Помоги проекту - поделись книгой:
— Дедушка видел в лесу НЛО! — выдохнула я, зорко осматриваясь по сторонам. — НЛО видело в лесу дедушку и передало по рации…
— Что с Носком? — прошелестела рация. — Ты-то сама как? Сейчас ребята еще подъедут. Звонили. Ты хоть отдохнешь!
Что с Носком! Три человека нас осталось! Остальные дернули на работу! И двое местных! Вот что с Носком! Третий день ищем! Позавчера нам решили помочь МЧС. Они катались с сиреной вокруг леса. «Иди на звук!» — как бы намекали они, только усугубляя ситуацию. Они прокатились, потом уехали тушить пожары, оставив нас наедине с окончательно заблудившимся потеряшкой.
Обычный человек знает. Мох растет с севера, с юга ветки пушистей, солнце садиться на запад. Зато как приятно замерзать в глухом лесу, зная, что ты не прогуливал уроки по ориентированию на местности!
— Свежие следы у меня! Отправляю координаты! — рявкнуло в приемник мое простывшее горло. — Немирову нашли?
— Пока ищем! Телефон разрядился у нее! Высылаю группу по твоим координатам! Следы точно свежие? Елка уже передает информацию!
Если вы потерялись в лесу, ваша главная задача первым делом — посадить телефон! Так считают почти все, кого мы ищем.
Первым делом нужно позвонить родным и сорок минут с рыданиями и истериками рассказывать про то, что вы заблудились, вам холодно и страшно, а вокруг темным-темно. Если вам вдруг начнут задавать вопросы, то нужно твердить, что вам темно и страшно. И ни в коем случае не прояснять ситуацию, что есть с собой, что по самочувствию и есть ли какие-то особые приметы местности!
В довершении, если ловит связь можно запилить пост, ответить друзьям на сообщения и позвонить начальству, тете из Саратова, дяде из Тамбова, чтобы не волновались и спасали побыстрее!
Если связь не ловит, то вы можете скоротать время за игрой три в ряд. Очень полезное занятие в лесу. Но лучше всего поснимать свои приключения на камеру! Нам будет очень интересно посмотреть, что вы делали перед тем, как утонуть в болоте, до встречи с медведем или перед тем, как замерзнуть под кустиком, наевшись неизвестных грибов и ягод.
И когда телефон разрядиться окончательно, единственное, что вы сможете сделать с телефоном — кинуть им в медведя!
Потом стемнеет, вас будут искать с вертолета по отблеску телефона, но им уже урчит разбуженный вами медведь.
— Я тебя понял! Жди! — прошуршала рация.
Я ломала кусты, продвигаясь дальше. Проклятый мороз! У, как я его ненавижу! Сколько раз мы опаздывали и доставали замерзшее тело? У меня с ним свои счеты. Трое! Причем, двое из них дети!
— Из вкусненького! Местные говорят, что у тебя там медведь. И его видели недавно! Чтобы тебе было не так грустно и одиноко! У тебя фаеры есть?
— Д-д-да, один, — выдохнула я, осматриваясь по сторонам. — Где конкретно медведь?
— Егерь сказал: «Да хрен его знает! Он за ним лично не бегает!» — прошуршала рация.
Твою мать! Я чуть за сердце не схватилась. Медведь может быть где угодно. Д-д-даже за спиной!
Я резко обернулась. Но увидела только мохнатые заснеженные лапы ели! Фух!
По следам человека в зимнем лесу можно прочитать многое. Не только размер обуви, направление, куда двигался, бежал или шел. Но и водятся здесь медведи или нет. Как у нас шутят, если коричневенькие с желтеньким, то где-то поблизости может быть медведь, страдающий бессонницей!
— Хоть бы живой, — простонала я, сплевывая снег. — Хоть бы живой! Плохо, что озеро! Да что ж такое! Манит оно что ли! Почему-у-у! Так! Без паники! Без паники!
Почему, если в огромном-огромном лесу есть малюсенькое озерцо, то искать, прежде всего, нужно там? И неважно, взрослый или ребенок! «Потеряшки» безошибочно, каким-то задним чутьем находят эту несчастную лужу и начинают всячески в ней топиться! Иногда, даже успешно!
На меня с веток посыпался снег, попадая за шиворот. Я спешила вниз, к озеру, видя, что свежие следы начинают петлять.
«Пытается запутать след! Уходит от погони злых полицаев!» — промелькнуло в голове, когда я хрустела ветками.
Если человек теряется, то в нем тут же просыпается партизан! Он решает идти куда-нибудь. В надежде, что куда-нибудь да выйдет. А потом, почувствовав усталость — залечь под кустом, или спрятаться в овраге, чтобы слиться с окружающей средой по — максимуму и тихо постанывать в ответ на крики.
Открытая местность? Вы о чем? Нет, чтобы остаться на поляне, чтобы тебя могли увидеть с вертолета! Нет! Только чаща, только валежник, только хардкор!
Отличники обязательно вспомнят, что под снегом теплее. И зароются в снег. Вот только не учтут, что нифига там не теплее, и снег может покрыться коркой. А ты превратишься в подснежник, который однажды соберет опергруппа и подарит красивой девочке — патологоанатому.
Чуть погодя почти в каждом просыпается юный натуралист — дегустатор. А в голове натощак мелькают картинки из старых учебников «Съедобные грибы и ягоды». Но мелькают они так быстро, что ты не успеваешь рассмотреть и тащишь в рот все, что выглядит симпатичней медвежьей какашки.
— Лиса один! Так, сброшенной одежды я не вижу… — прошептала я, прорываясь сквозь снег. — Это хорошо! Иду по следу! Прием!
Пробыв на морозе, многие начинают внезапно раздеваться. Им вдруг становится жарко! Эдакий стриптиз под елочкой! Они сбрасывают с себя куртку, обувь, шапки, варежки. Так что если видишь следы стриптиза, то можно уже не торопиться! Где-то в радиусе трехсот метров лежит голое тело, не подающее ни признаков стыда, ни признаков совести, ни признаков жизни. Увы.
Семен Семенович Носок был нашим постоянным клиентом. Это деятельный мужчина пенсионного возраста с детства умел разнообразить свою жизнь.
Раньше его разыскивали всем селом. Потом к розыскам подключилось районное отделение. Чуть позже, когда образовалась наша волонтерская организация, его стали искать мы. Зато село и районно отделение вздохнули с облегчением.
Как только сходил снег, Семен Семенович уходил на рыбалку. С концами! На третий день его супруга начинала поиски его концов. И всегда подозревала худшее. Благо, он всегда говорил жене, знающий наш телефон наизусть, куда идет!
Мы были очень рады этой информации! Потому что уже точно знали, что там его искать НЕ НАДО! Его там просто нет! Он будет где угодно, но не ТАМ!
И уже через дня три мы отлавливали Семена Семеновича, трясущегося возле дерева в ста двадцати километрах от предполагаемого места пропажи. Пока мы проверяем пульс, давление, заворачиваем его в одеяла или кладем на носилки, он клянется и божится, что будет сидеть дома. Пока мы тащим его через буераки, Семен Семенович обещает, что впредь будет разгадывать кроссворды, вязать носочки и смотреть «Минутка суда» вместе с супругой.
Но приходят майские праздники.
И меня отдирает от бойфренда внезапный звонок посреди ночи: «Носок. Опять!»
Вот мы прочесываем лес в двадцати километрах от того леса, откуда вернулись его друзья со словами: «Глянули, а он только что был здесь!»
Мы находим Семен Семеновича под кустом в шестидесяти километрах от шашлыка. И на обратном пути он честно обещает научиться читать газеты, гладить кота и высиживать очереди в поликлинику.
Потом приходит лето. Меня выдергивают из парикмахерской. И мы уже шуршим всеми кустами в поисках заядлого охотника, решившего получить достойную прибавку к пенсии в виде срока за браконьерство.
Местная аптека знает его супругу в лицо. И достает успокоительные, стоит только увидеть ее на пороге.
На обратном пути Семен Семенович рассказывает про то, что научится играть в домино во дворе, ковыряться в своей ржавой копейке и смотреть сериал «Слепарь».
На осень мы уже планов никаких не строим.
Где-то достает свой осенний камуфляж заядлый грибник, Семен Семенович. И выходит на тропу войны с ножом в руках и огромным желто-серо- зеленым ведром для сбора скальпов… ой, то есть шляпок, убитых врагов.
Зачем грибникам камуфляж, мы еще не выяснили. Наверное, чтобы не распугать шустрые грибы! Видимо, есть определенный кайф в том, чтобы бесшумно подкрасться к часовому грибу и вырезать его ловким ударом ножа, пока другие грибы этого не заметили и не разбежались.
Но вот мы вытаскиваем из оврага чудом живого обладателя премии «Тур Нихеейрдалтымужик» и тащим на носилках навстречу цивилизации. По пути нам честно обещают, что будут ругаться с соседями, смотреть всякие политические передачи и разгадывать врачебный почерк.
Но мы уже не верим!
И вот наступила зима! И заядлый рыбак достал белый камуфляж для зимней рыбалки, с утра взял удочки и бур. Мне кажется, что именно в этот момент, когда Носок закрывал дверь со словами: «Я скоро вернусь», у меня пролился кофе на клавиатуру ноутбука.
— Семен Семенович! — хрипло крикнула я, выходя на берег замерзшего озера. Стоило только поставить ногу на лед, как стало понятно! Лед еще не схватился!
— Ой, мамочки! Терпеть не могу лед! — простонала я, как вдруг увидела следы и фигуру. Он сидел, как мамонтенок на льдине, боясь пошевелиться. Неподалеку валялись снасти и стоял бидон.
— Твою мать! — заорала я, скидывая рюкзак с одеялами и термосом. Осторожно ступив на лед, я поняла: потепления не ждал никто!
«Держись, мамонтенок! Мама уже идет!» — мысленно кричала я, слыша хруст под ногой.
В тот момент, когда я ступила на лед, он треснул. Меня почему-то охватил панический страх! Я до ужаса боюсь льда!
— Ладно, вызываю помощь! — выдохнула я, пытаясь расчехлить рацию.
Как вдруг меня заметили.
— Стой на месте! — крикнула я, бросая рацию. — Помощь сейчас придет!
Мамонтенок решил, что в качестве мамы я не гожусь. Похватав свой скарб, Семен Семенович Носок стал пытаться дать деру. Видимо, от меня уже сочились рассерженные флюиды. А дома его ждала Зинаида Викторовна, которая в прошлый раз ненароком поинтересовалась, сколько дают за убийство супруга. И учитывается ли возраст преступницы при вынесении приговора. «А то силов уже никаких нету!».
И тут лед под рыбаком треснул. Он очутился в ледяной воде.
— Все, завязываю, — простонала я, ложась на лед и ползя в сторону полыньи…
— Это был последний раз! Обещаю! Буду сидеть дома, смотреть сериал, пить чай и… и… — по-пластунски ползла я, обдирая себе колени и руки.
Глава вторая. Мимимишки!
О, боже, какой мужчина! Быстро снимай штаны!
А еще я хочу от тебя шубу, куртку, варежки и сапоги!
Я схватила мокрую и холодную руку, таща ее к себе. Лед трескался и обламывался несколько раз, перед тем как мне удалось втащить рыбака на льдину.
— Снасти, снасти! — орал Мамонтенок, пытаясь встать, пока я тащила его волоком на берег. — Они же денег стоят! И рыба там же!
Я дышала, как паровоз, с трудом таща за собой озябшее тело на берег.
— Есть! — выдохнула я, лежа на снегу и глядя в небо, подернутое первым сумраком вечера. Успели до вечера! Повезло!
— Уф… — простонала я, шипя рации. — Стоп поиск! Найден! Жив! Лиса один! Повторяю! Стоп поиск! Найден. Жив!
— Ура! Лиса нашла хвост! Ура! — радовались на том конце рации, пока я укутывала продрогшее тело пенсионера одеялами и наливала сладкий теплый чай. — Состояние?
— Среднее! Переохлаждение, был в холодной воде, в сознании, стоит на своих ножках, — устало отрапортовала я. — Грею до прибытия! Боюсь, сама не выведу!
— Стоп поиск по Носку! — слышался шелест рации. — Перебросишься на Шепелева? Народу катастрофически не хватает! У меня всего пятеро! Плюс трое местных!
— Пить, — шептали посиневшие губы. — Пить…
— Сейчас дам, — выдыхала я, вкладывая в трясущиеся руки дымящуюся крышку от термоса.
— Пить! Пить… — стонал Носок, глядя на меня преданным и очень знакомым взглядом: «Я обещаю, я так больше не бубу!».
И тут я замерла.
Мне показалось, или я услышала женский голос в легкой поземке.
«Та, кто вместо меня…»…
Ничего себе, что почудилось!
— Семен Семенович! — ласково возмутилась я. — Вот как вам не стыдно! Какого вы опять поперлись в лес! Что ж вам дома-то не сидится!
— Ч-ч-что ж ты злишься, доч-ч-чка, — послышался разнесчастный голос. Вроде отогревается. Нужно проверить, сможет идти или нет.
— А что мне не злиться? — сделала я глубокий вдох. — Вместо того, чтобы сидеть дома, как все нормальные люди, пить чай, смотреть хахашки, я прочесываю лес вместе с ребятами! Да у меня из-за вас мужики не задерживаются! Чуть что по звонку куда? Правильно! В лес! Слышите, что у меня с голосом! Да у меня хулиганы какают и писяют в подъезде, когда я отвечаю им, который час! Кхе!
— Да ты не р-р-руг-г-гайся, доч-ч-чечка! Ты только посмот-т-три, как т-т-тут к-к-красиво! К-к-красотища ведь! — вздохнул Носок, требуя еще чая.
— И медведи! — резковато ответила я, уже планируя следующий поиск. Так, отогреюсь и приду в себя. На работу мне только послезавтра. Еще один поиск потяну!
Раньше я часто брала больничные. И меняла работы. А однажды, уже на этой работе, меня в очередной раз позвали в кабинет к начальству. Я готовилась услышать, что меня уволили. Но директор просто подошел и пожал руку. «Что ж ты не сказала!» И показал наше фото на телефоне вокруг спасенной бабушки. «Если вам там че надо, говори… У меня мать так нашли три года назад! Пошла в кооперативе мусор вынести!»
— Кто вам разрешил на лед выходить, Семен Семенович! — ласково упрекала я. — Он же тонкий!
— Хочешь конф-ф-фетку… Вкусная! — протянули мне маленькую шоколадку на озябшей ладони.
— Нет, спасибо, — строго произнесла я, терпеливо ожидая подкрепления.
Я стояла возле маленькой замершей лужи. Плохо, что ребята из моей Лисы уехали. Им на работу сегодня. Так бы мы его быстро дотащили.
— Кто возомнил себя сборной органов по фигурному катанию с посмертной медалью? — беззлобно возмущалась я, чувствуя дикую усталость. Она вдруг навалилась на меня со всей силой. Так всегда бывает, когда один поиск окончен.
На меня смотрели самым разнесчастным взглядом: «Так я ж… Так это… Жене только не говорите!»
— Ребята уже на подходе! — послышалось шипение в рации. — Разговаривай с ним! Чтоб не уснул! Держитесь, помощь уже видит следы! Скорая ждет на дороге!
— Это что за ледовое побоище моих нервов? — устало зевнула я, тряся головой. Главное — не спать! — Вы же должны понимать, что сейчас потепление! И лед хрупкий! Перед тем, как выходить на лед, нужно проверить его!
— Это все Карачун! — вздохнул Семен Семенович. — Это он лед хрупким сделал! Знаешь, девонька, как мороза раньше звали? Ну того, которого на утренниках зовут?
«Говори с ним! Смотри, чтобы не спал! Пофигу о чем!» — мысленно поддерживала себя я.
— А вот и не знаешь! Откуда тебе знать? Его Карачуном раньше звали! И боялись его! А про снегурок слыхала? — рассказывал отогревающийся Семен Семенович, пока я высматривала помощь.
— Мы здесь! — крикнула я на всякий случай.
— Почему их под елочку ставят нарядных? — продолжал Семен Семенович.
— Знаете, я бы этому Карачуну бороду оторвала и посох в задницу засунула! И провернула бы три раза, — не очень вежливо заявила я. — У меня трое замерзших. Двое из них дети… До сих пор забыть не могу! А лед надо проверять!
Я потопала ногой по маленькой замерзшей луже в пяти метрах от озера.
— Не вот так вот! — выдохнула я, прыгая на лужице двумя ногами.
«Та, кто вместо меня…»… — снова послышалось в ветре, как вдруг лед подо мной хрустнул. И я неожиданно ушла с головой в ледяную воду.
Поделиться книгой: