнился свежим жаром, слегка обжигая лоб. Пришлось отодвинуться от костра на старую позицию.
– А где, кстати, ваш андроид? – задумчиво обратился Сатрий ко всем сразу, – Всегда хотел посмотреть на военную модель, а то в Пербелюсе не так чтобы много их там встретишь, – мужчина сделал последнюю затяжку и выплюнул бычок в костёр вместе с едким дымом, – Андроидов в целом, я имею ввиду. Их там невероятно мало и все нелегальные, в основном те, что для более… естественных потребностей, – усмехнулся контрабандист.
– Увижу Железяку – дам знать, – ответил Табирус, медленно опуская очередную ветку в огонь.
–
– Типа того, – ещё одна ветку ушла с треском в костёр, – Машка дала, когда активировали андроида.
– Она у вас тут за техника? Эта Машка? – интерес в голосе мужчины заметно вырос.
– Да, она тут… – веточка в руках Табируса едва коснулась огня, когда он застыл, прекратив свой ответ, – Ах ты, сука, скотина паршивая! – веточка резко вылетела из руки, небрежно упав в огонь.
Табирус Пагиатти быстрым шагом подскочил к связанному Сатрию Сигма, одной рукой взял за воротник, другую сжал в кулак над лицом пленника.
– С тобой тут по-человечески обращаются, и ты, сука, решил, что можно нам на уши присесть, а мы ничего и не заметим? – кулак Табируса впечатался в скулу Сатрия, колыхнув волосы на голове, – Вынюхиваешь тут, сука, всё про нас! – очередной удар пришёлся носком берца по животу пленного, – Решил свалить, так ещё и андроида с собой прихватить вздумал, сука?! – обратная сторона ладони наотмашь врезалась в щеку Сигмы.
– И это… человеческое… отношение? – откашливаясь, выдавил Сатрий.
– Да ты, сука пиратская, должен радоваться, что тебя на месте не пристрелили! – сильный толчок в грудь опрокинул контрабандиста на спину, – А, может, ты ещё и Крестам подлизываешь? Узнаешь что тут, да как, а потом им трофей ещё и принесёшь? – Табирус сел сверху на Сигму, схватив того за воротник куртки, – Что… – начал, чуть ли не криком, Табирус, потом, немного поразмыслив, продолжил, – Хотя знаешь, что? Хочешь бежать? – Пагиатти встал на ноги, поднимая за собой пленника, – Давай, беги, ну же.
Табирус Пагиатти направил дуло своей «ФЛ-301» в лицо Сатрию Сигма, снял винтовку с предохранителя, дослал патрон в патронник, звякнув металлом. Кикки Автера напряжённо наблюдала за ситуацией, то и дело, прыгая глазами с Табируса на Сатрия. Лара из Альдерстоуна щёлкнула предохранителем и аккуратно, не создавая лишнего шума, дослала патрон в патронник, повернула ствол винтовки, лежащей на коленях, в сторону Сатрия. Всё вокруг застыло на этой сцене. – Не глупи, пацан, опусти ствол, – нервно пронеслось в голове Альберта Хагнера, наблюдавшего за картиной через окно здания.
– Я не побегу, стреляй, если хочешь, – надавил Сатрий холодным голосом, хотя сердце у самого колотилось аж в ушах.
Лицо Сатрия давило тяжестью своей невозмутимости на душу. Ни один мускул не дрогнул. – Сука, что за псих?! – шаталась неуверенность в голове Табируса, – Он что, из Крестов? – страх мысленно поразил сердце, – Нет, на лбу же нет клейма. Сука, что же делать? Я же не могу просто его застрелить, как… не могу…
Холод начал кусать за пальцы, не прикрытые теплом перчаток. Уши заволокло густым туманом, заглушившим приближающиеся справа шаги. Серые глаза напротив лишь усиливали холод на душе.
– Сука… – выдохнул Табирус, опуская ствол винтовки.
Моментальный грохот разбил уши затяжным писком. Все мысли вылетели из головы. Страх, неуверенность, напряжение – всё это в одно мгновение покинуло разум. Мёртвые глаза Сатрия упали на землю, глядя в тёмное небо. Кровь багряным морем растеклась по зелёной траве, утоляя жажду земли. Сознание ещё не пришло в себя, как четыре выстрела прогремели справа громовым раскатом. Дерево, к которому были привязаны пленные, окрасилось алыми брызгами и мёртвыми лицами. Дуло крупнокалиберного пистолета «Дребтор» выдыхало лёгкую извилистую струйку порохового дыма.
– Красные Кресты уже близко, стройтесь, – небрежно кинул Альберт Хагнер, убирая «Дребтор» в кобуру.
Две дюжины солдат встали ровными линиями перед зданием пограничного поста «Альс». Внутри находились два связиста вместе с лейтенантом Эдвардом Кросби, и ещё три солдата: двое на восточном и западном концах здания и один у самого входа. Сержант Томмас Вуго занял обзорную точку вместе с рядовым Тайлером Паркви. Андроид военной модели, серии «R-E-32D», прозванный Железякой находился в засаде вместе со своим личным техником, ефрейтором Марией Водниковой. Лейтенант Гифос Сапцлеций и старший лейтенант Мальдара Прислез стояли в строю, рядом с солдатами, слушая последнее, перед грядущей битвой, обращение майора Альберта Хагнера. В воздухе висело напряжение, сердца пограничников бились в ритме боевых барабанов. Те немногие, кому удалось до этого дня столкнуться с Красными Крестами, сильно выделялись своими озлобленными, горящими ненавистью, лицами на фоне остальных сослуживцев. Страх, как и у всех остальных, наполнял их разум, но был далеко не на первом месте. Лара из Альдерстоуна, Альберт Хагнер, Марко Вульферт, Мальдара Прислез. Их глаза ещё не забыли увиденного когда-то давно, и вряд ли смогут.
– Огонь не открывать без моей личной команды, – Кикки только начала вслушиваться в затянувшуюся речь майора, – Сохраняйте спокойствие и трезвый рассудок, до сегодняшнего дня Красные Кресты не сталкивались с андроидами военной модели, да и никто из нас не видел Железяку в бою. Сказать можно точно: этот малый точно может куда больше, чем вы можете себе представить, – последующие слова растворились в ушах Кикки.
Страх высушил горло, глаза застыли в одной точке, не смея сдвинуться с места. Холод плясал на лице всё наглее и наглее. Тревожные мысли, не способные собраться в единую мысль, терроризировали разум. Сердце билось так сильно, что, казалось, сейчас разорвётся.
– И последнее, – хриплый, ставший родным, голос, дотянулся до ушей, – Никаких пленных. НИКАКИХ, – повторил, тяжело надавив голосом, Альберт, – Эти демонические отродья не скажут вам ничего, кроме каких-нибудь строк из Лесторы. Видите раненного креста – добивайте. Никакой пощады.
На этом Альберт Хагнер закончил своё обращение, позволив Мальдаре и Гифосу разойтись по позициям вместе со своими подчинёнными.
Не прошло и половины часа, как горизонт запылал огнями. До рассвета было ещё два часа. Оранжевый свет невероятного множества факелов становился всё ближе с каждым мгновением. Уши начали различать шаги сапог и звук металла. Ни единого слова. Тысячи людей шли огромным роем, не издавая ни единого звука своими голосовыми связками. Дыхание начало сбиваться от усиливающегося волнения. Земля дрожит, будто огромный титан, как в сказках из детства, ступает по ней. Неожиданно все звуки приближающейся угрозы стихли.
– Не нужно стрелять, люди Вердлосии! – донёсся крик из-за склона.
Факел принёс с собой поседевшее, покрытое щетиной, лицо с фиолетовыми глазами и постаревшим клеймом на лбу в виде креста. Кровожадным фанатиком его назвать было сложно. Мягкие черты лица отдавали старческой добротой, лёгкая улыбка лишь подчёркивала безоружность старика перед людьми с готовыми к бою винтовками.
– Тогда разворачивайтесь и уходите! – выкрикнул Альберт.
– Это невозможно, – с лёгкой добротой в голосе, ответил старик, – Я, Дарий Капце и мои братья и сёстры по вере требуем мирного прохода через ваш пост. Мы не тронем ни кого из вас, однако все средства дистанционной связи нам придётся у вас изъять, сами понимаете, – уголки губ Дария улыбнулись на полдюйма сильнее обычного, но, показалось, что старик чуть ли не смеётся, – А, и ещё одно. Андроида придётся тоже у вас изъять. Мы не приемлем такого извращения над природой человека и признаём недопустимым дальнейшее производство и распространение этих чудовищных созданий.
– Так вот зачем вы пришли? Уничтожить андроидов? – отвечал майор, – А где же вы были год назад, когда их поставили на серийное производство? И как же вы собираетесь остановить производство андроидов, скажем, в Льесте? Вплавь до Сухого континента доберётесь? – насмешка мельком проскочила в хриплом голосе.
– Всему своё время, друг мой, – добродушно отвечал Дарий.
– Мы не друзья, – отрезал Хагнер.
– Ну как же, мы оба люди и оба разговариваем, мирно, без оружия, – шире улыбнулся старик, – Мы друзья.
Холод щипал неподвижное тело всё сильнее. Страх чуть поутих, а вот напряжение усиливалось с каждой фразой переговорщиков. Альберт молча изучал оппонента. – Что у тебя на уме? – задумался майор.
– Допустим, я пойду на ваши требования и сложу оружие, что дальше? – после долгих раздумий выдал Альберт.
– Как я уже говорил, Мы конфискуем всю радиоаппаратуру и прочие средства дистанционной связи, а также андроида. После я, от имени моих братьев и сестёр, обращусь по вашей технике к властям штата Арбиллюс. Если они позволят нам совершить то, ради чего мы здесь, то мы, избежав лишних жертв, потерь и горя, двинемся в город Сабархад, где рождаются на свет эти демоны, и прекратим дальнейшее производство.
– Где гарантии, что производство андроидов не возобновят после того, как вы уйдёте? Или вы собрались туда-сюда ходить постоянно?
– Я же сказал, что мы прекратим
– Хорошо, а если власти штата не захотят пойти вам на встречу или обманут вас каким-нибудь образом? – голос Хагнера твердел с каждым словом.
– Тогда они станут
– Понимаю, – кивнул Альберт, – Теперь я понимаю, что вы за скоты, – выбросил Хагнер, – Кровожадные, жестокие, остервенелые, одичавшие скоты. Вы и есть
– Вижу, мы не придём к решению вопроса мирным путём, – Улыбка вновь нарисовалась на губах Дария, – Жаль. Жаль будет убивать вас, ведь вы просто защищаете свой дом, я это понимаю, – сказал напоследок Дарий Капце, со слегка помрачневшим лицом и голосом, и удалился с глаз.
– Мы что,
– Он должен умереть в бою, – отрезал Альберт, – Иначе Вердлосии не избежать наплыва миллионов фанатиков, мстящих за своего мученика.
Гневное сопение Марко было слышно, даже находясь в нескольких метрах от него, однако парень явно понимал каждое сказанное слово и был согласен с этим, хоть и через силу, переступая через свои бурлящие эмоции.
Вернувшись к своим братьям и сёстрам по вере, Дарий Капце дал жест для продолжения шествия. Тысячи ноги давили под собой землю. Грубые, изношенные за многие года в изгнании, руки сжимали рукояти уродливого холодного оружия. Зубастые топоры, кривые обломанные мечи, дубинки с вбитыми в них ржавыми гвоздями, самодельные деревянные копья, просто металлические полосы, заточенные на конце и обмотанные домотканой тканью там, где хватаются руки, кто-то даже собрался метать булыжники, собранные в сумку через плечо. С высоты обзорной точки это сборище было видно даже более чем хорошо. Никаким огнестрельным оружием и не пахло, дионитового холодного оружия разглядеть так же не удалось. Немедленный доклад по рации от Тайлера Паркви позволил майору Хагнеру отдать нужный приказ.
– Тридцать второй, слышишь меня? – говорил Альберт в микрофон рации.
– Так точно, слышу, – отозвалась Мария Водникова с другого конца рации.
– Давай запасной вариант, без уточнений, – на этом майор убрал рацию.
Лёгкий холод, пробравшийся под одежду, за время, проведённое вне своих братьев и сестёр, уже начал уходить, отгоняемый теплом факелов по обе стороны плеча и, даже, за спиной. Вершина холма уже почти покорена во второй раз, на горизонте даже начали вырисовываться ослепительные огни фонарей. – Надеюсь, вы нас простите, – с сожалением подумал Дарий. Слева послышался какой-то… крутящийся звук металла. В следующее мгновение из ночной темноты, томящейся в узком полукруге деревьев возле вершины холма, полился свинцовый дождь. Пули в невероятном темпе вылетали из-под обеих рук металлической громадины. Два громоздких… что же за демоническое оружие это было? Кто мог создать такое? Три ствола крутились на каждом из них, выплёвывая смерть в братьев и сестёр по вере, прошедших долгий путь нога в ногу с Дарием до этого дня. Страх на мгновение отравил разум перед лицом неизвестного ужаса, так стремительно убивающего родных товарищей. – Каким бы грозным он ни был, мы знаем его слабое место, – самостоятельно привёл себя в чувство Дарий бодрящими мыслями. Старик вытянул из-под слоёв грубой одежды тёмно-синий, практически фиолетовый, нож, выполненный явно не мастером своего дела. Ноги с тяжестью сдвинули тело с места, легко ступая по земле уже на второй шаг. Уверенность убила последние крики страха, прятавшиеся в уголках сознания, и поразила всё тело, наполняя мышцы энергией, свободой. Боль доносилась истошными воплями из-за спины, души сотнями гибли в одно мгновение. Яростные крики также разносились среди этой резни, неся вперёд стальной кулак единоверцев. Где-то вдали, вне остальных звуков, прогремел громовой раскат выстрела. Голова успела повернуться только наполовину. Поразительная боль прошла сквозь шею. Кровь забурлила во рту и хлынула наружу взрывным фонтаном. Ноги утратили вес и упали от бессилья на землю. Тело рухнуло мешком на траву, обратив фиолетовые глаза к ночному небу. Теплота разлилась по груди, щекам, затекла в уши. Умирающие губы скривились в небрежной улыбке. – Дион… – прошло в голове Дария, – Я иду к тебе…
– Видишь ещё дионит у кого? – спросил Тайлер Паркви у Томмаса Вуго, наблюдая за битвой через оптику снайперской винтовки.
– На тринадцать часов и двести десять градусов, – ответил Томмас, глядя во встроенный бинокль ПНВ.
Прицел «Разведчика» сдвинулся сильно левее и выше, найдя ещё одного фанатика с уродливым дионитовым кинжалом в руке. Вдох. Палец напрягся на спусковом крючке. Доля секунды для раздумий. Выдох. Моментальный выстрел. Фанатик мёртвым грузом падает на землю с проломленным черепом, истекая кровью. Затвор «Разведчика» отходит назад, выплёвывая отстрелянную гильзу на пол обзорной точки с металлическом звоном. Свежий патрон уже спешит занять нагретое место, поднимаясь из магазина.
Фанатики застелили склон холма своими трупами и кровью. Мёртвые лица глядели в пустоту, другие, ещё борющиеся за свою жизнь, находясь на грани смерти, с ужасом наблюдали за демоноподобным созданием, уничтожающим их единоверцев. Стволы оружия Железяки иногда переставали вращаться, тогда андроид демонстрировал свои навыки ближнего боя, вонзая клинки, выросшие из его предплечий, в тела фанатиков, иногда просто давил руками и ногами тех, кто подбирался слишком близко. В какой-то момент Железяка почувствовал – кто-то скребёт левый бок. Хрупкая букашка, в сравнении с ним, тычет дионитовым кинжалом в область, где находился главный процессор. Небрежная отмашка обратной стороной ладони раздавила череп нападавшего человека. Под ногами андроида уже разлилось целое море крови, отстрелянных гильз и грязи. Боеприпасы для трёхствольных пулемётов закончились, и оружие перестало вращаться. Две громадины исчезли в металлической спине, откуда и были извлечены ранее, а в бой вступили только клинки и кулаки.
Даже лишившись огнестрельной мощи, Железяка представлял серьёзную угрозу для Красных Крестов. Повредить корпус андроида простым железом или сталью было невозможно, максимум поцарапать. Необходимы были дионитовые клинки. Число фанатиков хоть и сократилось примерно вдвое, но им всё ещё не было видно конца. Несчётное количество людей, вооружённых полупримитивным оружием сомнительного качества в грубой одежде с крестовым клеймом на лбу отчаянно бросались в бой с металлической смертью. Глубокая синева дионитового оружия, граничащая с фиолетовым, изредка мелькала в руках фанатиков, однако моментально оказывалась на земле, вылетая из мёртвых рук своих владельцев.
Поняв, что Железяка остался без боеприпасов, майор Хагнер скомандовал солдатам вступить в бой, но держаться на приличной дистанции, использую лишь огнестрельное оружие. Фанатики, увидев пограничников на вершине холма, побежали на них со всех сил, игнорируя металлическую угрозу. – Что они делают? – волнение разошлось по разуму Альберта, – Безумцы.
Потеряв андроида в толпе фанатиков, Тайлер Паркви принялся отстреливать врага без разбора. Когда орущая толпа Красных Крестов оказалась почти у самой вершины, заметно уменьшив свою численность, Тайлер заметил, в прицел «Разведчика», металлическое тело, застывшее на месте, упёршееся коленями в землю. Голова Железяки была опущена вниз, руки свисли безжизненными ветками. В правом боку андроида красовалось, по меньшей мере, пять дионитовых кинжалов. – Не может быть… – мысленно ужаснулся Тайлер.
– Мы… мы нужны им там, Том, – обратился Паркви к сержанту.
– Бери «эфэлку» и спускаемся к нашим, – торопясь, ответил Томмас.
Дикие крики, как у хищников перед броском на жертву, обрушились на уши солдат, защищающих пограничный пост «Альс». Те, кто отстрелял очередной магазин, перезаряжали оружие, едва попадая в пазы дрожащими пальцами. Звериные глаза фанатиков уже совсем близко. Нож, без сомнений и страха, вылетел из ножен.
– Мразь! – вонзая клинок в горло хрипящего смертью врага, затянула крик Лара из Альдерстоуна.
Трое солдат, выбежавших из здания, присоединились к Томмасу и Тайлеру, спешащих на помощь, уже вступившим в неравный бой, сослуживцам.
– Что произошло? – спросил на бегу Александр Бумажный, – Железяка не смог удержать Крестов? – надежда заняла главенствующую позицию в голосе парня.
– Железяку вывели из строя, – бросил Томмас, – Быстрее, наши уже в ближухе дерутся.
Кровь кипела, раздаваясь пульсацией в висках. Холод больше не тревожил разум, было жарко, как в самые тёплые летние деньки. Глаза не успевали замечать смерть вокруг, руки работали сами по себе, вонзая побагровевший клинок в загрубевшую плоть. Потеря обоих родителей в детстве, выживание в трущобах, годы тренировок, наёмничество, мелкие стычки на границе – всё это закалило и тело, и разум, и теперь выходит наружу яростным сопротивлением врагу. Страх, сожаление, волнение, паника – ничего из этого не наполняло сознание. Только ярость и ненависть, они направляли оружие во врага.
Уродливое лезвие летит справа, метя в живот. Уже слишком поздно уворачиваться. Свободная рука встречает металл, насквозь пронзивший ладонь болью. Короткий крик, на мгновение отвлёкший разум от боя. Сильный удар чуть ниже живота. Боль тянет вниз. Кривой меч покидает ладонь, ужесточая рану и роняя Лару на колени. Девушка на мгновение встретила глаза фанатика. Жестокий, совсем как в детстве, взгляд, звериный, дикий, не знающий жалости и сострадания. Грохот за спиной пробил висок уже замахнувшейся для смертельного удара, женщины. Мёртвая почитательница Дионизма с выжженным на лбу крестом рухнула всем телом перед коленями Лары. Сзади опять загремели выстрелы. Фанатики десятками падали в траву, разбрызгивая свою кровь на уже покрасневшие листья. Только сейчас обнаружились мёртвые лица друзей. Марко Вульферт, с искромсанной грудью, Бигвар Фрутц, лишённый одного глаза, Говард Саптикус, с оставшимся в горле, дионитовым кинжалом. Кариалла Питбрес лежала на земле, крича и одновременно рыдая от боли, её внутренности, вынырнувшие через огромную дыру в животе, скользили в собственных руках. Остальных не было видно в пылу боя. Сердце поразило ужасом, глаза расширились и намокли от, текущих по щекам, слёз. Рука больше не болела, Лара даже забыло про ранение. Тяжёлое неровное дыхание, слышимое в собственной голове, прибило девушку к месту, не позволяя встать. Стрельба за спиной прекратилась, и послышались приближающиеся бегущие шаги.
На земле лежало столько трупов, что уже сложно было найти место, где встать ногам. Те немногие, кому удалось выжить, отчаянно бились за вершину холма. Хоть Красные Кресты и были сильно разбиты, всё ещё находились в несравнимом большинстве, однако крутость подъёма на последнем издыхании отсрочивала неминуемое поражение пограничников. Александр Бумажный, едва вступивший в бой, уже лежал среди мертвецов, хватаясь за льющееся багряной рекой горло. Гифос Сапцлеций покоился на траве лицом вниз, далеко справа, рядом с ним находился Каули Барклай, мёртвые глаза которого застыли в темноте неба. От поворота головы на восточный фланг, заныло правое плечо, напоминая о ране. Левые рука и щека также щипали болью. Всё тело истощилось от первой в жизни, настоящей, битвы. Кикки жадно проглотила воздух, помогая лёгким отдышаться. – У лейтенанта наверняка ещё должны быть патроны, он ведь не доставал «Дребтор», Барклай тоже вряд ли всё отстрелял, – подумала девушка, – Хотя, разве это поможет? – с отчаянием огляделась Кикки, глядя, как умирают её сослуживцы. Сирк Паурос, прибывший несколько дней назад, только что потерял свой нож, когда обух уродливого зубастого топора наотмашь влетел в запястье вооружённой руки. Озверевший фанатик начал колошматить парня по голове топором, будто забивал гвоздь в стену. – Что-то же имеет смысл? – озлобленно, с частичкой отчаяния, подумала Кикки, – Наша борьба имеет смысл?!
Мальдара Прислез, лишившаяся половины левого уха и получившая множественные порезы на правом предплечье, первая заметила бегущую из последних сил Кикки. Поняв, куда бежит девушка и что хочет предпринять, старший лейтенант решила помочь ей, пододвигаясь к правому флангу. Вскоре, оставшаяся горстка пограничников целиком двигалась за Кикки. Позади остались лишь крики умирающих людей. Альберт Хагнер скомандовал замученным охрипшим голосом встать полукругом, чтобы отгородить волну фанатиков от потенциально заряженного огнестрельного оружия.
Трупов здесь оказалось больше, чем было видно издалека. Четыре винтовки, готовые к бою, отправились за спину, вставшим в полукруг сослуживцам. «Дребтор», не знавший боя, вылетел из кобуры и поспешил в руки Альберта. Зашумели выстрелы. Красные Кресты начали падать один за другим, покидая этот мир. Через несколько мгновений звуки стрельбы стихли. Это был конец. Все это понимали. Периферическое зрение заметило тёмно-фиолетовое зарево, слегка коснувшееся неба. Едва ореол Центавры засиял над далёким пограничным лесом, как тут же исчез за тёмным пятном, снова погрузившим небо во мрак, слегка окрасив темноту фиолетовым оттенком. Затмение. – Неужели я больше никогда не увижу Центавру, – с тяжестью грусти на душе, подумала Кикки, – Вот и всё, это…
Оглушительный грохот разбил мысли девушки вдребезги. Земля, вперемешку с оторванными частями тел, кровью, и металлом, заметалась в воздухе. Приближающийся свист. Ещё взрыв. Кто-то упал сверху, прижав собой к траве. Дядя Альберт.
Тучи, затянувшие небо мраком, выдавливали слёзы, падая проливным дождём вниз. Могучая крона одинокого дуба частично заслонила собой от ливня. Остальное помогли сделать зонт и дождевик. Недавняя могила была идентична своей соседке. На каменной плите, послужившей надгробием, была выбита надпись:
Грубая мужская рука нежно сжала ладонь.
– Не бойся, девочка, я позабочусь о тебе, – Грубое незнакомое лицо, появившееся в жизни только несколько дней назад, попыталось натянуть улыбку.
Очередной грохот разбудил Кикки от воспоминаний. Массивная туша майора отпрянула, упала на спину, освободив девушку из живой клетки. Автера моментально встала на ноги, готовая отбиваться от фанатиков. Кроме мертвых тел и нескольких выживших сослуживцев, она никого не увидела. В воздухе шумели самолёты. Авиация Вердлосии.
– Кикки… – захрипел снизу Альберт, – Ты цела?
– Дядя Альберт?! – Кикки упала на колени перед мужчиной, – Ты… чего это?!
– Всё… в порядке, просто… нет сил, – еле выдавил майор.
Множественные порезы на огромных руках давились кровью. Горло засохло, обратившись пустыней Сухой Долины. Боль не мешала усталости медленно погружать сознание в сон. Вердлосия не познает вновь кошмарного нашествия Красных Крестов. Душа была спокойна. – Валь… Сестричка… – зашумел собственный голос в голове, – Обещание… сдержал всё-таки, – улыбка, натянувшаяся на губах, моментально погрузила сознание в сон.
– Дядя… – задрожал голос Кикки, – Не надо, пожалуйста! – Автера затрясла плечи мужчины.
– Отойди-ка, – твёрдая рука Мальдары отодвинула девушку в сторону.
Поделиться книгой: