Помоги проекту - поделись книгой:
— Когда к вам заглянуть, чтобы починить стартер?
— Договорись об этом с Аллой. Впрочем, не попробовать ли мне самому? В последнее время у меня кое-что получается.
— Ты?.. Ты его исправишь?
Мой отец всегда смеется так, немного старомодно…
Хотя и не инженер, отец всегда справляется с нашими маленькими домашними проблемами. Ему приятно сознавать, насколько он нужен, необходим своему неумелому сыну. Ни за что на свете я не согласился бы поколебать его уверенность. Пусть останется с ней навсегда!
— Уж лучше ничего не трогай, а то только напутаешь. У него стало получаться! Вспомни, как позавчера ты «исправил» мотороллер, ха-ха-ха!
Прощай, отец! Для тебя я навсегда останусь рассеянным и неловким… Я никогда не смогу все тебе рассказать, никогда ты не будешь гордиться моим подвигом, никогда не узнаешь о страданиях и триумфе на Тритоне… Никогда…
К дьяволу! И мужчина имеет право заплакать, когда он теряет что-то очень дорогое. Но я — нет! Я не имею права. Я теряю ВСЕ!
Отчаянно, обреченно набираю номер видеофона в комнате сына. Я простился с отцом — он верит Двойнику, это ясно. Что ждет меня здесь?
Я не должен вызывать сына на откровенный разговор. Такова договоренность с Мартином. Я только посмотрю на него и постараюсь угадать — чувствует ли он что-нибудь странное в Нем?
В ответ на мой вызов на экране сначала появляется слово «Видеозапись», а потом — изображение сына. Его голос: «Дорогие друзья, ухожу на тренировку. После обеда буду на Медвежьем озере. Сейчас десять часов».
Экран погас. Я подождал немного и опять набрал тот же номер. Все повторилось, как в первый раз. Я лихорадочно обдумывал последние слова сына. На Медвежьем озере я перед стартом приготовил ему сюрприз подводный дом. И хотел подарить после возвращения! И вот сейчас… Нет, невозможно! А что иное могло привлечь его туда, в такую даль? Безусловно, дом подарил ему тот, Двойник. Дом, купленный и смонтированный мною!
Я опять хотел набрать номер, но мне помешал Мартин.
— Не надо, — в первый раз за все время подал он голос. — Ты только мучаешь себя. Не побеседовать ли тебе с матерью?
— С матерью беседовать я не могу.
Я долго не видел Аллу и не знал, что у нее опять короткая стрижка. Насмешливые зеленые глаза вернули меня в прошлое, на большой карнавал под Черной вершиной, когда я едва ее узнал.
— Здравствуй, дорогой! — ее голос заставил меня вздрогнуть. — Ты смотришь на меня так, будто давно не видел…
— Ты одна?
— Не совсем.
— Хотелось бы, чтобы ты была одна.
— Любовное признание? — за ее смехом я чувствовал скрытое беспокойство.
— Лучше было бы нам встретиться где-нибудь.
— Говори спокойно: здесь никого нет.
— Знаешь, мне кажется, что между нами не все гладко… Что-то происходит со мной, я изменился… Ты ведь заметила это, да?
— Глупости!
— Нет, нет, ты подумай. Предобеденные часы очень подходят для спокойного анализа. Не отрицай, что после экспедиции я изменился. И ты не так счастлива, как была раньше!
— Питер, возьми себя в руки! С тобой сегодня действительно что-то творится. О чем ты говоришь? Изменился ли ты? Перестань! Нет ничего странного — ни в тебе, ни в твоем поведении. Выбрось эту чепуху из головы! Слышишь? Лучше давай подумаем, куда бы нам поехать на следующей неделе? Может, еще раз спустимся в твою ужасную Медвежью пещеру?
Я не верил своим ушам. Как? Алла была с ним внизу?
На мгновение в памяти промелькнула эта мрачная карстовая рана в теле Земли, с сотнями ответвлений, где из бездонных, промытых подпочвенными водами колодцев доносится шум подземных потоков. Не дай бог оступиться и упасть — черные волны подхватят тебя и унесут в безвестные глубины, и никто никогда не узнает, что с тобой сталось…
— Ты о чем говоришь? — спросил я с испугом.
— Как — о чем? — удивилась она. — О спуске в пещеру.
У меня не хватало сил ей ответить. Моя Алла отступилась от меня, не зная об этом…
— Что с тобой? — она с тревогой смотрела на меня. — Что-нибудь случилось?
— Ничего, сейчас все пройдет… Хорошо, что тебе понравилась моя пещера!.. И прошу тебя — никогда не напоминай мне об этой моей сегодняшней слабости. И я забуду ее. Слышишь, никогда!
Мы с Мартином молчали. Я машинально тронул переключатель, и на экране опять поплыла улица. Улица с дикими каштанами.
Итак, всему конец. Была надежда. Была — до разговора с Аллой. Мелодия голубая, древняя — захватила меня целиком.
Каждое мгновение мы находимся на перекрестке. И как хорошо, что, выбирая один путь, мы не знаем ничего о другом. Только мне пришлось увидеть один из них осуществленным. Разве это возможно — наблюдать себя со стороны?
А Клод, Глез и Андрей? О, им повезло, с ними все хорошо! Их копии вне подозрений, и я никогда не скажу им о гибели тех, троих, на Тритоне. Не надо… А сам я уеду, скроюсь… По крайней мере, меня не будет мучить мысль, что мои близкие страдают из-за меня.
— Ты имеешь право послать Совету просьбу о «сосуществовании», — донесся до меня, словно издалека, голос Мартина. — Ты можешь жить с другой Аллой, с другим сыном, где-нибудь очень далеко, в уединении.
Я чувствовал невероятную слабость. Земля слишком мала…
— Тогда что же? — прошептал Мартин. — Опять Космос?
Поделиться книгой: