Помоги проекту - поделись книгой:
С этим можно согласиться, хотя принципы Ротгольца больше относятся к навыкам стрельбы разведчиков из групп захвата. Во время войны их коллегам из групп прикрытия порой приходилось вести огонь и с более дальних дистанций. Примером тому служат разведпоиски той же 10 гв. сд, разведчики которой действовали на холмистой местности Заполярья. Группы прикрытия занимали позицию на ближайшей от сопки возвышенности, где находился вражеский опорный пункт, и в тех условиях дистанции для стрельбы превышали 200 м.
Офицер разведки 96 стрелкового корпуса капитан Андрей Ротгольц. После войны — профессор, декан кафедры иностранных языков Ленинградского технологического института холодильной промышленности
Начатый генералом Суриным сбор информации должен был в итоге привести к революционным изменениям в подготовке разведки. Выдвинутые им требования для формирования нового учебного курса боевой стрельбы соответствовали реалиям действий разведчиков. Накопленный за время войны боевой опыт требовал перемен в обучении, поэтому желания ГРУ были вполне логичны и закономерны.
Разведка 10 гвардейской дивизии. На снимке старший сержант Жулега (полный кавалер ордена Славы) ставит задачу группе захвата перед выходом на задание
Что именно выбрал Генштаб для создания персональных курсов огневой подготовки разведчиков, неизвестно. Тем не менее из поступивших генералу Сурину соображений видно, что прошедшие войну офицеры войсковой разведки понимали необходимость изменений. Предложенные ими упражнения по боевой стрельбе показывают направление для тренировок разведчиков, а жесткие нормативы их выполнения говорят о том, что огневая подготовка должна быть максимально приближена к условиям, в которых бойцам разведподразделений приходилось стрелять. Хорошее знание оружия, умение стрелять на опережение и поражать неудобные цели — все это являлось залогом сохранения жизни разведчика и обеспечивало успех при выполнении задания.
Проблемы войсковой разведки
Глава 1
Разведка 1941 г
Под влиянием навеянных кино и литературой стереотипов мы представляем образ войсковой разведки весьма ярким. Опытные и смелые бойцы в маскхалатах уходят в ночь к вражеским позициям за языком и возвращаются, выполнив задание. Если сопоставить этот образ разведчиков с реальностью, то он будет справедлив для последних военных лет Великой Отечественной войны. Но если говорить о тяжелом 1941 г., то никаких совпадений мы не найдем. Начало войны было трудным временем для войсковой разведки: отсутствие опыта, неумение грамотно планировать разведакции и нехватка нужных кадров часто приводили к отсутствию результата и большим потерям среди разведчиков. Рассмотрим несколько примеров разведпоисков в 1941 г., имевших самые различные финалы.
Как период активного наступления вермахта и отступления Красной Армии первые месяцы Великой Отечественной характеризовались разным количеством пленных, взятых противоборствующими сторонами. Это было время пленения немцами огромного числа красноармейцев, оказавшихся в котлах и не вышедших из окружения. Немецких же и союзных им военнослужащих, оказавшихся тогда в советском плену, было несопоставимо меньше.
Если обратиться к донесениям штабов фронтов того периода, то картина будет следующая. Так, с 22 июня по 31 августа 1941 г. войсками Ленинградского фронта (далее — ЛенФ. —
Немцы сдаются в плен советским солдатам. 1942 г.
Какую же лепту в захват пленных в начале войны внесла войсковая разведка? Увы, в 1941 г. она показала себя не лучшим образом. Конечно, так было не во всех частях и соединениях, но критических отзывов на ее действия обнаружилось больше, чем положительных. Причины крылись в недостатках подготовки разведки, а также в том, что еще в довоенное время командование не понимало ее значения. С началом войны это вышло Красной Армии боком, так как воевать без сведений о противнике ей было трудно. Характерным примером здесь служат слова начштаба 70 сд полковника Виноградова, писавшего в своем приказе 1 октября 1941 г. следующее:
Таких характеристик в документах начала войны уровня дивизия — фронт можно встретить немало. Это касалось и разведчиков, добывавших языков и действовавших при этом неумело. Одной из причин их неудач был неправильный и недостаточно качественный отбор бойцов в разведподразделения. Командование посылало на разведпоиски даже случайных людей, в силу чего имели место случаи нерешительности, растерянности и трусости со стороны отдельных разведчиков. Другой причиной было неумение штабов частей и соединений тщательно организовывать разведывательные действия, из-за чего разведка часто действовала без заранее продуманного плана. Все это приводило к очень малому числу захваченных пленных, что вместе с другими трудностями разведки не позволяло получить достаточные сведения о противнике, поэтому часто советские войска воевали вслепую и несли ненужные потери.
Обратим внимание на некоторые случаи, произошедшие на Северном (далее — СФ. —
Боец Ленинградского фронта ведет двух пленных солдат вермахта. Апрель 1943 г. Автор снимка Борис Лосин
Как только в их поле зрения появилась небольшая группа солдат противника, разведчики сразу отступили, не пытаясь атаковать, захватить и взорвать склад. На следующий день РП 426 стрелкового полка (далее — сп. —
В своем приказе Соловьев потребовал срочно укомплектовать состав разведорганов и подразделений дивизии
Претензии полковника по организации разведки справедливы. Порой разведчики были настолько плохо ориентированы в своих действиях, что это приводило к трагедиям. К тому моменту на СФ уже был ряд инцидентов, когда советские РГ вели бои друг с другом, принимая своих за врагов. Так, 14 июля 1941 г. разведка 1 танковой дивизии (далее — тд. —
Действительно, кадровая проблема стояла остро. Справедливости ради отметим, что упомянутый политрук Пеньков, вероятно, не слишком много понимал в разведке. Прибыв на фронт 12 августа 1941 г., он уже через три дня возглавил разведроту 426 сп после смерти ее командира. Исполняя обязанности комроты, Пеньков старался как мог — даже лично выходил на задания с РГ. Правда, результата это не принесло: неподготовленных бойцов возглавлял неопытный командир. В итоге он еще не раз вызывал нарекания со стороны начальства. К примеру, 7 октября во время ночного поиска разведчики Пенькова по незнанию вышли на минное поле и подорвались на нем. Этот инцидент вызвал новые разбирательства с разведкой 426 сп со стороны командования 88 сд.
Советский солдат конвоирует немецкого пленного в Сталинграде
Ситуацию с кадрами демонстрирует и случай с разведкой 123 сд ЛенФ на Карельском перешейке. 11 октября 1941 г. в штаб дивизии поступило донесение командира 255 сп майора Лукшина. В нем комполка сообщил, что 9 октября по его распоряжению командир и политрук 7 роты отобрали для взятия языка группу из четырех человек во главе с сержантом Василием Лапшиным. По словам Лукшина, все четверо уже ранее ходили в разведку и перед очередным выходом заявили: «Пока не выполним задачу, не вернемся». Но к указанному сроку группа так и не вернулась. Комроты и его политрук были убеждены, что отобранные ими бойцы не станут сдаваться в плен. Но это мнение оказалось ошибочным, так как в тот же день группа Лапшина была обнаружена и пленена финнами.
Командир 255 стрелкового полка Иван Лукшин
Знакомство с биографическими данными сержанта Лапшина и трех его товарищей говорит, что они не были опытными разведчиками. Трое из них были призваны в Красную Армию лишь в августе 1941 г. и большого боевого опыта не имели: иначе говоря, в разведку пошли недавно ставшие солдатами председатель колхоза, автосварщик, слесарь и сотрудник НКВД, то есть неподготовленные бойцы. Но к тому моменту в 255 сп других и не было. Как свидетельствует распоряжение майора Лукшина от 12 октября, его комбаты не выполнили приказ о создании при батальонах групп разведчиков, которых было бы можно использовать по прямому назначению, поэтому за языками им приходилось посылать неопытных красноармейцев.
Стоит отметить, что упомянутые 88 и 123 сд, в отличие от других соединений Красной Армии, имели боевой опыт в Советско-финскую войну. Однако, как видно из приведенных примеров, даже в них с разведкой дела обстояли далеко не лучшим образом.
В 1941 г. Красная Армия пыталась брать контрольных пленных не только действиями отдельных РГ. Для этой цели ею активно применялась и разведка боем, приводившая к разным результатам: иногда красноармейцам сопутствовал успех, но чаще всего во время таких акций они несли потери и задания не выполняли. Причины неудач были одни и те же — недостаточная подготовка к бою, действия наспех и плохое руководство. Об этом свидетельствуют несколько эпизодов из практики разных фронтов.
В середине октября 1941 г. разведка ЛенФ добилась прекрасного успеха, когда отличились разведчики 268 сп из 48 сд, державшей оборону у Ораниенбаума. 13 октября группа лейтенанта Виктора Шурупова проводила поиск у деревни Коровино, где в 14:30 обнаружила РГ 270-го пехотного полка (далее — пп. —
Надопросе пленные показали, что германское командование готовит разгром 8 советской армии у Ораниенбаума. В частности, пленный лейтенант рассказал, что наступление на боевые порядки 48 сд назначается на каждый день, но постоянно откладывается. Командование 8 А приказало командиру 48 сд генералу Сафронову провести разведку боем для захвата пленных, чтобы уточнить планы врага. Акция должна была проводиться у Коровино силами отдельного разведывательного батальона (далее — ОРБ. —
Обелиск, установленный на 14 км Гостилицкого шоссе на месте деревни, уничтоженной во время Великой Отечественной войны. На протяжении двух с половиной лет (с сентября 1941 по январь 1944 г.) она находилась на границе Ораниенбаумского плацдарма непосредственно на линии фронта и защищалась войсками 48 стрелковой дивизии
15 октября в 17:10 советская артиллерия начала обстрел немецких позиций. Под прикрытием огня ОРБ вышел на исходную позицию для атаки. Противник в ответ не стрелял. Когда огонь советских батарей был перенесен вглубь немецкой обороны, батальон атаковал ее тремя группами. Увы, в этот же момент заговорили немецкие пушки и минометы. Под ураганным огнем противника атака захлебнулась, и батальон отошел назад с большими потерями. Эта разведка боем стоила ему 29 убитых и раненых бойцов. Главные причины ее провала заключались в поспешной подготовке, неспособности артиллерии 48 сд подавить немецкие батареи и мощной концентрации огня противника на участке атаки.
Подобный случай произошел спустя пару месяцев на Ленинградском фронте в 142 сд, державшей оборону на Карельском перешейке. В ночь на 25 декабря 1941 г. 4 рота 496 сп при поддержке одной батареи 334 артполка проводила разведку боем, чтобы установить систему вражеского огня и взять языка. Изначально акция была назначена на два часа ночи, но из-за проблем со связью со штабом 496 сп она началась с опозданием на три часа. Уже в начале движения 4 рота напоролась на свое же минное поле и была обнаружена противником, открывшим по ней минометный огонь. В результате обстрела и подрыва на минах были ранены 16 красноармейцев. Не выполнив задачи, рота отошла обратно на свои позиции.
Причинами провала этой акции стали плохая подготовка к ней и бездарное проведение. Бойцы не знали местности, плохо на ней ориентировались, и среди них не было опытных саперов. Перед боем не была отработана система связи между ротой и полком, поэтому комроты не смог даже дать сигнал о необходимости артиллерийской поддержки. Артиллеристы в бою практически не участвовали, потому что не знали о перенесении времени разведки из-за отсутствия связи со штабом полка.
К сожалению, такие примеры спешки и неорганизованности во время разведки боем имелись и на других фронтах. 2 декабря 1941 г. штаб Северо-Западного фронта (далее — СЗФ. —
Захваченный советскими войсками раненый солдат вермахта. 1942 г. Автор А. Архипов
Анализируя причины срыва ночного поиска, Ватутин отметил три причины:
• Разведрота и 1-й батальон 901 сп совершенно не имели времени на подготовку к бою. Командир полка получил приказ на ночной поиск в 18:00 16 ноября, а исполнители — еще позднее.
• Взаимодействие между разведротой и батальоном не было продумано — они действовали разрозненно.
• Командование 245 сд и 901 сп самоустранилось от руководства боем. Начштаба дивизии и начальник ее разведки поручили бой начштабу 901 сп, который в свою очередь возложил функции командования поиском на командира 1 батальона.
Узнав о таком безобразии, командующий СЗФ
Несмотря на достаточно мрачную картину действий войсковой разведки Красной Армии начала войны, в ней присутствуют и светлые тона — языков все-таки брали. Кроме вышеупомянутых успехов разведчиков 8 А у Ораниенбаума в октябре 1941 г., приведем еще пару удачных примеров разведки боем, завершившейся взятием контрольных пленных. К одним из них можно отнести действия 168 ОРБ 115 сд из состава 23 А СФ.
115 сд встретила войну на участке советско-финской границы Варис — Курманпохья, приняв первый бой 29 июня 1941 г. Во время него частям дивизии удалось отбить натиск финнов, нанеся им потери. В ходе боя в плен была взята группа финских военнослужащих, в том числе пять офицеров, что являлось заслугой 168 ОРБ. Еще одного успеха разведчики этого батальона добились 17 июля. В тот день по приказу командующего 19 ск все ОРБ его дивизий провели разведку боем при поддержке артиллерии и авиации. В результате трехчасового боя на участке Каллиола — Нискапиетиля — Винтури 168 ОРБ смог не только отбить все контратаки финнов, но и разжился языками, взяв в плен трех вражеских солдат. Потери батальона составили 3 человека убитыми и 16 ранеными.
Фрагмент карты расположения войск 14 корпуса 22–23 июня 1941 г. с указанием расположения частей 23 стрелкового полка на берегу Дуная у Килия Нова. Через реку расположена Килия Веки — место высадки двух рот полка для проведения разведки боем, которая закончилась успехом
Вторым успешным примером разведки боем со взятием пленных в 1941 г. являются действия двух стрелковых рот 23 сп 51 сд, вошедших в историю Великой Отечественной как «Дунайский десант». Это была тактическая частная операция, результатом которой в первые дни войны стал захват плацдарма на вражеской румынской территории у села Килия Веки. Данный случай хорошо известен благодаря статьям и книгам еще советского времени. Но можно ли его считать разведкой боем? Ответ кроется в документах. Вот как десант описывался в боевой характеристике 51 сд на декабрь 1941 г.:
Тот факт, что эту операцию можно считать разведкой боем, подтверждает и запись в журнале боевых действий 9 А, где она именуется ночной разведкой. Любопытно, что количество пленных в советских документах различается: в упомянутом журнале 9 А их 500 человек, а в журнале боевых действий 14 ск — 605. Но даже с учетом этих разночтений десант на Килию Веки можно считать одной из самых успешных разведакций первых военных месяцев.
Приведенные примеры свидетельствуют о неважном состоянии войсковой разведки Красной Армии в 1941 г. Не будучи готовой к выполнению своих задач, она часто подвергалась критике со стороны командования разного уровня. Одновременно эта критика говорит и о том, что командование до войны само не уделяло внимания развитию разведки, совершенствованию разведподразделений и отбору в них лучших бойцов и командиров. Проблемы, вскрытые началом боевых действий в июне 1941 г., еще долго не удавалось решить, и разведчики были вынуждены платить за них своей кровью.
К сожалению, не удалось обнаружить документально подведение итогов действий разведки в плане захвата контрольных пленных в 1941 г. Но в более поздних документах есть подтверждение, что и по прошествии полутора лет войны войсковая разведка продолжала работать весьма неумело. Об этом свидетельствует директива Управления войсковой разведки Генштаба Красной Армии № 142984 от 01.12.1942 г., где отмечался такой факт:
По мнению генштабистов, это приводило к тому, что разведподразделения за каждого взятого языка платили убитыми и ранеными от 6 до 62 человек. Управление войсковой разведки рекомендовало отказаться от такой тактики и нацеливать на взятие языков мелкие РГ. В отношении же разведки боем Генштаб считал, что такой вид разведки должен выполняться
Глава 2
«Разведку боем и ночной поиск вести не могут»
В годы войны разведка боем играла важную роль в получении сведений о противнике. Она позволяла узнать организацию системы его огня, установить передний край вражеской обороны и наличие там фортификационных сооружений, а также захватить пленных и документы. Успех такого вида разведки напрямую зависел от качества ее подготовки и умения бойцов и командиров правильно выполнить поставленную задачу. К сожалению, в начале войны в Красной Армии часто встречались обратные примеры, когда разведка боем проводилась наспех, а задействованные в ней подразделения свою задачу не выполняли и несли потери. Примером тому является ряд акций 245-й стрелковой дивизии, проведенных в 1941–1942 гг. у озера Пестовское в Новгородской области.
В конце ноября — начале декабря 1941 г. на Северо-Западном фронте разгорелся скандал, причиной которого стала силовая разведка, проведенная 245 сд 16 ноября 1941 г. у деревни Исаково. В семь утра 14 ноября ее штадив получил приказ № 43 штаба 34 А провести
Фрагмент отчетной карты СЗФ периода 11–18 ноября 1941 г.
По проведению операции штаарм давал следующие рекомендации:
1. В самое темное время суток выдвинуть на полуостров южнее Пестово группу бойцов для уничтожения вражеского боевого охранения без стрельбы.
2. Затем отправить на полуостров подразделение автоматчиков, которое должно скрытно выдвинуться к южной окраине Исаково и внезапно атаковать.
3. После сигнала командира автоматчиков к Исаково выдвигается уже целый батальон, который присоединяется к атаке села.
В результате указанные силы должны были уничтожить противника, обороняющего этот населенный пункт, закрепиться в нем и взять контрольных пленных. Поддержка действий пехоты возлагалась на минометы и артиллерию, которые должны были подавить вражеские огневые точки и вести заградительный огонь в случае немецкой контратаки. Отдельно штаарм приказал обратить внимание на следующие моменты:
Поделиться книгой: