Волчьи законы Хозяйки леса

– То есть ты можешь исцелять? – спросила я.

«Если так, то Хозяйка намного могущественнее, чем нам раньше казалось», – подумала.

Как многого я тогда не знала.

– Уже нет, – ответила женщина. – Я лишилась этой способности. Закружилась в танце смерти.

Мне нравилось, как говорила Хозяйка – успокаивающе и постоянно используя незнакомые слова и определения. Мне она вообще нравилась. Было в ней что-то такое необычное, чего никогда не было в моих знакомых, которых теперь по примеру Хозяйки я стала называть жителями города (или недостойными, смертными, медведи в посудной лавке и др.).

И женщиной она оказалась очень красивой. У таких, как кажется, в принципе не бывает проблем.

Но она была Хозяйкой, изгнанной и изгоняемой людьми. И я, хоть тоже никогда не была красавицей, теперь тоже отвергнутая всеми. Проклятье сближает людей, как мало что может сблизить.

Я эту истину в то утро отчётливо осознала.

– Значит, мы опасны? – спросила, потому что мне хотелось знать, почему же к нам так относятся, раз мы можем спасти людей. Хозяйка отвернулась.

– Если нападают, то любой человек становится опасным. Выживание – это самое главное, что есть в этом мире, и каждый человек борется за него. За себя. Танцующие со смертью всегда контролировали себя, но людям становится страшно от мысли, что они никто по сравнению с нами. Поэтому они изобрели другие оружие – уничтожение нас своей массой, стадностью, следованием за тем, кто может приказать.

В последней фразе особенно была неприкрытые ненависть, ярость и какая-то даже боль. Я не могла понять, чем вызваны эти чувства. Тем, что нас не понимают?

– И тебя прогнали в лес?

– Я сама ушла, потому что сделала то, что никогда не должна была делать.

– Что?

– Вошла в танец смерти и закружилась в нём.

Лишь сейчас я осознала, что «закружиться в танце смерти» означает убить человека.

«Именно из-за этого греха Хозяйка перестала исцелять!» – поняла я и, желая сменить столь неприятную тему, спросила:

– Значит, я тоже могу исцелять?

– Умение не приходит просто так. Надо сделать то, что ты никогда бы не сделала в жизни.

– Что, например?

– Этого я не могу тебе сказать.

Снова загадка. Похоже, стать танцующей со смертью мне никогда не удастся.

– Я тоже когда-то боялась, что мне не удастся открыть свою силу, – словно услышала мои мысли Хозяйка. – Но потом получилось.

Женщина улыбнулась, видимо то, о чём она говорила, было ей приятно.

«Наверное, сделала какое-то для себя важное и значимое открытие», – решила я.

Например, узнала что-то новое и неожиданное о своей силе.

– А без практики можно изучать дар танцевать со смертью?

– Да, в начале я именно сама так и училась танцевать.

И моё «призвание», как говорила Хозяйка, началось.

* * *

Прошло три месяца. Позднее лето сменилось ранней зимой. Теперь, просыпаясь в пещере, я, чтобы не замёрзнуть, вынуждена была в первую очередь кутаться в мех одного убитого тигра. От воспоминаний о том, как была добыта эта шкура, у меня по коже пробежал мороз.

В лес Флюча Великого нет никому хода и уж тем более никому не дозволено убивать зверей, живущих в лесу. Хозяйка ужасно наказывала тех, кто осмеливался вторгнуться на её территорию. Тем самым танцем со смертью.

Я впервые увидела его. Невероятно захватывающе и красиво той ужасной красотой, которая не должна нравится, но всё равно смотришь с замиранием сердца.

Сначала Хозяйка просто делает простые па, а потом кружится, кружится в невероятный, фантастический вальс, постепенно взлетая. А вокруг неё начинает, казалось бы, вертеться и всё остальное, и даже будто слышится какая-то неземная мелодия. Хочется присоединиться к Хозяйке и танцевать вместе с ней. А потом я увидела черепа, кости, кровь… Мне стало дурно, а Хозяйка продолжала танцевать, как ни в чём не бывало. Вскоре к ней присоединились какие-то призрачные тени. Я не смогла рассмотреть, отвернулась от такого зрелища.

Когда всё стихло, я посмотрела на тех несчастных браконьеров, вздумавших вторгнуться сюда и убить одного из тигров, не Неро, другого. Они все были мертвы, и у всех была счастливая улыбка. Права я была, когда бежала сюда в надежде на лёгкую смерть. Убивала Хозяйка действительно без лишних слов и прочего издевательства, только лучше от этого не становилось!

– Тебе понравилось? – вывел меня из задумчивости голос.

Конечно, это была Хозяйка.

– Ужасно. – Это слово очень точно определяло моё отношение, во всех своих смыслах!

– Согласна, вначале жутко, но ты потом привыкнешь. Иначе никак.

Слова Хозяйки отрезвили меня, напомнили, почему я здесь. Я тоже танцующая со смертью, поэтому меня и пощадили. Хозяйка поняла, что я такая же, как и она. Хотя не знаю, смогу ли я когда-то поступить так, как поступала сейчас Хозяйка. Я не способна на это.

– Ты вернёшь тигра к жизни?

– Я уже говорила тебе, что больше не способна исцелять, – печально напомнила мне Хозяйка, – поэтому я ничего, к сожалению, не могу поделать. Но мы хотя бы сможем сделать так, что смерть этого тигра не была напрасной. Ты возьмёшь эту шкуру.

Я взяла, больше не говоря ни слова и не смотря на Хозяйку.

Честно говоря, до этого мне было жаль эту красивую женщину с какой-то странной печалью в глазах, которая каждую ночь выходила из пещеры и начинала скучать от овеявших её чувств. Но теперь… Я не знала, как к ней относиться.

– С волками жить – по-волчьи выть, – услышала я в тот день странную поговорку.

Смысл её мне Хозяйка обещала объяснить позднее, когда я буду готова.

Много времени с тех пор прошло, а я до сих пор не готова. Более того, я всё чаще начинаю думать о том, чтобы сбежать отсюда. Глупо обманывать себя, говоря, что здесь я смогу жить. Не смогу, это отчётливо понимаю и уже начинаю бояться даже Хозяйку.

«Она в любой момент может решить, что зря тратит на меня своё время», – думала я.

– Ты, я смотрю, уже проснулась, – услышала голос Хозяйки.

Я тут же села. Нельзя, чтобы она поняла, о чём я думаю, нельзя!

– Да, я проснулась, – осторожно ответила.

Хозяйка сегодня выглядела какой-то особенно печальной и задумчивой. Мне не понравился её вид, как и не нравилось всё, что было хоть как-то связано с этой женщиной. В ней не оказалось милосердия, как я ожидала, а лишь одна жестокость, прикрытая красивыми словами.

– Мне кажется, после гибели тех браконьеров, ты стала иначе ко мне относится.

Я не ответила, ожидая продолжения, и оно действительно последовало.

– Я думаю, что мне надо рассказать историю своей жизни, чтобы ты поняла, что это не я такая злая, а мир, что окружает нас. В моей стране говорили: «С волками жить – по-волчьи выть». Это значит, что поступать надо так, как требуют обстоятельства. А у нас, танцующих со смертью, ситуации бывают только критические, когда либо ты, либо тебя!

Я по-прежнему молчала, не зная, что ответить этой женщине.

– Как думаешь, меня можно назвать красивой?

Этот вопрос вогнал меня в ступор и впервые за всё утро я внимательно посмотрела на Хозяйку. Женщиной она и вправду была красивой, с красивыми чертами лица и некой изюминкой, которая была особенно заметна в её тёмно-серых глазах.

– Можешь не отвечать. Мне всегда говорили, что я красива. С ранних лет до того дня.

Хозяйка печально вздохнула. «Тот день», видимо, был тем днём, когда она решила бежать из родной страны.

– Нельзя быть красивой. Красота привлекает любовь, а где любовь, там всегда и зависть. Она была дочерью мэра города и могла делать всё, что пожелает.

– Зависть? – уточнила я.

Меня всегда учили, что нельзя пользоваться местоимения так, как сделала это Хозяйка.

Та слабо улыбнулась.

– Да, она была Завистью. Богатой, эгоистичной и постоянно издевалась надо мной. Как и другие. Люди меня не любили, потому что я могла как продлить им жизнь, так и забрать…

– А как ты узнала о своём даре? – перебила я.

У Хозяйки же должны были быть родители, которые защитили бы её? Или они тоже погибли, как и мои шестнадцать лет тому назад? Да, я была совсем новорождённой, когда попала в детдом, и о родителях никогда не спрашивала. Не хотела бередить свою рану рассказами о них. И зря. Родители могли бы стать мне опорой, научили бы танцевать со смертью, и я никогда бы в жизни не встретилась с Хозяйкой…

– Они отказались от меня, как только стало известно, с каким даром я родилась.

«Она словно прочитала мои мысли», – испугалась я.

Тогда мне как никогда хотелось бежать. Неважно куда, главное – подальше от этой женщины, казавшейся мне сейчас олицетворением самой смерти, так безжалостно забирающей хоть последнюю надежду на нормальную жизнь.

– Родители, кажется, были богатыми людьми, приехали случайно в тот город, увидели Ухаалаг, танцующую со смертью, женщину, занимавшуюся моим призванием. Она сразу увидела, каким я обладаю даром. Как и я поняла, что ты одна из нас.

Я больше не перебивала, внимательно слушая Хозяйку, которая к тому времени уже развела костёр. Вовремя. Зимой всегда было холодно.

– Ухаалаг повезло родиться в то время, когда в моей стране не боялись танцующих со смертью, поэтому она всегда жила в почёте, сохранившемся до самой смерти. Мне же не повезло. Родители сразу же отдали меня Ухаалаг и навсегда уехали из города, где я росла. Поверь мне, – добавила Хозяйка, заметив скепсис на моём лице, – всё было именно так, а не иначе, у меня была возможность проверить. Души умерших я прекрасно могу видеть, даже сейчас.

Я вздрогнула от этих слов, мёртвых я совсем не хотела видеть. Кроме своих родителей…

– Тем, кто видит смерть, надо держаться вместе.

Мне совсем не хотелось сейчас находиться рядом с Хозяйкой, но в то же время я не могла не послушать её историю. Что произошло с ней такого, что она не хочет вспоминать?

– Я росла, всеми презираемой, но красивой и с великой силой. Ухаалаг учила меня, как с ней обращаться. И однажды она ушла. Сама. Помню, мне в тот день было очень горько. И Зависть решила, что может издеваться над моим горем, мучить меня в тот час. Тогда я и стала танцующей со смертью, потому что сделала то, на что не решалась раньше – достойно ответила Зависти, выставив её на посмешище. Я всегда вспоминаю этот случай, когда мне кажется, что лучше уйти за грань.

Хозяйка улыбнулась, а я вспомнила, что она говорила мне, что танцующими становятся только тогда, когда делают то, что никогда не сделали бы в жизни. Для Хозяйки это оказалось просто дать отпор дочери мэра. Вопросом, что мне надо сделать, чтобы раскрыть свой дар, я не задавалась, потому что мне менее всего хотелось бы стать танцующей со смертью и жить как Хозяйка, наказывая любого, кто вступит в этот лес.

– Так я жила некоторое время, изредка помогая людям, пока не встретила его. Он не был одним из нас, не умел танцевать и видеть смерть, но ему знакомо было сострадание. Он пожалел, а потом и полюбил меня. Но… Зависть решила, что может его забрать, обратилась к колдунам и отняла память.

– Как у неё это получилось? Где Зависть нашла колдуна? Их также изгоняли!

Хозяйка отрицательно покачала головой.

– Нет, к колдунам в моей стране относились хорошо, их чтили и уважали, они же не способны отправлять и возвращать с грани. И их жило достаточно, Зависти ничто не стоило найти одного такого. Продажного, жалкого. Он похитил у меня любимого. Никогда не забуду тот момент, когда я прибежала на их свадьбу. Зависть радостно улыбалась, она считала, что я ничего не смогу сделать, что она отнимет у меня моё. И тогда я станцевала со смертью.

У меня внутри всё похолодело, потому что я слишком хорошо понимала значение этих слов. Желание быть похожей на Хозяйку всё уменьшалось и уменьшалось.

– Я смогла вернуть ему память (кое-какими навыками колдовства танцующие всё же обладают), но всё равно потеряла его. Он так и не смог понять, что я не могла поступить иначе! Я защищала своё! Его, себя и наше будущее! А он сказал, что перестал меня уважать!

Последние фразы Хозяйка произнесла с такой яростью, что я испугалась. И подумала, что женщина до сих пор оправдывается перед любимым за те две жизни, что унёс её танец.

– С тех пор я могу лишь забирать. Силу исцеления я потеряла.

Неудивительно. Смерть – это не то, что продлевает жизнь.

– Осуждаешь?

Хозяйка злобно смотрела на меня, ожидая ответа.

– Пойми, с волками иначе нельзя!

– Замолчи!

Я больше не хотела её слушать. Я не могла больше находиться здесь, поэтому я убежала из пещеры. Не зная и не разбирая дороги, куда угодно, лишь бы подальше от Хозяйки. Такого я не испытывала даже в тот день, когда узнала, что я проклята великим даром.