1.Гнев теократов.Капкан Хранителя.

Машевская Анастасия. Капкан Хранителя. Книга 1

Тайерар годами служил в Цитадели Тайн надзирателем за магами, слишком опасными, чтобы оставлять их колдовство без присмотра. Он не жаловался на судьбу, когда его Цитадель осаждали вторгшиеся иноземцы, когда ее крушило древнее зло и жег огонь гражданской войны. Но судьба очевидно посмеялась, когда прямо под носом Тайерара один из поднадзорных магов поднял восстание. За сутки Цитадель, стоявшая веками, пала, оставив в сердце стража пепелище из ненависти к чародеям.

Алча отмщения, Тай искал помощи у лорда, на чьих землях стояла Цитадель — тот отмахнулся. Он обратился к братьям по ордену — и те отослали его к королю. Но даже король, в прошлом младший сотоварищ, указал на дверь. Да не абы какую, а дверь чародейки.

Только такой компании ему не хватало! — думал Тай, прибывая в крепость леди Данан. Он еще не знал, что совсем скоро судьба посмеется и над мятежниками тоже. И над королем. И даже над этой непричастной к его беде чародейкой.

Гнев теократов –1

КАПКАН ХРАНИТЕЛЯ

— Я хочу сказать, грибы — да, цыпленок — да, сметана — да. Я ничего не имею против любого из этих видов доброй, нормальной еды. Но зачем, во имя здравого рассудка и трезвой памяти, смешивать их вместе и класть в эти крошечные корзиночки?

— Не понял? — только и мог ответить Мор.

— Вот они — смертные, продолжал Смерть. — Все, что у них есть, — совсем немного лет в этом мире. И они проводят драгоценные годы жизни за усложнением всего, к чему прикасаются. Очаровательно. Попробуй корнишон.

Терри Пратчетт. Мор, ученик Смерти

ЧАСТЬ I

ПО РУХНУВШИМ СТЕНАМ

Пролог

(за три месяца до основных событий)

Алеонт шел по коридорам Цитадели Тайн, стараясь сохранять спокойствие. Это было не очень-то просто! Прежде всего, стоило опускать голову, держать на виду руки и не торопиться, чтобы не привлекать лишнего внимания. Мантия младшего мага сковывала возможность идти свободно, приходилось делать меньшие шаги, чтобы не запутаться в тряпках и собственных ногах. И кто только придумал для магов таскать такие неудобные робы?!

Наверняка эти мерзкие надзиратели, которыми полнится Цитадель Тайн! — с тупым укором ответил Алеонт сам себе. Стражи Вечного, орден хранителей человечества от самоуправства магов, обязан держать колдунов в ежовых рукавицах, пресекая на корню любые попытки чародеев злоупотребить могуществом. Вот только куда им! Может, стражи и могут разрушать скрепы заклинаний, но они все равно не ровня волшебникам!

Разве Пагуба, случившаяся несколько лет назад, не доказала этого? Будь Стражи Вечного в самом деле так сильны, как из себя строят, они бы сами убили Темного архонта, едва не повергнувшего все живое во мрак! Ведь архонт же колдун! Стражи должны были развеять его заклинания и спасти всех, да? Да! А почему не спасли?

Потому что архонт был силен, ответил себе Алеонт, сворачивая на каменную лестницу башни. Архонт был силен и страшен, и погиб от рук других чародеев. Так что пусть эти Стражи Вечного, назначенные магам в Цитаделях Тайн надзирателями, знают свое место. Они — просто лекарство от магии для тех, кто ничего в ней не смыслит.

Кто вообще дал этим Стражам право решать судьбы магов?! — возмущенно думал Алеонт. Кто позволил им устанавливать, что маги распоясались? И как это — распоясались? Его пояс, например, всегда при нем — поддерживает дурацкую робу, которая мешает нормально ходить!

Никто! Никто не давал Стражам таких прав! Они сами взяли, прикрываясь красивыми словами о равновесии и балансе сил, о необходимости поддержания порядка, о защите обычных людей от магов. Ха! Да это им, магам, нужна защита от обычных людей и Стражей Вечного! Сколько его приятелей подверглось давлению со стороны стражей, угрожавших каким-нибудь липовым обвинением! А сколько чародеек были вынуждены терпеть приставания и домогательства под страхом, что им припишут использование каких-нибудь запретных заклинаний и отправят на скорую расправу!

Он, Алеонт, как и многие другие колдуны, надеялся, что после свержения последнего Темного архонта отношение к магам хоть немного улучшится. Решающий бой с архонтом развернулся прямо здесь, в этой Цитадели Тайн шесть лет назад, и противостояние с Темным выпало на долю чародейки. Она сражалась не одна, но вся посильная помощь пришла именно от магов. Уж это-то должно было убедить Стражей Вечного, что колдовство не является злом сами по себе! Маги сражались со злом! Маги победили зло!

Но — увы.

Куда там дернуться магам, пока над всеми надзирателями Цитадели стоит этот отвратительный, узколобый ублюдок Тайерар?! Командует ротой послушных шавок, которые и рады чинить произвол!

На все разговоры про очевидную пользу колдовства у стражей находился один аргумент: «Человек, сразивший архонта — не просто маг, а рыцарь-чародей, и это другое». Им говорили: «Человек, победивший Пагубу — смотритель Пустоты», и это тоже — «другое».

Тайерар говорил про «другое». Все время.

Если верить хроникам, давным-давно магов никто не притеснял, и они правили миром. Девять избранных колдунов из числа теократов возглавляли Консорциум Ас-Хаггарда — империи, поработившей все земли силой чародейства. Никем не ограниченные, не знавшие ни милосердия, ни сопротивления, девять архонтов поддались гордыне и власти настолько, что однажды посягнули на державие Вечного — творца. Но Вечный сбросил восставших, поработил их и жизни их последователей. Так «почтенные архонты» превратились в «темных», а мир навсегда раскололся надвое: Аэриду, где сегодня жило все сущее, и Разлом — часть пространства, в которой Вечный запер духов воли. Гордыню, властолюбие, храбрость, жадность, ярость, непоколебимость и настойчивость, голод и страх перед гибелью — все, что толкает человека к действию и все, что Вечный выпотрошил из слуг Темных архонтов, оказалось заперто за Разломом.

Или, иногда говорят, в Разломе.

Со временем в Аэриде появился орден Стражей Вечного. Изначально призванный защищать творца от посягательств магов, какое однажды уже случилось, орден со временем превратился в свору голодных гончих, упивающихся собственной вседозволенностью. В иные времена, когда коммандер стражей в Цитадели Тайн оказывался хорошим человеком, магам дышалось полегче. При самодурах приходилось туго. Окруженные запретами и табу, колдуны хирели, и сегодня могли лишь пытаться сберечь отбитые скорлупки былого могущества. Были, конечно, Те’Альдин и Талнах — страны, где колдунов все еще почитали за полноправную и даже привилегированную часть общества. Но и тут, думал Алеонт недовольно, не обходилось без оговорок: Те’Альдин всегда держался наособицу, а Талнах стал главным оплотом Смотрителей Пустоты.

А это, как всегда повторяет Тайерар, «другое».

Шесть лет назад очередной из архонтов восстал во всем своем темном сокрушительном величии. На Цитадели Тайн, где развернулось последнее противостояние, не осталось живого места. Защитное кольцо стен и часть жилой башни оказались разворочены до требухи. К началу атаки Цитадель уже лишилась обоих верховод: и местного коммандера, и лорда-магистра, так что обитателей застали врасплох. Однако подоспели Смотрители, и Темный пал. Алеонт, тогда еще совсем юный адепт, был в числе тех, кто с круглыми от ужаса глазами в панике пытался спастись, спрятавшись в самых глубоких подземельях Цитадели.

Потом, спустя время, Алеонт часто думал, насколько изменчива жизнь. В годы его обучения в камерах подземелья содержались те, кому была назначена казнь или наказание, сопоставимое со смертью, и для Алеонта эти места казались самыми ужасающими на земле. Однако в тот день, когда чародейка Таламрин сразила Темного архонта, ему было страшно как никогда, и именно подземелья спасли его. Может, поэтому — потому что катакомбы больше не пугали — он и смог впоследствии найти его?

Воодушевленный успехами магов в схватке с архонтом, Алеонт надумал, закончив принудительное обучение, податься в Смотрители Пустоты. Если, будучи магом, не хочешь оставаться в Цитадели, иди или в армию, или в Смотрители. В армию Лео не хотел совсем, а вот под началом чародейки Таламрин он смог бы доказать, что магия способна приносить пользу! Однако разрушенная Цитадель нуждалась в восстановлении, старшие по званиям и должностям велели отложить обучение и бросить все силы на устранение разора. Новый лорд-магистр после Пагубы был избран из числа старших чародеев, но авторитетом не пользовался. Новый страж-коммандер и того хуже: ни в чем особенно не разбирался, репутацию имел средней паршивости, зато приходился родней кому-то из важных. По всем вопросам следовало обращаться к рыцарю-капитану Тайрерару, уважаемому не только за благоразумие, но и за участие в войне с Шестым архонтом.

Вот только он, Алеонт, не без причин знал, что рыцарь-капитан не так уж хорош, и в деле магоненавистничества любому даст фору. Сколько раз он, Лео, приходил к нему, настаивая на несправедливостях, которым подвергались его товарищи и он сам! Но Тайерар только отмахивался: «Все не может быть так плохо», «Думаю, они сами виноваты», «Прости, я слишком занят. Я поговорю со стражами позже»

И никогда не говорил.

Алеонт спустился до нижнего этажа и осторожно высунул голову в объемное затхлое помещение. Подпертое старыми, видавшими смену эпох стенами и колоннами, оно служило проходной в той части Цитадели, которую составляли казематы. Алеонту не полагалось здесь находиться. За тот год, что он пристрастился спускаться сюда, Лео дотошно изучил смену караулов, маршрут патрулирующих стражников, и практически научился никому не попадаться. Если же случались непреднамеренные столкновения — какой-нибудь товарищ стражей пришел навестить приятеля на посту, или девчонка пробралась украдкой, или командование явилось с проверкой, или еще что, — у Алеонта всегда находилась пара козырей в рукаве, чтобы выйти сухим из воды.

Прежде всего, он мог сказать, что он снова прячется от других чародеев. Не особенно внушительный внешне, Алеонт имел весьма посредственные способности в Доме Владык — магии стихий. В прежние годы в Цитадели ему знатно доставалось не только от стражей, но и от старших адептов-магов. Потом его стали находить прячущимся по разным закуткам, так что, если обнаружат здесь, в подземельях, он с легкостью сможет соврать, что опять искал укрытие. Кроме того, в иные разы Алеонт мог воспользоваться зельем невидимости, правда, в катакомбах сильное эхо, и опытный страж (или даже просто в меру подозрительный) наверняка засек бы его дыхание и шаги. Наконец, при встрече с молодыми стражами-новобранцами Алеонт мог воспользоваться Совращающими чарами.

Совращающие чары, позволявшие на короткое время подчинить разум врага и заставить его сказать или сделать что угодно, относились к Дому Иллюзий, запретной школе магии. Опытный страж, вроде Тайерара сумел бы распознать заклятие еще в процессе наложения, но большинство его подчиненных просто слишком тупы для этого. Перед любым из них Алеонт бы точно стал отнекиваться: кто поверит, будто такой слабак, как он, с трудом-то управляющийся с дарованной ему магией земли, может применить заклинание давно забытой школы, которое к тому же находилось под смертельным запретом? Нет-нет, ухмылялся Алеонт и опускал голову.

Он осторожно шел по подземельям, вдоль стены, в тупик крыла, стараясь действовать бесшумно. Иногда эхо доносило до него слишком громкое падение капли, и он замирал, опасаясь, что пропустит за этим звуком чужие шаги. Порой Алеонт ловил голоса и опять замирал — удостовериться, что это стоны и скулеж узников, а не говор их соглядатаев. Наконец, он добрался до конца прохода с камерами. Разбитые узилища зияли пустотой, решетки на них были открыты, частично погнуты, одна, слева скрипя болталась на нижних петлях. Уповая, что скрежет не выдаст его, Алеонт приотворил эту последнюю клеть, зашел, сел на грязный влажный пол. Перед ним сквозила здоровенная дыра в стене, заслоненная неподходящим по размеру камнем. Алеонт оттащил его в сторону и протиснулся внутрь темного помещения.

Пошевелил в воздухе пальцами. Неважно, в каком из Домов магии по-настоящему состоится чародей, обучающийся в Цитадели Тайн — самые простые заклинания всех школ учит каждый адепт. Самое скромное исцеление, хиленький и почти бесполезный защитный барьер, умение без кресала зажечь костер. Или вот это заклинение освещения — несколько сияющих мягким светом шаров энергии размером с грецкий орех.

Лео подвесил шары в воздухе.

Куцего света едва хватало, чтобы пересечь помещение до противоположной стены, не сломав ноги, и отворить еще одну дверь. На сей раз деревянную. За ней раскинулся необитаемый сегодня угол Цитадели, до восстановления которого после Пагубы у местных так и не дошли руки. В закутке немного левее поднималась лестница. Алеонт усилил яркость светильников-шаров, чтобы ненароком не сверзнуться с частично разрушенных ступеней. Он поднимался выше и выше, пока по ногам не потянуло сквозняком свежего воздуха. Молодой человек, наконец, выбрался с уровня подземелий и достиг самой угловой части в северном крыле Цитадели.

И как раз-таки здесь Алеонт и ждал встречи со своим новым наставником.

Наставником, показавшим: кроме армии и Смотрителей у любого мага есть выбор. Выбор стать сильнее и поставить на место всякого, кто считал, будто он чем-то превосходит колдунов. Будь это хоть Тайерар, хоть сам Творец-Создатель.

В нише у потрепанной стены, среди груды обломков и пыли, едва колеблясь в воздухе, мерцала неприметная стена света с неточными краями и полукруглой вершиной. С большой натяжкой это можно было назвать аркой. Алеонт, проклиная мантии магов, приблизился, поднес ближе к арке светильники. Свободной рукой коснулся края завесы, и та замерцала ярче, глубоким сиреневым цветом.

Когда свечение равномерно распределилось, Алеонт распрямился. Словно обрел уверенность, достиг, наконец, места, где может не прятаться и не выглядеть неудачником. Он улыбнулся, вздохнул и широким шагом углубился в портал.

Алеонт не сказал бы, насколько в легендах о происхождении Темных архонтов, Пагубы и исчадий Пустоты сильна именно легенда — есть ли на свете какой-нибудь Вечный, повергший девять заносчивых колдунов движением бровей, или какая-то там особая «Пустота», куда за каким-то чертом пялятся Смотрители. Но он точно знал, что Разлом, за которым находится мир духов желаний и воли, действительно существует. Потому что только что он снова здесь оказался.

Алеонт помнил, как впервые попал сюда. Он обнаружил портал случайно, когда в очередной раз удирал побитым от стражей Вечного. Двигался, не разбирая дороги, взор застили слезы. Глупо было искать помощи у Тайерара! Он не помогал раньше, не помог и теперь.

Впервые Лео не вошел в этот мир, как сейчас, с доверием и достоинством, а свалился. Будто перешагивал порог комнаты, пол которой находился на полметра ниже, чем в помещении до этого. Он сделал шаг — и словно пал в пропасть, но больше испугался, чем покалечился. Когда поднялся на ноги и отряхнулся, осмотрелся.

И вот тогда запаниковал: где он? Что это? Кто это — вокруг него? Пустотная хмарь без ясных очертаний, менявшихся, стоило Алеонту подумать о чем-либо немного эмоциональнее, чем он думает о занятиях по истории магии. Он ожидал подвоха отовсюду, сжимался и трясся настолько сильно, что даже не сразу вспомнил: можно же просто вернуться назад! Однако, когда обернулся — портал за спиной пропал.

У Алеонта ушло время, чтобы научиться заново выбираться из-за Разлома в реальный мир, чтобы научиться не бояться духов и сущностей, что блуждали в этой мари. Согласно хроникам, Вечный «выпотрошил» последователей Темных архонтов и запер их движущие чувства здесь, в мире абрисов и неясных черт. Так, если верить Смотрителям, появились первые исчадия Пустоты — из выбравшихся наружу остервенело голодных оболочек. Изучая Разлом, Алеонт стал думать, что в словах Смотрителей есть громадное зерно истины, но мало-помалу он оставил мысли примкнуть к ордену.

Потому что встретил его.

Умбратис, демон праздной жадности, на сей раз сидел на валуне, подперев когтистой трехпалой лапой тяжелую шипастую голову с массивной челюстью. Его чуть вытянутая морда отчасти напоминала ящера. Умбратис скалился и ждал.

— Лео, Лео, Лео, — растягивая в неуместном наслаждении, приветствовал демон Алеонта. Толкнувшись, он встал с валуна на мощные ноги с широкими узловатыми суставами, и камень почти сразу испарился. Демон сделал шаг, вальяжно взмахнув руками, и перетек кроваво-черной тучкой на новое место поближе к Алеонту.

— Тебя давно не было, — заканючил Умбратис, мгновенно изменившись в лице. Голос — слишком утробный, чтобы петь сладко — совсем не подходил интонациям, какие использовал обладатель. — Ты один? — спросил демон, хотя ответ был прямо перед ним. — Как жаль, — пригорюнился.

— Жаль? — уточнил Алеонт, уверенно приближаясь к демону. Он вообразил еще один валун, и спустя несколько секунд получил место, чтобы относительно удобно сесть. — Не думал, что ты можешь о чем-то жалеть.

— О-о! — протянул демон. — Я еще как сожалею! Сожалею, что приходится медлить. Те двое молодых магов были невероятно хороши и так перспективны! — Умбратис мечтательно сложил перед собой руки лодочкой и задрал плечи. — Согласись, я подобрал им отличных сущностей!

Алеонт улыбнулся: бессмысленно отрицать.

— Что есть, то есть. — Молодой человек качнул головой. — Они пока осваиваются и учатся делать так, чтобы никто не заметил у них всплеска сил. Как только нас будет достаточно, и мы будем уверены, я подниму восстание в цитадели. Будут знать, с кем имели дело! — яростно замечтался Алеонт. — Мы вернем сторицей все унижение, которое нам пришлось испытать! Мы раздавим этого пса Тайерара и жалкий погрызенный кусок дерьма, который он называет орденом! И ты, мой друг, — обратился он к демону, — наконец, обретешь свободу. Я вынесу тебя отсюда, только помоги мне освободить магов в этом треклятом узилище.

Умбратис улыбнулся с непередаваемым выражением на морде:

— Разве я обманул тебя хоть раз? Разумеется, я помогу тебе отомстить обидчикам и возвыситься. Вот только если ты и дальше будешь приходить один, то это случится еще очень, и очень, и о-о-очень нескоро, Лео. Тебе нужны маги с особыми силами. Маги, которым хватит решимости бросить вызов Стражам Вечного.

Алеонт поджал губы, его гневный энтузиазм немного угас.

— Я знаю. Но паршивый Тайерар устроил сегодня какую-то дурацкую проверку всех и вся, я и сам-то с трудом улизнул. — Алеонт вздохнул и уставился на демона. — Во многом для того, чтобы сказать тебе, что и я не намерен врать, Умбратис. За это время я подобрал еще несколько подходящих адептов и даже придумал отходной путь для восставших магов на всякий случай. Чтобы выжили и мы, и вы.

Алеонт поднялся с валуна, подошел к демону и положил руку соратнику на предплечье — туда, куда доставал.

— Не думай, что если я давно не прихожу, то отказался помогать. Ты дал и продолжаешь давать мне силы, ты учишь меня новой магии, и я вытащу тебя отсюда. Уже скоро, — клятвенно закончил Алеонт. Умбратис растекся в ухмылке:

— Да-а, — отозвался он, глядя в глаза молодого адепта прямо и не моргая. — Уже совсем скоро.

Глава 1

Рыцарь-капитан Тайерар одной рукой поймал за грудки какого-то мальчишку из ордена, отшвырнул себе за спину и, присев, укрылся большим зауженным к низу щитом. Спустя мгновение щит засеребрился мягким голубоватым светом, и об него распалась стена рыжего пламени.

— Уходи отсюда! — рявкнул Тайерар, обернувшись к парню. Тот, глядя на командира перепуганными огромными глазищами, только беззвучно шевелил губами, не в силах унять дрожь в теле. — ВОН! — сильнее гаркнул Тай. Спасение сопливых малолеток — последнее, что ему сейчас нужно!

В щит снова ударило, заставив Тайерара прижать голову, прячась. Отразив и это заклятие, Тай собрался и сосредоточился на главном. Если пацан позади не спасется сам, ему уже никто не поможет. Свободной от щита рукой Тай подобрал с пола меч, брошенный прежде, сгруппировался, и, выждав удачный момент, бросился вперед, контратакуя мага в ближнем бою.

Вокруг творился разор.

Прошлой ночью Тайерар проснулся от того, что несколько магов подняли на уши всю Цитадель. Ничего особенного, как показалось вначале — ничего хорошего, как оказалось в конце.

Маги обезумели. Они ничего не требовали, ни о чем не говорили, никого не слушали — только без разбору жгли, морозили, проклинали, призывали какую-то дрянь и, ничего не объясняя, пытались уничтожить все живое. Любому стражу Вечного было ясно как день: поглощены демонами из-за Разлома. Когда растолкали лорда-магистра и привели к Тайерару, верховный колдун Цитадели лишь развел руками: он понятия не имеет, что происходит! Он ни в чем не виноват, и ничего предосудительного не делал.

— Да какая разница, кто виноват?! — орал Тай в лицо магистра, поймав того за мантию. — Вы бесполезны, лорд-магистр…

Тай осекся, желая добавить: «Так что хотя бы уведите отсюда своих людей!», а потом вдруг замер. Какая гарантия, что лорд-магистр сам не поглощен демонами? Какая гарантия, что те, кого он поведет за собой к спасению из хаоса вокруг, не поглощены демонами?!

Это стало началом конца. Тай дал приказ Стражам Вечного убивать всех магов, каких они встретят.

— Не ждите от них помощи! Не ждите от них пощады! — напутствовал он людей. — У нас нет времени разбираться, кто действительно поглощен, а кто нет! Нам надо спасти тех, кто не полагается на чары, и не дать магам покинуть Цитадель живыми! Они не должны вырваться и уничтожить все вокруг! — отвечал Тай, когда его пытались убедить, что вырезать всех попросту нельзя.

— Сообщите августу! Ну же, скорее! Его надел вот-вот выжгут! — призывал Тайерар, понимая, что не в силах удержать натиск колдунов.

— Проклятье, нам не справиться в одиночку! — кричал он и злился на себя, что в месиве вокруг не мог даже разобрать, кто из магов оказывает сопротивление из-за решения уничтожить колдунов полностью, а кто в самом деле поглощен и зачинщик смуты.

О, Вечный, сколько времени прошло с тех пор, как начался этот хаос?!

Расправившись с магом, который преследовал мальчонку, Тай сконцентрировался и вырвался в общую залу, где в полную силу схлестнулись одурманенные демоническим могуществом маги и стражи Вечного. Он включился в рубку, если это можно было так назвать: подбираться к врагу давалось с трудом. Маги Дома Владык — школы стихий — швырялись увесистыми льдинами, заживо замораживали тех стражей, которые не успевали отразить атаку щитом или разбить цепы заклятий своими способностями. Маги Дома Чар укрывали товарищей щитами, защищавшими от ударов мечей, и лечили тех, кто все-таки пострадал. Маги Дома Призыва взывали к различным сущностям, ни на что не похожим, которые вносили смятение в ряды стражей, жалили их, толкали, валили наземь, вгрызаясь в человеческую плоть. Колдуны Призыва пугали молодняк и рядовых ордена больше всего, но Тайерар, опытный страж, доподлинно знал: не этого нужно бояться. Как бы силен ни был маг Призыва, Стихий или Чар, он хотя бы предсказуем, его атаки ожидаемы и видны, им можно сопротивляться, можно дать отпор. А вот что они будут делать, если выясниться, что среди бунтарей оказался маг Дома Кошмар?

Кошмар… Единственная из пяти «разрешенных» школ магии, какую, на взгляд Тая, действительно следовало бы запретить под угрозой смертной казни.

Рассуждать об этом было не лучшей затей, понял Тай, выставив вперед левую руку. С его опустевшей ладони будто стрелой сорвался голубоватый сгусток энергии, полетел на встречу огненной волне и, вонзясь, с неоправданным треском обрушил её. Не потушил, а обрушил — волна замерла на миг, а потом распалась, словно изображенная на вазе, которую бросили о стену. Отразив угрозу, Тайерар огляделся.

Стражи Вечного сражались с восставшими магами изо всех сил. Но чародеям сильно помогала возможность держать врагов на расстоянии. Они не слушали никаких уговоров, не нуждались в обещаниях прощения, если они прекратят. Они просто убивали, пытали и мучили, заставляя стражей убегать от летящих ото всюду заклинаний.

Их слишком мало, Тай давно знал. После Шестой Пагубы и битвы с Темным архонтом Цитадель так и не оправилась полностью. Стражей всерьез не хватало, а полагаться на поддержку старших магов Тайерар не стал. Он не мог рисковать, не будучи уверенным, насколько они чисты. Даже те, кого он давно знал, вызывали у Тая сейчас подозрения, и все, на что он мог надеяться — помощь извне.

Перехватив взглядом одного из сержантов, Тай дернулся к нему.

— К Айонасу уже послали?!

— Три часа назад, сэр.

— Да где же он… — Тайерар не успел посетовать — пришлось припасть к земле, чтобы не попасть под удар пролетевшей прямо над ним какой-то призванной магами нечисти. Неведомая тварь с истошным воплем вскружилась к сводам, заставляя остальных зажимать уши. В тот же миг ледяной гребень вспорол путь до северной стены. Иней взобрался под самый потолок, и удар чистой магической энергией выбил промороженную стену.

Насквозь.

Тяжелая каменная кладка, восстановленная после Пагубы с таким трудом, с грохотом поплыла, давя тех, кто не успел убежать.

— Нейл! — заорал Тайерар, видя, как старому товарищу, сбитому с ног, размозжило прилетевшим камнем голову. — Бартл! — Увидел, как другого соратника камень кладки повалил на пол, ломая хребет, погребая под другими падающими камнями. — ЛЕОН!!! — вне себя от ярости и боли крикнул Тай, наблюдая, как и этот, с кем они пришли служить в орден в один и тот же год еще черт-те когда, пал жертвой обвала. Ему почти удалось выскочить из области обрушения, когда чье-то злое колдовство вытолкнуло его назад, под град камней и валунов.

— Да что же это… — теряясь, шепнул Тайерар. — Что вы делаете, изверги?! — Тай задрожал одновременно от ужаса и гнева. Затем оглянулся и увидел, как сержант, который несколько минут назад уверял, что за помощью уже послали, замахивается мечом. В его глазах одновременно застыли боль и непреклонная воля.

Тайерар не смог полноценно увернуться. Он успел только отклониться назад, но все равно почувствовал обжигающее касание ледяной стали на лице. Слева чуть ниже глаза и до подбородка засочилась кровь. Тай не мог поверить, что это сделал его товарищ, его подчиненный. Не мог же и он быть поглощен демонами! Он страж Вечного! Страж! А, значит, это не демоны — это маги, которые или используют запрещенные чары Дома Иллюзий, или применяют одно из путающих заклинаний Дома Кошмар.

— Я… ничего… не могу поделать, капитан, — взмолился сержант и снова взмахнул мечом.

На сей раз Тайерар успел подготовиться. Он выставил перед собой клинок и, скрепя сердце, сошелся с товарищем в контактном бою. Уставший за бессонную ночь сражения и хаоса, злой оттого, что колдовская погань замарала и его товарищей, жизнь отдавших на то, чтобы магическая скверна не причиняла вреда людям, Тай бился со старым соратником, вкладывая в удары всю ярость и боль. Так! Не должно! Было! Быть!

Он перехватил инициативу и, разя, вновь пытался уговорить сержанта: одумайся, сопротивляйся, ты сильнее любых чар! Но в душе знал: это не так.

Бывают такие чародеи, сила которых абсолютно несокрушима для Стражей Вечного.

Боковым зрением Тайерар увидел, как какой-то колдун создает большую синюю магическую печать в воздухе перед собой. Узор заклинания в печати Тайерар не успевал разглядеть или опознать. Да и какая разница, если маг нацелен на него? Он единственный, на ком еще держится сопротивление восставшим. Тай неспроста был негласным командиром ордена — пока бился он, бились и его люди.

Вложив в клинок всю силу, он оттолкнул соратника, провернулся и подобрал выбитый у него из рук не так давно щит. Это немного замедлило движения, но Тай сумел защититься от заклинания. Плохо, подумал мужчина, поводив вверх-вниз плечом той руки, что сжимала щит. Мышцы давно налились тяжестью, распределять силы — физические для боя с сержантом, и внутренние — для отражения магических атак, давалось с большим трудом. Надолго его концентрации не хватит. По-хорошему, единственным правильным решением — Тай понимал — было убить товарища и бросить попытки достучаться до него. Тогда можно будет отдать всего себя противостоянию чародеям. Но… Вечный! В чем вина этого несчастного сержанта, что он заслужил смерть?! В том, что его взяли под контроль запретным заклятьем?!