Омега: точка невозврата

Когда дверь открылась, в коридоре так же горела аварийная красная лампа. В полумраке я разглядел медицинский автодрон, который должен был забрать капсулу, и двух роботов-помощников в состоянии перезагрузки. Аккуратно их объехав, показалась тележка из супермаркета, которую катила молоденькая девушка. На нижней полке этой тележки располагалось устройство с торчащими в разные стороны антеннами и автомобильный аккумулятор. В самой корзине, куда следовало класть продукты, был уложен полусдутый надувной матрас. Я вышел из своей «темницы» в коридор и в какой-то неизвестно откуда навалившейся полудреме спросил.

– Ты что, русская?

– Русская, русская! – ответила девушка без какого-либо акцента.

– Русские своих не бросают, – сказал я и улыбнулся. Девушка улыбнулась в ответ.

– Давай бегом, залазь в телегу, ехать надо!

– Зачем? Я так пойду!

– Нет, сказали, что ты можешь уснуть. Так что залазь, я тебя не унесу, если уснешь.

Я хотел возразить, но почувствовал, что силы покидают, и поспешил забраться в тележку. Расположившись удобнее, поднял кулак вверх и сказал.

– Россия, вперед!

Что было дальше, не помню, потому что через минуту уже крепко спал.

Очнулся оттого, что включили громко музыку. Открыл глаза: вокруг незнакомые люди, которым, похоже, до моего пробуждения не было никакого дела. Огляделся, стараясь понять, что это за место. Я находился посреди очень большой гостиной комнаты, лежа на диване, вернее – на большом «мягком уголке». Комната действительно была очень большая, потому что когда приподнялся, то увидел еще несколько таких же диванов. В помещении находилось довольно много людей. В основном – молодежь. Играла энергичная музыка, что заставляло присутствующих двигаться в такт. Стало ясно, что здесь вечеринка в самом разгаре. У многих на одежде я заметил микросветодиодные вставки, которые ярко пульсировали всеми цветами радуги в такт музыки. В зале на потолке оказались закреплены стробоскопы и светомузыкальные установки. Обратил внимание, что они работают со светящимися вставками на одеждах людей согласованно, как будто по заранее написанному сценарию, полностью совпадая с мотивом трека. Хотя на меня никто не обращал внимания и мне хотелось спать, я все-таки решил встать. И только в этот момент на левой руке на запястье обнаружил пластиковый бокс, как раз на том месте, где должен был находиться браслет-идентификатор. Я, собственно, и хотел посмотреть на браслете, сколько сейчас время, а обнаружил этот цилиндрический пластмассовый предмет. Попытался снять, но даже не понял, как это сделать. Ладно, спросим у присутствующих. Рядом сидел паренек-азиат, я похлопал его по плечу.

– Здорово! Не подскажешь, как снять?

Парень отрицательно покачал головой. Так, что это значит? Он меня не понял или тоже впервые видит эту штуку? Я поднял левую руку, указательным пальцем правой показал на пластмассовый цилиндр.

– Снять надо?

Парень прокричал несколько слов на китайском языке и жестикулируя дал понять: он вообще не в курсе, что мне от него надо. Я огляделся: вокруг меня были в основном китайцы и в основном – навеселе. Шансы понять друг друга без переводчика сводились к нулю. Увидел на соседнем диване девушку тоже азиатской внешности со смартфоном в руках. Впервые в жизни телефон предстал передо мной в образе спасательного круга. Я ломанулся к заветному гаджету сквозь толпу танцующих, как лось по кукурузному полю, чем привлек внимание присутствующих. Пробравшись к девушке, отчаянно пытался добиться, чтобы она включила у себя на телефоне переводчик.

– Транслейт … Транс…лей…лейт! Что, не понимаешь? Ду ю спик инглиш?

Девушка, видимо, как и все присутствующие, была немного пьяна, и коммуницировать с ней у меня не получалось. Ну ладно, обойдемся без нее, мне нужно позвонить своим друзьям, только надо вежливо попросить телефон. Я, как мне показалось, стал деликатно тянуть телефон к себе. Со стороны же, вероятно, выглядело, что какой-то гопник у маленькой девочки пытается отобрать телефон. Китаянка обеими руками схватилась за принадлежащую ей вещь и ни в какую не собиралась его отдавать. И, как следовало ожидать, через секунду рядом появились два крупных парня с недружелюбными выражениями на лицах. Пришлось отступить.

– Ладно, черт с вами. Где тут выход? Эксид где?

Один из китайцев указал на дверной проем в углу комнаты.

– О, по-английски понимаешь! Ду ю спик инглиш? Транслейт?

Парень отрицательно махнул рукой.

– Все что ли? У вас скудный словарный запас! – крикнул я китайцу в ухо и пошел в сторону выхода. Выбравшись из помещения, оказался в полутемном коридоре, с трудом нашел лифт. Почти все тактильные кнопки в Омеге были заменены на лидары для управления жестами. Все, включая лифты. Это было сделано, чтобы в случае начала пандемии исключить соприкосновение пальцев рук с поверхностью механических кнопок. Поэтому, когда подошел к лифту и жестом показал, что мне надо ехать вниз, ничего не произошло. Попытка вызвать лифт окончилась полным провалом. Я догадался, что дело в этой пластмассовой штуке на руке. Экран блокировал сигналы от браслета-идентификатора. Следовательно, делал из меня «предмет неодушевленный» для всех устройств в городе. Это политика проектировщиков smart city, которые тем самым делали идентификатор на вашем запястье предметом первой необходимости.

Ситуация нелепая. По всему выходит, что мне недоступна полностью вся инфраструктура города, недоступна связь, которую предоставлял браслет, и что очень важно, не мог воспользоваться своей банковской картой. Хотел было приуныть, но голова оставалось легкой и мысли в ней держались светлые, и я, в силу своего природного оптимизма, решил для себя, что это всего лишь очередное приключение, которое мне придется испытать. Посчитал нужным вернуться в ту комнату, в которой очнулся, найти русскую девчонку, забравшую меня из медицинской кабинки. Найдя обратную дорогу по звукам музыки, зашел в помещение, в котором только что был. После темного коридора в комнате было довольно светло. Солнце клонилось к закату, заливая свозь окна пространство вокруг розовым светом, добавляя присутствующим хорошего настроения. Публика продолжала танцевать и расслабляться! Чтобы выглядеть своим и не вызывать ненужное мне сейчас подозрение, я стал пританцовывать и вглядываться в лица окружающих меня людей. «Просканировав» пространство вокруг себя, не увидел ни одной европейской физиономии. Сделал я это быстрее любого искусственного интеллекта, так как задача стояла наипростейшая – найти среди азиатских лиц хоть одно русское, родное. Но, увы, вокруг были одни представители Востока. Пока осматривался, в поле зрения попал бармен, который ловко крутил в руках шейкер и жонглировал бутылками с алкоголем. Но не это привлекло мое внимание, а то, что он был в кибер-очках. Подойдя поближе, отметил про себя, что очки были явно старой версии, но надеялся, что они переведут своему хозяину русскую речь на его родной китайский диалект.

– Привет, друг!

– Ни хао пхоньеоу.

– Виски со льдом!

Бармен показал мне сначала один, потом два пальца.

– А двойной? Да, да двойной виски со льдом, – улыбнулся я своей догадливости. Ну, вроде автотранслейтер в этой версии очков присутствует. И подождав, когда бармен пододвинет мне стакан, спросил.

– Я русский, не могу найти своих… Понимаешь? Раша! Москоу!

Бармен осмотрел меня внимательно, особенно пластмассовую штуку на руке, затем медленно повернул голову, отвел глаза куда-то вверх, поднял руку и показал вытянутой ладонью в сторону.

– Не понял! Ты что, типа Ленин? Или ты мне Москву показываешь? Мне не Москву надо! Я ребят своих ищу: русские, украинцы, белорусы… Кто на русском говорит, – и показав на свое лицо, прокричал свозь музыку: – Европейцы есть?

Но китаец продолжал показывать в сторону танцующих китайцев.

– Я не понимаю, что ты мне показываешь?

И тут, наконец, бармен кое-как произнес.

– Балькоун.

– Балкон?

Он радостно закивал головой. Я взял стакан с виски и пошел в сторону выхода на балкон. Который, кстати, оказался вовсе и не балконом. Это была просторная терраса, на которой компания молодых людей жарила мясо на углях. Так устроен наш мозг: мы не замечаем подобное среди подобных, но как только белое оказывается на фоне темного… Опля! Наши глаза быстро находят не соответствующий обстановке объект. Как только я вышел на террасу, то сразу увидел мою спасительницу. Девушка сидела в углу с двумя китаянками и что-то разглядывала в телефоне. Она тоже увидела меня и приветливо замахала рукой. Подойдя ближе, разглядел в недавней своей знакомой очень красивую молодую особу. Взглянув ей в глаза, непроизвольно улыбнулся, она улыбнулась в ответ. Мне вдруг стало невообразимо легко, я замер и просто стоял и смотрел ей в глаза, она засмеялась и стесняясь отвела взгляд.

– Привет, спасительница!

– Привет! Как самочувствие?

– Нормально! Может, скажешь, как тебя зовут?

– Кристина.

– Меня Данила!

– Да я помню.

– Ну да… Мы сейчас в каком районе находимся?

– Ши Шу Чжень.

– А что у меня на руке, не подскажешь?

– Блокиратор сигнала, я думаю.

– И что он делает на моей на руке?

– Блокирует сигнал, – сказала Кристина и улыбнулась.

– Ха, ха, ха! Хорошая шутка. То, что он блокирует сигнал, я сейчас выяснил, когда элементарно не смог вызвать лифт. Меня интересует, с какой целью ты мне его нацепила? Я сейчас даже банку газировки не смогу купить.

– А ты сам не догадываешься? Тебя пытались похитить. А благодаря этой штуке никто не знает, где тебя искать. Все, ты исчез.

В этот момент, я полагаю, у меня на лице появилось выражение высшей степени изумления.

– Похитить? Ты серьезно? Все перемещения в городе отслеживаются! Кстати, благодаря идентификатору. Мы все как на ладони. Кого ты тут похитишь?

Девушка явно не ждала такого отпора. Скорее, она готова была услышать слова благодарности в свой адрес, поэтому стояла и изумленно смотрела на меня, не произнося ни слова. Затем, придя в себя, взяла меня под локоть со словами:

– Пойдем-ка, нам надо поговорить.

Мы отошли на край террасы.

– Ты хочешь сказать, что вообще не понимаешь, что происходит?

– А что происходит?

– Ну, я не знаю. Думала, ты мне расскажешь!

– Меня заблокировали в медицинской ячейке. Больше мне нечего рассказывать. Мне кажется, ты больше моего знаешь.

Девушка внимательно посмотрела мне в глаза и вполголоса начала рассказывать следующую историю.

– Сегодня, за час до обеда, пришло сообщение, что требуется забрать человека, который не может самостоятельно передвигаться, в торговом центре. Для этого мне нужно было взять тележку и купить надувной матрас.

– Сегодня утром? Разве это не вчера было?

– Нет. Я тебя забрала сегодня в обед. Как только ты залез в тележку, то сразу вырубился.

– Мне показалось, что я спал целые сутки!

– Нет, максимум шесть часов.

– Ну а кто электронику вырубил?

– Тоже я. Ну, или почти я. По пути в торговый центр робот-доставщик передал мне коробку, в ней было устройство с антеннами и полимерный аккумулятор. Мне нужно было соединить клеммы – и все. Устройство включилось само. Процесс перезагрузки электроники в торговом центре запустили дистанционно с помощью этой штуки.

– Подожди, во всем здании?

– Я думаю, да. Потому что когда мы выезжали, там вообще ничего не работало!

– Объясни мне! Как в городе, в котором каждый электрон контролируется нейросетью, можно вырубить целое здание?

– Вероятно, можно. Ты что меня допрашиваешь? Хотя бы элементарное спасибо не хочешь сказать?!

– Спасибо.

– Пожалуйста, – обиженно отвернулась моя спасительница в сторону.

– Да ты на меня не обижайся, я, может, резковато разговариваю, но ты поставь себя на мое место.

Девушка не поворачивалась и молчала. Ох, какой тонкой душевной организации эти женщины! Мне до сих пор непонятно, как они выбирают момент, когда нужно обидеться. И главное – всегда это очень не вовремя. Очень не кстати было сейчас потерять единственного коммуницирующего со мной человека.

– Пожалуйста, не обижайся на меня, помоги хотя бы в последний раз. И все.

Кристина обернулась и спокойно спросила.

– Что еще?

– Мне нужно снять блокиратор, – попросил я и глазами указал на пластмассовую штуковину у себя на руке.

Хорошо, что Кристина согласилась помочь, потому что на тот момент я понятия не имел, что делать. Она позвонила, и через минуту к нам подошел китаец, который неплохо говорил на русском. Мы познакомились. Он сказал, что все русские зовут его Ваня, из-за фамилии Ван. Они вместе работали с Кристиной в Шанхае, а сюда переехали с группой молодых программистов, решивших организовать и продвигать здесь свой стартап. Парень оказался дружелюбным и очень словоохотливым. Он рассказал суть устройства и принцип работы. Блокиратор использовали для тестирования ситуаций, возникающих при отказе в работе идентификатора. Ваня участвовал в настройке прибора и по случаю прихватил себе парочку. Из их совместного рассказа с Кристиной я понял, что они состоят в группе молодежного движения, созданного бывшими студентами шанхайских университетов. На вопрос, почему они решили вызволить меня из медячейки, ребята пояснили:

– Потому что ты такой же, как мы. Ты нежелательный элемент для нейросетей. Ай Им определил тебя как потенциальную угрозу, поэтому попытался избавиться от тебя.

В этот момент я немного в мыслях отстранился от разговора, что сразу заметил Ваня и сделал вывод.

– Вот, видишь, ты задумался и стал прикидывать, за что мог попасть в немилость. Да за что угодно! Система ежесекундно мониторит все поступающие данные. Это нужно для всех процессов жизнеобеспечения, но плюсом к этому данные сопоставляются с задачами и результатами прошлых лет. Для построения оптимальных алгоритмов управления городом и как побочный продукт происходит выявление причин просчетов и недоработок. Идет постоянный поиск уязвимости всей системы в будущем. И эти электронные мозги настроены на поиск не только откровенно враждебных граждан, но и просто малоэффективных элементов – тех, кто недостаточно полезно для всего города проводил свое время. И в эту категорию попадают не только люди, а и машины. Недостаточно хорошо работаешь – добро пожаловать на свалку. Правда, выкидывают тогда, когда есть кем заменить. В плане машин – это когда готово более работоспособное и экономичное устройство. При оценке полезности человека также есть свои критерии. Их много. Основные – платежеспособность, профессиональные навыки, креативность, способность без конфликтов взаимодействовать в социуме. Все ради достижения экономических показателей и прогресса. В общем и целом для города постоянная ротация кадров идет на пользу. Но не в нашем случае. Мы не позволим, чтобы машины решали, кому из нашего братства находиться в городе, а кому нет. Мы в Омеге строим свое общество. И когда кому-то из членов общества угрожает опасность, приходим на помощь.

– Но я не член вашего кружка. С чего вы ринулись мне помогать?

– В группе появляется сообщение, а дальше администратор выбирает того, кто ближе и профессиональнее справится с задачей.

– Хорошо, а можно узнать, кто отправил это сообщение?

– Нет, все закриптовано.

– Как это? В Омеге, насколько знаю, идет открытая переписка в группах.

– У нас свои каналы связи.

– Да кто бы сомневался!

Ваня пожал плечами и молча посмотрел на Кристину, та в свою очередь развела руками, подчеркивая свою беспомощность в этом вопросе, и на словах добавила.

– Мы действительно не знаем, кто написал сообщение. Но одно могу сказать, человек этот надежный и проверенный администраторами группы. Других у нас просто нет. Понимаешь?

– Ладно, разберемся, – ответил я на объяснение ребят. – Все тайное когда-нибудь становится явным. С моим спасением не так все однозначно. Я сейчас не буду докапываться до правды. Но один вопрос все-таки остается актуальным: для чего вы нацепили мне эту штуку?

– Чтобы нас не отследили, то есть для конспирации.

– Ну а снять-то ее можно?

– Можно, но не нужно. Вернее, лучше не здесь. Кристина выведет тебя на улицу, и я дистанционно деактивирую блокиратор.

– Ну, тогда я готов идти.

– Ну, тогда счастливого пути, Данила! Был рад знакомству!

– До свидания, Иван. И всего вам наилучшего, – немного устало попрощался я и пошел вслед за Кристиной к выходу.