Подруги так не поступают

Дочь заглянула на кухню, поинтересовалась, чуть сдвинув брови, капризно выпятив губу:

– А вкусненького? Совсем ничего нет?

Галя выдвинула ящик стола, сообщила:

– Печенье.

– И всё? – не удовлетворилась Алинка.

– Я в магазин сегодня не заходила. Не получилось.

Хотя вот зря не догадалась. Можно было сказать Марату, что ей надо в магазин. Он же не увязался бы следом. Когда ему что-то требовалось, обычно он посылал в магазин других, а если Галя оказывалась поблизости, чаще всего её.

– Так давай мы с Лерой сходим. Пока мы не переоделись. Тут же рядом.

Обычно у Алинки не допросишься, если сама Галя занята, срочно сбегать в магазин, купить молока и хлеба или соли, если та закончилась как всегда неожиданно. Но сейчас ведь – с Лерой.

– Ладно, – Галя вышла в прихожую, достала из сумки кошелёк. – Только особо не увлекайтесь. И хлеба заодно купите. Ржаного, половинку.

Она посмотрела на подружку дочери. Если что-то нужно по делу, то лучше обращаться к ней. Но сейчас та не то чтобы выглядела расстроенной, так – немного насупленной, чересчур задумчивой. Хотя Лера всегда была серьёзней и ответственней Алинки и даже казалась немного взрослее, несмотря на одинаковый возраст. Не внешне, скорее, душевно.

– Лер, всё нормально? – осторожно поинтересовалась Галя.

Девочка вскинула голову, сдержанно улыбнулась.

– Да, нормально.

А Алинка уже нетерпеливо подскакивала на месте возле открытой двери.

– Ну, пойдём уже. Лер, ну пойдём.

После того, как дверь за девчонками захлопнулась, Галя, прежде чем отправиться на кухню, ещё несколько секунд постояла в прихожей. Почему-то вдруг представилось, что на самом деле Марат никуда не укатил, отъехал немного, остановился и…

И? Что бы он делал? Да ничего! Какой же бред в голову приходит.

Галя всё-таки прошла на кухню, выглянула в окно, увидела, как девчонки бегут через детскую площадку к углу соседнего дома.

Хорошо, что у дочери есть такая подруга, хорошо, что они ещё и учатся вместе. У самой Гали в классе подобной подруги не было.

4

Марат вытащил из кармана листочек с цепочкой цифр, повертел в руках.

Звонить никаких особых поводов не было, но что сказать, он и по ходу найдёт, у него никогда с этим проблем не возникало. Можно ведь и поболтать ни о чём. Только вот – зачем? Ну, допустим так – он просто проверит, а действительно ли номер работающий или его тупо развели.

Гудки тянулись занудно и медленно. По крайней мере связь есть, набранный номер существует, хотя ещё не факт, что сейчас в ответ Марат не услышит что-то типа: «Жилищное управление. Слушаю» или «Алло. Поликлиника». Но нет – ни то и не другое. Гудки оборвались, и кто-то тоненько пискнул:

– Да!

– Галка?

Секундная пауза, а дальше весьма удивлённое:

– Какая галка? – голосок совсем детский. Девчонка или маленький пацан.

Марат улыбнулся.

– Ой, извини. Галю можно?

– Галю?

В телефоне что-то зашуршало, зашипело, забренчало, а потом раздался другой голос, не такой тонкий и более уверенный, хотя тоже детский:

– Тётя Галя сейчас занята. Подойти не может.

«Тётя Галя». С ума сойти. И чем это она занята? Или всё-таки не желает разговаривать?

– А вы кто? – поинтересовался невидимый собеседник, сначала вот так, по-простому, а потом исправился: – Кто её спрашивает?

– Знакомый, – доложился Марат. – Мы вместе в школе учились.

– Понятно, – солидно выдала трубка.

– А ты кто?

– Я? Тоже знакомый. Знакомая. – Голос стал ещё более деловым и твёрдым. – Я передам, что вы звонили. А сейчас мы уходим. Извините. До свидания.

Телефон сдавленно крякнул и замолчал.

Офигеть! Вот же попал. Марат коротко хохотнул.

Этой бы «знакомой» работать секретарём-референтом у какого-нибудь большого начальника. В будущем, конечно, когда вырастет.

Надо, кстати, взять на заметку. Такой «профессионал» и самому в работе пригодится. Интересно бы на неё посмотреть. Кто она вообще такая, для кого Галка – тётя. И кто та пискля, первой ответившая на звонок? У Галки всё-таки уже есть дети? Несмотря на то, что она не замужем.

Марат отодвинул в сторону блокнотный листочек.

Ну, может, он потом ещё позвонит. Тогда и выяснит.

И не позвонил. Замотался, время прошло, эмоции улеглись, впечатления поблёкли, интерес пропал. Да и номер, наверное, бесследно затерялся. И вдруг, спустя два года, Галка позвонила сама.

Увидев незнакомый номер на экране мобильника, Марат досадливо поморщился, но вызов не сбросил, хотя откликнулся, скорее всего, не слишком приветливо:

– Да. Слушаю.

– Марат? – прозвучало вопросительно-осторожное.

Он и тогда не понял, кто это, и голос не сразу узнал.

– Я. А-а… – хотел даже сам спросить, но собеседница опередила:

– Это Галя Рогозина.

И пауза повисла. Словно Галка хотела уточнить «Помнишь такую?», но не решалась, или стеснялась, боялась его обидеть. А он просто растерялся: кого-кого, а вот её никак не ожидал услышать, хотя и соврал чисто из вежливости:

– Да, Галь. Я понял.

– Мы-ы… – протянула она, сначала тоже нерешительно, но потом уверенно договорила: – можем встретиться?

– Что-то случилось?

Хорошо, что первым не «Зачем?» вырвалось, а то бы она ещё восприняла, как негодование или возмущение, а Марату реально стало интересно. Ну и насторожило немного.

– Да, случилось, – подтвердила Галка, но без лишней экспрессии, достаточно буднично и спокойно. – Но… не хотелось бы по телефону. – Добавила с прежней осторожностью. – Если, конечно, ты сможешь.

– Да смогу. Не проблема. – Марат невозмутимо дёрнул плечом, хотя собеседница в данный момент не могла его видеть. – Говори, когда лучше. Сегодня? Прямо сейчас?

– Нет, – возразила Галка после коротенькой паузы, – не обязательно сегодня. Если завтра? С трёх до шести. Когда приёмное время.

– Приёмное время? – озадаченно повторил Марат, но спросить ни о чём не успел, потому что Галка продолжила сама:

– Конечно, если что, можно договориться – пустят и в другое.

– Стой, стой, стой! – не выдержал Марат, недовольно поморщился, ощущая себя абсолютно запутавшимся в происходящем идиотом. – Куда пустят? Галь, скажи уже толком. Причём тут «приёмное время»? Почему могут не пустить? Ты, вообще, где сейчас?

– Я… – она в который уже раз помедлила, прежде чем произнести фразу до конца: – в больнице.

– В больнице? – Непонятное происходит. Вместо того, чтобы высказывать что-то дельное, Марат тупо повторяет, а осознание приходит с задержкой. – Что с тобой?

– Да так. Ничего особенного, – убеждённо заверила Галка, но Марат не особо поверил. К чему тогда этот звонок? Стесняется прямо сказать?

– Тебе деньги нужны на лечение?

– Нет, – снова интонации достаточно убеждённые. – И давай всё-таки не по телефону.

– Ну хорошо, – согласился Марат и тут же выставил встречное условие: – Но тогда не завтра, а сегодня. В три. – Хотя нет, в три у него не получится. – Или чуть позже. Но до шести точно буду. Говори, какая больница.

– Областная. Третий корпус, второй этаж. Палата шестнадцать, – исчерпывающе доложила Галка, словно в школе у доски отвечала. – Или позвони, я выйду. Там в холле диванчики есть. Специально для посещений.

– Да ладно, разберусь на месте, – Марат самонадеянно хмыкнул, но вовремя вспомнил, что к больным обычно с пустом не ходят. – Тебе привезти что-нибудь? Ну… там… ну не знаю. Сок? Фрукты?

– Не надо ничего, – кажется, Галка улыбнулась, добавила: – Просто приезжай.

И от этих слов, от интонаций, с которыми они прозвучали у Марата, ну, не то чтобы сердце защемило, а как-то не по себе стало, словно… А даже не разобрать, что за ощущения. Вроде и тревога, и беспокойство, и необоснованная радость, а с нею вместе и столь же необоснованная грусть, и сочувствие, и жалость. Или сожаление? О чём-то давнем, что уже не исправить и, тем более, не отменить.

5

Что это с Галкой? Трудно представить её больной, нуждающейся в поддержке и заботе. Она же сама обычно о всех заботилась. А тут ещё и в больницу попала. Областная, корпус номер три.

Марат оставил машину возле больничной ограды – еле отыскал свободное место в ряду других, выстроившихся у края тротуара почти на длину всей улицы – немного побродил по территории в поисках нужного здания, найдя и оказавшись внутри, обратился к сидящей при входе в большой полупрозрачной будке женщине в медицинской униформе:

– На второй этаж как пройти?

– В онкологию? – уточнила та, даже не задумавшись над услышанным. За день ей задают тысячи таких вопросов, и ответы она наверняка выдаёт уже автоматически. А вот Марата её фраза реально поразила.

– Куда? – растерянно переспросил он, и женщина с лёгким упрёком и одновременно весьма тактично напомнила:

– Ну вы же сами сказали «на второй этаж».

– Ну да. Туда, – машинально подтвердил Марат, не произнося названия отделения. Он пока ещё старался не вникать, не анализировать, просто слушал чужие подробные объяснения:

– Идёте через холл, потом сворачиваете в правый коридор, там будет лестница. Сразу увидите, мимо не проско́чите. Поднимаетесь на второй этаж, входите в дверь, и там почти сразу пост дежурной сестры.

– Понятно, – кивнул Марат, отступил на шаг, но женщина из будки остановила его новым предупреждением.

– Бахилы не забудьте надеть.

– Конечно, – Марат снова кивнул, но тут же озадачился: – А где их взять-то?

– Пять рублей, – прозвучало в ответ.

Натянув на ботинки выданные ему шуршащие голубые чехлы, Марат потопал через холл, строго по описанному маршруту, а в голове пчелиным роем неотступно зудели сбивчивые мысли.

Онкология. Что Галка там делает? Может, кто-то из её родителей болеет? Вот она и ухаживает там за отцом или за матерью. И ей действительно деньги нужны. Просто не призналась сразу. На лечение или операцию. От наших-то толку мало, а за границей выйдет дорого. Ну, он, конечно, не откажет, даже понимая, что вернуть долг она не факт, что сможет. Но на подобное и не жалко.

Так – второй этаж, дверь, пост дежурной сестры. За стойкой – или как это правильно называется? – довольно молодая девушка, и симпатичная. Белая медицинская шапочка ей очень даже идёт.

– Шестнадцатая палата – это куда?

Медсестра, с интересом глянув на Марата, махнула рукой в нужную сторону.

– Туда. По коридору. Почти до конца. Номера на дверях.

– Ага. Спасибо.

Кроватей в палате было две, но одна аккуратно застеленная, будто не тронутая. Либо её хозяйка, непременно строгая любительница абсолютного порядка, как раз куда-то вышла, либо вообще ещё не поселилась. Галка сидела на второй, той, что стояла поближе к окну, и не одна. Рядом с ней находились посетительницы, совсем ещё девчонки, лет, наверное, по двенадцать. Ровесницы, но внешне, как на контрасте – тёмненькая и светленькая.

Тёмненькая, с волосами, забранными в хвост, совсем как обычно у Галки, разместилась на стуле, а та, что посветлее, с отливающими едва заметной рыжиной прядями, свободно падающими на плечи, устроилась на кровати.

Стоило Марату войти, как все трое одновременно повернулись в его сторону, потом Галка что-то тихонько сказала девочкам. Марат не услышал, хотя догадаться не трудно – скорее всего, попросила выйти. Потому что девочки сразу поднялись, тёмненькая ухватила за локоть светленькую, произнесла мягко, но уверенно:

– Идём.

Та послушно двинулась следом, а, проходя мимо Марата, вскинула до того опущенную голову, посмотрела голубыми глазами, и даже сквозь грусть мелькнуло неприкрытое любопытство.

– Привет! – произнёс Марат, когда девочки скрылись за дверью, подошёл поближе. – Так это ты в больнице. А я думал, кто-то из твоих родителей.

Галка помотала головой, сочувственно улыбнулась уголками губ.