Лишь тот…

— Некромант там произошел, — сплюнул на землю паладин. — Не особо умелый, но некромант.

— Не факт, что он неумелый, — покачал головой Снек. — Может, просто отпустил игрушку погулять. Или выкинул за ненадобностью.

— Та тварь… Ее создал кто-то?

— Да, — кивнул клирик. — Это рукотворная тварь. Сильная, быстрая, способная поднимать нежить. На наше счастье, она была крайне ограничена в силе. Иначе, так просто мы бы не отделались.

— Еще туповатая была, — заметил воин. — Была бы поумнее — сразу бы сделала ноги, как янтарный свет обнаружила.

— Зачем? Зачем это сделали? — спросил парень, не поднимая взгляда.

Гош открыл было рот, но не произнес ни слова. Он взглянул на друга, который все понял и взял эту роль на себя.

— Понимаешь, люди иногда делают плохие поступки, но это всегда продиктовано… Обстоятельствами. По-настоящему злых и ужасных людей — очень мало. Тех, кто делает зло и обиду другим людям исключительно для удовольствия.

Дорога, петляя между холмов, внезапно резко повернула к одному из них, отчего троице пришлось идти в горку.

— Тут неправильно говорить, хороший человек или плохой. Тут надо говорить: «Какими принципами готов поступиться». Кто-то ни при каких обстоятельствах не поднимет руку на человека, а для кого-то убить — как миску супа выхлебать, — тут Снек выразительно глянул на Гоша. — И порой цель оправдывает средства. Но есть одно «но». Зачастую такой подход приводит к тому, что старые устои в голове размываются. Человеку становится все равно, умрет кто-то или нет. Будет он мучаться или умрет быстро.

— А причем тут мой дом? Причем тут мои родители, брат и сестра?

— При том, Арифей, что темный ковен, с той стороны границы, потерял всякие рамки и теперь, чтобы проверить свою нежить, готов сжечь пару сел, вырезать их под корень для статистики.

— Статистики?

— Это наука о цифрах. Только не о числах как таковых, а о… — тут клирик смутился и попытался пояснить. — Наука о цифрах, насколько сильнее и живучее придуманная ими нежить…

— Мои родители и целое село погибло ради того, чтобы проверить нежить?

— Скорее всего, да, — кивнул Снек. — Прости, мне неприятно это говорить, но пока вся эта ситуация выглядит именно так. Иначе некромант так просто бы от нас не отстал. Так, проверил, кто мы такие, и на этом все.

— Больные ублюдки просто проверяли, насколько мощная у них получится тварь. Вот и все, — буркнул Гош. — Нечего тут размусоливать… Мне тоже жаль, что так вышло, но тебе лучше привыкнуть к отношению магов к людям.

Тройка путников поднялась на холм, с которого открывался чудеснейший вид на деревню, в которой дымились печи. Рядом виднелись засеянные поля, вдалеке переливалась поверхность речки.

— Ну вот, — вздохнул Снек. — Медовое. До монастыря осталось немного.

— Медовуха, — выдохнул Гош. — А ведь обещал сюда вернуться!

Арифей взглянул на клирика, затем на паладина и спросил:

— Почему вы не остановите ковен? Почему вы не боретесь с темными? — спросил парень, заглядывая в глаза церковных служителей.

— Это политика, — отвел взгляд клирик. — Мы не можем вмешиваться в дела баронства Гешальт без их дозволения… или просьбы.

— Послушай меня, парень, — вздохнул Гош и присел на одно колено рядом с подростком. — Политика… Это то самое дерьмо, что с себя никогда не смыть. Один раз замараешься и до конца жизни будешь вонять. Что бы ни случилось — не лезь в нее. Слышал меня?

— Да.

— Тогда сожми зубы и делай то, что можешь.

— И что я могу?

— Для начала стать сильнее, а там, кто знает. Может подвернется случай снять шкуру с той суки, что устроила бойню в твоей деревне.

— Гош!

— Что?

— Не сквернословь! Это грех и…

— Я готов ответить за этот грех перед Единым, но по-другому этих выблядков я называть не собираюсь, — рыкнул Гош. — Пойдем. Будем тянуть — нас накроет ливень.

* * *

Ливень прошел около часа назад, оставив за собой мокрые листья. Ручьи наполнились и зажурчали с новой силой. Но дождь до конца еще не окончился.

Остатки влаги с неба падали мелкими каплями, создавая гнетущее ощущение. К утру, под мелкую морось поднялся холодный ветер, отчего на улице стало еще неуютнее.

ХЛЮП

Нога человека, одетого в серую мантию, наступила в лужу.

Мужчина с глубокими морщинами на лице поправил глубокий капюшон и подошел к костным остаткам на земле. Его взгляд поднялся, и он осмотрел сожженную деревню.

Он глубоко вдохнул носом воздух, замер на несколько секунд и улыбнулся.

— Хорошо, — прошептал он и опустил взгляд вниз.

Его рука с длинными когтями направилась к костяку, а губы зашептали:

— Каржанаш, ису кхаган…

Пространство дрогнуло. Остовы зданий поплыли и превратились в призрачные строения. Шаг за шагом перед взглядом неизвестного мага восстанавливались события, предшествующие смерти его творения.

Вот тварь первый раз пришла ночью в деревню. Расправа над парочкой жителей и побег в ночь. Вот второй раз, затем третий, пятый и седьмой.

В последний раз она не оставила живых, за исключением одного дома. В нем оказался одаренный, чьи слова и воля смогли создать выброс света. Тварь не смогла пробиться к нему даже после пары десятков попыток.

Рассвет.

Тварь сбежала, но следующей ночью вернулась вновь. В этот раз она лишь пару раз попробовала проникнуть в дом, а затем призвала «кукол». Те бросились на исходящее силой света жилище, не щадя своего тела и вложенной в них тьмы. Однако тут в дальнем конце единственной улицы вспыхивает яркий оранжевый свет.

Сразу после этого момента лицо неизвестного меняется на злобный оскал.

Свет усиливается, тварь меняет цель и пытается рвануть к источнику оранжевого свечения, посылает кукол, но свет преобразуется в огромную пелену над головой, из которой к земле устремляются янтарные светлячки.

— Чтоб вас вашими кишками придушило, — сквозь зубы процедил некромант и добавил: — Чистоплюйные церковники…

Появившийся белесый туман вокруг его руки он стряхнул с видимым отвращением.

— Эш каме на…

Наваждение тут же исчезло, а некромант протянул руку к костяку. Пара секунд, и из земли поднялось с десяток черных сгустков, которые метнулись к его ладони.

Он снова поднял взгляд на деревню, еще раз втянул одному ему известный запах и произнес:

— Янтарный свет… Какой идиот прозевал этих наглецов в наших краях? Надо поговорить с мастером ковена…

Так и не придя ни к какому выводу, он развернулся и отправился обратно в лес.

Холодная морось проводила его парой порывов ветра, бросая в спину мелкие капли дождя.

* * *

Сухонький старичок поднял взгляд на двух подчиненных, отодвинул в сторону книгу и поднялся со стула.

Он обогнул стол и подошел к Снеку и Гошу. Взглянув на них снизу вверх, он спросил:

— Вы успели?

— Настоятель, мы… — начал было Гош, но старичок поднял руку, обрывая речь паладина, и перевел взгляд на клирика.

— Когда мы прибыли в деревню, были только трупы, — ответил тот.

— Причина?

— Некромантская тварь. Сильная. Успела отожраться и… Она могла создавать «кукол».

Старичок недовольно пожевал губами и кивнул, отправившись за свой стол.

— Мне нужен полный отчет, молодые люди, — произнес он, усаживаясь на место. — Кстати, чем ее прижали?

— Янтарным светом, — ответил Снек.

— А попроще обойтись нельзя было? — спросил старичок, придвинув к себе раскрытую книгу. — Теперь весь приграничный ковен будет знать, что вы тут.

— Нельзя, — покачал головой клирик. — Тварь за ночь перебила больше двух десятков людей и сожрала потроха. Это мог быть…

— Я понял, — махнул рукой настоятель. — Меня больше волнует то, что вы умудрились засветиться до того, как барон Гельшат подаст разрешение на вмешательство церкви Единого.

— Политика, — произнес, словно выплюнул, Гош.

— Да. Политика, — кивнул старичок. — И не нам решать, когда и что делать.

Старик вздохнул и сунул руку в ящик стола. Вытащив оттуда бумагу, он положил ее перед двумя подчиненными.

— Это сводка с пограничной заставы.

Снек аккуратно взял листок и пробежался по нему глазами.

— Я думал, дела там обстоят лучше…

— Лучше или нет, но туда уже три недели не может пробиться ни один караван с продовольствием. Солдаты сидят на хлебе и воде, а маги прибудут только через месяц. Совет магов не торопится со своими обязательствами перед короной.

Заметив, как перекосило лицо Гоша, старичок кивнул.

— Да, это тоже политика. Бардак на границе будет продолжаться, пока барон Гельшат наконец не определится, к кому обращаться за помощью.

— Пока он будет определяться, его баронство превратится в безлюдную глушь, — вздохнул Снек.

— Я полностью разделяю твои мысли, — кивнул настоятель. — Но это политика. Без приказа из Синода мы не вмешиваемся.

— Я так понимаю, вы хотите отрядить нас на сопровождение каравана к заставе? — недовольно спросил паладин. — Мы так-то здесь для…

— Мы теряем продовольствие, которого после войны и так не хватает, — тоном, не терпящим возражений, произнес хозяин небольшого кабинета. — И сейчас это крайне важное направление. Если застава по какой-либо причине падет, то новых вылазок ковена не избежать. Вы хотите нового конфликта с боевыми порядками темных или хотите сохранить наши земли?

Гош замолчал, чтобы снова не ляпнуть глупости. Вместо него ответил Снек:

— Мы служим ордену «Янтарный свет», и то, что мы хотим, не имеет никакого отношения к нашим действиям.

— Если так, то будьте добры выполнять приказы, а не обсуждать их, — сухим тоном ответил старик и закрыл книгу.

Он потер виски и недовольно проворчал:

— Поражаюсь, как у вас это получается?

— О чем вы?

— Каждый раз, когда вы появляетесь, у меня начинает болеть голова. При этом вы умудряетесь так решить свою задачу, что она приносит еще больше проблем… Кстати!

Тут старичок снова залез в ящик и выудил оттуда еще парочку листов.

— Держи, — протянул он их клирику. — Будьте добры, подумайте, что можно сделать. Ситуация нас не должна касаться, но местный барон отказался в нее вмешиваться.

— Беженцы с земель ковена? — вскинул брови Снек. — Но причем тут мы? Мы ведь не…

— Это богоугодное дело, а вам двоим не помешает позаботиться о своей душе после смерти, — хмуро произнес настоятель. — Да и не заставляю я вас за него браться. Так, подумать.

— Что там? — спросил Гош.

— Сводки о беженцах и преступлениях, где вина была доказана.

— И что?

— Восемнадцать отрубленных рук. Пришлые воруют, — пояснил Снек.

— И что? — повторил Гош. — Вор отдает свою руку за грехи свои. Что тут не так?