Алхимик 5. Собиратель

— Не то, чтобы этот вечер хорош для серьезных вопросов, но задавай, княжна. Не стесняйся.

— Смущение — это последнее, что меня остановит.

— Так и каков вопрос? — спросил я, проглотив кусок мяса.

— Что ты вложил в кулон для Кати?

Я замер, обдумывая услышанное... Вот же черт... Не подумал. Это девушке я мог сказать, что вложил немного волшебства и заботы. Но те, кто был в курсе моих возможностей, а теперь Медведевы были в курсе, и ещё как, должны были закономерно задуматься, а что это за заботу я такую вложил и не угрожает ли она безопасности одной из дочерей клана.

— Я жду ответа, — напомнила о себе София, когда молчание затянулось.

— Тебе хватит моего слова, что я вложил туда только хорошее и полезное?

— Слишком расплывчатая формулировка. — покачала она головой, — Ты пойми, Эд. Я могу верить тебе сколько угодно. Могу быть убеждена, что ты хороший парень. Но это касается моей сестры...

— Это официальный запрос от семьи Медведевых?

— Если честно, то про кулон пока никто не задался правильными вопросами. Но я кое-что заметила...

— Что же? — прищурился я.

— Что Катя прибавила в силе.

— И? — удивился я.

Правда удивился, искренне. В кулон была в том числе встроена функция накопления энергии и подпитки носителя. Но чтобы за столь короткий срок прибавить в силе? Я такое не планировал.

— Ты сделал кулон, усиливающий бесов? — прямо спросила София.

Я машинально отметил, как побелели её пальцы. Интересно, она и правда пока никому не говорила о своих догадках?

На её вопрос я тихо рассмеялся и отодвинул от себя пустую тарелку. Еда слишком быстро закончилось. Хорошо, что ещё оставалось печенье и чай.

— Ты всерьез подумала, что я могу делать бесов сильнее? И что я вот так, в порыве романтических чувств, тайно, сделал подарок Кате? Совсем не подумав о том, как быстро это раскроется и, следовательно, меня быстро запрут где-то в подвале, чтобы узнать секрет?

— Ну... — протянула она, — Ты и сам стал сильнее.

— У чего есть простое объяснение — испытание.

Почти и не соврал. Испытание было виновато в том, что мой потенциал раскрылся. Алхимия и ритуал — лишь следствие испытания.

— А Катя?

— Что Катя? — с насмешкой оглядел я девушку, — Это к вашей семье вопрос, за счёт чего она в силе прибавила. Неужели так прибавила, что это удивило?

— Не то, чтобы сильно, но заметно, — смутилась София.

Только вот во взгляде осталась подозрительность. Я знал, что она пытается меня прочитать. Она знала, что я знаю.

Ситуация ироничная в некотором роде. Если они прямо спросят про технологию усиления, я отвечу, что нет у меня такой. И всё. На этом разговор закончится.

— То есть ты не умеешь усиливать бесов? — снова обратилась к прямым вопросам София.

Чем прямее вопрос, тем сложнее соврать.

— Я понятия не имею, как усиливать бесов.

Других бесов. Которых я досконально не изучал.

Не смотря на серьезность ситуации... Не нашего текущего разговора, а военного положения... Я всё равно не собирался выдавать эту технологию. Потому что если у блокиратора ещё есть мирные варианты применения, то у раскрытия потенциала — нет. Тут не надо тщательного анализа, чтобы понять — усиление бесов, большого количества или отдельной семьи, приведет к наращиванию разрушительных циклов, а не их снижению.

А я и так...

В допросной я делал то, что относится к пути темного алхимика. Ради своих целей, перешёл черту и провёл опыты на живом человеке. Без разницы, что это враг. Проступок есть проступок. Мне хватает мужества это признать, что, надеюсь, хороший звоночек, показывающий, что я не совсем пропащий алхимик.

Кое-что удавалось узнать, кстати. Воздействия возможны. А значит постулат из прошлого мира можно забыть. Что полностью меняет подход к алхимии, с чем ещё предстоит разбираться.

Но это отдельная тема. То, что меня беспокоило — как бы не превратиться в монстра. Нужно быть максимально аккуратным в своих решениях и в том, что именно я дам этому миру. Не хотелось бы его подтолкнуть к разрушению.

— Что ты тогда сделал для Кати? — не унималась София.

— Княжна, а вам не кажется, что это...

— Не кажется, — перебила она, — Если Ольга узнает... Точнее когда она узнает, то обязательно спросит. Это её дочь. Сам понимаешь.

— Я не могу объяснить, что именно сделал так, чтобы было понятно. Если в общих чертах — с кулоном Катя будет себя лучше чувствовать. Если заболеет, то быстрее выздоровеет. Если в неё будут стрелять, то пули остановит.

— И всё?

— И всё.

— А мне сделаешь?

— Ох... — вздохнул я, — При всём уважении... Но я так сегодня задолбался, что не готов вести этот разговор.

— Как грубо, — надула она губы.

Это было хорошим знаком. Подозрительность в глубине глаз чуть уменьшилась. София вернула маску «оторвы и царской дочки».

— Какой есть, — развёл я руками.

Глава 4. Последствия

Последним, кто зашёл ко мне в ту ночь — был сам князь. Уверен, что ему на текущий момент доложили максимум собранной информации.

— Здравствуй, Эдгард, — вошёл он в комнату.

Что примечательно — сам пришёл, а не меня к нему привели. Не то, чтобы это супер показательно, учитывая, что я и так в его доме по сути нахожусь, но всё же демонстрирует особое отношение.

— Князь, — я встал ещё в тот момент, когда дверь открывалась и сейчас поклонился, как того требовал этикет.

— Ты не против? — указал он на кресло.

Меня всегда поражает эта его вежливость. Будучи тем, кто отдаёт здесь приказы, он, тем не менее, всегда спрашивал. Я не обольщался, думая, что ему и правда разрешение нужно. Но отмечал, насколько он тактичен и вежлив. Это то, что мастер этикета называл хорошим воспитанием. Тем, кто на самом верху нет смысла кичится и что-то кому-то доказывать.

Совсем не похоже на маленьких людей, которые пытаются занять как можно больше места и показать силу, которой у них нет.

— Сегодня многое изменилось, — начал он, когда мы оба сели. Я промолчал и он продолжил, — Это нужно обсудить.

— Слушаю.

— Первое, что нам нужно обсудить — это то, что информация о тебе ушла нашим иностранным противникам. А значит, игры кончились.

— Какие у этого последствия? — новость не то, чтобы новая. Я уже и так знал об утечке.

— Ты выбрал правильное слово — последствия, — взгляд темных глаз князя был пронзителен, как холодная зима, — С момента, как о тебе узнали, ты оказался под прицелом. Как и твои близкие. Мне жаль, что так вышло... Но что сделано, то сделано.

В его словах скрывался укор. Если бы я сообщил о Коршунове, этой ситуации не возникло бы. Справедливо и другое: если бы люди князя лучше работали и не пытались мутить сложные схемы, этого бы тоже не произошло. Иначе говоря, каждая из сторон несёт ответственность и теперь нам всем предстоит разбираться с... последствиями. Может поэтому князь и не обвиняет прямо, так как его ведомство облажалось.

Но тут какое дело. То, что они упустили Коршунова, имеет последствия, это да, но для каждого — разные. Для князя и его людей — одни последствия. Для меня и моих близких — другие. С точки зрения последствий для князя это его ошибка, что Коршунов их обскакал. У меня же своя ошибка, что я не решил ситуацию с, по сути, врагом. То есть, если Коршунов закинет гвоздевым бомбу в дом, то винить мне будет некого, кроме себя.

— Информация ушла через Романа Коршунова или через нападавшего?

— Его зовут Ярослав, — наконец-то мне кто-то сообщил имя, — Мы точно не знаем. На момент нападения и попыток пробиться на место боя чужого ходока, по словам прислуги, Роман Коршунов находился дома.

— Значит, он тут не причём?

— Коршунов нанял Ярослава в качестве охраны. Совпадением это быть не может. Также кто-то убил Волкова.

— Волкова? — удивился я, вспомнив того парня, с которым у нас вышел недоконфликт.

— Да. Ярослав ходил под его личиной. Они с братом чем-то занимались. Чем-то нехорошим. Так что нельзя сказать, что Роман Коршунов — не причём.

Вот как.

— А Коршунов сейчас...

— К нему кто-то пришёл в дом, предупредил и они с сестрой исчезли. Предположительно, он ушёл с иностранным агентом.

Князь не продолжил мысль, но я и сам понял. Всё, что видел Роман в моём исполнение, теперь известно иностранцам. Молчать ему нет смысла. А то, что ему зададут вопросы, я почему-то уверен. Это просто логично.

— В любой момент тебя могут попытаться похитить или убить.

— Это довольно сложно, — заметил я.

— Не зарекайся. При тщательной подготовке победить можно кого угодно. — голос князя на пару градусов потяжелел и я притих.

Тем более, он прав. Я и сам не раз побеждал тех, кто сильнее, благодаря подготовке. Тем более, он прав дважды. Слишком много стало известно обо мне.

Предположим, что Роман и правда не знал, что Ярослав нападёт на меня. Может быть такое? Не удивлюсь, если честно. Ярослав показался мне больным на головы, зацикленным на том, чтобы убить меня. Роман же наоборот — произвел впечатление человека, который единственное, что хочет — чтобы отвалили от него. Хотя нет, стоп. Будь так, он бы не связался с Ярославом.

Ладно, мотивая парня интересна, но сейчас не важна. Гораздо важнее — та фигура, которая наблюдала за атакой Ярослава. Раз уж пленный заявил, что за ним стоят влиятельные люди, значит они сотрудничали. И значит парня кто-то надоумил, подготовил и использовал в своих целях, чтобы...

— Князь... — сказал я задумчиво, — А когда на меня с Екатериной напал Атаманов старший... Были обнаружены следы присутствия кого-то чужого?

— Нет. Но это ничего не значит. К чему вопрос? — заинтересовался Анастас Владимирович.

— Да просто подумал, что этот иностранец скорее всего подтолкнул Ярослава к тому, чтобы тот напал меня. Уж точно как-то в этом участвовал. Иначе откуда он оказался рядом и зачем хотел пробиться к пленнику? А раз так, то возникает вопрос, зачем ему это. Зачем устранять меня? Я человек маленький и единственная причина, это то, что иностранец уже что-то знал. Единственное, где я мог раскрыться — это когда ранил Атаманова старшего.

— Много допущений, но такое может быть, — не стал отрицать князь.

Получается, наш враг... А это именно наш, потому что мы теперь в одной лодке... Хитер, коварен и любит проворачивать дела чужими руками.

За то время, что живу в этом мире, одно понял очень хорошо — я совсем не приспособлен к жизни в социуме и уж тем более хитроумным схемам. И если к социуму я постепенно адаптируюсь, то набраться опыта в интригах мне было негде. Поэтому опасно думать, что я умнее такого противника. А значит надо исходить из того, что знает он ещё больше, чем мы думаем и что сможет подготовиться к любому моёму приёму.

— Также в любой момент могут похитить или убить твоих близких. Уверен, связь с Гвоздевыми уже не является тайной. — князь накидывал камней на и без того тяжёлую ситуацию.

— Мне сказали, что за ними присматривают.

— Так и есть. Они пока не в курсе произошедшего и весь день за ними присматривали наши люди. Благодаря твоим устройствам вероятность неожиданностей близка к нулю, но это пока... Как только враги изучат наши возможности, то найдут решение.

Ещё один скрытый намёк. Благодаря устройствам... Делай больше устройств и тогда риски ещё снизятся.

— Присмотр — это полумера. Поэтому тебе надо решить, что делать дальше.

— Мне? — не удержался я от вопроса.

— Тебе, — устало ответил князь, — Это твои близкие. Я уважаю твоё право самому их защищать.

Возможно, кому-то другому показалось бы, что князь так скидывает ответственность и головную боль на меня. Сам я так не думал. Успел уже немного пропитаться «духом аристократии». В этом мире ценится личная сила. А сила идёт рука об руку с готовностью нести ответственность. Если мне предлагают самому решить, как поступить, значит достаточно уважают. Мол, твои близкие, поэтому тебе и нести за них ответственность.

— Поэтому есть два варианта. Первый — ты сам их оберегаешь. Второй — могу предложить их перевезти куда-то в другое место. Новые имена, полное обеспечение — об этом можешь не беспокоиться. Ольга Гвоздева талантливая целительница — мы можем ей предоставить наставников. Несколько лет проведет вдали от столицы, обучится, а дальше видно будет. Для Сергея Гвоздева, уверен, тоже дело найдем, скучать ему не придётся.

Щедро. И опасно. Чем больше я возьму, тем выше долг.

— Если ты беспокоишься о долгах, — князь легко считал мои мысли или просто догадался, о чём я могу волноваться, — То не волнуйся. Повторюсь, игры кончились. Нам всем придётся работать с полной самоотдачей, чтобы... выжить.

В этот раз скрытых смыслов было гораздо больше. Князь предлагал помощь, чтобы снять с меня груз и чтобы я мог полностью посвятить себя делу. Также вдогонку предлагалась мотивация. Пока живы враги, всегда есть риск, что меня захотят убрать или как-то повлиять, в том числе через близких. А значит, тут два пути: либо перебить всех врагов, либо нарастить силу, чтобы у них ничего не получилось.

Было и ещё кое-что. Если Гвоздевы окажутся где-то у Медведевых, то... Считай, они будут в заложниках, на случай, если я начну чудить. Сомневаюсь, что князь когда-то опустится до прямых угроз, но это не значит, что я не должен рассматривать эти риски у своих решений.

— Решать здесь не совсем мне. Надо спросить у самих Гвоздевых.

— С этим сам разберешься. Дождешься утра?

— Да. Если разбудить ночью, — а за окном была непроглядная темень, — То добром это не кончится.

— Тогда нам нужно обсудить другой вопрос — твою безопасность.