Беседа среди звезд

– Наверное, он не любил меня?

– Напротив. Он считал тебя своей родной дочерью. Твоя мать жила у бабки и умерла вскоре после рождения второй девочки – дочери старого раджи. Эта девочка вскоре тоже ушла, но ее смерть была сокрыта. Отцу сообщили, что умерла первая, и ты заняла место сестры.

– Но как произошла моя встреча с отцом?

– После смерти бабки, в шестилетнем возрасте, ты приехала к нему. И он сильно привязался к тебе и полюбил за ум и красоту. На самом деле, тебе было тогда уже восемь лет, но об этом, кроме няньки и ее мужа, никто не знал, так как твой гороскоп был сожжен и заменен гороскопом сестры.

– Наверное, где-то вскоре после этого пересеклись и ваши с отцом пути?

– Да. Я собирал древние манускрипты, а твой отец намеревался продать библиотеку, содержащую ценные рукописи. Он хотел обеспечить тебя на случай своей смерти. Иначе ты осталась бы полной сиротой, зависящей от милости его сыновей и их семей. Отец души в тебе не чаял и страшно мучился при мысли, что ты окажешься без поддержки и его родственники продадут тебя за хорошую цену одному из старых развратников.

– Но неужели такое было возможно?

– Именно этот вопрос ты и задала мне при нашей первой встрече: «Неужели меня можно продать, как вещь?» И голос твой дрожал от негодования.

– И какой же я получила ответ?

– «Да, тебя могут продать, как вещь, – ответил я тебе, пораженный твоей красотой и разумностью. – Но я могу спасти тебя от такого несчастья. Если ты станешь моей женой, то никто не сможет отнять тебя у меня».

– И я согласилась?

– Ты обвила мою шею своими тоненькими ручками, положила головку мне на плечо и сказала: «Я буду счастлива стать твоей женой, так как знаю, что ты добрый великан и приехал спасти меня от злого врага».

– И что же отец?

– Твой отец был очень взволнован и просил меня не откладывать обручения, так как был очень слаб. Мы обручились и провели свадебный обряд в тот же день. А к вечеру твой отец ушел из жизни. Ты была в страшном горе, но в то же время остро сознавала, что теперь находишься под моей защитой. К восторгу сыновей и их семей я полностью заплатил им за библиотеку отца и отказался от какого-либо другого наследства тебе. И ты сама сказала мне: «Но мне ничего не нужно, кроме нити жемчуга, которую отец дал мне от матери».

Девичество

По окончании Мариинской гимназии Елена мечтала поступить на Высшие женские курсы. Но ее желание не было поддержано семьей. Мать считала такое обучение излишним, а отец опасался, что дочь приблизится к нежелательному кругу людей и увлечется революционными идеями. Елене позволили продолжить уроки музыки и иностранных языков дома. Но ее сильный характер не мог смириться с такими ограничениями, и вскоре последовало нервное расстройство.

Елена целыми днями лежала в апатии на кушетке, отвернувшись к стене. В моменты смертельной тоски она начинала стонать и судорожно дышать. Тело ее коченело, и с трудом можно было влить в ее рот горячий чай с коньяком, чтобы как-то смягчить спазмы.

Врачи посоветовали увезти девушку в Ниццу лечиться душами Шарко. Семья последовала рекомендациям. Перемена климата и новые впечатления, а также предоставление по возвращении некоторой большей свободы, вернули Елене радость существования.

Иван Иванович ушел из жизни весной 1898 года, когда девушке было девятнадцать лет. На протяжении многих лет до наступления этого события она мучительно сознавала, что смерть его наступит сравнительно скоро. В ее снах отец всегда умирал внезапно. И он действительно ушел неожиданно – от паралича сердца.

Образ отца не раз возникал в снах Елены и позже, помогая ей принять правильные решения. Когда для нее наступило время выбора жениха, отец появлялся трижды, повторяя одну и ту же фразу: «Ляля, выходи за Николая Константиновича». Он же показал дочери ее будущего сына – мальчика лет двух в белой матроске.

В начале 1900 года Елена была уже невестой. Она исполнила желание Владыки видеть ее замужем за избранным для нее спутником, который был прекрасным духом, сдержанным и скромным в своих притязаниях, и который должен был стать ей незаменимым сотрудником в принятии высокого Учения.

Но свадьба по разным причинам отодвигалась. Осенью 1900 года Николай Константинович уехал в Париж. Для девушки это было трудное время невыясненных обстоятельств. В январскую ночь 1901 года она легла спать с мыслью о том, что, возможно, отец снова придет во сне и скажет ей, как и когда все разрешится. И отец пришел. «К Вознесению все устроится, все будет хорошо», – сказал он. И, действительно, к празднику Вознесения все обстоятельства сложились прекрасно и все благополучно разрешилось.

Ранней весной 1901 года Екатерина Васильевна и Елена поехали за границу. Пополнив гардероб в Париже, они проехали в Ниццу, где Елена прошла трехнедельный курс лечения теплыми солеными ваннами. Перед самым отъездом из Франции в Италию их навестил дальний родственник, большой спорщик и любитель держать пари. Он привез Екатерине Васильевне билет в сто франков за какой-то давний проигрыш и оставил его на столе, несмотря на ее отказ. Мать и дочь посмеялись над таким гонором. И Екатерина Васильевна решила проиграть эти деньги в рулетку, так как они собирались посетить Монте-Карло.

Накануне поездки мать, ложась спать, сказала Елене:

– Недурно было бы, если бы тебе приснились счастливые номера.

И Елена увидела во сне старичка Оноре, который всегда готовил ей соленые ванны и которому она очень симпатизировала. Старичок сказал ей:

– Мадемуазель едет завтра в Монте-Карло. Пусть она испробует счастье на номерах 1, 3, 4 – и указал еще некоторые сложные комбинации.

Проснувшись утром, Елена рассказала сон матери. И та решила воспользоваться указанием.

Атмосфера игорного дома была отвратительной. Елена хотела немедленно уйти, но мать уговорила ее остаться. Они подошли к длинному столу, вокруг которого в три ряда стояли люди. Пробиться было невозможно. Но стоявший рядом с ними высокий человек оказался русским и предложил помощь. Мать отдала ему пять франков и назвала номер 1. Мужчина хотел было передать деньги крупье, но в этот момент у Елены снова поднялось чувство отвращения к окружающим эманациям, и она остановила мужчину за локоть. Тот, пожав плечами, вернул деньги.

Когда щелканье шарика о стенки рулетки прекратилось, голос крупье отчетливо произнес: «Все выиграл первый номер!» Екатерина Васильевна страшно разволновалась. Она сунула пять франков тому же молодому человеку и попросила поставить на номер 3. На этот раз Елена не препятствовала. В полной тишине голос крупье сообщил: «Все выиграл третий номер!»

С таким же успехом прошел номер 4 и другие указанные старичком комбинации. Но когда Екатерина Васильевна попробовала что-то свое, она проиграла. Впечатление было таким оглушительным и публика настолько заинтересовалась, что ни мать, ни дочь не захотели больше оставаться в Монте-Карло. Не заходя больше никуда, они спешно отправились на вокзал и, уже сидя в вагоне, только и могли повторять: «Что же это такое? Как это могло произойти?»

Николай Константинович вернулся из-за границы к осени 1901 года. 28 октября в Петербурге состоялась свадьба.

Диалог четвертый

– Но как отнеслась к моему появлению семья Аджиты?

– Моей семьей была старшая сестра. Радости ее не было границ, когда она увидела мою Свати. Ты приехала со своей нянькой, но сестра захотела, чтобы ты спала в ее комнате. И я был обрадован этому чрезвычайно, так как не хотел оставлять тебя на попечении служанки, хотя и преданной.

– Мы ведь прожили вместе недолго?

– Не более двух семилетий. Но о подробностях той жизни можно говорить бесконечно. Ты заполнила все мое существо с момента своего появления, стала моей радостью и счастьем. Мы не могли расстаться друг с другом, и ты всегда во время моих занятий сидела на скамеечке у моих ног и учила свой урок. Ты часами могла сидеть с книгой на коленях и выписывать нужные мне места на персидском и санскритском языках, которые усвоила прекрасно, изучив потом и чтение по-латыни. А мои мысли и изречения ты с любовью вписывала в отдельную книгу. И эта книга, которая до сих пор находится при мне, еще хранит аромат твоих духов и наслоения твоей прекрасной ауры.

– Но как выяснилось, что я на два года старше, чем это указано в гороскопе?

– Твоя бабка перед смертью написала письмо старому радже, в котором признавалась в подмене ребенка. Но нянька и ее муж не передали послание, так как боялись потерять свое положение. Они скрыли письмо и от меня. Муж няньки передал мне его только после ухода своей жены. Он даже не мог себе представить, что я мог бы озолотить их, имея такое письмо.

– Разве оно было настолько важным?

– Оно имело огромное значение. В нем находились настоящие число, час и минута твоего рождения. Составленный по этим данным гороскоп показал, что ты являешься не просто спутницей, избранной мной в этой жизни, но моей женой по Космическому Праву. И в наших гороскопах, в твоем и моем, присутствовал один и тот же знак – знак смертельной опасности от укуса змеи.

– Но как развивались события с той змейкой, которую привезли в кадке?

– Она притаилась в густой листве и вылезла только к ночи, намереваясь ужалить меня в обнаженную пятку. Ты услышала шорох и увидела ее при лунном освещении. Не теряя ни секунды, ты схватила ее за голову – и она впустила зубы в твой средний палец. Я мгновенно проснулся от твоего движения, понял случившуюся беду и, надрезав палец, стал усиленно высасывать кровь. Но яд уже начал свое действие. Ты посмотрела на меня с любовью и отчаянием, но ничего уже не могла сказать. Рука твоя одеревенела, и глаза остановились.

– Мне трудно сейчас слушать эту историю.

– Отдохни. Я вернусь к ней еще не раз.

В замужестве

Старший сын, Юрий, родился 16 августа 1902 года. Роды были тяжелыми. И у Елены, не желавшей пользоваться услугами кормилицы, не оказалось молока. Младший сын, Святослав, появился 23 октября 1904 года.

Николай Константинович в 1906 году стал директором Школы Общества поощрения художеств. Семья переехала с Васильевского острова в дом на набережной реки Мойки.

Лето 1911 года Рерихи проводили в Смоленской губернии, в имении княгини Тенишевой, где Николай Константинович расписывал храм. В начале августа он должен был по делам съездить в Петербург.

– Мне очень хотелось бы знать, что нам делать с таким количеством купленных бумаг. Постарайся увидеть во сне, – попросил он накануне отъезда.

Утром на вопрос, видела ли она что-либо, Елена ответила:

– Не видела, но слышала голос, сказавший мне: «Все бумаги продать».

Николай Константинович уехал с твердым намерением все продать, но друзья и банкиры в столице его отговорили:

– Не продавать нужно, а покупать, так как бумаги стремительно идут вверх.

Николай Константинович купил еще бумаг. Но через несколько недель они стремительно упали в цене в связи с инцидентом, приведшим к Балканским войнам. То же самое произошло и в 1913 году, когда совет о необходимости продажи всех бумаг не был исполнен.

Екатерина Васильевна покинула земной план осенью 1913 года. Сон, предвещавший ее уход, случился у Елены в 1911 году. Она видела в нем сгорбившихся черных старух, закутанных в длинные черные покрывала, и восприняла их как символ бедствий, которые свалятся на мать и закончатся ее смертью. Вскоре после этого сна целый ряд несчастий обрушился на Екатерину Васильевну: сахарная болезнь, припадок аппендицита, потери денежные, сломанная рука, порванные плечевые связки, еще один припадок аппендицита, воспаление брюшины, операция, страшные страдания от воспаления нервов конечностей, помешательство и смерть. В одной из галлюцинаций, которые преследовали Екатерину Васильевну во время болезни, она видела, что ее обвиняют и судят за то, что она убила своего ребенка. Она часами рыдала и ужасалась ожидавшей ее казни – сожжения на костре. В другой галлюцинации монах-схимник сурово смотрел на нее. А в третьей – она видела себя брошенной в глубокую яму, заполненную змеями и скорпионами.

Сны Елены постепенно изменили свой характер. Она стала часто видеть себя в обстановке прошлых эпох, но поначалу не придавала этому значения. Но отношение ее изменилось, когда она прочитала книги, отразившие великую мысль Востока. Идеи этих книг резонировали с ее глубинной памятью и вызвали из нее древнее знание о множественности воплощений.

Елена интуитивно искала Учителя среди многих известных ей Великих Обликов и не находила. Еще в раннем детстве она видела во сне старца, идущего к ней на помощь по бушующему морю с огненным посохом в руке, но лучи света скрыли черты его лица. Она нежно и страстно любила Облики Христа и Будды. Но Учитель в течение долгого времени мог только намекнуть ей на свою связь с этими Образами, так как ученица могла сгореть от преждевременного знания.

Елена созрела духовно в тот момент, когда во сне-видении Величественный Облик, в котором ее сердце узнало Спасителя, спустился по длинной лестнице в радужной сфере и протянул к ней правую руку, после чего из ее темени вырвалось пламя и зажглось сине-серебряным огнем. Это мгновение подъема и выхода огня дало ей неописуемую радость и открытие солнечного сплетения. А на Пасхальной неделе 1914 года под глубоким и длительным взором любви заглянувшего в ее глаза Прекрасного Мальчика она в состоянии Самадхи испытала надземный восторг духа.

Не раз в снах возникала и фигура Врага. Именно его видела Елена на лестнице в красно-розовой сфере, когда он стремительно сбежал вниз, но в изнеможении остановился перед невидимой преградой. Он же появился и в виде рыцаря в серебряных латах, который представился ей как Конрад фон Рудендорф.

За несколько месяцев до Февральской революции 1917 года сон Елены показал ей, как царские дворцы, находившиеся в разных местах, как бы объединились и опустели. И пристальный взгляд появившегося отца – вернее, того, кто скрывался за этим близким ей обликом, – передал указ немедленно покинуть места, лишившиеся своих обитателей.

Красный Вестник на столбах света появился в видении Елены уже в Лондоне, куда семья Рерихов прибыла в июле 1919 года и где оставалась до октября 1920. Его огненно-красная фигура с исписанным свитком в опущенной руке и большим золотым ключом у пояса была прекрасна и грозна на фоне бархатной тьмы небес.

Диалог пятый

– Смерть Свати была ударом ошеломляющим. Я, как безумный, пытался оживить тебя всеми способами и долгое время не сознавал вполне, что ты ушла. Но силой воли мне удалось заставить себя достичь йоги с тобой в Мире Надземном. И результаты были необыкновенными. Я начал помнить все мои чувства, все мои слова, сказанные тебе и услышанные от тебя. Я запоминал каждое твое движение, каждый твой взгляд и улыбку и стал жить в Тонком Мире как наяву, почти отсутствуя сознанием в земной жизни.

– Но ведь такое состояние было трудным для окружающих?

– Да, так как я не замечал их и беседовал при них с кем-то невидимым.

– Разве могло это длиться долго?

– Нет. И об этом знал врач, которого моя сестра пригласила и вместе с которым охраняла меня. Он оказался сведущим человеком и сказал сестре: «Ваш брат сейчас переживает страстное счастье со своей женой, гораздо большее, нежели в земной жизни. Но это не будет длиться слишком долго, так как она скоро продолжит свой путь».

– Я должна была снова воплотиться?

– И найти меня. А я должен был, оставаясь в полном одиночестве текущего воплощения, помочь тебе освободиться от земного притяжения.

– Но в какие годы все это происходило?

– Мне сейчас немногим больше трехсот лет. Страстно долгий срок! Но такая продолжительная жизнь позволила мне пройти через все йоги и стать полным Архатом, а также понять, что самой мощной, самой прекрасной, самой счастливой, но и самой трудной, является Йога Любви.

– Неужели и другие Братья имеют такой же возраст?

– Наше Братство, действительно, состоит из старцев, хотя с виду они очень моложавы. Но все же моя земная оболочка Аджиты самая древняя.

– И именно Аджиту и его Друга я встретила в Лондоне?

– Раджа Чарнойя приезжал повидать свою любимую жену и ученицу. Я помню каждый миг той встречи. Аджита явился тебе в облике Майтрейи на мостовой Лондона. Архат может менять свой облик по желанию.

– Сколько же времени вы пробыли в Лондоне?

– Два месяца. Мы были там в ноябре, на декабрь, январь и февраль уезжали и в марте приехали опять. За время нашего пребывания ты ассимилировала мой особый луч и начала получать мои сообщения, приобщив к этому своего мужа.

– Но что было бы, если бы я тогда пошла за вами?

– Мы не расстались бы больше. И тебе пришлось бы уйти со мной. Закон Космического Права предъявил бы свои права.

– Но ведь я была не одна. Не могла же я строить свое счастье на несчастье других.

– Знаю. Потому твое сердце и удержало тебя от этого шага. Так тогда сложилась эта великая встреча – встреча, потому что сердце узнало.

События в Лондоне

После встречи с Владыкой и его Другом и Братом вокруг Елены Ивановны начались удивительные явления.

Семья Рерихов, увлекшаяся спиритическими сеансами, начала успешно осуществлять их самостоятельно, без участия профессиональных медиумов. Лондонская квартира наполнилась стуками стола, который двигался без малейшего прикосновения к нему. Со стен срывались ковры и кружили над головами присутствующих. По комнате летали металлические предметы, не причиняя никому вреда. Сверху сыпались спички и монеты.

Проводить сеансы могли с утра и до позднего вечера. Кто-то непрерывно читал алфавит, что называли словом «спеллировать». Кто-то записывал те буквы, на которые стол отзывался ударом. В результате складывались удивительные фразы. Ночью, уже лежа в постелях, задавали вопросы. И ответы приходили в виде условных стуков.

Елена начала замечать в себе усиление вспышек желтого пламени. По вечерам около ее постели обычными стали разные видения. Иногда отчетливо были видны фигуры, головы которых застилал серебристый туман. Временами проявлялись только руки, протягивающие ей книги. А порой возникали необычайно живые глаза, пристально смотревшие на нее.

Толчком к видениям в момент просыпания часто служил как бы разряд электрической искры. Именно таким образом перед ней предстали два широких сине-серебряных луча, один из которых был наполнен бесчисленными человеческими глазами, а другой – мелкими серебряными рыбками различной формы. Но видения мог вызвать и неожиданный внешний шум. Так, резкий свисток парохода заставил Елену увидеть стоящую на скале над обрывом древнюю башню.

Видения появлялись не только вовне, но и внутри. Монахиня в коричневых одеждах возникла где-то в районе солнечного сплетения, причем Елена смотрела в себя сверху вниз. Она стояла на коленях в молитвенном экстазе с поднятыми руками. Эта же монахиня возникла позже и во внешнем видении, на довольно большом расстоянии. Она стояла на коленях с раскинутыми в напряжении, опущенными руками, и голова ее была в экстазе закинута назад; над головой трепетал голубь, а изошедшая от него сине-серебряная искра в виде вибрирующей нити проникла в ее темя.

Прекрасная мужская голова появлялась много раз близко у изголовья – длинные, слегка волнистые, черные волосы; тонкие черты лица; небольшая борода; матово-смуглое лицо; закрытые глаза. Но иногда глаза вдруг широко раскрывались. И тогда из них точно брызгали серебряные лучи-нити.

А облики Владыки и его Друга – в белых тюрбанах, в натуральную величину, с движущимися глазами – одновременно с Еленой Ивановной в течение нескольких секунд наблюдали на фоне красной полированной доски стола оба ее сына.

Диалог шестой

– Желтая, сужающаяся кверху башня, которая предстала перед тобой в видении в Лондоне, – это Башня Чунг.

– Она была так ярко освещена солнцем и казалась такой древней.

– Мы откопали ее из-под щебня, как и мой древнейший дворец с его захороненными сокровищами. Щебень не был спрессован, и мы просто сбросили его в пропасть.

– Но откуда было известно, где нужно копать?

– От отшельника, к которому я ездил, чтобы показать ему гороскоп Свати.

– Что же сказал об этом гороскопе отшельник?

– Что он подложный и ты реально на два года старше, а также то, что ты моя жена по Космическому Праву, но не останешься со мной на долгую жизнь.

– Подтвердилось ли это, когда из письма бабки стало известно точное время моего рождения?