Помоги проекту - поделись книгой:
Вероника замерла со стаканом в руке.
Полиция!
Этого следовало ожидать. Бежецкий, а она не сомневалась, что в лифте находился именно он, погиб, и теперь будет проведено расследование. Всплывет все. Ее причастность к пропаже денег, ее роман с Бежецким, ее прошлое в службе эскорта и еще много чего такого, что она предпочла бы скрыть.
Ее дрожь усилилась.
Наконец звонки прекратились и полицейские ушли.
Но тут ожил ее мобильник, и Вероника едва сознания не лишилась от неожиданности. Она сразу поняла, кто звонит. Вероника быстро метнулась в комнату, опасаясь, что ее услышат на лестничной клетке и плотно прикрыла за собой дверь.
— Как вы могли?! — истерично завопила она, едва включив связь. — Мы так не договаривались! Речь шла только о переводе денег, но никак не об убийстве! Да вы меня попросту подставили!
— Заткнись, — холодно ответили ей. — Ты сделала свою работу и больше я тебя не потревожу. Хочу лишь предупредить, чтобы ты не высовывалась. Уезжай из города и чем скорее, тем лучше. А в «Тауэре» больше не появляйся. Если тебя арестуют, сама будешь выпутываться!
— Легко вам говорить! — возмущенно воскликнула Вероника. — Я не могу просто так все взять и бросить! У меня на работе в сейфе осталась сумочка с документами и кредиткой! Я…
Связь прервалась. Ее излияния никого не интересовали.
— Черт!!! — крикнула Вероника. — Черт! Черт!
Она в гневе швырнула стакан в стену и он разлетелся вдребезги.
Черт ее дернул связаться с этим человеком! Придется теперь и в самом деле бежать из города. Но прежде ей необходимо было попасть в «Тауэр». Ведь без документов и кредитки она далеко не уедет.
Лина Орлова пришла домой уже под утро.
Клиент в этот раз ей попался довольно ретивый. Она планировала закончить с ним по-быстрому, однако пришлось задержаться на всю ночь. Он оказался просто ненасытным, а его кошелек буквально по швам трещал от банкнот, так что ей пришлось выложиться по полной программе. Теперь Лина была уставшей и измотанной до предела, но в целом, она довольно неплохо и выгодно провела время. Попрощавшись с клиентом, она отдала часть выручки Корявому, своему сутенеру, и у нее еще осталась порядочная сумма на личные расходы.
Лина скатала деньги в трубочку и спрятала их в тайник, устроенный в нише за висящей на стене картиной. Едва она успела вернуть картину на место, в комнату вошел Степан.
— Явилась не запылилась! — поприветствовал дочь старик.
— Ты не спишь? — удивилась Лина. — Что тебя подняло в такую рань?
— Да я еще не ложился…
Он, похоже, сам только что вернулся домой. Степан прямо посреди комнаты принялся стаскивать с себя грязную куртку. От штанов он уже избавился, оставшись в длинных семейных трусах. Его брюки лежали на полу кухни грязной бесформенной кучей и отвратительно воняли чем-то вроде машинного масла. Лину передернуло от отвращения. С тех пор как отца с треском выгнали из «Тауэра», он стал просто невыносим. Старый пьяница и неряха с мерзким характером и замашками домашнего тирана. Бежецкий лично уволил его за пьяные выходки и Степан каждый день проклинал и Аркадия, и все его большое семейство. Лина старалась помалкивать, чтобы не попасть под горячую руку, но выносить старого дурака уже не могла. Ее начинало трясти от злости при одном его появлении.
— Ты где был?
— А тебе не все равно?!
Степан протопал в кухню, скомкал куртку и штаны в один грязный ком и швырнул их Лине.
— На-ка, постирай!
Лина поймала вещи на лету и тут же пожалела об этом. Ее руки покрылись вонючими масляными пятнами. Из карманов вывалились отвертка и плоскогубцы.
— Что это за гадость? — скривившись, спросила она.
— Спецодежда моя! — объяснил старик. — Халтурка небольшая попалась, вот и пришлось измазаться. Ты же ни копейки в дом не приносишь, сучка неблагодарная! Приходится мне вкалывать!
Лина прошла в кладовку и брезгливо швырнула тряпье в корзину для грязного белья. Затем отправилась принимать душ. Ей не терпелось избавиться от вони машинного масла. Если ему так надо, пусть сам стирает свое тряпье!
Уже забравшись в ванную, Лина вдруг поняла, что сейчас ее отец был трезвым. Впервые за долгие месяцы.
Она едва успела задернуть потрепанную пластиковую занавеску, как Степан приоткрыл дверь ванной.
— Ну что еще?! — раздраженно бросила Лина.
— Ты это… Если кто будет расспрашивать обо мне, скажешь, что я этой ночью был дома и никуда не уходил! Поняла?
— Во что ты опять влез?
— Не твоего ума дело! А начнешь болтать, так я тебе все патлы повыдергиваю!
И Степан захлопнул дверь, оставив Лину в еще большем недоумении.
Николай Загвоздин узнал о смерти Аркадия по телефону. Рано утром, перед тем как отправиться в штаб-квартиру компании, он вошел в свой домашний кабинет, чтобы забрать портфель с документами. Все бумаги для развода Анны и Аркадия были готовы, оставалось только поставить на них подпись и переслать в суд. Николай взял портфель и хотел выйти, но на его письменном столе зазвенел телефон.
Это был Юрий Кочергин.
— Николай, ужасная новость, — сказал он.
— Что еще могло случиться?
В последнее время на них свалилось и так немало плохих новостей. Одной больше, одной меньше, принципиальной разницы уже не было.
— Аркадий погиб, — сообщил Кочергин.
Положив трубку, Николай обхватил голову руками, опустился в свое кресло и долго сидел, не шевелясь. Затем выдвинул нижний ящик стола и вытащил из него старую фотографию Анны Бежецкой. На снимке двадцатипятилетней давности Анна выглядела просто потрясающе. Весело улыбающаяся, красивая девушка. В то время они только познакомились с Аркадием и она была от него без ума. А Николай решил отойти в сторону, чтобы не мешать ее счастью. И всю жизнь потом жалел об этом.
— Теперь ты свободна, — тихо проговорил он.
Его супруге Алевтине о случившемся сообщила приятельница Бэлла Ольшанская, только что позвонившая ей на сотовый. Шокированная новостью Алевтина хотела войти в кабинет мужа, но, услышав его слова, замерла перед закрытой дверью. Затем она тихо развернулась и отправилась в спальню.
Марина Полянская появилась в редакции газеты «Полуночный экспресс» в отличном расположении духа. Ее бывший парень, по неприятному стечению обстоятельств живший прямо над ее квартирой, Алик Виноходов, ни свет ни заря постучал в ее дверь и угостил свежими круассанами, которые купил в ближайшей булочной. Марина так и не поняла, зачем он это сделал, но от угощения отказываться не стала. Тем более что он специально ходил за этими булочками, несмотря на загипсованную ногу.
Перед работой она еще успела заскочить в университет, поговорить с деканом о будущем дипломе, затем заехала в студенческое кафе, где купила огромный пластиковый стакан каппучино. С этим стаканом в руке она вошла в здание редакции и направилась в свой кабинет.
Да так и застыла на пороге, потрясенная увиденным.
Ее рабочий компьютер был включен.
На стуле Марины сидела Лидия Белохвостикова и с невозмутимым выражением лица просматривала файлы на ее компьютере. Марина просто задохнулась от возмущения.
Коллектив редакции «Полуночного экспресса» насчитывал пятьдесят человек, причем ровно половину из них составляли женщины. Женская половина редакции в свою очередь делилась на три категории. Веселые, общительные девушки, с которыми было приятно общаться. Серьезные, малоразговорчивые матроны, журналистки до мозга костей, которых не интересовало ничего, кроме их работы. И самая немногочисленная группа — стервозные дамочки, с которыми лучше было вообще не иметь никаких совместных дел.
Лидия Белохвостикова относилась к последним.
Это была наглая, беспринципная, злобная женщина, которую терпеть не могли рядовые журналисты, но зато обожало руководство. Лидия вела рубрику светских новостей, и ее статьи всегда пользовались завидной популярностью у читателей. Часто ее материалы попадали на первую полосу газеты, за что Лидию за глаза прозвали «первостатейной стервой». Лидия свысока поглядывала на своих коллег по изданию, а таких практиканток, как Марина, и вовсе за людей не считала. А теперь вот не только снизошла до начинающей журналистки, но и копалась в ее личном компьютере.
— Ты что здесь делаешь?! — возмутилась Марина.
— Остынь, девочка! — невозмутимо ответила Лидия. — А то еще свой кофе прольешь.
— Да я тебе его сейчас за шиворот вылью! А ну проваливай из моего кабинета! И вообще, кто тебе дал право включать мой комп?
— А почему бы и нет? Разве ты откажешь мне в помощи?
— Могла бы и нормально попросить!
Марина прошла в кабинет и гневно швырнула сумку на стол.
— Какого черта тебе здесь надо? — осведомилась она.
Лидия оторвалась от монитора и повернулась к Марине.
— Ты же водишь дружбу с этой избалованной сучкой Бежецкой?
Марина просто остолбенела от такой наглости.
— Не смей оскорблять моих друзей! — заявила она. — Настя по всем статьям на голову выше тебя!
— Ну конечно! — Лидия закатила глаза. — Такая милая девочка, что так и хочется ее прибить! Богатая выскочка! Вчера она прошла мимо меня, даже не взглянув в мою сторону! А ведь многие знаменитости в очереди выстраиваются, лишь бы только я взяла у них интервью! А твоя подружка даже не дала мне себя сфотографировать! Вот я и подумала, может у тебя где-то есть ее фотка? Я пишу материал об их семейке и мне позарез нужно изображение ее физиономии!
— Я не держу личные фотографии на работе, — сказала Марина. — А почему ты вообще ей заинтересовалась?
— Ну как же? В свете последних событий…
— Каких еще событий? — не поняла Марина.
— Ты что, ничего не знаешь? — Лидия приподняла искусно выщипанную бровь.
— О чем?
— Не смеши меня. Каждая собака в городе знает, что Аркадия Бежецкого убили!
— Что?! — взвилась Марина. — Господи!
— Ты и в самом деле ничего не знала? — Лидия усмехнулась. — Да ты еще непроходимее, чем я думала!
Марина не стала ее слушать. Она бросилась к выходу.
Ей нужно было как можно скорее попасть в дом Бежецких, поддержать Настю в ее горе.
В коридоре ей попался редактор Тимофей Смирнов с новым выпуском газеты в руках.
— Делаешь успехи, Полянская! — воскликнул он. — Твой материал о Софии Волковой попал на третью полосу!
Марина обогнула его и помчалась к двери.
— Я скоро вернусь! — крикнула она на ходу.
— Куда это она? — удивился Тимофей.
— К своей подружке Бежецкой! — язвительно сказала Лидия. — А ты хорош! Нашел, кого хвалить! Да до этой девицы все доходит, как до жирафа! Она понятия не имела, что Бежецкого ночью убили, хотя весь город уже только об этом и говорит! Разве из нее может получиться толковая журналистка?
Следствие продвигалось медленно и пока не приносило результатов. Артем Авдеев бесследно исчез, фактически тем самым признав свою вину. Данил не верил в его причастность к убийству, но поведение Авдеева говорило само за себя. Секретаршу президента Веронику тоже пока не удалось найти. Она снимала квартиру, но на следующий день после убийства съехала, вернув хозяевам ключи. Значит, ей тоже было что скрывать.
С Юрием Кочергиным Данилу удалось поговорить лишь на третий день, незадолго до похорон Аркадия Бежецкого. Кочергин, уже дряхлый старик, до сих пор себя неважно чувствовал. Перед разговором со следователем он принял успокоительное.
— Получается, что вы были последним, кто видел Бежецкого живым? — спросил Данил.
— Да, — кивнул старик.
— О чем вы с ним говорили?
— А вы не общались с господином Овчаровым? — спросил в ответ Кочергин.
— Общался, но с вами Аркадий мог быть более откровенен.
— Аркадий никогда и ни с кем не был абсолютно откровенен, — произнес Кочергин. — Он был очень зол на Веронику и вполне мог наделать глупостей, пытаясь выяснить, на кого она работала. Аркадий всерьез собирался запереть ее в подвале штаб-квартиры и… — старик помассировал грудь. — Даже подумать страшно, что он мог с ней там сделать. Я отговаривал его, но он был непреклонен. Никогда еще не видел его в таком состоянии. Он метался по кабинету, словно разъяренный лев! Затем Гордей сообщил, что доставил Веронику в здание, и Аркадий бросился к лифту. Я пытался его остановить, но что я мог?
Юрий показал на свою трость.
— Эта палка помогает мне передвигаться, но догнать Бежецкого я бы не смог. Аркадий просто обогнал меня, чтобы я не смог ему помешать, и забежал в лифт. И тем самым спас мне жизнь. Ведь… — голос старика дрогнул, — я мог быть в кабине вместе с ним.
— Вспомните, кабина лифта стояла на вашем этаже?
— Да. Створки открылись, едва Аркадий нажал кнопку вызова.
— А когда вы пришли к Бежецкому, в здании еще оставались люди?
— Скорее всего, да, — ответил Кочергин. — Рабочий день завершился, но некоторые из сотрудников еще находились в своих кабинетах.
— А на верхнем этаже?
— Там кроме нас двоих никого не оставалось.
Поделиться книгой: