Помоги проекту - поделись книгой:
– Эй, ребята, погодите!.. – крикнула она. – Я вспомнила. Кладбищенский дом вам нужен? Я когда-то собирала вырезки о нем. Можно попытаться найти папку.
Приятели торопливо вернулись.
– А дом вчера, между прочим, снесли! – заявил вдруг Мокренко.
Библиотекарша сняла очки.
– А вот этого нельзя было делать! Если верить легенде, теперь начнется самое ужасное... Да где же эта папка? А, вспомнила!
Филька и Петька склонились над папкой.
– Вот смотрите – статья из газеты «Городские ведомости» от 1883 года, – сказала библиотекарша. – Статья довольно большая, я перескажу вам ее вкратце. Интересующий нас дом был построен в 1813 году неким таинственным греком, принявшим русское подданство, Теодоросом Мартиросом.
Филька заморгал, пытаясь на всякий случай запомнить это сложное для русского слуха имя.
– Причем вот что интересно: строила его не местная артель, а пришлая – ярославская, состоявшая сплошь из глухонемых и на другой же день после завершения строительства отбывшая из города, – таково было непременное требование грека. Люди говорили, это потому, что дом построен с каким-то секретом. Вот Теодорос и позаботился, чтобы строили немые. Еще болтали, будто грек не чурается черной магии и проводит скверные опыты. Потому-то-де он и выбрал для дома такое неподобающее место – не только возле кладбища, но даже и за его оградой. Впрочем, связи у грека были обширные: он дослужился в Петербурге до тайного советника. Когда дом был закончен, грек затворился в нем и с этого дня уже не выходил. Ни один человек больше не видел его лица – только шептались, что темными ночами из дома доносятся стоны и глухое рычание. Потом в городе стали пропадать люди, которых нередко находили задушенными. У некоторых на теле были явные следы клыков.
– Теодорос был упырь, да? – спросил Петька.
– Сложно сказать. Но поговаривали, что он имеет над нечистью какую-то власть.
– А если он был человек, то что он ел? Не мог же он совсем не выходить из дома? – задал резонный вопрос Филька.
– Почему не мог? Мог. Все припасы покупали его слуги – такие же мрачные, как и их хозяин. В городе ужасно их боялись – лица у них были отвратительные и все в шрамах – то ли сабельных, то ли еще каких. Вдобавок говорили они ужасно гнусаво и неразборчиво, а силой обладали просто чудовищной. Каждый из них был силен, как десять кузнецов.
– А откуда это узнали? Ну, про силу? – заинтересовался Филька.
– Однажды на рынке была драка, так вот слуги Мартироса всех разметали и спокойно удалились. И это несмотря на то, что одному из них в спину воткнули нож – так он и шел с ножом, будто и не замечал. Это было кошмарное зрелище, тем более что сам этот слуга очень смахивал на одного душегуба, утонувшего в реке годом раньше, когда за ним гнались солдаты, – сообщила библиотекарша.
– А если это он и был? Если он не утонул, а просто убежал к греку? – поинтересовался Филька.
– Нет, он точно утонул. Тут сомнений не было. Его через пару дней выловили и похоронили у ограды кладбища. Об этом знал весь город.
Филька и Петька с ужасом переглянулись. Потом оба уставились на библиотекаршу, словно проверяя, не шутит ли она, но – нет, похоже, говорила она вполне серьезно.
– Теперь я расскажу конец этой истории. Так продолжалось ровно двадцать лет, до 1833 года. Прежний губернатор, ужасно боявшийся Мартироса и даже, по слухам, обязанный ему своим назначением, умер от грудной жабы, а на его место вскоре прибыл новый губернатор. Рубака, бывший боевой генерал, друг Дениса Давыдова. Узнав, что творится в доме у Мартироса, он нагрянул туда с солдатами и стал стучать в двери, требуя, чтобы ему открыли. Но Мартирос не открыл, хотя из дома доносились странные звуки и ужасный, нечеловеческий хохот. Тогда губернатор велел нести топоры и ломать двери. Когда двери сломали, на губернатора и на солдат кинулись те самые гнусавые слуги. Завязалось настоящее сражение – много солдат было убито, но и всех слуг изрубили саблями, потому что пули на них не действовали. И – послушайте, что пишут в газете: «Зрелище, представшее их глазам, было кошмарно. Отрубленные руки продолжали шевелиться, а головы щелкать зубами».
– А сам Мартирос? Его тоже убили? – спросил Филька.
– Нет, грек куда-то исчез. Затворился в лаборатории, а когда туда ворвались, его уже там не было, только дымилась ванна с кислотой. То ли он туда бросился и растворился, то ли ушел через потайной ход – никто не знает. Его потом искали по всему городу, переслали его приметы на все заставы, но так и не обнаружили.
– А лаборатория? Что там было?
Библиотекарша поморщилась.
– Не знаю, говорить ли вам... Там было что-то отвратительное. Нельзя даже описать. Стояли столы, а на них лежали человеческие тела, явно с кладбища, а вдоль стен располагались полки с химическими реактивами. Похоже, грек проводил опыты по оживлению мертвецов. Видимо, его слуги и были теми самыми мертвецами. На стене же огромными буквами было начертано: «ВЕДАЙТЕ: В ДЕНЬ, КОГДА МОЙ ДОМ БУДЕТ СНЕСЕН, Я ВНОВЬ ПОЯВЛЮСЬ!»
– А что было потом? – спросил Филька.
– Губернатор не стал сносить дом, а ограничился тем, что уничтожил лабораторию, а у дверей дома поставил военный караул, велев не пускать любопытных. Но слухи-то само собой все равно распространились, и очень быстро. Лет пять или десять дом простоял пустым, а потом его мало-помалу стали использовать как городскую мертвецкую. А теперь вот вы говорите, что его снесли... – закончила библиотекарша.
Филька сглотнул слюну.
– А вы верите... ну сами-то? – спросил он.
– Во что верю?
– Ну в то, что все это правда. Про грека Мартироса?
Библиотечная девушка вздохнула и захлопнула папку.
– Не знаю. Раньше верила, а теперь выросла уже. А взрослые – они не то чтобы не верят, а так, сомневаются, серединка на половинку... Ладно, ребята, бегите. Мне работать надо.
Домой мальчишки возвращались молча. Все самые худшие их опасения подтвердились. Теперь им ясно стало, кто заточил Хваталу-Растерзалу в железный ящик и выпускал его ночами в город. Делал это Теодорос Мартирос – чернокнижник, оживляющий мертвецов.
Теперь Теодороса Мартироса давно уже не было на свете, но его черная душа жила в высохшем теле упыря...
Глава 5
ЖЕЛТЫЕ БОТИНКИ
По городу ходили огромные ноги в носках в клеточку и затаптывали людей насмерть. Только пятна оставались на асфальте. Горожане испугались и вызвали к себе супермена.
– Не бойтесь! Я раздавлю огромные ноги в носках в клеточку! – сказал супермен.
Он сел на танк и поехал давить огромные ноги. Огромные ноги пнули танк, и танк улетел в озеро. Супермен утонул.
Все в городе испугались и попрятались кто куда. Не спрятался только маленький мальчик. Он взял роликовую доску и пошел кататься. Огромные ноги увидели, и им тоже захотелось покататься. Они разбежались и вскочили на скейт. Мальчик едва отпрыгнул. Ноги поскользнулись на доске, врезались в стену и разбились.
Когда вечером Филька заявился к Петьке Мокренко, тот стоял на лестнице-стремянке и отыскивал чего-то на антресолях.
– Берегись! Пришибет! – заорал он, когда приятель подошел поближе.
Удивленный Хитров замешкался и едва сумел увернуться от большой коробки с искусственной елкой, свалившейся ему прямо на голову.
– Ты чего коробками швыряешься? – возмутился он.
– Я не швыряюсь. Она сама. Я высунулся, чтобы посмотреть, кто пришел, а она раз – и свалилась! – пояснил Петька.
– А зачем ты наверх забрался?
– Сейчас узнаешь.
Петькина голова скрылась в глубине антресолей; когда же она вновь показалась, на ней красовался рыжий хоккейный шлем.
– Отцовский! Там внутри еще прокладка мягкая. С ним можно даже в стену впечататься – ничего не будет, – довольно сообщил Мокренко и для убедительности постучал себя по шлему. Звук был соответствующим.
– Зачем ты его надел?
– А Желтые Ботинки? Надо же черепушку от них защитить, – пояснил Петька.
Филька с сомнением разглядывал шлем. Для хоккея он, может, и сойдет, но вряд ли спасет от потусторонних ботинок. Хотя, с другой стороны, кто его знает?
– А второго такого же у тебя нет? – на всякий случай спросил он.
– Не-а, нету... Но я могу дать тебе ушанку, – великодушно предложил Мокренко.
– Обойдусь как-нибудь, – пробурчал Хитров, прикинув, как по-дурацки это будет выглядеть: в кровати и с ушанкой. С другой стороны, когда прилетят Желтые Ботинки...
– Ладно, давай сюда свою ушанку, – решился он.
В половине двенадцатого, когда из комнаты Мокренко-старших вовсю доносился уже могучий храп, семиклассники сидели на кроватях и ждали, не отрывая глаз от часовой стрелки.
– Скоро заявятся, – хмуро сказал Петька.
Внезапно из сумки у Фильки вылетел какой-то звук. Хитров сразу сообразил, что это звенит осколок зеркала, спрятанный между страницами книги.
– Похоже, оно хочет, чтобы я его взял, – пробурчал Филька, доставая зеркало и убеждаясь, что его собственное лицо там по-прежнему не отражается, если не считать одного левого глаза, беспрестанно подмигивающего. Зато в мутноватом стекле, как и вчера, отразилось висевшее на стене радио.
– Берегитесь! – сказал хриплый голос из репродуктора. – Хватало-Растерзало открывает глаза и садится в гробу. Хватало-Растерзало снимает Желтые Ботинки. Он велит им убить вас, а тела принести к нему... Желтые Ботинки вылезают из железного ящика. Желтые Ботинки собираются вас затоптать. Они очень сильные, намного сильнее Черной Перчатки.
– Ты слышал? – прошептал Мокренко, с ужасом глядя на вздрагивающее радио.
Филька кивнул.
– Желтые Ботинки шагают по городу. Везде, где они проходят, в асфальте остаются чудовищные следы. Желтые Ботинки переходят улицу. Им встретилась милицейская машина. Желтые Ботинки раздавили милицейскую машину. От машины осталось только мокрое место, – с клоунскими интонациями сказало радио.
Филька снова взглянул в зеркало и замер. Теперь в стекле больше не отражался репродуктор, а отражалась большая медвежья шкура. И это было тем страннее, что в самой комнате никакой шкуры не было.
– Петька! У вас есть шкура? – спросил Филька.
– Какая шкура? – не понял Мокренко.
– Большая такая, медвежья, – сказал Хитров, разглядывая ее в зеркале.
– Нету... Тьфу ты, что я говорю, есть! Дед когда-то на охоту ходил.
– А где она?
– Кто, шкура? В коридоре, в ящике. Из нее шерсть лезет, так мама ее убрала. А чего ты вдруг о шкуре заговорил?
Не отвечая, Филька задумался. Зачем зеркало отражает шкуру, которой даже нет в комнате?
Радио тем временем снова ожило:
– Желтые Ботинки ищут вашу улицу... Желтые Ботинки нашли улицу и теперь ищут дом. На пути им попалась кошка. Желтые Ботинки раздавили кошку. Скоро точно так же они раздавят и вас.
Филька покосился на окно. Ему чудилось: он уже слышит мерный гулкий топот. Это, давя все на своем пути, шагают к ним огромные Желтые Ботинки Хваталы-Растерзалы.
– Тащи сюда шкуру! – потребовал он у Петьки.
– Зачем? Ее долго доставать!
– Тащи, тебе говорят! Сам не знаю зачем, но тащи!
Ворча, что ему последние пять минут прожить спокойно не дадут, Петька выбрался в коридор, открыл ящик и стал рыться в разном старье. Вначале из ящика вылетело старое мамино пальто, потом коньки, а под конец и медвежья шкура.
Вдвоем с Филькой они втащили шкуру в комнату и расстелили ее на полу. Шкура была огромная. От нее сильно пахло нафталином. Но что поразило Фильку больше всего – шкура была целая. У нее имелись голова, клыки и длинные загнутые когти на лапах.
– Она всегда такая была? – спросил Филька.
– Ясное дело, всегда, – проворчал Мокренко, не понимавший, зачем им понадобилось связываться со шкурой.
– Желтые Ботинки нашли дом! Теперь Желтые Ботинки ищут подъезд! Скоро от вас останутся только два мокрых пятна, – заговорщицки сообщил голос из радио.
На лестнице уже грохотали шаги, от которых сотрясался дом и раскачивалась люстра. Казалось, по ступеням поднимается нечто невероятно массивное. Удивительно, как дом еще выдерживал такую тяжесть. И – что самое загадочное – никто в подъезде не просыпался. Мокренко-старшие за стеной продолжали храпеть как ни в чем не бывало. Мама храпела с присвистом, а папа гулко рокотал с короткими потрескиваниями, точно тракторный двигатель.
– Желтые Ботинки сделали так, что никто не проснется и не придет вам на помощь. Желтые Ботинки поднялись на площадку и теперь стоят у двери! – сказало радио.
– Я под диван! – прошептал Филька.
– Нет, не успеешь! Лучше в шкаф! – скомандовал Петька.
В последнюю секунду приятели забились в шкаф и захлопнули за собой дверцу. Вернее, попытались захлопнуть, но у них не вышло, потому что дверце мешала крышка чемодана, который Петька, забиваясь в шкаф, вытолкнул ногой. Теперь же было уже поздно избавляться от чемодана.
Дверь распахнулась. Желтые Ботинки с топотом вошли в комнату.
– А, Желтые Ботинки уже здесь! – сказал голос из радио.
Ботинки услышали этот голос. Они подпрыгнули, сбили со стены репродуктор и растоптали его.
В щель шкафа Филька видел, как Ботинки отбрасывают на стену зловещую тень. Потом Ботинки приблизились и остановились посреди комнаты. Теперь была видна не только тень, но и то, что ее отбрасывало. Ботинки-убийцы были очень плотные, из желтой кожи, с толстой негнущейся подошвой. Оба были связаны между собой шнурками. На одном из Ботинок, кажется, на правом, темнело жирное пятно... Везде, где проходили Ботинки, паркет трескался.
Некоторое время Ботинки стояли посреди комнаты, словно в размышлении, куда могли подеваться их жертвы. Филька с Петькой, боявшиеся как оторваться от щели, так и смотреть, видели, как то правый, то левый Желтый Ботинок нетерпеливо переступает на месте.
«Р-раздавлю!» – скрипел правый ботинок. «Р-растопчу!» – отзывался другой.
Потом Ботинки, видимо, приняли решение, как им поступить. Они подошли к Петькиной кровати, подпрыгнули и раздавили ее. От кровати остались только щепки. Затем Желтые Ботинки подошли к дивану, на котором должен был спать Филька, и раздавили диван, едва успевший жалобно скрипнуть пружинами. Хитрову стало жутко, когда он представил, что бы с ним было, окажись он под диваном.
Расправившись с диваном, Желтые Ботинки точно так же разделались и с письменным столом. С треском лопнула лампа. Пол осыпало мелким стеклом.
Друзьям стал ясен план Желтых Ботинок. Они собирались раздавить и расплющить все, что было в комнате, чтобы негде стало прятаться.
Теперь лишь шкаф оставался цел, и, видно, Ботинки сообразили, что добыча может скрываться только внутри. Они разбежались и собрались вспрыгнуть на шкаф, чтобы оставить от него гору щепок.
Филька зажмурился, решив, что это конец. Через мгновение они будут раздавлены в лепешку, и Ботинки отнесут их тела Хватале-Растерзале...
Поделиться книгой: