Мокакыкл

Особенно когда даешь их тем, кто верил в лучшее, а познал худшее.

На бритвадроме царила предстартовая суета.

– Галактион, первый километр – чистый бег. Разогреваешься, пыхтишь, всё как обычно. – Юрик сверился с картой трассы. Взглянул на монитор, транслировавший обзор из глазных имплантатов киборга. – Потом – вход в зону толкучки, подъём под сорок пять градусов и…

Мальчика оборвал синтезированный голос Галактиона. Чтобы во время бега не сбивалось дыхание, мысли киборга преобразовывались в чуть гнусавые слова.

– Господи, ну тут и вонь!

Мишка, сортировавший в этот момент вакуумные брикеты с разогретыми мышцами марки «Беловек», встрепенулся.

– Ты зачем запахи оставил, ненормальный?

– Иногда вонь скажет больше, чем заглючившая диагностика.

– Зануда.

Галактион топтался среди прочих «бритв». Пока остальные участники занимали места согласно результатам квалификационного забега, он разминался на поул-позиции, выделенной специально для «Мокакыкла». Их команду поставили двадцать шестой – в золотую середину, коей обозначали наикошмарнейшую позицию для старта. Многие «бритвы» умышленно занижали результаты, чтобы не быть раскатанными по трассе в первые же мгновения.

Из-под купола ударил голос Зефирикса:

– Грядет «Бритвашторм»!

Пошел обратный отсчет, и трибуны задрожали в экстазе. Адреналиновое напряжение пронизывало каждую клеточку и пощипывало разъемы. Наконец Зефирикс проревел «СТАРТ», и Мишка шлепнул сменную ягодичную мышцу Галактиона наудачу.

Гонка началась.

Еще на Земле Галактион обожал дразнить чернохвостых кураров, мутантов, напоминавших помесь ирбисов и ожившей нефти, и это привило шестое чувство во всём, что касалось бега. И оно шепнуло, что неплохо бы подпрыгнуть. Прямо сейчас, дружок. Галактион отпружинил от трассы, и под ним столкнулись три соперника, намеревавшиеся стереть его в порошок. Оказавшаяся внизу гофрированная «бритва» заискрила.

– Ненавижу, когда они так делают, – заметил Юрик.

Мишка взглянул через его плечо на экраны:

– Не выделывайся, Галактион! Набирай обороты!

– Хорошо, мамочка.

Лавина «бритв», толкаясь и сминая друг друга, ринулась вперед по трассе. Над массой подпрыгивавших разноцветных голов то и дело показывался Галактион. Бритвадром изнывал от восторга, видя, как любимые игрушки набирают скорость.

– Смотрите, смотрите! – заорал Зефирикс, захлебываясь несуществующими слюнями. От манер блюзмена-невротика не осталось и следа. – «Бритву» команды «Мокакыкл» решили пустить в расход прямо на старте! «Бритвашторм» дозволяет силовые приемы, перекочевавшие прямиком из древнего хоккея, и, похоже, бегуны подумали, что «бритва» с Земли – одна большая шайба, заслуживающая хорошего пинка!

Юрик закатил глаза:

– Не могу на это смотреть.

– Так дай я буду! – заявил Мишка.

– Ну уж дудки! Я…

– Кто в лидерах? – прервал их Галактион. В эту секунду он отбрыкивался от наседавшей массивной «бритвы», принадлежавшей команде с Секиры-5.

– Секунду. – Мишка пробежал глазами по таблице лидеров и поцокал языком.

– Что там? Не томи.

– Впереди Хубал. Достигнет зоны применения оружия через шестнадцать секунд.

– О, люблю сюрпризы.

– Только не мешай ему, Галактион, слышишь? – взвыл Юрик.

– А вот этого не могу обещать.

– Он опять это сделает, – простонал Мишка. В сердцах отвесил синтетической ягодице карательный шлепок.

Пареньки взглянули на экраны, парившие над бритвадромом. Их внушительные полотнища содержали все основные видеопотоки – от кадров с «бритвами» до панорамы гонки.

Золотая «бритва» приближалась к гололенточке, за которой разрешалось применять сдерживающие ловушки, способные вывести из строя соперников.

И Хубал сделал свой ход.

Из его поясничных отсеков выстрелил монокулярный трос. По всей ширине трассы раскинулась мерцающая холодная нить, закрепившаяся с глухими щелчками на бортиках безопасности. Первая ловушка из многих.

Мчавшуюся следом «бритву» команды «Орбитальный джекпот» сложило полам и отшвырнуло назад. Образовалась свалка. Бежавший в первой двадцатке Жамаль нырнул и задействовал руки, трансформировавшиеся в лапы. Имитируя бег гепарда, радужная «бритва» проскользнула под монокулярным тросом.

Галактион стиснул зубы и упрямо наклонил голову. Юрик пришел в ужас, видя, что их единственная надежда на победу прет на коварное препятствие корпусом.

– Это же дурацкий монокулярный трос! – заорал Мишка в передатчик. – Он просто калечит, а не убивает! Не вздумай, Галактион! Оставь!

Но Галактион уже выставил предплечье правой руки, подперев его левой. Казалось, он на бегу показывает неприличный жест. Крошечный закаленный вулканический осколок, закрепленный в локте, принял на себя трос и перерезал его.

Лавина «бритв», перепрыгивая пострадавших оппонентов, устремилась вперед.

– Он опять это сделал, да? – спросил Юрик, не отнимая рук от лица.

– Да, – процедил Мишка.

– Ничего не могу с собой поделать, – вклинился Галактион. – Я хороший человек.

– Ты уже давно не человек, забыл? Но мы купим тебе любые органы, только не помогай больше никому!

Юрик изобразил кривляющуюся версию Галактиона:

– «Не могу этого обещать».

– Я не могу этого обещать, парни.

– Я же говорил!

Мальчишки с унынием уставились на трассу. Ловушек становилось всё больше – гравитационные мины, портальные ямы с жидким азотом, коррозийные пятна и прочие шедевры оборонительного арсенала «бритв».

– Надо было ему веник с совком имплантировать – чтобы прибирался за всеми каждый круг, – пробормотал Мишка.

– Я тебя слышу, – отозвался Галактион, – и это отличная идея.

– Впереди подъём, так что не отвлекайся! – напомнил Юрик.

– Понял.

Подъём представлял собой вздыбленный каменистый участок, напичканный крошащимися под ногами выступами. Материалом участку послужили фрагменты скорлупы фальш-атмосферы Эхиола, небезызвестного астероида из туманности Гантель. Так что двигаться приходилось быстро: частички фальш-атмосферы Эхиола где-то через полторы секунды распадались, стоило прикоснуться к ним, и чуть позже собирались обратно.

Первые замешкавшиеся «бритвы» уже скатывались вниз, становясь толчковыми пьедесталами для остальных.

Галактион поднажал. Там, где другие продвигались благодаря уловкам, вроде электрических разрядов в семьдесят ватт, вызывавших затяжной спазм почвы, он использовал технику паркура. Скачок за скачком, без раздумий и сомнений. Хубал, занимавший первую позицию, занервничал.

– Боже мой, вы только посмотрите, что творится! – завопил Зефирикс. – «Бритва» с Земли просто бежит! Никаких технологий! Лишь работа ногами и корпусом!

– Давай же, Галя, давай! – Юрик от возбуждения затряс кулаками.

– Не называй меня так, сопляк! – выдохнул синтезированный голос Галактиона.

– А ты заставь нас, Га-аля! – пропел Мишка.

Галактион сдавленно хрюкнул, а потом рассмеялся. Мальчишки тоже расхохотались. Смех был уздой, контролировавшей клокотавший адреналин, не давая тому мутировать в тревогу и страх, и они доверяли этому способу. В конце концов, кто откажется от дармового стаканчика эндорфинов? Только не такие горемыки, как они.

Хубал и прочие «бритвы» тем временем прыгали с сорокаметрового обрыва, которым заканчивался подъём. Включались индукционные парашюты из дуговой энергии – не так быстро, зато безопасно. Многие предпочитали вингсьюты, способные намазать зарвавшуюся «бритву» по трассе тонким слоем. «Бритвашторм» не ограничивал участников в способах изувечиться.

Пролетев почти сто метров на вингсьюте из паутины серциальских пауков, Хубал взял «макгаффин». Золотистая рука коснулась спроецированного в воздухе кольца с эмблемой «Бритвашторма», и на счет «Промкиллеров» легли десять очков.

– Наш золотой малыш играет по-крупному! – объявил Зефирикс. – Ждем «макгаффин» на том же месте через пятнадцать минут! Так что лучше бы вашей «бритве» или бабуле быть поближе, когда это случится, детки!

– Галактион, правое колено запаздывает на семь сотых! – предупредил Мишка.

– Я знаю!

– Покажи им карусельку, – шепнул Юрик.

Галактион, добравшись до обрыва, прыгнул, и бритвадром ахнул.

«Бритва» команды «Мокакыкл» ничего не использовала.

Исполнялся чистый и артистичный «винт», будто после соскока с трамплина намечался вход в воду. У самой трассы падавший Галактион перегруппировался и вмял ноги в асфальтовое покрытие. Стрелой рванул вперед, гася инерцию бесхитростной трансформацией в шар неправильной формы. Позади брызнуло черной крошкой.

– Так, срочно пришейте мне яички: они только что должны были втянуться от ужаса! – Реплика Зефирикса вызвала громогласный хохот трибун.

Галактион разложился и вновь побежал, существенно прибавив в скорости. Спланировавший поблизости Жамаль поаплодировал ему.

– Левая тазобедренная мышца – износ тридцать четыре процента, – отрапортовал Мишка, сверившись с диагностическими данными.

– Еще круг протяну? – спросил Галактион.

– Протянешь еще два, если нагрузку в пять процентов отдашь правой.

– Попробую.

– Поле бластоидов! Не спите! – выкрикнул Юрик.

Нет такой «бритвы», которая бы хоть раз не пострадала от бластоидов, напоминавших черные баскетбольные мячи, парившие в метре над трассой. Стоило жертве оказаться в зоне их контроля, как они притягивались к ней и детонировали через три секунды. Иной раз дарили царапину, а иногда разрывали «бритву» пополам.

«Бритвам» приходилось усиливать руки, чтобы в фигуральном смысле отрывать от сердца эти непрошенные подарки. Магнит в этом случае деактивировался, и оставался шар, готовый рвануть в любой момент. Некоторые пытались метнуть такой снаряд в противника, но обычно это заканчивалось плачевно. Бластоиды карали и неуклюжих, и самонадеянных.

Но в этом году поле левитировавших мин, похоже, освятил сам дьявол. И его помазанником выступила красная «бритва» команды «Бордовый порез», приковавшая внимание Юрика еще перед стартом.

Замыкая десятку лидеров, она помчалась прямиком на бластоиды. Шары, начиненные магнитами, жидким взрывчатым пластиком и позором, постукивающей вереницей потянулись к глупцу. Щупальца на корпусе «бритвы» пришли в движение. Они перехватывали приближавшиеся бластоиды и отстегивались. Затем «бритва» с хохотом подхватывала отработавшие тентакли со снарядами на концах и, раскрутив, метала в противников.

Первые жертвы прямых попаданий усеяли трассу катящимися обломками.

– Боже мой! Боже мо-о-ой! – Зефирикс заскулил от восторга. – Это войдет в учебники «Бритвашторма»! Думаете, нет таких книжек? Будьте уверены, после такой-то игры обязательно появятся!

– Вот же ублюдок, – произнес Галактион. Он ринулся к «бритве» с щупальцами.

– Мы ее еще не проверили! Стой, дурень! – Глаза Юрика расширились, словно крик выталкивал их из черепа.

– Лови.

Галактион подпрыгнул и наподдал по ближайшему бластоиду. Магнитоионная накладка, спроектированная Юриком и раскатанная по ноге Галактиона на манер сползшего футбольного щитка, подобрала нужный магнитный полюс. Бластоид устремился в полёт и саданул красную «бритву» по голове. Вспыхнуло, и жуткие фасеточные глаза вышибло из черепа.

– Вы только посмотрите на это! Похоже, мы наблюдаем рождение легенды! Это… – Зефирикс как-то странно умолк. – Да он просто идиот.

Мишка и Юрик прильнули к экрану. У них на глазах Галактион подхватил какую-то безногую «бритву» и потащил на себе, будто вынося раненого с поля боя. «Бритва» таращилась на него как на ненормального.

– Прекрати-прекрати! Ты что творишь, дурень?! – крикнул Юрик.

– Нет проблем. Я деактивирую ему руки. – Мишка потянулся к карте тела киборга, чтобы исполнить угрозу.

Галактион опомнился и отпустил охнувшего соперника. Тот, злобно сверкая глазами, покатился по трассе.

– Я… Извините, парни.

Мишка и Юрик промолчали. У каждого из них были свои плиты прошлого, которые приходилось тащить на себе. И так уж вышло, что одна из плит Галактиона называлась «синдром выжившего». И этого уже не изменить.

«Бритвы» всевозможными способами калечили друг друга и собирали «макгаффины». Закончилась секция с прыжками через препятствия, где отличился Жамаль. Участок виатлона, требовавший подбирать дискоболы и поражать ими на бегу расставленные вдоль трассы цели, тоже завершился без особых происшествий. Здесь каждое успешное попадание давало очко, а промах вычитал сразу два. Крутые повороты также были милостивы к «Мокакыклу».

Оставалась заключительная часть круга – Глотка Венеры.

«Бритвы» на бегу впрыгивали в обширный прозрачный тоннель, внутри которого колыхался клок полугазообразного океана с одноименной планеты. Затопленные рукава и пещеры – всё это приходилось преодолевать на пределе возможностей. Низкая плотность океана не позволяла совершать полноценные гребки и максимально нагружала имплантаты.