Помоги проекту - поделись книгой:
— Съел, — показал на свой живот Мышкуев.
Дедов, Бабкина и Куракин-Рябов зарыдали слезами величиной с куриное яйцо.
Глава 6. Неожиданная развязка
Мышкуев скоро пришел в себя и сделал озадаченную физиономию.
— Не понимаю, а в чем, собственно говоря, дело? Ведь я съел свои яйца, купленные мною в магазине.
В его голосе Думович уловил фальшь. "Явно врёт, да и лицо его чем-то знакомое. Где я его мог видеть?.." Молнией сверкнула догадка, которая быстро переросла в уверенность. Полковник протянул руку и сорвал с головы Мышкуева искусно сделанный парик с этикеткой "Маде ин Дурландия".
Бухаловский ахнул: перед ними стоял суперагент западной разведки с правом на убийство комаров О'Харя по кличке Королевский шакал.
Глава 7. Секрет золотого яйца
— О'Харя признался во всём, — доложил на следующий день майор полковнику Думовичу. — Он был заслан к нам в со специальным заданием — выкрасть золотое яйцо, внутри которого находилась карта с указанием места захоронения сокровищ атамана Степана Разина в пещерах Жигулей. Стены в доме тонкие и он подслушал, что Кураков намерен принести яйцо. Тогда О'Харя замаскировался под рябую курицу и ночью выкрал его, открыв замки компьютерной отмычкой с лазерной наводкой. Нашли золотое яйцо, как вы и указали, в холодильнике. Оно было выкрашено в белый цвет и ничем не отличалось от обычных яиц. Поразительно, как вы догадались, что оно именно там?
— Молодчик в спешке выронил на пол пару молекул краски, о которые я споткнулся при осмотре комнаты, — объяснил полковник.
— Как просто, — молвил потрясенный Бухаловский и вышел из кабинета.
Вместо эпилога
Думович встал, закрыл документы в сейф и направился домой. Ласково светило солнце. Шли по своим делам беззаботные люди, не подозревающие о существовании всяких там о'харь, а из соседнего дома доносился аппетитный запах яичницы. "Яйца занзибарские", — определил наметанным нюхом полковник и прибавил шагу: дома жена готовила к его приходу омлет.
P.S. Данная повесть написана по мотивам известного народного криминального произведения «Курочка Ряба». А.З.
Кура ряба
А!..
И пишется Книга жизни.
Кура хохлатая кура мохнатая волосатая кура ряба ряба ряба…
Почему?..
Почему истошно кричит вопит кудахчет надрывом кура ряба?.. Кудахчет томно звонко громко тонко…
Почему я вижу отсвет зарницы в тёмной горнице на золотом опале сфере овале яйце?..
Е!..
О старче! Кура ряба пестра узорно разливчата снесла принесла положила уложила уклала яичко. Не простое обыкновенное обыденное привычное яичко…
Айе!.. Золотое дорогое предорогое золотое яйцо!
О старче! Зачем?
Зачем человече старче дедко зачем почему из-за чего бьёшь швыряешь кидаешь драгоценное яйцо?..
Золотое золотое золотое…
Бьёшь о стол дубовый о стол тёсаный о стол немытый стародавний пыльный сальный грязный замызганный…
Чу!..
Баба твоя попутчица жизни поручница супружинка жинка другиня наносит удары попеременно острым острым концом…
Потом затем тупым претупым концом словно валенок…
О!..
Ломает коверкает трескает стол стольницу столешницу дубовую.
Зачем?..
И!..
Жалко жаль стол разбитый раздолбанный стол треснувший вдоль переломленный поперёк изломанный…
Зачем?..
Почему проливаете пот тяжёлый мокрый скользкий липкий пот пот пот?..
Старче!
Липнет к телу рубашка кумачовая свободная полотняная залатанная застиранная рубашка негнувшаяся… Рубашка грязная прилипчатая к телу разгорячённому пылающему утомлённому…
Тяжелая холодная холодная рубашка с грязными потными потёками пятнами комками дырами прорехами…
Айе!..
Зачем оставили без призору надзору приводу догляду присмотру караула драгоценное яйцо золотое?…
Окончен тяжкий многострадальный разбивальный ударный сильнотяжкий труд… Вы отдыхаете сидите лежите храпите сопите…
У!..
К золотому оному дорогому желанному вожделенному яйцу яичку крадется ловчится зверь коварный хитрый ловкий пронырливый серый прыткий с хвостом вертастым крутастым…
Чу!..
Хвост орудие ударное коварное сшибальное сваляльное по дорогому яичку ударяльное…
Хрупконежное золотое яйцо катится вертится вращается вертается наземь упадчатое…
Шмяк… шмяк… шмяк!
Хрумс!.. Хрямс!.. Трюмс!..
Старче!
Вижу слёзы твои слёзы ливень грады слёзы…
Слышу рёв плач многошумный вопль дикий крик рык хриплый надрывный. Баба ревёт заливается слезами исходит источается заходится криком кричит болью неизбывной…
Яйцо!..
Куски куски обломки остатки ломки ломки…
Мусор хлам утиль …
Йя!..
Слышу слова прощания слова слёзные болезные молельные слова…
Старче дедко человече!..
Зачем почему с какой стати?..
Поздно!..
Зачем слёз канавы арыки лить говорливые быстротекущие бурливые грязные неудержимые…
Нет нет нет уже дорогого золотого яичка золотого безценного!..
Где оно? Было ли?..
Речено мудрыми: Блажены плачущие, ибо они утешатся…
И вот гляди — я плачу… Я гляжу — ты плачешь… Мы глядим глазеем зыркаем рядком сидим — баба плачет…
И речам внимающие читающие слушающие плачут ревут криком кричат крикливым стонут заливаются… Над чем?..
Печалятся… проклинают… проклинают… Кого? Зачем?..
Се бо речёт кура ряба! Словеса текут её умелые сказания излияния откровения бисерные перлы жемчужные… Утешения обещания заверения о яичке яйце драгоценном другого иного простого… уже не золотого обыкновенного бросового дармового никчемного…
Слушайте… внемлите утешьтеся…
Э!..
Старче!..
И снова кричат кукарекают бравые петухи лопотуны… Кричат глашатаи ночи стонут гребенчатые бородчатые масляные голосистые петухи…
Тишь…
Я…
За Тимура Зульфикарова — Александр ЗИБОРОВ.
Ночь перед Рождеством
Последний день перед Рождеством прошёл. Зимняя ночь наступила. Ночь как сказка. Ночь как мечта!
Два дня и две ночи дрыхнул кузнец Вакула без просыпу. Очнувшись на третий день, долго осматривал углы своей хаты, но напрасно старался что-нибудь припомнить: память его была как карман старого скряги, из которого полушки не выманишь. Тут внезапно увидел полную бутыль с горилкой…
За окном звонкими бубенцами заливались девчата, да за полверсты слышался скрып сапогов парубков. Всем было весело колядовать и славить Христа.
Пацюк, подкрепившись варениками, вышел из хаты, не замечая и самый мороз, и метель, которая по временам на лице его бороду и усы намыливала снегом проворнее всякого цырюльника, тирански хватающего за нос свою жертву. Снег метался взад и вперёд сетью и угрожал залепить глаза, рот и уши.
Пацюк с тревогой вгляделся в небо, где среди кипящих туч перепрыгивал с одного копытца на другое чорт, дуя себе в кулак, желая хоть сколь-нибудь отогреть мохнатые руки. Чорт намеревался украсть месяц, но никак не мог ухватить его негнущимися от холода пальцами.
— Где кузнец? — заволновался Пацюк. — Где этот чортов Вакула? Стянет нечистый месяц, а какая ж новогодняя ночь без месяца?.. Ва-ку-ла!
А в это время Вакула перевернулся на другой бок, невзначай опрокинув пустую бутыль, хранящую уже только память о хмельной горилке, и безмятежно заснул. От могучего храпа кузнеца содрогались стены и падали с полок горшки, плошки, увесистые тома сочинений Н. Гоголя…
Золотая рыбка
Скоробогач Бабуянц ловил рыбку и вдруг поймал золотую рыбку, её жёлтая чешуя горела, как жар. Молвила она человечьим голосом:
— Отпусти меня, о краса коммерции, в речку к малым детушкам. Откуплюсь чем только твоя душенька пожелает.
— А что ты можешь мне дать? — заинтересовался Бабуянц.
— Камней драгоценный без счёта, жемчуг скатный, злато-серебро…
— Этого-то добра у меня хватает, — показал коммерсант на клавиатуру золотых зубов, массивный перстень, запонки, часы с цепочкой и увесистый портсигар. — Ежели в воду упаду, то они меня камнем на дно утянут.
— Тогда я вас со старухой — тьфу! — с супружницей твоей, поп-моделью, сделаю столбовыми дворянами.
— Ха-ха! — рассмеялся Бабуянц. — Учудила — дворянами! Что я — голь перекатные, как эти графья с князьями? Думай, что говоришь. Да я в своей сфере настоящий царь и король!
— Может, дворец построить?
— Опоздала. У меня такой коттедж, что Тадж Махал или Эрмитаж в сравнении с ним домишками кажутся. Был я недавно в последнем, когда приезжал в Питер. Что сказать про ваш Эрмитаж: скромненько, но чисто. Что чисто, то чисто. А при виде моей квартиры любой король закачается, посчитает свой дворец лачугой.
— Всё, погибла я, — печально вильнула плавником золотая рыбка. — Неужто съешь на ужин?
— Чиво? — осклабился скоробогач. — Да тебя даже мой бульбуль-экстерьер жрать не станет — он не всякую колбасу лопает, а на тебя и не поглядит. Так что ступай в речку. Рыбная ловля — моё хобби. И только.
Поделиться книгой: