Пес на цепи

Наконец раздался стук, и дверь натужно заскрипела – еще пуще прежнего, но вместо Ваньки появилась Наталья Сергеевна вся в слезах:

Горе у нас, Валерий Павлович, Шарика нашего извели.

Как это извели?

А так, траванули чем- то. Мы еще утром, как приехали, неладное почувствовали. Мы пришли,а он хвостом не виляет, поджал его, скулит так жалобно, а к вечеру окочурился. Извели, изверги окаянные !

Жаль, конечно, собаку, неплохой был пес!

А какой умный! Ведь по глазам все понимал… Ну, не приходил мужик этот бездомный?

Пока нет. Может, и не придет вовсе. Они же все, с отклонениями.

И не говори… А может, и без отклонений. За такую малость ему здесь как псу жить!

С него и этого хватит. Он и так хуже собаки живет, по помойкам шарится!

Хуже собаки, но сам себе хозяин! А здесь как на цепи будет.

Валерия Павловича охватило раздражение:

Наталья Сергеевна, вам сторож нужен ли нет?

Нужен, Валерий Павлович, нужен. Да ты не сердись, это я из -за собачки так расчувствовалась. Жалко Шарика!

« Глупая баба!» - подумал он. – «На цепи, не на цепи, какая разница? Главное, чтобы караулил. А разобраться, так мы все на цепи живем- только у каждого она по – разному выглядит!» Наталья Сергеевна тем временем уже собиралась уходить, но заявился Ванька. Он поздоровался с женщиной несколько заискивающе и с вопросом посмотрел на Валерия Павловича, который ответил:

Как и договаривались. Сам не передумал?

Нет.

Садись тогда за стол.

Решили, что Ванька жить будет в домике инженера, еду ему будут привозить два раза в неделю. В обязанности Ваньки вошло патрулирование и охрана четырех участков, на время же пребывания на дачах хозяев Ваньке предписывалось перебираться в сторожку в заброшенном саду, которую Валерий Павлович посулил помочь отремонтировать.

Наталья Сергеевна поинтересовалась:

Вань, а ты куришь?

Да, подешевле, конечно, если можно.

Привезем, привезем, не переживай!

Валерий Павлович посмотрел на часы:

Я, наверное, поеду домой, ты можешь переночевать здесь, позавтракать чем найдется, а я завтра утром завезу мыло и провизию. Держи ключи.

Валерий Павлович положил ключ от домика на стол, поднялся и вышел. Наталья Сергеевна поспешила за ним. Инженер, выйдя за ограду, сплюнул и сел в машину.

****** ****** ******

Ванька нес службу исправно – больше ничего подобного предыдущему разгрому не случалось. Сам мужичонка оказался совестливым, неприхотливым и достаточно проворным, чтобы никто не мог нагадить на четырех участках. А на остальных дачах бесчинства продолжались. Приход осени, а затем и зимы, не только не остановили буйство вандализма, а даже несколько подстегнули его ввиду отсутствия хозяев, и Валерий Павлович не раз слышал что, то в одном, то в другом месте происходят неприятные сюрпризы.

Вернувшаяся из отпуска жена одобрила принятое Валерием Павловичем решение, пожурив однако за то, что тот позволил Ваньке жить именно в их домике, но безопасность требовала некоторых уступок. Ванька же, когда Валерий Павлович с семьей приезжал на дачу, деликатно исчезал, перебираясь в сторожку и возвращался в домик только после отъезда инженера.

С наступлением холодов Валерий Павлович завез на дачу свои старые, но все еще теплые валенки, ушанку из искусственного меха, Афтеевы подарили бродяге изрядно поношенный тулуп, Наталья Сергеевна организовала импровизированную аптечку с аспирином и другой недорогой химией – кое –как Ваньку подготовили к зимовке. За дровами для « буржуйки» он ходил в тот самый заброшенный сад, выбирая старые погибшие деревья, отчего сад очищался и к весне обещал обрести второе дыхание. Валерий Павлович немного удивился этой Ванькиной разборчивости по отношению к деревьям. Иногда Ванька вслух мечтал о собаке:

Тоскливо здесь, иногда выть хочется. Иной раз подумаю- лучше на вокзале бы ошивался, голодный, правда, но среди людей.

На это Валерий Павлович только усмехался:

А я чем хуже людей?

Ты, Валерий Павлович, не собеседник, ты – хозяин: приехал, покормил и уехал. А я для тебя ровно, что пес.

Это ты зря, - обижался Валерий Павлович, но в душе осознавал правильность Ванькиных слов, однако вслух инженер никогда бы с ним не согласился.

До Нового Года оставалось четыре дня, когда жена обратилась к Валерию Павловичу, только что вернувшемуся с работы:

Валера, ты бы съездил на дачу сейчас. Ваньке поесть отвези, а я ему гостинец новогодний приготовила. Съезди сейчас, не спорь, потом завертишься перед праздником – некогда будет. То в гости, то к детям на елку… Привет ему передашь.

У Валерия Павловича особого желания ехать за город не было, но жена безусловно права, и он с тяжелым вздохом принял увесистый пакет с продуктами, с тоской посмотрел на диван и телевизор, вернулся к машине. Сыпал мелкий снежок. Ни ветерка – природа замерла. Морозило. Он минуты две не мог завести двигатель и подумал : «Приеду, скину продукты и сразу же домой».

В круглосуточном магазине купил Ваньке бутылку водки: «Надо побаловать человека». Как – то летом он приехал на дачу с товарищами на шашлыки и видел как жадно пожирал глазами спиртное Ванька, но выпить отказался – постеснялся гостей: в этом отношении мужик оказался на вес золота.

Вот и дача: он не стал глушить мотор. Проход к домику недавно расчищали, но снег все равно заметал узенькую дорожку. Валерий Павлович передернул плечами и подбежал к двери. Свет горел, и Ванька открыл на условный стук.

Привет, - Валерий Павлович передал ему сумку и кинулся к раскаленной печке. – Мороз дай бог!

Да, морозец, знатный!

С наступающим тебя, Вань!

Спасибо, - Ванька переминался с ноги на ногу. – Ты один, Валерий Павлович?

Один, вот гостинцев тебе привез – от жены в сумке, а мой, вот, - инженер выставил бутылку на стол. Ванька улыбнулся:

Это хорошо, соскучился я по беленькой, на праздник можно немного.

Твое дело… Как у тебя дела? Спокойно?

Все нормально.

А меня вот два дня назад на улице Наталья Сергеевна встретила, рассказывала, что в соседнем поселке два домика сожгли.

Видал я ,как полыхало! Но здесь такого не будет.

Ладно, Ваня, ты извини, но мне ехать пора, может, на днях еще заскочу. Не скучай!

А я и не скучаю, у меня радио есть, да и вспомнить что найдется!

Счастливый человек.

А что – нет? Живу я хорошо, работаю – хлеб не дармовой ем, никому не должен, и мне никто не должен.

Валерий Павлович поморщился: « Ни детей, ни собственного дома…Хотя, возможно, все это у него было, может, и есть, но он просто лишился… Впрочем, не важно».

Валерий Павлович уехал.

******** ********* *********

Ванька после отъезда инженера выложил из пакета привезенные продукты, нашел гостинец от жены Валерия Павловича и улыбнулся. Все – таки есть люди, которые хоть немного, но заботятся о нем, думают, как о живом существе, которому нужно немного заботы и человеческого внимания.

Он не лгал, когда говорил, что ему не скучно. Ванька действительно не скучал: сущность бродяги не требовала людского общества, хотя к людям иногда тянуло, но очень редко, слишком многое он повидал за последние годы. Нельзя сказать, что он разочаровался в людях, просто устал от них и особой симпатии к ним не испытывал. Ему было немного не по себе, когда Валерий Павлович предложил эту по существу собачью работу – иного определения для нее не находилось, но он согласился и не жалел, хотя иногда и дразнил инженера.

Буквально через полчаса после отъезда Валерия Павловича кто – то настойчиво постучался. Ванька подошел к двери и спросил:

Кто?

Браток, пусти погреться. Заплутали мы!

Ванька помолчал, затем выдал:

Тут до города недалеко совсем. Автобус междугородний через полчаса пойдет, на остановку выйдете, водитель подберет.

Ага, спасибо, - послышался звук быстро удаляющихся шагов, затем резкий грохот разбивающегося стекла, и в домик влетел обломок кирпича, угодивший ровнехонько в табурет, на котором только что сидел Ванька. Сторож от такой наглости оторопел, схватил шапку и кусок заточенной арматуры, специально заготовленный для такого случая. Он отворил дверь и увидел двух молодых парней, стоящих у калитки. Один из них поигрывал кирпичом:

Что, дед, потеплело? На улицу решил выйти освежиться?

Ваньку это хамское обращение задело. Он оценивающе посмотрел на непрошеных гостей – среднего роста, худющие, явно не атлеты или боксеры. Он направился к ним, крепко сжимая за спиной металлический прут. Железо неприятно холодило руку.

Ребята, зачем буянить? Шли бы вы подобру- поздорову!

Иди ты сам на хер, козел старый! Мы только погреться хотели!

Речь у парней замедленна и держатся они на ногах не очень уверенно, хотя запаха алкоголя не чувствуется. «Ширево», - подумал Ванька. Он повидал наркоманов на своем веку, и эти типажи отлично подходили к описанию. « Тем более справиться с ними будет легко, хотя, может, обойдусь без драки!»

Хамить, ребята, тоже не стоит!

Не стоит у тебя, а у нас в этом плане все нормально!

Ванька стоял перед выбором: ударить первым или дождаться провокации. Он оглянулся по сторонам – никого, что вовсе неудивительно, но потом его никто не сможет обвинить в нападении, свидетелей –то нет. Но парни решили, что он испугался и ищет помощи и издевательски засмеялись:

Нет, дед, здесь никого. Никто тебе старому пердуну не поможет, - в Ваньку тотчас полетел кирпич, но он легко увернулся.

А ты, дед, резвый!

Еще какой! – выкрикнул Ванька и бросился вперед, резким толчком сбил обоих парней с ног. « Пожалуй, обойдусь и без прута, а то еще убью ненарком кого, грех такой на душу брать не надо,» - подумал он. Это его и подвело. Он, откинув арматуру, пнул ближайшего парня в бок и наклонился, чтобы ударить в лицо второго, и тут его полоснули ножом по руке. Кто – то прошипел:

Получай, с –сука.

Ванька отдернул порезанную руку – правую - , обернулся в поисках прута, но тот скрылся в слое снега. Отвлекся – получил удар в пах. Ванька согнулся- парни медленно поднимались. Он, не разгибаясь , пнул одного из них. Не промахнулся – носок сапога ткнулся в тело, но Ванька и сам поскользнулся и упал. Теперь у Ваньки не осталось ни единого шанса. Удары посыпались один за одним, он пытался увернуться, как- то прикрыть лицо и голову, но руки откидывали в сторону и продолжали бить с остервенением. Ванька боли как таковой уже не ощущал, но быстро потерял сознание. Он словно провалился в пропасть, как будто умер…

Он не умер, даже смог открыть глаза. Пространство заполняло красное марево, метались какие – то блики. Ванька медленно повернул голову и увидел пылающий домик – снег вокруг растаял и обнажил черную землю. На фоне пылающего огня отчетливо выделялись черные кожаные куртки парней. До него словно из другого мира донесся голос одного:

Дед – то, того, гикнулся, кажись!

Ну и хер с ним!

Ванька перевел взгляд с парней на небо. Ни единой звезды. Умирать ему не хотелось. Самое лучшее и правильное решение - притвориться мертвым, как они и считают. Нет смысла продолжать драку – эта парочка невменяема и не знает пределов. Дача сгорела. Ванька с горечью подумал о невыполненном обязательстве перед Валерием Павловичем. Ему поверили, ему доверились, его посчитали за надежного человека. Хозяева кормили, одевали его, предоставляли кров. Он обязан им, обязан остановить распоясавшихся подонков. И он это сделает.

Ванька провел рукой по снегу и ухватился за гладкую рукоять ножа, того самого, которым ему порезали руку. Пальцы онемели от холода, и нож выскользнул, однако Ванька упорно выцарапывал его из снега, между делом разминая начинавшие коченеть ноги. Хотелось кашлянуть, но он сдерживался из боязни быть обнаруженным. Тело начало пропитываться болью, словно кусок сахара, опущенный в стакан с чаем.

«Зачем я делаю это?» - спросил он себя и ответил. – «Я хочу найти себя, хочу выполнить свой долг, хочу быть человеком!»