Афанасий Афанасьевич Фет
КОЛОКОЛЬЧИК
(сборник для детей младшего школьного возраста)
Предисловие
В этой книжке мы познакомим вас со стихами русского лирика XIX века Афанасия Афанасьевича Фета. Его поэзия свежа и трепетна, она волнует наше воображение, вызывает у нас глубокие мысли, даёт почувствовать красоту земли и родного слова.
Фет пристально и любовно вглядывается в жизнь природы. В его стихах она полна гармонии и поэтичных событий. Розы грустят и смеются, тонко позванивает колокольчик в цветнике. Из плавных, мелодичных строчек Фета рождаются воздушные очерки мотылька и бабочки. Перед вашими глазами возникнут георгины, обожжённые дыханием первого мороза, раскинет ветви пушистая весенняя верба, запрыгает гонимое ветром перекати-поле. А как на удивление подробно вы разглядите животных, птиц, насекомых! Вы услышите голоса соловья, жаворонка, грачей, крикливых цапель, чибиса, кукушки, стук «вертлявого» дятла. Словно впервые увидите лукавую рыбку, червяка, мошек, пчёл, воробья, ласточек, журавлей, петуха, серебристого зайца, «пса сторожевого», коня. В стихах Фета весь этот пёстрый, ладный мир движется, дышит, радуется жизни!
Фет изображает природу и в праздничном солнечном блеске, и в тонком полусвете луны. Чувства поэта тоже могут быть яркими, сильными, а могут стать едва уловимыми, смутными. Они прихотливо меняются и окрашивают собою картины природы. Настроение человека и природы в лирике Фета подчас зависит от смены времени года. Поэтому мы расположили стихи в сборнике по четырём разделам: «Музыка лета», «Ненастье», «За окном бело» и «Здравствуй, весна!».
Давайте вместе прочитаем стихи Фета. К каждому стихотворению мы будем искать особый ключик, чтобы легче войти в сокровенный мир поэта.
I. МУЗЫКА ЛЕТА
Сколько голосов на лугу, в саду, в поле славят лето! Пение птиц, звон ручья, треск кузнечиков, жужжание пчёл сливаются в радостную музыку. Строчки Фета вбирают её в себя и тоже начинают звучать напевно, мелодично. Даже у ночной тишины есть своя музыка. Однажды Фет подслушал её, и вот какие стихи родились у него…
КОЛОКОЛЬЧИК Ночь нема, как дух бесплотный, Тёплый воздух онемел; Но как будто мимолётный Колокольчик прозвенел. Тот ли это, что мешает Вдалеке лесному сну И, качаясь, набегает На ночную тишину? Или этот, чуть заметный В цветнике моём и днём, Узкодонный, разноцветный, На тычинке под окном? * * *Кажется, будто нежное звучание скрипки разлилось в воздухе. Это заговорил порхающий мотылёк, просит не губить его. А сам поэт как бы говорит нам: красотой надо любоваться и беречь её. Ведь она так недолговечна!..
МОТЫЛЁК МАЛЬЧИКУ Цветы кивают мне, головки наклони, И манит куст душистой веткой; Зачем же ты один преследуешь меня Своею шёлковою сеткой? Дитя кудрявое, любимый нежно сын Неувядающего мая, Позволь мне, жизнию упиться день один, На солнце радостном играя. Постой, оно уйдёт, и блеск его лучей Замрёт на западе далёком, И в час таинственный я упаду в ручей, И унесёт меня потоком. 
Летом небо особенно высокое, бездонное. Жаворонка в нём можно не разглядеть. А песенка слышна. Послушаешь её и вдруг вспомнишь про очень дорогого человека…
К ЖАВОРОНКУ Днём ли, или вечером, Ранней ли зарёй — Только бы невидимо Пел ты надо мной. Надолго заслушаюсь Звуком с высоты, Будто эту песенку Мне поёшь не ты. * * *У лета три месяца — и все разные. В июне листва светла и нежна, в августе — темна и тяжела. В июне ноля зелёные, а в июле — золотые.
Это стихотворение наполнено июньскими впечатлениями. Читаешь его и чувствуешь, как стремительно лето набирает силу, наливается спелостью.
По ветви нижние леса В зелёной потонули ржи. Семьёю новой в небеса Ныряют резвые стрижи. Сильней и слаще с каждым днём Несётся запах медовой Вдоль нив, лоснящихся кругом Светло-зелёною волной. И негой истомлённых птиц Смолкают песни по кустам, И всеобъемлющих зарниц Мелькают лики по ночам. 
Обратите внимание, как умело Фет создаёт впечатление палящего полдневного зноя. Благодатная прохлада в тени липы только усиливает это впечатление.
Как здесь свежо под липою густою — Полдневный зной сюда не проникал, И тысячи висящих надо мною Качаются душистых опахал. А там, вдали, сверкает воздух жгучий, Колебляся, как будто дремлет он. Так резко-сух снотворный и трескучий Кузнечиков неугомонный звон. За мглой ветвей синеют неба своды, Как дымкою подёрнуты слегка, И, как мечты почиющей[1] природы, Волнистые проходят облака. 
Много прелестей у лета! Одна из них — лес. Войдём в него вместе с поэтом. Мы почувствуем светлую красоту и прохладу леса. Он покажется нам то живым существом, добрым другом, то безбрежным зелёным морем. Таким увидел его Фет.
Солнце нижет лучами в отвес, И дрожат испарений струи У окраины ярких небес; Распахни мне объятья твои, Густолистый, развесистый лес! Чтоб в лицо и в горячую грудь Хлынул вздох твой студёной волной, Чтоб и мне было сладко вздохнуть; Дай устами и взором прильнуть У корней мне к воде ключевой! Чтоб и я в этом море исчез, Потонул в той душистой тени, Что раскинул твой пышный навес; Распахни мне объятья твои, Густолистый, развесистый лес! * * *Перед нами весёлая летняя сценка. Есть тут и забавное происшествие, и зритель. Стихотворение короткое, а сколько в нём движения! Мы даже слышим топот, крики и смех…
Сорвался мой конь со стойла, Полетел, не поскакал… Хочет воли, ищет пойла, Хвост и гриву раскидал. Отпугните, загоните! Чья головка там видна? Посмотрите, посмотрите, Паша смотрит из окна! 
Июльский день так полон молодой, горячей силы, так напорист, что не желает покидать землю и уступать её ночи…
Зреет рожь над жаркой нивой, И от нивы и до нивы Гонит ветер прихотливый Золотые переливы. Робко месяц смотрит в очи, Изумлён, что день не минул, Но широко в область ночи День объятия раскинул. Над безбрежной жатвой хлеба Меж заката и востока Лишь на миг смежает небо Огнедышащее око. 
Прошла гроза. Природа как будто обновилась и ликует. Радуется и человек. Его душа сливается с природой.
В небесах летают тучи, На листах сверкают слёзы; До росы шипки грустили, А теперь смеются розы. После грома воздух чище И свежее дышат люди; Под ресницей орошённой Как-то легче жаркой груди. На природе с каждой каплей Зеленеет вся одежда, В небе радуга сияет, Для души горит надежда. * * *Чуть-чуть воображения — и вы услышите тонкий голосок красавицы бабочки. Какое удивительное сравнение нашёл Фет для её трепещущих крыльев! Едва вы прочтёте первую строфу стихотворения — и бабочка оживёт…
БАБОЧКА Ты прав. Одним воздушным очертаньем Я так мила. Весь бархат мой с его живым миганьем — Лишь два крыла. Не спрашивай: откуда появилась? Куда спешу? Здесь на цветок я лёгкий опустилась И вот — дышу. Надолго ли, без цели, без усилья, Дышать хочу? Вот-вот сейчас, сверкнув, раскину крылья И улечу. 
* * *
Наверное, эта картина открылась Фету с холма — тут и река видна, и лес, и долины. Взгляд поэта скользит то вниз — к просторам земли, то вверх — к небу.
Летний вечер тих и ясен; Посмотри, как дремлют ивы; Запад неба бледно-красен, И реки блестят извивы. От вершин скользя к вершинам, Ветр ползёт лесною высью. Слышишь ржанье по долинам? То табун несётся рысью. * * *Этот летний пейзаж уныл и тревожен. В нём таится предчувствие бед, которые сулит крестьянину неурожайное дождливое лето.
ДОЖДЛИВОЕ ЛЕТО Ни тучки нет на небосклоне, Но крик петуший — бури весть, И в дальнем колокольном звоне Как будто слёзы неба есть. Покрыты слёгшими травами, Не зыблют колоса поля, И, пресыщённая дождями, Не верит солнышку земля. Под кровлей влажной и раскрытой Печально праздное житьё. Серпа с косой, давно отбитой, В углу тускнеет лезвиё. 
Фет умеет изображать не только лес, луг, степь. Он пристально вглядывается в самые малые чёрточки человеческого облика и с любовью описывает их.
Только в мире и есть, что тенистый Дремлющих клёнов шатёр. Только в мире и есть, что лучистый Детски задумчивый взор. Только в мире и есть, что душистый Милой головки убор. Только в мире и есть этот чистый Влево бегущий пробор. 
Мы снова в лесу. Этот лес дремучий, мрачный. Но и он полон жизни. Её можно заметить, даже стоя на месте. Нужно только внимательно оглядеться и прислушаться, как это делает поэт.
ЛЕС Куда ни обращаю взор, Кругом синеет мрачный бор И день права свои утратил. В глухой дали стучит топор, Вблизи стучит вертлявый дятел. У ног гниёт столетний лом, Гранит чернеет, и за пнём Прижался заяц серебристый, А на сосне, поросшей мхом, Мелькает белки хвост пушистый. И путь заглох и одичал, Позеленелый мост упал И лёг, скосясь, во рву размытом, И конь давно не выступал По нём подкованным копытом. * * *Серенадой называют песню, обращённую к какому-нибудь человеку. Обычно её сопровождает музыка. А в серенаде Фета мелодия возникает из самих стихов. Мелодия простая и тихая, как в колыбельной песне.
СЕРЕНАДА Тихо вечер догорает, Горы золотя; Знойный воздух холодает, — Спи, моё дитя. Соловьи давно запели, Сумрак возвестя; Струны робко зазвенели, — Спи, моё дитя. Смотрят ангельские очи, Трепетно светя; Так легко дыханье ночи, — Спи, моё дитя. 
Скучающему глазу ровная сумеречная степь может показаться однообразной. Но поэт разглядел на её просторах деятельную, разнообразную жизнь, напоённую музыкой лета.
СТЕПЬ ВЕЧЕРОМ Клубятся тучи, млея в блеске алом, Хотят в росе понежиться ноля, В последний раз, за третьим перевалом, Пропал ямщик, звеня и не пыля. Нигде жилья не видно на просторе. Вдали огня иль песни — не ждёшь! Всё степь да степь. Безбрежная, как море, Волнуется и наливает рожь. За облаком до половины скрыта, Луна светить ещё не смеет днём. Вот жук взлетел и прожужжал сердито, Вот лунь проплыл, не шевеля крылом. Покрылись нивы сетью золотистой, Там перепел откликнулся вдали, И слышу я, в изложине росистой Вполголоса скрыпят коростели. Уж сумраком пытливый взор обманут. Среди тепла прохладой стало дуть. Луна чиста. Вот с неба звёзды глянут, И как река засветит Млечный Путь. * * *Летняя ночь. На земле жизнь замирает. Зато в небе, как в сказке, оживают звёзды, месяц, тучка…
Тёплым ветром потянуло, Смолк далёкий гул, Поле тусклое уснуло, Гуртовщик[2] уснул. В загородке улеглися И жуют волы, Звёзды частые зажглися По навесу мглы. Только выше всё всплывает Месяц золотой, Только стадо обегает Пёс сторожевой. Редко, редко кочевая Тучка бросит тень… Неподвижная, немая Ночь светла, как день. * * *Игра лунного света ночью вызывает у Фета игру воображения. И тогда перед глазами поэта, вперемешку с действительными картинами, начинают мелькать фантастические образы…
Уснуло озеро; безмолвен чёрный лес; Русалка белая небрежно выплывает; Как лебедь молодой, луна среди небес Скользит и свой двойник на влаге созерцает. Уснули рыбаки у сонных огоньков; Ветрило[3] бледное не шевельнёт ни складкой; Порой тяжёлый карп плеснёт у тростников, Пустив широкий круг бежать по влаге гладкой. Как тихо… Каждый звук и шорох слышу я; Но звуки тишины ночной не прерывают, — Пускай живая трель ярка у соловья, Пусть травы на воде русалки колыхают…
