Любовь из пробирки
Настя Ильина
Глава 1. Необычный донор
Часы тикают, дёргая и без того натянутые до предела нервы в разные стороны. В кабинете стоит духота. Я ёрзаю на стуле, потому что устала сидеть, и гляжу на девушку, которая вот уже больше часа перечисляет мне доноров спермы, имеющихся в базе.
— Мирослава Евгеньевна, есть у нас один донор, который идеально подойдёт вам. Он высокий, спортивного телосложения, красивый и успешный мужчина, вот только…
— У него синие глаза? — спрашиваю я, потому что это имеет высокое значение для меня. Я не могу объяснить, но чувствую, что у моего ребёнка будут глаза именно такого цвета.
— Глаза… — девушка задумывается на минутку и глядит в экран монитора. — Ой, да! У него синие. Прямо как васильки, ну надо же!
Видимо, она любуется фотографией мужчины, но мне не покажет — анонимность превыше всего. Впрочем, так всем будет проще. А вдруг это кто-то из моего окружения? Будет неловко.
— Что за «но» с этим донором? — чуть щурюсь я и начинаю отбивать пальцами мотив какой-то песни, запавшей в голову, на колене.
— Он желает получить данные ребёнка. Конечно, анонимно. Будет знать только клиника и нотариус… Он хочет переписать всё имущество на малыша!
Я сверкаю взглядом и уже готовлюсь сказать «нет», но что-то ёкает внутри. Почему я должна отказываться, если мужчине всё равно не будет известно, кто у него родился, где проживает и какие имя с фамилией носит?! В душе появляется борьба плюсов этого донора против минусов.
— Я должна подумать, — говорю я и облизываю губы. Во рту всё пересохло. Я беру стакан воды, стоящий рядом, и делаю пару глотков.
— Вы прошли подготовку. Завтра очень благоприятный день для забора ооцитов, — начинает говорить она то, что мне и без того известно.
— Я в курсе. Завтра я приеду в назначенное доктором время, но я знаю, что клетки можно заморозить с помощью жидкого азота, пока я не подберу идеального донора…
— Всё верно. Могу вам сказать, что этот мужчина точно идеальный… — она снова смотрит на экран и замирает на несколько секунд.
Так хорош собой?
Впрочем, для меня это не имеет никакого значения. Мне не нравится его условие, потому что я хочу сама обеспечить своего ребёнка. Да и я уже придумала прекрасную легенду о герое-отце, а если вдруг позвонят от нотариуса и предложат получить внезапное наследство, может возникнуть накладка…
— Я вас услышала. И я буду думать. В конце концов, с каждой мыслью лучше переспать перед принятием решения!
Девушка смущается от моих слов. Ах молодость… Я тоже была такой же лет в двадцать… Теперь мне тридцать один, и я куда сильнее и разборчивее, чем была раньше.
— Не забудьте о том, что после восьми вечера нужно воздержаться от приёма пищи, а за два часа до визита в клинику не употреблять даже жидкости.
Я киваю, встаю на ноги и поправляю подол платья. Прощаюсь с девушкой и иду на выход. Желаю всего доброго администратору и выхожу, прикрывая глаза и втягивая полной грудью воздух, наполненный осенними ароматами. В носовых пазухах витает запах мокрого асфальта, согретого солнцем. Почему-то он всегда казался мне привлекательным, и сейчас я наслаждаюсь, пока иду к машине.
Завожу мотор, и в салоне начинает играть «Sleep, sugar»* — моя любимая песня. Прикрываю глаза на несколько секунд, расслабляюсь и концентрирую внимание на дороге. Веду свою ласточку домой, потому что устала и должна подготовиться морально к этой процедуре. На работе я взяла отгул на три дня, и мне даже не звонят, так как я наврала, что уезжаю за город. Я не планировала никому говорить о том, что решилась пойти на ЭКО. Даже маме не сказала. Пока не готова слушать чьи-то морали о том, что лучше бы я «нашла себе мужика нормального».
Есть ли они нормальные?
Каждый смотрит налево…
А зачем нужен такой, на которого нельзя будет положиться?!
Перед глазами появляется картина из прошлого — мой любимый муж, пристроившийся меж раздвинутых ног той, кому я доверяла больше всего на свете.
Всхлип срывается с губ вместе с надрывной горечью, и я переключаю мелодию. Начинает играть что-то современное, помогая мыслям постепенно вернуться в своё привычное состояние.
Я добираюсь до дома быстро, оставляю машину на подземной парковке под домом и поднимаюсь на лифте на свой этаж. На лестничной клетке замечаю её… Стискиваю зубы до появления противного скрежета, но я обещала себе, что больше не будет никаких эмоций… Этот человек больше ничего не значит для меня.
— Мира, нам надо поговорить, — лепечет она и делает шаг вперёд.
Прошло пять лет… Почему она появилась снова в такой важный для меня период?! Она изменилась. Сильно. Я не интересовалась её жизнью все эти годы, хоть мама и пыталась просветить меня время от времени. Идеальный ровный загар говорит о том, что на островах живётся неплохо. Клара выглядит ухоженной и не простой домашней девочкой: она сливает на салоны немало средств моего мужа — это заметно невооружённым глазом.
Бывшего мужа.
— Я ушла от него, — говорит она и опускает голову.
Меня режет каждое её слово, будто бы возвращает в прошлое, во время, когда я потеряла всё, что любила… Тогда я потеряла веру в людей.
— Я рада за тебя! — отвечаю ледяным тоном и вставляю ключ в замочную скважину.
— Мира, он изменил мне! — начинает хныкать Клара.
А на что она рассчитывала?! Вот такие мужики… Я вздыхаю и решаю проигнорировать её мольбы. Зачем она вообще пришла? Как посмела явиться после того, что сделала? После того, через что я прошла по её милости…
— Я от него беременна… — снова выдыхает она, заставляя меня на секунду посмотреть на неё.
В глазах Клары поселилась глубокая тоска и растерянность: она не знает, как быть дальше, напоминая мне ту девушку, меня, стоявшую перед ними, не в силах сдвинуться с места, словно облитая раскалённым металлом, который застывает за секунду.
— Я рада за тебя! — повторяю я, захожу в квартиру, не приглашая её пройти, и закрываю за собой дверь.
Грубо? Я не уверена, что она заслужила другого отношения…
Сердце сжимается. Мне не следует сегодня плакать, но я не могу удержаться. Прислоняюсь к прохладной стене и скатываюсь по ней, обхватывая себя руками. Слёзы текут по щекам, обжигая их и воскрешая прошлые раны, а в ушах звенят слова врача, которые всё это время приходили ко мне в кошмарах: «Мне жаль, но ребёнка сохранить не удалось»…
— Иван Александрович, мы подписали важные документы, и теперь агентство поиска недвижимости «Атланта» переходит в вашу собственность. Вы будете менять персонал или оставите всё как есть? Станете ли объявлять сотрудникам о том, что верхушка сменилась? — спрашивает мой заместитель и просто хороший приятель, Владимир.
Я несколько секунд думаю. Поглощение мелких компаний, которые непонятно как держатся на плаву, стало для меня привычным занятием, и вот теперь мы заполучили довольно крупную конторку, но я не получил удовольствия. Ни капли. Меня ничего не радует в этой жизни после ухода жены. Прошло уже четыре года, а перед глазами её безжизненное тело.
— Я пока не решил, — отвечаю я и откидываюсь на спинку кресла. Расслабляюсь и кладу руки на подлокотники. — Как будет лучше? Вы с ребятами ведь уже что-то придумали? Верно?
— Я бы перевёл офис к нам в подвал, ну пустует такое хорошее помещение же, а туда можно нашу дочернюю, всё-таки ближе к центру.
Я слушаю и согласно киваю. Владимир мастер своего дела и ерунды он точно не посоветует, а мне плевать. Неинтересна судьба этой риелторской конторы. Да хоть распустить их к чертям… Хотя… Они могли бы заниматься арендой и продажей квартир, построенных именно нашей компанией. Это было бы выгодно и им, и нам… Мы всё равно планировали подбирать сотрудников для этого дела, а тут и обучать никого не нужно, просто сменить базу, по которой будут работать агенты.
— Я согласен, Владимир! Делай, как считаешь нужным! Я домой хочу поехать. Устал сегодня. Встреча с акционерами все силы высосала: каждый требует своего.
— Парни собирались сегодня посидеть, вроде корпоратива устроить. Вы не с нами?
Я отрицательно мотаю головой. Владимир давно пытается вытянуть меня из омута воздыханий о прошлом, но ничего не получается, потому что я сам не хочу этого. Кто-то говорит, что мазохист, но я не из тех, кто готов просто взять и перечеркнуть лучшие годы, просто потому что «так надо». Кто, вообще, придумал, что именно так надо? Просто взять и забыть ту женщину, которую любил всем сердцем и люблю до сих пор?! Я так не могу…
Поднимаюсь на ноги и не позволяю сказать ещё что-то: отрицательно мотаю головой.
— Я хочу домой. Завтра родители приедут, надо в квартире убраться, — нахожу в очередной раз отмазку.
Владимир кивает, словно принял это оправдание, но мы оба понимаем, что я просто в очередной раз бегу ото всех, чтобы взять в руки её фото и просидеть так битый час.
Я прощаюсь с сотрудниками, которые попадаются по пути, спускаюсь на парковку, сажусь в машину и просто еду куда глядят глаза. Я могу часами колесить по городу разгоняя мысли, отрешаясь от них, потому что только концентрация внимания за рулём или на работе помогает сделать это. Скоро мы начнём сдавать квартиры, завершив стройку, и проектировать новый объект. Вот там я с головой окунусь в рабочий процесс. Как и всегда.
Машин на дороге почти не остаётся, когда я понимаю, что чертовски устал и хочу отдохнуть. Приезжаю домой около полуночи. Захожу в пустую квартиру, которая могла бы быть наполнена детским смехом и ароматами домашней еды, а главное, её запахом… Он уже давно выветрился с одежды жены, и парфюмерия не помогает восстановить… Кидаю ключи на пуфик, приближаюсь к бару и наливаю немного красного вина в стакан. Закуриваю сигарету, но никотин уже не спасает. Ничто не помогает… И я знаю, что проблема кроется в моей голове.
Делаю глоток вина и иду в комнату. На комоде стоит фото жены, перед которым каждый вечер я зажигаю свечу памяти.
— Ванюша, — звучит её голос в ушах.
Я передёргиваю плечами, понимая, что это просто дурман, который развеется и больно полоснёт по сердцу.
Мы хотели завести ребёнка… После нескольких месяцев неудачных попыток пошли к врачу… И после затяжного обследования доктор вынес вердикт — у Лены неоперабельная опухоль мозга. Я закусываю губу до боли, вспоминая тот день, а по телу разливается боль, словно вот только сейчас услышал.
— Я вернулся домой, милая, — говорю сдавленным голосом, ставлю фото обратно на комод и зажигаю свечу.
__________________________________________________________
Пояснение:
*Исполнитель — Poets of the Fall
Глава 2. Заочное знакомство
Ночь выдаётся беспокойной: я долго ворочаюсь и не могу уснуть, а когда засыпаю, время пролетает очень быстро, потому что звонок будильника хочется не слышать вообще. Я бы спала и спала на самом деле… Но ничего — хорошенько отосплюсь в палате, когда буду отдыхать после проведения процедуры. От наркоза я отказалась, решив, что перетерплю забор клетки под обезболивающим, чтобы на ребёнка было минимальное воздействие препаратов.
Я присаживаюсь, спускаю ноги с кровати и потираю глаза. Чертовски хочется спать. Страшно от предстоящего… Это очень важный шаг и пути назад уже не будет. Его, по сути, уже нет.
Я снова думаю, чего Клара хотела, явившись сюда?! Не считала же она, что я приму её с распростёртыми объятиями и буду радоваться воссоединению с сестрой, к которой всё вернулось бумерангом?!
Поднявшись на ноги, ковыляю к душу, скидываю с себя халат и трусики и встаю под тёплые струи воды, которые тут же обволакивают тело и помогают расслабиться. Помыв волосы, я делаю воду чуть прохладнее, чтобы на этот раз взбодриться, и уже через несколько минут выхожу, обтираясь полотенцем и просушивая им волосы. Закутываюсь в сухое полотенце, достаю фен и смотрю на своё отражение в зеркале: оттуда на меня смотрит уверенная в себе женщина. Однако время от времени выглядывает испуганная, преданная и загнанная в угол девчонка, которая смотрела безжизненным взглядом на себя, когда узнала, что потеряла ребёнка и не знала, как ей теперь жить дальше… И я говорю ей твёрдое нет. Подобное больше не повторится.
Закончив с волосами, выхожу и гляжу на большие настенные часы, висящие в коридоре. Я заказала их из Швеции, потому что могу позволить себе купить дорогие качественные вещи. И делала это раньше, пытаясь покупками приглушить ноющее чувство одиночества внутри.
Итак, у меня есть ещё пятнадцать минут…
Захожу на кухню, но вовремя вспоминаю, что даже воду нельзя пить, и просто сажусь за стол. Смотрю на экран телефона. Пришло сообщение от девочки с работы. Она, может, и считает меня подругой, но я зареклась заводить друзей, даже приятелей… К чёрту кому-то доверять… Поэтому считаю её просто коллегой.
Валя: «Мира, нас поглотила стройка «Норд-Вест». Мы в… (смайлик, показывающий пятую точку)».
Я судорожно сглатываю слюну. О проблемах Атланты я знала, но владелец — и по совместительству мой временный любовник — говорил, что ничего страшного не произойдёт, и мы выкрутимся. И не выкрутился. Нас продали непонятно кому, и теперь моё финансовое положение резко становится шатким. Хоть накопления у меня и есть, но я хочу всё самое лучшее для своего ребёнка. И начинаю напряжённо думать — может это знак, и я не должна проводить процедуру? Может, следует позвонить и отказаться?! Столько мыслей сразу пролетает в голове, но я встаю на ноги, иду в комнату и одеваюсь.
По пути к машине я набираю ответное сообщение: «Не волнуйся. Прорвёмся». Хотя у меня появляются сомнения насчёт этого… Если бы я была хозяйкой Атланты, я бы подобное не допустила…
Когда уже сажусь в салон и поворачиваю ключ в замке зажигания, звонит мама. И я даже примерно догадываюсь, как будет проходить наш разговор: она начнёт давить на жалость и говорить, что Кларе очень непросто… Вот только мне до этого нет никакого дела. Я не собираюсь помогать человеку, из-за которого потеряла… Нет, не любимого мужчину, он всё равно ушёл бы однажды, раз такой гад… Я потеряла из-за неё ребёнка, которого носила под сердцем четыре месяца…
— Мам, привет! Что-то срочное? Я сейчас очень занята…
— Привет! Ты на работу едешь уже? Может, пообедаем вместе? Надо поговорить.
— Нет и нет. Мам, меня до вечера не будет на работе и дома… И я не уверена, что захочу говорить сегодня или когда-то вообще, если речь пойдёт о Кларе.
— Она беременна! — с надрывом говорит мама.
— Я в курсе, но я тоже была беременна, если ты помнишь… Я не хочу разговаривать о Кларе и не собираюсь быть щедрой и радушной по отношению к ней. Я не стану ей помогать, мама! — говорю прежде, чем она попытается надавить на жалость.
Маме я готова помочь, ведь она не виновата… Хотя… Если бы она меньше баловала мою младшую сестричку в детстве и не обращала внимания на её капризы, всё могло сложиться иначе.
— Где ты будешь сегодня? Как себя чувствуешь? — переводит мама тему разговора, но в её голосе чувствуется обида.
Она делает вид, словно заботится обо мне, но мы обе понимаем, что Клара всегда была любимой дочерью от любимого мужчины, а я… Плод ошибки.
— Я нормально. Весь день проведу с любовником, и нет — ничего серьёзного у нас с ним никогда не будет, — лгу я, потому что пока не готова выкладывать все свои задумки на блюдечке.
— Я поняла. Хорошо. Позванивай.
— Обязательно. Целую, мамуль! Пока!
Я отключаю телефон и несколько секунд смотрю перед собой. Интересно, маме не надоело играть роль сводницы?! И почему… Ну почему она не понимает, что поступок Клары просто невозможно простить! Это не детская шалость, в конце концов!
Хорошо, что я научилась быстро отходить… Я вывожу ласточку с парковки и еду в сторону клиники, желая как можно быстрее сделать это…
Пока я не передумала…
«Пути назад нет!» — твержу себе как мантру.
Страх снова потерять ребёнка, появившийся ещё вечером, когда увидела Клару, начинает нашёптывать свои «напутствия», но я прогоняю его.
Всё будет хорошо.
Я стала другой.
Всё точно будет хорошо.
Утром я встаю по звонку будильника, наливаю себе крепкий кофе и маленькими глотками пью его, вспоминая, как Лена хлопотала над завтраком, собирая меня на работу, и задорно смеялась, когда я подходил к ней со спины и целовал в шею. События прошлого словно бы появляются перед глазами и разрывают болезненные рубцы в душе.
Когда звонит телефон, я медленно плетусь к нему и лениво смотрю на экран. Это Вероника. Моя любовница. Нет, она никогда не сможет занять место Лены, никто не сможет, но у меня не вышло проигнорировать тот факт, что время от времени организм нуждается в разрядке. Да и не мальчик я, чтобы делать всё самому. Ника знает, что между нами не будет ничего серьёзного, и ей нравится такая позиция. Вот только я предупреждал, чтобы не звонила, когда я дома. Я сам звоню, если хочу встретиться. Поэтому я скидываю вызов и начинаю собираться.
Медленно.
Вразвалочку.
Времени до начала рабочего дня более чем достаточно.
Я специально начал вставать раньше, потому что больше никто не помогает надеть рубашку и застегнуть на ней все пуговицы, при этом шаловливо касаясь обнажённого тела пальцами и дразнясь, чтобы распалить желание и помучить до вечера.