Связующая нить

" Чёртова кукла!" только и смог подумать. Откуда у этой тощей воблы столько силы? Не могу сказать, что меня как-то вывело это из строя, но было ощутимо.

Я перепрыгнул через машину и схватил беглянку сзади за талию одной рукой, другой закрыл ей рот, что бы не орала и не привлекала внимание. И так из будки выглянул охранник.

Когда открывал дверь, то немного отпустил зажатый рот. Я хоть и ратник, но не маг. Не могу по одному желанию открывать двери.

Тэкла сразу же начала вопить, но не долго. Затолкал ее на заднее сидение машины и захлопнул дверь.

Преимущества моей работы — машины и вообще все технические средства, о которых мечтают в детстве мальчишки. Нажал кнопку и поднялась разделительная стенка между задним сидением и передним. Теперь она может орать сколько влезет. Всё оборудовано так, что даже демонов не слышно и не видно. Проезжая мимо шлагбаума, показал охране полицейское удостоверение.

— Наркоманка хотела больничную аптеку обнести, — сказав, кивнул в сторону заднего сидения.

— Да они уже достали тут ползать. Что ни день, так эти нарики конченные. Так их, правильно, — одобрительно кивнул мужик, который явно не просыхал уже не первый день, но гордо охранял парковку больницы.

Когда выехал на Невский, то зазвонил телефон. Включив громкую связь, ответил.

— Слушаю.

— Доложи, где находишься и расчётное время прибытия.

Это был Зданимир. По голосу понимал, что холку мне мылить будет только так. Ну что ж. Не в первый и явно далеко не в последний раз.

Главное груз доставить в целости и сохранности. Я включил экран, который отображал то, что творится в салоне сзади и увидел, что Тэкла пытается кому-то позвонить или написать. Это не важно на самом деле. В салоне машины связь не ловит. У нас отличные разработчики и техники. Сетку замечательную сделали, что бы глушила все сигналы в салоне сзади.

Я ехал и смотрел на нее. Красивая, глаза умные, да ещё и смелая. Не побоялась тому, кто явно сильнее, отпор дать. Вызывает уважение.

Когда она стояла так близко ко мне на лестнице, то я ощущал ее запах. Такой необычный. Мне напомнило, как я в детстве с матерью гулял и собирал колокольчики. Венчик цветка был такой мягкий и нежный. Стоило чуть посильнее сжать и он превращался в безжизненную тряпочку и вся красота уходила. Зато стебель был такой, что с трудом удавалось сорвать сам цветок.

Мне захотелось тогда, на лестнице, обнять, прижать к себе, зарыться носом в ее каштановые шёлковые волосы. Не понимаю, откуда взялось это странное чувство. Вижу ее в полуторный раз (в клубе даже за целый раз не считаю) и такие дикие мысли.

Глупец! Приди в себя! Я вырубил экран и погрузился в мысли о том, какие тренировки и с каким десятком мне ещё сегодня предстоят. И само собой план патрулирования. Кого и куда сегодня отправлять. В одном и том же месте нельзя отсвечивать постоянно. Ратники примелькаются и начнутся вопросы.

Глава 7. Тэкла.

И куда он меня везёт? Мне даже не посмотреть, что за окном. Всё закрыто, закупорено.

Вот бугай. А ведь могло же и получиться сбежать! Надо было больше тренироваться. Правильно дядя Фима говорил:

— Чем больше шкаф, тем громче падает. Главное найти правильную точку и ты его завалишь.

Ну и какая у этого точка? И где? Электроник хренов….

Телефон не ловит, дверь заблокирована. Ори не ори — толку ноль. Ладно. Посмотрим, может удастся свалить, когда мы остановимся.

Так мы проехали 18 минут (время-то всё равно на телефоне я могла смотреть) и машина стала сбавлять ход. Кажется, что мы вниз с горки поехали. Да ну ладно! Мы в подземную парковку зарулили? Ну всё. Теперь мне точно каюк.

Атей открыл дверцу машины и подал мне руку.

Я сидела, обнимая руками рюкзак и смотрела на псевдо-опера с жуткой ненавистью. На мгновение мне показалось, что он как будто удивился. Но потом взял себя в руки и холодно бросил:

— Я не из вежливости руку тебе протянул. Выходи или выволоку силой.

Нехотя и кряхтя стала вылезать из машины. Посмотрев на него, обомлела:

— Твои глаза…..Они…..

Они стали излучать красный свет. Атей отвернулся и сказал:

— Генетический дефект. Пошевеливайся.

Ничего себе, какой вежливый!

Мы прошли с ним через подземную парковку, где стояло около сотни одинаковых машин. На такой же похитили и меня. Да тут целая ОПГ (организованная преступная группировка)! Мой похититель подвёл меня к лифту, приложил большой палец правой руки к специальному окошку и лифт тотчас открылся.

— Только после вас, — попыталась было пошутить, но не проканало. Он меня подтолкнул в сторону лифта.

Когда за нами закрылась дверь, то увидела, что он нажал на -5 этаж. Такое бывает?

— Мы же не в ад спускаемся? — опять дебильная шутка.

Атей, как мне показалось, немного усмехнулся и ответил.

— Увидишь.

Ехали мы недолго, так что подумать о своей горькой судьбе и пожалеть о ней у меня не хватило времени.

Когда открылись двери лифта, то увидела что-то невообразимое. Огромное количество дверей, тянувшихся по коридору. Люди, одетые все, как Атей сновали туда и сюда. Проходя мимо, отдавали честь и шли дальше. Кто-то пробежал в спортивном костюме с полотенцем на перевес. Они же все убийцы и похитители! Сколько же их здесь?

От этого мне стало страшно и немного затошнило.

Мы прошли молча по коридору к какой-то двери, за которой, я была в этом уверена, сейчас решится моя судьба.

Атей постучал и вошёл, придерживая меня за локоть.

Он вытянулся весь в струнку и отчеканил:

— Разрешите доложить. Сотник Атей выполнил задание.

Комната была похожа на старинную библиотеку. Огромные деревянные массивные шкафы, ломившиеся от полускукоженных на корешках фолиантов, посередине огромный стол, у которого стояли 8 кожаных кресел. Не хватало только окна с видом на озеро с лебедями. Упс. Мы же под землёй и лебедей мне точно не узреть.

Я окинула взглядом тех, кто был в комнате. Там стоял какой-то мужчина с седыми волосами и я заметила женский силуэт. Когда женщина обернулась, я обалдела.

— Мама? Ты что здесь делаешь?

Там действительно стояла моя мама. И я сразу бросилась к ней.

— Заюшка! — мама меня обняла и стала целовать, плакать. — Малышка, ты цела! Я так рада.

Только у нее в объятиях почувствовала, что напряжение последних 12 часов проходит. Мама меня согревала своим теплом, давала ощущение защищённости и спокойствия.

Через несколько минут, успокоившись, подняла на нее глаза.

— Мам, что ты тут делаешь? Меня тут между делом с утра из больницы похитили, — сказала я и бросила гневный взгляд в сторону Атея.

Честно, мне стало даже смешно. Он стоял такой огромный и такой растерянный.

— Малыш, нам надо с тобой поговорить. — мягко сказала мама.

— Нам — это кому?

— Нам — это твоей маме и мне.

Этот голос принадлежал моему тренеру по дзюдо, к которому я ходила на тренировки с пяти лет. Он появился как будто из ниоткуда.

— Дядя Фима? А ты тут как? — что-то мне это всё переставало нравится.

Мама непривычно холодным тоном сказала Атею:

— Оставь нас, мальчишка.

Сотник развернулся и хотел выйти, когда я возмущённо изрекла:

— Ну нет. Пусть останется. Я хочу, что бы он тоже участвовал в этом "поговорить". Как я понимаю, пока что он единственный, кто без маски был всё это время.

Мама немного нахмурилась, но решила, что именно в данный момент лучше не спорить.

Взглядом она пригласила присесть за стол. Дядя Фима тут же приземлился на стул справа от меня, в то время как мама уже сидела слева.

Атей мялся у двери и не знал, как ему поступить. Тогда седовласый приказал:

— Присаживайся, сотник. Верховная чародейка позволила.

— Мам, кто позволила? — спросила я, сморщившись от услышанного.

Мама помялась:

— Да, ты всё правильно поняла. Я — верховная чародейка.

— А они тогда кто такие? — я кивнула в сторону мужчин.

— Дочка, это долго объяснять. Давай я тебе лучше покажу.

Мама закатала рукав и на внутреннюю сторону предплечья какой-то палочкой стала наносить буквы и цифры. Я понимала, что похожи буквы на глаголицу, а цифры арабские. Но что они означают?

— Закатай рукав, — сказала мама.

— Мам, ну что за детский сад, — с придурковатой улыбкой сказала я.

— Закатай, — уже строже проговорила мама. — Увидишь, что будет.

— Ну окей.

Ведь не отстанет же. И я сделала, как она просила. Мама взяла меня за руку и прислонила своё предплечье к моему и тогда началось то, чего я никак не ожидала.

Я ощутила, что стала парить в воздухе, но не в помещении, а в каком-то тёмном пространстве, вязком и неприятном. Парила несколько секунд и оказалась вдруг резко на маленькой кухне в розовом халатике. Я стояла и резала морковь кружочками. Только руки были не мои, да и тело тоже. Сзади послышался детский голос:

— Мамочка, а папа когда придёт?

Обернувшись, увидела себя маленькую, сидящую на ковре в комнате офицерского общежития, в котором мы жили до переезда, и играющую с ещё пушистым игрушечным кроликом и нашим котёнком Васькой, ставшего позже взрослым котом и умершего несколько лет назад.

— Скоро, заюшка, — ответила я маминым голосом.

Да что за чертовщина! Я вижу, слышу, чувствую, но не могу управлять своими движениями. Я делаю всё то, что делала в тот день мама.

Я-мама подняла крышку кастрюли, в которой одиноко бултыхалась куриная нога, закинула морковь и стала чистить лук. Вдруг меня пронзила острая боль. Не знаю, с чем это сравнить. Я начала стонать и корчиться на полу, а маленькая-я подошла и стала звать:

— Мама, мамочка, что с тобой? Мамочка, мне страшно.

Маленькая-я стала плакать. И я ощущала ту бурю чувств и эмоций, которые испытывала мама.

— Заюшка, всё нормально, — сказала я-мама, превозмогая нереальную боль, которую не уверена, что вообще может вынести человек. — Беги к тёте Мине.

— Мамочка, я боюсь. Мамочка, а если ты умрёшь? — говорила маленькая-я и плакала.

— Беги, малышка, беги. Она поможет, — сказала я-мама и потеряла сознание.

Снова этот чёрный, липкий воздух, но теперь быстрее смогла вернуться в прошлое и в тело мамы.

Я-мама стояла на вокзале. Передо мной дядя Фима со мной маленькой на руках.

— Марайке, не забудь, когда вам выходить. Я буду вас ждать в Питере.

— Серафим, не волнуйся. Мы справимся.

Потом я-мама взяла меня из рук дяди Фимы и зашла в вагон поезда.

Меня опять швырнуло в вязкость. Я летала, летала и оказалась снова в собственном теле в кресле в кабинете полковника.

Глава 8. Тэкла.

— Так мой отец был таким же, как эти и поэтому погиб? — спросила я, округлив глаза.

Мама молча кивнула.

— Дядь Фим, а ты? Ты …