Отряд смерти инков

«Доберитесь до Белькева», - сказал Хоук русскому.

«Ах, да. Возможно, мистер Картер, вы помните тур Кастро по Чили. Через два дня начнется новое турне, которое на этот раз предпримет наш добрый товарищ Александр Белькев из Министерства СССР. Его цель - укрепить российскую торговлю. соглашения с режимом Альенде. У нас есть основания полагать, что MИРисты могут попытаться прервать его визит насильственными методами, и вот где вы входите. Мы хотим, чтобы вы доставили что-нибудь Белкеву, когда он прибудет в Сантьяго ».

При этом доктор Томпсон открыл свою коробку, обнаружив элегантный смокинг. Он продемонстрировал это с гордостью нового родителя.

«Как вы, наверное, знаете, N3, Соединенные Штаты производят лучшие легкие бронежилеты в мире. Причина, по которой Кастро выглядел таким толстым и коренастым, когда он был в Чили, заключалась в том, что он носил русскую модель, без обид. Модель, которую мы видим здесь была создан для Управления специальных расследований ВВС, когда ему приходилось защищать некоторых азиатских лидеров небольшого телосложения. Почувствуйте это ».

Я взял куртку в руки. Несмотря на щиты спереди и сзади, она не могла весить больше шести фунтов.

«Специально для Белькева мы добавили задний щиток. У нормального жилета только один спереди. Внутри есть перекрывающиеся пластиковые пластины с тефлоновым покрытием. Они выдержат прямые выстрелы из автоматического пистолета .45 калибра. Фактически, жилет выдержит пуля из любого известного пистолета ".

Касофф с завистью посмотрел на жилет. Я мог вспомнить несколько раз, когда мог сам использовать.

«И вы хотите, чтобы я доставил это Белькеву? И все?»

«Доставьте и наденьте на него. К сожалению, наш товарищ подозрительный человек», - сказал Касофф с невозмутимым видом. «Мы чувствовали, что он будет больше доверять этому взаимному соглашению между нашими странами, если бы эту миссию выполнил кто-то столь же высокопоставленный, как вы. Это небольшая вещь, о которой можно спросить, и она поможет укрепить американо-советское сотрудничество и доверие. "

Ветерок пронесся сквозь полуразрушенные стены терминала, но не было ветра, достаточно сильного, чтобы хоть раз унести запах этого предложения. Это позволило кому-то собрать сотню тысяч за голову Ника Картера. Только моя уверенность в Хоуке помешала мне сразу сказать Касоффу, что он может набросить жилет на его фюзеляж Аэрофлота.

«А когда я доставлю этот пластиковый костюм Белкеву, моя работа сделана?»

«Именно», - пробормотал Касофф, как кошка с перьями канарейки на губах. Затем он повернулся к Хоуку. «Картер будет в Сантьяго завтра к пяти часам вечера, верно? Завтра вечером в Президентском дворце будет прием для товарища Белькева».

«Он будет там», - ответил Хоук. Я видел, что Касофф не собирался получать никаких подробностей.

Россиянин благосклонно воспринял отпор, а почему бы и нет? Он пожал мне руку.

«Удачи, товарисч. Может, мы еще встретимся когда-нибудь».

«Я бы хотел этого», - сказал я. Я хотел добавить: "В темном переулке."

На обратном пути с аэродрома я попытался получить информацию от Хоука. Мы сидели одни в его лимузине. Доктор Томпсон был впереди с шофером. Стеклянная перегородка была поднята, и телефон был отключен.

"Вы полетите самолетом ВВС в Сантьяго. У нас все еще хорошие отношения с чилийскими военными, и вы получите от них все необходимое сотрудничество в рамках их конституционных ограничений.

«Я до сих пор не понимаю, сэр, почему вы должны посылать меня курьером».

Хоук посмотрел в окно на сельскую местность Делавэра. Темная земля появлялась из снега, и по полям были разбросаны клочки бледной травы.

Я знаю, что эта часть не кажется важной, - мягко сказал он. - Это гораздо более сложное дело, чем жилет Белькева. Даже с этой штуковиной мужчина будет уязвим. За ним будут следить, и кто знает, что его будут ждатьть? Конечно, МИРисты пойдут на все, чтобы его убрать, и в этом случае советско-американские отношения действительно могут пойти в пике ». Он пожал плечами.« Это все, что я могу вам сказать. Если все пойдет хорошо, ты вернешься домой через два дня. В противном случае вы получите остальные указания в Сантьяго ».

Был еще одно, если он не упоминал, но мы оба это понимали. Таким образом, если бы я был схвачен русскими и подвергся пыткам, я не смог бы больше рассказать им о миссии в Сантьяго, даже если бы захотел.

«Между прочим, я могу многое добавить», - продолжил Хоук. «Если русские нарушат свое обещание, Касофф не будет жить до следующего дня. Если вы помните, он позволил мне использовать свою зажигалку, чтобы бороться с моей сигарой. Теперь у него новая зажигалка. Она выглядит точно так же, как его собственная, но содержит радиоактивный пакет с пластической взрывчаткой и кожух из противопехотных дротиков. Она убьет его, если он будет находиться с ней в одной комнате.

Это тот холодный комфорт, который Killmaster называет счастьем.

Поскольку я летел в Сантьяго на сверхзвуковом военном самолете, до взлета оставалось несколько часов. Хоуку пришлось присутствовать на встрече с военно-морской разведкой, поэтому я был один в своем офисе AX, когда в дверь раздался тихий стук. Доктор Элизабет Адамс открыла его и вошла.

«Я думала о твоем предложении», - весело сказала она.

Так много произошло со времени сеанса в реакционной камере, что я почти не вспомнил, о чем она говорила. Мне не пришлось.

Она заперла за собой дверь и сняла белую куртку, а через секунду она обнажилась и распустила свои длинные светлые волосы.

Мы занимались любовью на моем столе, под нашими телами потрескивала куча записок и отчетов.

Где-то по ходу дела кто-то надел на эту женщину белую куртку и сказал ей, что она всего лишь бесчувственный мозг. Теперь, когда белый пиджак был снят, исчезли все ее запреты. Воспоминания о Касоффе и жилете исчезли, как страшный сон, кошмар, смытый шелковистой кожей ее страсти.

Я слышала, что ты хороший, но ничего подобного, - прошептала она.

«Вы и сами не так уж плохи, доктор».

«Элизабет, пожалуйста».

"Лиз."

Кончики ее пальцев скользнули по моей спине. «Я имею в виду… ну, это было фантастически». Она поцеловала меня в ухо.

Затем, когда она начала отключаться, вспомнилась Касофф, вместе с осознанием того, что я опаздываю на брифинг по ведущим чилийским красным. Я вздохнул и поднялся на ноги.

Элизабет смотрела на меня широко раскрытыми глазами. Даже обнаженный, я все еще носил уродливый «Люгер» на левом боку, стилет в ножнах на левом предплечье и газовую бомбу, приклеенную к впадине правой лодыжки. Символы действующей службы.

«Тогда это правда, - сказала она. «Ходили слухи, что у вас новое задание. Вот почему я решил приехать, когда я это узнала».

«Что ж, - сказал я, глядя на ее красивое тело, растянувшееся над грудой бумаг на моем столе, - ты определенно сделала это».

Третья глава

Сантьяго похож на большинство крупных столиц Южной Америки. Это обширный город современных недостроенных зданий рядом с вневременными гетто, широких проспектов, греющихся на солнце, и узких переулков, где темные лица индейцев светятся угнетением веков. Сантьяго когда-то был демонстрацией демократии в Южной Америке, где даже коммунист мог выиграть честные выборы.

В Чили всего десять миллионов человек, но из них пять - в Сантьяго. Вся страна находится не глубине западного края Анд, всего 250 миль в ширину в самом широком месте; но Чили простирается на 2650 миль и составляет половину западного побережья всего континента. Вы не смогли бы найти лучшей базы для подрывной деятельности, если бы могли сами нарисовать карту.

Народ устал от красных. Подождите до следующих выборов, и тогда увидите, - пояснил полковник чилийской армии, встречавший меня в аэропорту.

«Если будут следующие выборы», - вызвался я.

Полковник доставил меня в новую белоснежную гостиницу, которая возвышалась над самым оживленным проспектом Сантьяго. Как сообщил мне полковник, за неделю до этого он был передан правительству у американского владельца. Делегация Белькева собиралась так

чтобы быть одними на два верхних этажах.

Горничная провела меня в мою комнату. Выглядело так, будто я был первым гостем, который когда-либо им пользовался, подозрение, которое подтвердилось позже, когда я узнал, что отель был национализирован в день завершения строительства. Я запер дверь и открыл окна. Двадцатью этажами ниже по проспекту ползли машины, полицейские отчаянно махали, пешеходы переходили дорогу. Единственным признаком перемен в Чили, который я мог видеть с того места, где я стоял, было большое красное знамя, которое висело на стене здания через улицу. Оно провозглашало: героический чилийский народ не успокоится, пока все янки не умрут или не будут изгнаны из нашей страны. Это был большой баннер.